Нет идеальных разведок. У каждой были провалы, без исключения. В большинстве о них никто не узнает, возможно будут слухи, не более.

Это на совести автора. Особенно, когда в главном управлении госбезопасности шпион сидит. Это не рояль даже, а роялище.

Вот тут не все так просто. Поток информации мощнейший, отделить зерна от плевел еще надо, найти необходимое, отложить нужное, что-то на потом учесть...
С другой стороны

Да, абвер имел агентурную сеть, но не в высших эшелонах, об этом было выше. А что они могли получить от мелкой сошки? Крохи. Вот и выходило, что большую часть сведений получали логическим построением, на основе этих крох и косвенных данных. Что Абвер, что УКА, будущее ГРУ, об этом знали, и старались дезинформировать, запутать, итд. И работали аналитики с двух сторон как проклятые.
Большинство авторов об этом не задумываются...

Об подобном думал. Даже эпизод начинал - случайное попадание в русского, но работающего на Абвер, но оставил на потом.

Еще эпизод для второго предисловия (давно не писал про авиацию):

«Як» Агаркова заплясал крыльями, привлекая внимание, а затем накренился влево. Иван вгляделся в левую полусферу и увидел группу самолетов шедшую гораздо ниже. Девятка бомбардировщиков с истребителями. Без прикрытия немцы летать опасались – это не первые недели войны, теперь врага есть кому встречать. Малыми силами, но все же есть. Соловьев пригляделся - чуть дальше в дымке была видна еще одна группа, вроде как «Юнкерсы», но это пока не важно. Важно прорваться через прикрытие и выполнить приказ - приземлить бомбардировщиков, затем пикировщиками заняться. Советские истребители заметили - четыре "Мессера" начали быстрый набор высоты, явно готовясь встретить подходящее звено «Яков» на достаточном расстоянии от опекаемых.
- Нормально - нас четверо, и их четверо, - подумал Иван, но тут он увидел еще две пары «мессеров» шедшие в наборе высоты на отдалении. - Четыре на восемь – тоже ничего.
Эти от «юнкерсов» подошли. Не побоялись оставить опекаемых пикировщиков без прикрытия. Хотя Ю-87 сами по себе скоростные и зубастые, могут за себя постоять.
«Эмили» действовали слажено.* Заходили на звено Агаркова с разных сторон, явно собираясь растащить пары. Если это у них получится, выйдет хреново. У вторых ведомых опыта мало. Если отстанут от ведущего, то поодиночке не отобьются, немцы схарчат за милую душу. Встать в оборонительный круг? Можно отбиться даже от большего числа «мессеров», но тогда приказ не выполнить, бомберы и пикировщики безнаказанно отработают нашим рубежам обороны. Хотя, могут ударить по своим позициям. Такое, говорят, часто бывало, после того как стали «давить» немцам связь.
Связи у «Яков» нет, они полностью глухие. Радиостанциями были оборудованы самолеты комполка и комэсков. У звеньевых стояли только приемники, да толку от них? Без связи не бой, а немое кино. Только в немом обычно тапёр исполняет подходящую под сюжет мелодию, а воздушный бой сопровождается ревом двигателей под аккомпанемент авиапулеметов. До начала боя возможны сигналы кренами и покачиваниями крыльями, а как управлять боем в свалке?
Осталось только злорадствовать – в немецком диапазоне сейчас идет адский концерт, или как выражались немецкие летчики, сбитые и попавшие в плен: «Дьявольская ария Сталина». Рассказывали, что специально выделенные радисты одновременно и циклично транслируют несколько песен на волнах люфтваффе и вермахта. Одновременно могут звучать «Утомленное солнце» или «Широка страна моя родная», но есть обязательная - мощная и зовущая на бой «Священная война».
Агарков покачал крыльями – делай как я, и начал набор высоты. Поздновато, - подумал Иван.
