III

Целью нашей экспедиции был  мыс Бесов Нос, расположенный на восточном берегу Онежского озера, близ устья Чёрной речки. Известен этот мыс был во-первых, загадочными петроглифами, и в их числе, «Беса» на плоской прибрежной плите, которое, собственно, и дало имя мысу, а во-вторых–заброшенным маяком, возведённым на самой его оконечности. Маяк этот не действовал с середины шестидесятых годов, и вот теперь, когда на Бесовом Носу и в его ближайших окрестностях собрались создавать природный и историко-этнографический  парк-заповедник и парусную туристическую базу, а сам маяк отремонтировать и зажечь вновь – и как навигационный ориентир, и как памятник онежской старины.   его было решено восстановить и привести в рабочее состояние. Не то, чтобы в этом маяке была такая уж необходимость, но раз старой деревянной башне предстоит стать своего рода центром будущего «туристического кластера» (вот, ещё одно новомодное понятие, отсутствующее в покинутом мной 1995-м) – пусть уж себе светит. Так порешали важные дяди в больших кабинетах РВИО и российского географического общества – и выделили на реставрацию старого маяка немалые деньги. Благо, время пощадило маячную башню, бревенчатый каркас и дощатая обшивка которой были сделаны из северной лиственницы, практически не подверженной гниению. Другое везение: маяк уберёгся от пожара, не превратился в груду головешек - что было почти неизбежным с учётом количества «диких» туристов, посещавших его за эти шесть с лишним десятков лет.
Целью нашей «экспедиции» и было застолбить будущую площадку – очередному фестивалю «Онега-2024» предстояло состояться уже здесь, а кроме того, на Бесовом Носу планировалось создать постоянно действующий туристический объект, в обустройстве и обслуживании которого предлагалось принять участие в том числе, и историческим реконструкторам. Местной администрации уже виделся возведённый неподалёку пирс, где швартуются туристические теплоходики из Петрозаводска, а так же двухполосное асфальтовое шоссе, ведущее сюда от трассы Вологда-Медвежьегорск, по которому смогут прибывать в новый заповедник  автобусы с туристами – ну и, разумеется, неизбежный расцвет разного рода туристического общепита, малых гостиниц и прочих предприятий, неизбежно сопутствующий подобному начинанию, и дающий солидную прибавку к местному бюджету.
Меня, разумеется, эти финансово-организационные перспективы ничуть не привлекали, как и восторги спутников-реконструкторов по поводу новой площадки, где они будут хозяевами и смогут, наконец, развернуться от души. Но вот маяк… едва я о нём услышал, как что-то сразу с готовностью ворохнулось в памяти. Недаром ведь Валуэр, описывая мне перспективы возвращения в Зурбаган, особо отмечал, что некоторые из Лоцманов обустраивают в своих любимых мирах особые маяки – и пользуются их огнями, чтобы проложить свой, собственный Фарватер! А раз так – то почему бы и нет? К тому моменту я уже твёрдо решил, что не останусь здесь, в двадцать первом веке – но вот оставить себе индивидуальный путь для отступления, пользуясь которым можно будет иногда навещать эти ставшие чужими, но всё-таки родные места.
Мне было известно, что на «Клевере» к Бесову Носу плывёт мощный маячный фонарь -  согласно программе экспедиции, его предстоит поднять на верхушку башни и зажечь, пока что временно, от аккумуляторов.  Этот «путеводный огонь» будет светить до самого закрытия фестиваля, и если я сумею навести по нему астролябию и вызвать на помощь мастера Валу – тогда маяк этот, пусть и неотремонтированный, и не вполне пока действующий, попадёт в постоянный реестр Фарватеров…
Но тут имелось ещё одно соображение. Каждому маяку требуется смотритель, который будет следить за маячным фонарём, поддерживать в исправности непростое навигационное хозяйство, отвечать на радио-вызовы с проходящих судов. В обычной ситуации сотрудник на столь ответственный пост был бы назначен из соответствующей службы, занимающейся навигационным обустройством Онежского озера, но раз уж ретро-маяку предстояло стать главной достопримечательностью будущего природно-исторического парка – то и должность смотрителя требовала особого подхода. Среди реконструкторов уже шли разговоры о том, что на этот пост могут взять одного из них – разумеется, после соответствующего обучения – и все гадали, кто окажется настолько верен идее, что бросит устоявшуюся жизнь  в Москве, Питере или другом благополучном городе, чтобы сменить её на отшельническое существование здесь, на Бесовом Носу, где так хорошо в летние месяцы, но зима  длится не меньше полугода – и это не считая неизбежного периода осенних штормов, делающих отдалённый маяк на каменистом, поросшем жиденьким сосняком мысу весьма неуютным местом.
Но кого бы не назначили на эту должность – если я хочу реализовать свою внезапно возникшую идею, то мне придётся налаживать с этим человеком особые отношения. И, в частности – посвящать в истинное предназначение старого маяка, за которым он будет приглядывать. А значит – надо будет найти способ продвинуть на эту должность своего кандидата… которого у меня пока нет. А вот некоторые идеи на этот счёт имеются – и прежде, чем взяться их обдумывать, я взял с книжной полки (уже заставленной привезёнными с Земли книгами») томик «Третьего меморандума» в бумажной обложке и открыл его на первой странице.

