V

Жгучая зелёная жидкость, которой  и Л'Тисс вылила на рану в голени, оказала поистине волшебное действие. Дёргающая боль отступила; теперь Уилбур мог даже наступать на ногу – правда, осторожно и с опаской. И даже сам влез в «стрекозу», замаскированной на небольшой полянке в паре миль от холма с гротом. Лейтенант с трудом поместился в узком, рассчитанном на субтильных инрийских наездников кокпите; плоские зелёные ленты, словно сами собой выросшие из сиденья, обвили и накрепко затянули  его плечи с поясницей, и Л'Тисс пошла на взлёт. Некоторое время за которые инсект преодолел по прикидкам англичанина около двух десятков миль, они шли на бреющем, едва не задевая верхушки кедров и пихт, потом нырнули к самой земле и ещё мили три пролетели вдоль русла таёжной речки – лейтенант поразился, как умело наездница управляет своей «стрекозой», совершая резкие повороты на полной скорости так, что трепещущие маховые перепонки едва не касались покрытых хвоей лап таёжных гигантов.
Но всё кончается когда-то – закончился и этот захватывающий полёт. «Стрекоза» стремительно набрала высоту так, что кроны деревьев внизу превратились в кудрявый зелёно-бурый ковёр, и повернула на запад, к виднеющемуся на горизонте горному хребту.
Так они летели около часа; горы заметно приблизились, цепочка же невысоких холмов, один из которых скрывал в своих недрах руины зловещего города, наоборот, растаяли без следа. В какой-то момент Л'Тисс повела «стрекозу» на посадку; они шлёпнулись на небольшую полянку в излучине ручья, где места едва-едва хватало, чтобы не зацепить при взлёте непролазные кусты малины и торчащие среди них чахлые деревца. Дальше стеной вздымался кедровник; Л'Тисс выбралась из кокпита, помогла вылезти пленнику и протянула ему объёмистую стеклянную флягу и несколько сухих хлебцов.
- Восстанови силы человек. – сказала она. нам ещё долго лететь, до самого Приморского Хребта.
Уилбур с опаской попробовал незнакомую пищу. Оказалось вкусно, хотя и немного приторно – что-то вроде крекеров с орехами на меду. За безумными событиями последних суток он и не заметил, насколько проголодался, и моментом проглотил все три хлебца, собрав даже крошки. Наездница наблюдала за трапезой пленника с лёгким презрением – сама она ограничилась половинкой хлебца и глотком из фляги.
Уилбур подобрал последние крошки, на ладони отправил их в рот, и запил из поданной ему фляги – там оказалась обыкновенная вода, правда ледяная, словно только что набранная из лесного родника. От этой воды ломило зубы и по телу разлилась неожиданная бодрость – Уилбур даже позабыл о боли в ноге (всё же не совсем прошла ещё…) и о своём положении пленного, и о полнейшей неизвестности, которая ожидает его впереди.
Впрочем, последнее было, пожалуй, поправимо.
- Вы прилетели сюда с запада? Или с севера, как корабль къяррэ?  Мы узнали, что его видели охотники недалеко от станицы Загорищенская, и решили разыскать…
- Весьма опрочетчивый поступок. – усмехнулась наездница. – Вы, человеки, не знаете, с кем связались. Къяррэ, пожелай они того, прихлопнули бы ваш воздушный корабль, как надоевшую муху.
То есть – как вас? – Англичанин почувствовал себя лучше, слегка осмелел и не собирался уступать хотя бы на словах. Удивительно, но Л'Тисс, обычно раздражительная и не спускающая оппоненту даже намёка на возражение, лишь пожала плечами.
- Иного исхода и быть не могло. Для того, чтобы справиться с единственным их кораблём, понадобится целая армада облачников, и ещё неизвестно, кто одержит верх. Что до твоего вопроса – нет, мы прилетели не с запада, а с Юга, преодолев Ветровой Шрам в Большом Барьерном Хребте. Между горами и морем сейчас идёт война, и хотя ваша Империя терпит поражение за поражением и её  Воздушный флот отступил на север, к плавучим островам,  пробиться в Загорье по-прежнему непросто. Это под силу либо крупному ударному соединению, вроде того, что сожгло вашу столицу, либо одиночному облачнику-разведчику, способному перелететь через горные перевалы незамеченным. Один такой и будет ждать нас завтра на рассвете – так что сейчас у тебя есть время отдохнуть и набраться сил, человек Уилбур. И постарайся хорошенько вспомнить всё, что ты знаешь о том, прежнем своём мире. Скоро тебя будут о нём расспрашивать, и если не хочешь испытать страдания, по сравнению с которой всё, что  ты испытывал прежде, просто детский лепет,  ты скажешь всё. И тогда ты сможешь рассчитывать ещё немного пожить и даже получить награду… во всяком случае, от меня.
И одарила пленника двусмысленной улыбкой, продемонстрировав свои снежно-белые, хищно заострённые зубы, и узкий, почти чёрный язык, слегка раздвоенный на самом кончике.