Немцы были того же мнения - они быстро пошли на сближение, пресекая выход на высоту – по два «мессера» с разных сторон. А где остальные четверо? Одну пару «Эмилей» он увидел гораздо выше, они еще набрали высоту, вторая… уже падала на него со стороны солнца, точнее на него и Уткина, а командир звена пока, летит прямо. В принципе это правильно, Агарков тянет время не зря, бомбардировщики все ближе и ближе, они главная цель.
Кроме атакующей пары «мессеров», Иван отслеживал скорость второй, которая тоже была готова начать атаку. Поддержат первую пару, или атакуют звеньевого?
- Как же не хватает связи! – скрипнул зубами Иван.
Раздумывать времени не осталось, атакующие «Эмили» уже близко, вот-вот откроют огонь. Иван качнул крыльями и свалился в правый нисходящий вираж и вовремя – мимо прошли пулеметные трассы, а следом два «мессера» промелькнули в стороне, и сразу полезли вверх. Где ведомый? Уткин обнаружился сзади-слева, но дальше чем надо. Следом уже падала вторая пара мессеров, но они заходили на пару Агаркова. Звеньевой их явно видел, и ждал момента, когда можно будет уклонится.
Соловьев оглянулся - четверка «мессеров» строила заход на него, значит - немцы решили все-таки начать с его пары. И понятно почему – верхняя пара советских истребителей связана боем, а эти «Яки» были гораздо ниже и удобней для атаки. Иван еще раз оглянулся, оценивая скорость немцев, и заметил, что между атакующими двойками достаточное расстояние. Уткин успел занять свое место, но на левой раковине - умничка. Вираж влево – пулеметные трассы запаздывают, следом правая нисходящая полуторная бочка, и мимо пролетает ведущий «мессер». Красно-белые огни вытянутой плетью скользнули перед самым носом, Иван от неожиданности переложил ручку влево, основная часть очереди прошла мимо, но "Як" пару раз вздрогнул от попаданий, вдруг цокнуло у головы и в правой части триплекса появилось отверстие. Хитрожопый немец оттянулся при атаке и умудрился всадить в «Як» несколько гостинцев. Не смертельно, но неприятно - упругая воздушная струя начала бить в правую скулу. Еще одна трасса. Иван оглянулся и заскрипел зубами – с заходящей в атаку пары потянулись плети очередей, почти с шестисот метров и ведущий попал, сука! «Як» Уткина задымил и сорвался в штопор. Матерясь, Иван заложил боевой разворот. Перегрузка вдавила сознание куда-то под ноги, в глазах потемнело, но он угадал – мессера выскочили аккурат по курсу, и ракурс был просто блеск. Соловьев приник к прицелу, дал ногу, беря упреждение и зажал гашетки – ведущий «Эмиль» сам влетел в трассу – огненные росчерки проплясали по кокпиту и разлохматили плоскость. Ведомый тоже чуть не напоролся на очередь, но успел уйти в нисходящий вираж. Иван догонять немца не стал, а свалил «Як» в пике и понесся вниз. На штопорящего Уткина падала пара «мессеров». Иван не успевал.
- Прыгай! Прыгай! - заорал он и заскрипел зубами – к атаке присоединился одиночный «Эмиль», похоже из сбитой пары. И эта падла вновь даёт очередь с большого расстояния. И вновь попадание в выходящего из штопора «Яка». Мотор его задымил и встал. Самолет лег на крыло и заскользил к земле.
- Тва-а-арь! – Иван довернул на одиночку. Ракурс был неудачный, расстояние больше пятисот, но злость кипела, и надо было отомстить. Соловьев дал упреждение и зажал гашетки. Плеть огненных росчерков пронеслась перед «мессером» впереди и ниже, летчик подработал педалями и ручкой, увидел попадания. Есть! Немец густо задымил, затем вспышка, левая плоскость «Эмиля» отвалилась, и «мессер» закувыркался к земле.