Так… перво-наперво – выходные данные. Крошечный тираж меня не удивил, я уже представлял примерно, что творится в будущем с книгоиздательским бизнесом. Но вот дата выхода… выходит, Пётр удосужился опубликовать свою нетленку по прошествии тридцати семи лет после её написания, причём в изначальном, незавершённом виде? Загадка… и объяснений этому я не нахожу, за такое-то время можно было бы хотя бы закруглить роман, пусть и в стиле «продолжение следует»? Или издание – это случайность, и он к нему специально не готовился, и просто стряхнул пыль со старой папки с пожелтевшими машинописными страничками? В нескольких строках «об авторе», следовавших сразу за аннотацией было сказано, что он состоял редактором нескольких компьютерных изданий – в частности, неизвестной мне «Подводной лодки», а так же опубликовал несколько фантастических рассказов. Однако, интернет-поиск, проведённый ещё на пути из Москвы на Онегу с помощью одного из временных членов команды, приписанных к «Штральзунду» (у парня оказался с собой ноутбук) дал обескураживающие результаты – последним произведением П. Казакова, увидевшим свет, стала повесть «История Галактики», вошедшая в сборник фантастических произведений (тоже, кстати, карманного формата, на скверной бумаге и с бумажной же обложкой), изданный аж в 1992-м году. Я помнил этот сборник – блёклая бумажная обложка и довольно своеобразный подбор содержимого, где с такими монстрами жанра, как Азимов и Фриц Лейбер, соседствовали никому не известные русскоязычные авторы.  Что же это получается – крупным писателем-фантастом Пётр так и не стал (на что все мы, в 1994-м   всерьёз рассчитывали)? Мало того – с тех пор он так и не опубликовал ни строчки фантастических текстов? Может, он и писать бросил, сосредоточившись исключительно на редакторской работе? Но последнее упоминание о таковой датировалось опять же, 2017-м годом...
Умер?  Вполне может статься и так, особенно с учётом некоторых вредных привычек. Но нет, аккаунт «В контакте» живой, хотя и крайне редко обновляемый – но увы,  его скудное содержимое мало что могло поведать о личности и текущих интересах автора.
Вывод – Пётр всё же жив, но, похоже, занялся чем-то другим, оставив редакторскую работу. Довольно зловещий признак – в его-то возрасте… может, вышел на инвалидность и довольствуется пенсией? Вариантов здесь была масса, а способ прояснить что-то только один. Им я и воспользовался – одолжил у одного из спутников кнопочный телефон и набрал городской номер, памятный по оставленному мной прошлому. И – ощутил, как по коже пробежали мурашки, когда в трубке прозвучал знакомый, разве что, несколько более хриплый голос.
Я совершенно не был готов к этому –   сделал этот звонок скорее,  для очистки совести, нисколько не сомневаясь, что номер за столько-то лет наверняка сменился, или сам его владелец, как и многие москвичи, перестал пользоваться городским телефонам, отдавая предпочтение вездесущей сотовой связи. И растерялся настолько, что пробормотал в трубку невнятное «простите, я, кажется, ошибся», и отключился. В самом деле – что я мог ему сказать, вот так, сразу? «Привет, , я вернулся?» Нет, разумеется во времена оны 9а для меня – так чуть ли не вчера) мы развлекались, сочиняя самые невероятные сюжеты для словесных игр и с упоением «водя» по ним других членов нашей компании. Случались среди тех сюжетов и связанные с путешествиями во времени – но одно дело игры, и совсем другое – услышать в телефонной мембране голос человека, которого ты уже тридцать лет считаешь покойником…
Короче, я проявил тогда малодушие, найдя себе оправдание в том, что к этому разговору следует подготовиться получше. И – так и дооткладывался «на потом» - пока не оказался здесь, на втором этаже в доме матушки Спуль, валяющимся (в верхней одежде, что характерно!) на покрывале в раздумьях о собственном будущем – увы, по-прежнему скрытым плотным туманом полнейшей неопределённости.

Я отложил томик, разделся и забрался под одеяло, привычным жестом закинув руки за голову. Н-да,  сюжетец-то, как ни крути, избитый – главный герой попадает в будущее и пытается установить контакты с теми, кого знал когда-то. Но мне-то сейчас зачем этот литературный штамп – разве что, из сугубо ностальгических соображений? Сомнительное, между прочим, занятие: вместо того, чтобы собраться с духом и начать как-то обживаться в новом времени – цепляться за старые воспоминания, старые знакомства… может, потому я в итоге выбрал бегство в волшебный Зурбаган, попросту испугавшись навалившихся со всех сторон проблем? Или здесь что-то другое, какая-то подсказка… и весьма вероятно, что содержится она именно в недописанном романе старого – и, в отличие от меня самого, изрядно постаревшего – друга.
За этими неторопливыми размышлениями ( в самом деле, куда спешить-то? Вот совершенно некуда….) я не заметил, как заснул – и проснулся от того, что в лицо мне били через распахнутые вовсю насежь ставни лучи утреннего солнца.

Отредактировано Ромей (15-10-2023 16:19:41)