Отредактировано Ромей (12-07-2023 11:27:42)

Жуткие ожидания Уилбура Инглишби не сбылись – возможно, из-за того, что он вовремя принял верное решение? Когда «стрекоза» поймала своим суставчатым телом швартовочную петлю, спущенную из нижнего люка в пухлом теле малого «облачника», и лейтенанту, изрядно продрогшему (поиск пришлось вести на изрядной высоте, около трёх миль, то и дело ныряя в облака, где одежда немедленно пропитывалась волглой сыростью) помогли выбраться из кокпита, его тут же отвели в помещение, которое он определил для себя, как карцер. Кирпичной кладки или бетона тут, правда, не было, стены были выпуклыми и подавались при  нажиме, подобно стенкам мета-газовых мешков – а может, это они и были, и в качестве узилища инри попросту использовали подходящий закуток, зажатый между несущими ёмкостями своего воздушного корабля? Дверь, во всяком случае, здесь имелась – не дверь даже, и уж тем более не решётка – а нечто вроде толстой мембраны, которая лопнула, пропуская пленника внутрь и немедленно срослась за его спиной, не оставив и следа от отверстия. Лейтенант поковырял мембрану ногтём – материал оказался упругим, чрезвычайно прочным и, к тому же, полупрозрачным – сквозь мембрану неясно просвечивали потолочные шары, освещающие коридор, и размытая фигура часового инри по ту сторону. Но, в отличие от стен «карцера», мембрана была испещрена зеленоватыми пульсирующими прожилками – похоже, она была в некотором смысле живой, как, впрочем, и многое на корабле инри.
Ждать пришлось довольно долго – за это время Уилбура накормили, причём тарелка, полная буровато-зелёной смеси с запахом свежескошенной травы, была передана ему через возникшее на несколько секунд отверстие в мембране. Ложки ему не дали, пришлось унизительно отхлёбывать баланду через край. Когда он покончил с этим блюдом, мембрана снова лопнула, и лейтенанту протянули два уже знакомых хлебца и большую кружку с водой. Он обратил внимание на материал кружки – как и тарелка, она была сделана из очень тонкого, но чрезвычайно прочного дерева…
Утолив голод, Уилбур не заметил, как его сморил сон – выматывающий полёт выпил из него все силы, а незнакомая пища оказалась неожиданно сытной. Проснулся он от того, как его бесцеремонно трясли за плечо – наездница Л'Тисс, ну конечно! Не говоря ни слова, она сделала ему знак сесть.ю прислонившись спиной к упругой стене, и ловко сменила повязку – причём и на этот раз в ход пошло зелёная жгучее снадобье из пузырька. Лечебный эффект, которое оно произвело, оказалось гораздо сильнее, чем любые лекарства, с которыми он имел дело до сих пор – рана от заострённого сука, ещё недавно гангренозно-чёрная, уже почти затянулась, и лейтенант мог даже опираться на раненую ногу. Но этого ему делать не пришлось – по знаку Л'Тисс, в «карцер» вошли двое инри в одинаковых тёмно-синих комбинезонах и, подхватив пленника под руки, поволокли по коридору вслед за наездницей. Обращались с ним достаточно бережно, буквально несли на руках, не позволяя лишний раз коснуться раненой ногой пола. Шагов через двадцать – коридор, машинально отметил англичанин, похоже, тянулся в недрах облачника, между такими же мета-газовыми мешками, что составляли стенки его «карцера – они  миновали широкий то ли люк, то ли лаз. Лейтенант, уже слегка воспрянувший духом, вывернул шею, заглядывая туда – и обнаружил довольно широкое помещение, к потолку которой были подвешены две «стрекозы» со сложенными маховыми перепонками. От люка к инсектам вели лёгкие мостки, состоящие из плотно переплетённых отростков, вроде стеблей тростника, а вот пола не было вовсе – вместо него внизу плыли облака, из которых кое-где выглядывали верхушки заснеженных скал. Оттуда на лейтенанта пахнуло ледяным холодом – всё понятно, «облачник» ещё набрал высоту, чтобы незамеченным преодолеть приморский горный хребет и выйти к океану. Отсюда по его прикидкам до береговой линии было миль четыреста – при обычной скорости инрийских разведывательных кораблей, облачник преодолеет это расстояние за несколько часов. Если ничего не помешает, конечно.