Восходящий вираж с креном, Соловьев смотрит вниз и видит купол парашюта. Взгляд левей – нет, немец не выпрыгнул, кабина закрыта. Под куполом Сашка!
- Живой! – радостно вопит Иван, но видит, как пара «Эмилей» заходит на парашют. – Сука!
До пары «мессеров» далеко. Очередь с упреждением – толку нет, снайперски попасть на таком расстоянии – редкость, но немец же попал два раза подряд, и ему повезло. Падая на пересекающихся курсах, и сжав до боли зубы, Соловьев давал короткие очереди с упреждением, и матерился – он не успевал. Немцы открыли огонь. Соловьев увидел, как от фигурки под парашютом брызнуло красным. Оба «Эмиля» разворотом ушли под «Яка».
- Су-уки-и-и! – проорал Иван, закладывая нисходящий разворот, но сразу понял – отомстить не успеет, немцы дали форсаж и уже далеко.
Вдруг голова вспухла. Сознание будто проскользнуло сквозь триплексы и расширилось, охватывая окружающее пространство. Соловьев увидел сразу все. Девятка «карандашей» - двухмоторные узкофюзеляжные «Доронье-17» километром ниже – они шли пересекающимся курсом. Чуть дальше шесть «Ю-87» плывут уступом. Наверху четверка «Эмилей» непрерывно атакует Агаркова с ведомым. Живы, курилки! И пара «мессеров», набравших высоту и начавшие строить атаку на него.
Выступила холодная испарина – сознание как бы раздвоилось. У одной состояние ступора, у второй жгучий интерес, будто он оказался в кабине «Яка» в первый раз. И что-то чужое внутри, бубнящее и давящее, словно он в кабине не один. Иван даже осмотрел кабину. И тут в какие-то мгновения в сознании пронеслось такое!..
Осознание долгой войны, череды отступлений, долгих и кровавых боев, радость Победы и…
Десятки миллионов погибших!..
Если присутствовал испуг, страх и растерянность, то злоба и ярость выдавила это прочь, в голове прояснилось, а нечто притихло. Взгляд вверх – Пара «Яков» сумела вырваться из клещей непрерывных атак, и теперь круто пикировала, явно нацеливаясь на девятку «Доронье». Следом падали «Эмили», но они безнадежно отстали. 
«Карандаши» были совсем рядом, можно успеть атаковать их сверху-спереди. Иван свалил истребитель в пике. Завыл мотор, «Як» затрясло на высокой скорости, большая стрелка альтиметра бешено крутилась, отсчитывая потерю высоты, а струя воздуха из пулевого отверстия в триплексе стала упругой и злой.
«Доронье» быстро приближались. Соловьев доработал ручкой, нацеливаясь на ведущий «карандаш». Стрелки бомбардировщиков открыли огонь, но без толку. «Карандаши» даже курс изменили и пошли в набор высоты, чтобы стрелки могли вести огонь по атакующему «Яку». Но сделали это поздно.
- Не смеют крылья черные над родиной летать, - пропел Иван и зажал гашетки.
Огненные трассы уткнулись в мотор и пробежали наискосок по фюзеляжу. «Як» пролетел сквозь строй бомбардировщиков, Соловьев потянул ручку на себя, приподняв триммер высоты. Перегрузка вдавила его в сиденье, в глазах потемнело. Показалось, что в голове кто-то орет, аккомпанируя гулу бьющей из триплекса воздушной струи. Неожиданно затошнило, что никогда с ним не случалось в полетах. Накатила злость, и вновь полегчало, в глазах прояснилось. Оглянулся – атакованный им «карандаш» с пылающим мотором пикировал к земле. Еще пара вывалилась из строя дымя. Остальные сбрасывали бомбы и разворачивались. Оказалось, что следом за ним бомбардировщиков атаковала пара Агаркова.
- Ага! Не нравится?! – воскликнул Иван. – Горите, суки! Горите!
Из атакованного им «Дороньё» никто с парашютом не выпрыгнул. С двух сбитых парой Агаркова выпрыгнуло всего двое. Развернуться бы, да расстрелять, но внизу наши, и за такое по голове не погладят.
