Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
Великобритания,
Лондон.
Где-то в центре города.
Джон наткнулся на нелюдей на углу Уорбен-Плейс и Тависток Сквер. То есть сначала он обнаружил угловатый, плюющийся газолиновой гарью броневик «Роллс-Ройс» - тот вывернул из-за угла, повёл кургузым стволом пулемёта, торчащим из плоской, круглой башни, и принялся поливать что-то в глубине парка длинными очередями. Полдюжины солдат, которые бежали следом за броневиком, стали прятаться за деревьями и стрелять, торопливо передёргивая затворы, в том же направлении, что и стрелок на броневике. Самым разумным в такой ситуации было бы опрометью броситься назад, в направлении Рассел-Сквер; Джон хорошо запомнил дом, в подвале которого находилось убежище – люди оттуда вышли, и можно попробовать спрятаться, отсидеться… Но что-то ему мешало – может, воспоминание о визге крыльев? Или – кольчатое тулово «Меганевры», торчащее из пробитого фасада, мерзко подёргивающееся, что прождало в воспалённом мозгу пугающие картинки полунасекомой-полумеханической жизни? Джон ни разу не видел вблизи нелюдя, но тут почему-то ясно представил себе пилота – как он сидит в углублении, там, где у «Меганевры» находится голова – грудь его пробита пулями, из ран вытекает синяя кровь, а какие-то отростки, вроде бледных нитей грибниц, только толщиной в палец, мерзко пульсируя, обвивают его содрогающееся в конвульсиях теле?
Броневик тем временем попятился, по прежнему огрызаясь очередями, и между деревьев вдруг замелькали стремительные чёрные фигуры – в руках у них вспыхивали ярко-голубые взблёски, и ими, как ножами, они поражали солдат, целя в горло, в шею… Вот один из пехотинцев взмахнул винтовкой в попытке вогнать штык в грудь нелюдя – но тот ушёл от удара каким-то невероятным прыжком назад, через голову, а его соплеменник, кинувшийся из-за соседнего дерева, в прыжке оседлал плечи солдата, перехватил быстрым движением ему гортань – Джон видел, как струёй брызнула алая человеческая кровь, - и соскочил со своего страшного насеста, прежде чем мёртвое толе рухнуло на газон, лицом вниз. Вскочил, вскинул в победном вопле – тонком, вибрирующем, совершено нечеловеческом, - обе руки, в которых теперь хорошо были видны изогнутые, небесного цвета, короткие клинки. И тут же отлетел в сторону, скошенный очередью – пулемётчик в «Роллс-Ройсе» заметил миг триумфа синекожего убийцы, и не стал терять времени.
Но и он недолго торжествовал: из-за другого дерева выскочил ещё один нелюдь – выскочил, припал на ладно колено, вскинул на плечо толстую, длиной фута три, трубу. На броневике его, видимо, заметили – машина повела башней, ловя пулемётным стволом новую цель, - но опоздали. Труба с хрипом выбросила язык оранжевого пламени – тот пролетел десятка три ярдов по воздуху, оставляя за собой дымный след, и ударил точно в машину, которая мгновенно вспыхнула. Джон Крачли замер при виде страшного зрелища: в борту распахнулась броневая дверка, из неё один за другим вывалились на мостовую вопящие клубки пламени, миг назад бывшие живыми людьми – и заметались из стороны в сторону, рассыпая огненные капли, продолжавшие гореть на булыжной мостовой. А потом падали – и катались, истошно вопя, пока не замирали чадными кострами.
Это страшное зрелище вывело Джона из ступора – он попятился и сделал попытку добраться до угла улицы, спрятаться, скрыться, убежать… И не успел – один из нелюдей, заметив беглеца, в три нечеловечески длинных прыжка догнал его и взмахнул рукой, целя в шею несчастному, но не лезвием, а обратной стороной рукояти своего кривого ножа. На затылок Джона ему обрушился страшный удар, и всё поглотила смоляная чернота беспамятства. Он уже не видел, как руки его стягивали тонкими чёрными нитями, как забрасывали в сетки, привешенные к бокам огромного паука, где уже копошились, или недвижно лежали в беспамятстве не меньше полудюжины таких же как он, пленных.
Когда погрузка закончилась, нелюдь-погонщик, сидящий верхом на «пауке», протяжно взвизгнул, отвратительное создание оторвало брюхо от мостовой (до этого момента она лежала, поджав под себя суставчатые ходули-ноги) и понеслась, оглушительно скрежеща хитиновыми когтями по гранитной брусчатке, которой были вымощены улицы, прилегающие к площади и скверу Твинсток Гарден.