***

В рубке (или, правильнее сказать, на ходовом мостике?) облачника пахло смесью грозовой свежести, ароматов свежескошенного луга и всепроникающего амбрэ мета-газа – Уилбур уже привык, что этот запах преследует любого, оказавшегося на теллусийском воздушном корабле, неважно людьми он построен, или инри. В остальном же тут всё было похоже на ходовой мостик «Баргузина» - огромные панорамные стёкла-иллюминаторы, закреплённые по стенам приборы в бронзовых и латунных корпусах, серебристые рамки с натянутыми на них зеленоватыми плёнками-мембранами. Подобие планшетных карт, только не нарисованных на бумаге, а показывающих живое, движущееся изображение, которое к тому же можно приблизить или отдалить, превратив схематическое изображение местности в вид с высоты птичьего полёта. Лейтенант не был уверен, способны ли на такое приборы, установленные на борту воздушных кораблей КайзерРайха. Может и способны, конечно, у Империи немало специалистов с нужной области, один мессир Фламберг чего стоит – но всё же они наверняка уступают творениям инри, которые этим ТриЭс только что не дышат…
Вот и сейчас Уилбур Инглишби стал свидетелем трюка, подобного которому ни разу не видел ни на борту старичка «Баргузина», ни даже в штабе Воздушного Флота, где ему пару раз довелось побывать. Л'Тисс, оставив своего пленника на попечение инри-охранников, подошла к высокому инри с острым, длинным даже для этой расы лицом, одетым в богато разукрашенный мундир (Уилбур сразу определил его для себя как капитана облачник) и подала ему небольшой цилиндрический футляр, сделанный, судя по госто-жёлтому цвету, из чистого золота. Капитан отвернул крышку и вытряхнул содержимое в бронзовую чашу, закреплённую на небольшом кронштейне под одной из плёнок-«планшетов». Содержимое оказалось весьма неожиданным – зелёная полупрозрачная масса, полужидкая, тягучая, вроде не слишком густой смолы. Уилбур пригляделся – от дна чаши к раме «планшета» вела тонкая прозрачная трубочка, сразу наполнившаяся зеленоватой массой. Один из инри, в мундире попроще, провёл рукой над плёнкой, пропел несколько отрывистых фраз на инрийском. Планшет ярко вспыхнул, загудел – и вместо плёнки возникло цветное, объёмное, словно окно, открытое в другую реальность, изображение.

Море, всё в барашках волн – тёмно-синяя вода, ярко-голубое небо над ней. На воде серый утюг большого военного корабля – дым валит из двух толстых труб, стволы огромных пушек, попарно торчащих из четырёх башен, беззвучно выплёвывают языки пламени вперемешку с клубами дыма. Дальше – ещё один корабль, лёгкий крейсер с частоколом из четырёх длинных, тонких труб на палубе и острым, заваленным вперёд, как у клипера, форштевнем – тоже ведёт огонь. Лейтенант, И ещё одна деталь, не вполне типичная для морских баталий Великой Войны – над крейсером завис дирижабль, похожий на гигантского жука-плавунца ярко-алого цвета. Вокруг него, перед ним, под ним лопаются в воздухе ватные облачка противоаэропланных снарядов – зенитные плутонги обоих кораблей ведут по чужаку беглый огонь из всех стволов.
Лейтенант сразу узнал корабли - «Гебен» и «Бреслау», чью схватку с «плывунцом» къяррэ он уже имел удовольствие наблюдать вместе с Л'Тисс в памятном гроте. Тогда он не досмотрел её до конца, потерял сознание от раздирающей ногу боли, а когда пришёл в себя – всё было уже кончено. Изображение, как и связь, установленная между Теллусом и Старой Землёй, пропало, с ними покончил созданный наездницей Тусклый Шар. Тогда Уилбуру даже не пришло в голову спросить, чем закончился этот бой – что ж, теперь он мог сполна удовлетворить своё любопытство.
А посмотреть было на что: вот вспышка взрыва рванула бок воздушного корабля, и из образовавшейся прорехи потёк густой шлейф то ли пыли, то ли газа – Уилбура невольно передёрнуло, он то знал, чем грозит физический контакт с этой субстанцией. А зенитчики к тому моменту уже пристрелялись, и снаряды всё чаще лопались вплотную к блестящему, словно покрытому хитиновой чешуёй боку «плывунца», и каждый раз это вызывало новые и новые извержения алой пыли. Кораблю къяррэ всё труднее было держаться в воздухе – похоже, вместе со смертоносной субстанцией, он терял и подъёмную силу. Вот «плывунец» опустил округлое рыло – Уилбур ясно разглядел, что «вёсла»-перепонки уже сорваны снарядами, - и быстро пошёл вниз. «Бреслау» повалился в крутую циркуляцию, пытаясь уйти от столкновения, но не успел. Бесформенная алая блямба, в которую к тому моменту уже превратился «плывунец» ударилась о корпус в районе мостика, и переднюю часть крейсера, от полубака до третьей дымовой трубы, сразу заволокло алым туманом.
Уилбур придушенно ахнул – да, конечно, боши враги его Родины, старой доброй Англии – но ни один человек, каким бы врагом он ни был, не заслуживал такой жуткой смерти, какой погибали сейчас кайзеровские моряки, заживо рассыпающиеся дьявольской алой пылью под бронёй, в своих наглухо  запечатанных отсеках и орудийных башнях.