«Як» Соловьев вывел из пике слишком низко, и теперь истребитель круто набирал высоту. Следом за ним поднимался звеньевой с ведомым. Три истребителя. Тройка – привычная до войны тактика полетов, прекрасно работающая при натаскивании новичков или атаке бомбардировщиков. Но с началом войны, почти во всех истребительных полках перешли на пары. Стало удобней летать, взаимодействовать с ведомым, атаковать, оборонятся, но при условии, что новичков и опытных пилотов равное количество.
Три «Яка» против шести «Эмилей» это чуть лучше, чем четыре против восьми. «Мессера» кружили на высоте, выжидая. Советские истребители набирали высоту, обходя стороной шестерку «юнкерсов», которые довернули к северу. Пикировщиков по радио предупредить не могли, в их FUG-7* звучала «Дьявольская ария», но они явно видели результат атаки тройки «Яков», и теперь уходили под защиту «Эмилей».
- Трусы! – рассмеялся Иван. – Это вам не мирняк расстреливать! Твари!
Его нагнала пара Агаркова. Выровняли скорость, посмотрели друг на друга. Николай ткнул в сторону Ивана и показал большой палец, затем указательный и средний, мол – хорошо сработал, два «мессера» сбил. Видеть это Агарков не мог, значит сообщили с земли – это хорошо. Еще один жест, круговой и три пальца - свалили три бомбардировщика. Отрицательный жест с кривой миной на лице - этого мало. Иван кивнул и хищно оскалился. Агарков показал вертикально один палец, и ткнул в «Як» Соловьева, затем два, и на себя. Все правильно - в том вражеском сборище надо работать в паре, плюс свободный охотник. Если действовать согласованно и поддерживать друг друга в бою, то есть шанс прорваться к пикировщикам. Они как раз уже примериваются к штурмовке нашей обороны. 
«Мессеры» были гораздо выше, но цель не они. Высоты для атаки юнкерсов вполне достаточно. Те уже строили заход на наши позиции. Пора! Тройка «Яков» начала пикирование. «Эмили», сопохватившись, кинулись следом. «Поздно!» - усмехнулся Иван и запел:
- Вставай страна огромная, вставай на смертный бой! С фашистской силой темною, с проклятою ордой!
«Ю-87» росли в прицеле. Преследующие «мессера» вдруг порскнули в стороны, а стрелки с пикировщиков открыли бешенную стрельбу по атакующим «Якам». Истребители поднырнули под трассы, и спикировали, уйдя в мертвую зону – снизу-сзади, затем на подъеме, разойдясь по фронту, открыли огонь по замыкающим. 
- Не смеют крылья черные, над родиной летать, - пропел Иван.
Его трасса вспорола фюзеляж лаптежника от плоскостей к кабине – не жилец. Уходя в вираж, заметил, как два других «Ю-87» начинают дымить и валиться из строя. Остальные сбрасывать бомбы куда ни попадя и разворачиваться.
- Гнилой фашистской нечисти, загоним пулю в лоб…
В конце виража, когда его «Як» обошел уцелевшие «юнкерсы», и полез в набор высоты, на него вдруг свалилась четверка «Эмилей». Один за одним. От трех атак он уклонился играючи – «мессеры» имели слишком высокую скорость, достаточно нисходящей бочки с небольшим курсовым отклонением. Но четвертый «Эмиль» при атаке оттянулся, и выходило, что предыдущие немцы выложили комраду русского как на блюдечке. Вираж не спас – левая плоскость превратилась в лохмотья, "Як" тряхнуло, брызнул осколками прицел. Что-то острое и раскаленное шибануло в ухо. Самолет вновь содрогнулся, двигатель заскрежетал и вспыхнул. Иван попытался сдвинуть фонарь, но тот заклинило. Счет жизни пошел на секунды
Соловьев отработал ручкой вперед и вправо, надеясь скольжением сбить пламя, но «Як» провалился боком и заштопорил. В кабине стало горячо, попытка сорвать фонарь… дикое жжение в ногах… чей-то дикий крик… и последняя мысль - мир вашему дому…

*«Эмиль» (Emil) – модификация Messerschmitt Bf.109E
*FuG-7 - приемо-передающие радиостанции люфтваффе.