Отредактировано Ромей (13-07-2023 22:06:49)

Дэйли Мэйл», …марта 1918 г.
«Могли ли мы два месяца назад хотя бы помыслить о том, что будем жалеть о тех временах, когда на Лондон падали «всего лишь» бомбы с кайзеровских цеппелинов и тяжёлых многомоторных бомбовозов?  И, тем не менее – именно такие разговоры слышал наш репортёр сегодня на обугленных, закопченных руинах того, что ещё вчера было лондонским районом Ист-Сайд. Сбылись самые страшные из предсказаний писателя-фантаста Герберта Уэллса – и не просто сбылись, а многократно превзойдены по части ужасов, кошмаров и безнадёжности. Честное слово, уж лучше марсианские треножники с запертыми в них осьминогами-кровососами, поражающими доблестных стрелков и пушкарей британской армии тепловым лучом – чем та напасть, что внезапно обрушилась на нас с небес. На этот раз не было вонзающихся в землю стальных цилиндров – неведомый враг явился на армадах воздушных кораблей, неуязвимых для огня, как уязвимы были для него кайзеровские цеппелины.  Этот новый враг  обрушивает на нас жидкий огонь, по сравнению с которым огнемёты, наводившие ужас на солдат в окопах Соммы и Вердена – не более, чем карманные зажигалки, а от ядовитого газа, умертвившего за считанные секунды тысячи лондонцев, не спасают самые совершенные противогазы. Наш враг бросает в бой не треножники, а невиданные доселе летательные аппараты-махолёты, подобно гигантским доисторическим стрекозам-меганеврам, останки которых были обнаружены в конце прошлого века во Франции. Между прочим, наш корреспондент связался с одним из учёных палеонтологов, составивших описание этих доисторических созданий – и тот высказал мысль, что именно меганевры являются далёкими предками болевых летательных аппаратов пришельцев, причём не механических, приводимых в движение газолиновым, электрическим или каким-то другом видом двигателя – а полу- или полностью живым, только приспособленным для военных целей. Когда-то в глубокой древности люди приспособили для нужд войны лошадей и слонов – но хозяева боевых «меганевр» пошли гораздо дальше. Они просто вывели для нужд войны подходящие породы боевых стрекоз, как поступили когда-то люди с лошадьми, но  срастили живую плоть насекомых с механизмами, действующими на незнакомых нашей науке принципах. Это можно утверждать с полной уверенностью, поскольку в распоряжении наших учёных имеются останки нескольких «меганевр», сбитых доблестными пилотами Королевского Воздушного корпуса над Лондоном.
Из этого, между прочим, следует пугающая, хотя, увы, и правдоподобный вывод: чужаки, с которыми мы ведём войну, вовсе не пришельцы с другой планеты, например, с того же Марса или, скажем, Сатурна – нет, это представители какой-то древнейшей, допотопной цивилизации, многие тысячелетия скрывавшейся от нас, людей – и вот теперь предъявившей права на власть над Землёй. Выходит, права была известная оккультистка мадам Блаватская, рассуждавшая в своих трудах о древних цивилизациях Атлантиды, Лемурии и Гипербореи? И это с их потомками мы ведём сейчас битву – увы, с каждым днём представляющуюся всё более и более безнадёжной? Но и это неудивительно, ведь если чужаки не прилетели к нам из-за грани небес, а всегда жили рядом с нами, то они, вероятно, сумели хорошенько подготовиться, прежде, чем решиться на полномасштабное вторжение? И это может оказаться скверной новостью для тех, кто уповает на нечто вроде заразной болезни, истребившей уэлссовских марсиан – ведь если синекожие захватчики такие же коренные жители Земли, как и мы, к тому же, вступившие на путь цивилизационного развития много сотен тысяч лет назад – то уж наверное, они знают, как справляться с земными болезнями? И тогда – наша единственная надежда в доблести наших воинов, лётчиков, моряков и пехотинцев, истекающих кровью в противостоянии с неведомым врагом. А так же – в робкую, почти иллюзорную надежду на то, что правительства стран, ещё вчера противостоящих друг другу на театрах Великой Войны смогут отодвинуть в сторону прежние разногласия и совместно выступить против смертельной угрозы, нависшей над всем человечеством…»

Отредактировано Ромей (14-07-2023 17:33:11)