Cherdak13, все узнаете, ничего не скрою.

Продолжение

В то время как принц Релинген и граф де Саше обсуждали предстоящую дуэль, такое же обсуждение проходило и в Париже, только протекало оно не в пример живее и веселее.
— Представляете, господа, Бретей левша…
— Что за чушь! Я сам видел, как он держит шпагу в правой руке.
— Так утверждает Шико…
— Верить шуту…
— Но он служил принцу Релингену и о Бретее должен знать все.
— Бюсси надо предупредить. Левша может осложнить положение графа.
— Я уже написал ему, — хозяин дома улыбался. — Поверьте, граф ничуть не встревожен известием. Он очень занят — он спит с любовницей Бретея!
— С которой? — со смехом поинтересовались гости.
— С красоткой де Люс, которая недавно вышла замуж за ловчего Монсоро. Вот послушайте, что пишет Бюсси, — хозяин дома торжествующе помахал письмом, а потом принялся читать: — «Я долго пытался обложить телку главного ловчего, но, наконец, расставил сети и поймал ее. Сейчас я держу ее в своей полной власти и наслаждаюсь ею, когда хочу, сколько хочу и как хочу».
Шевалье дружно расхохотались.
— Бюсси как всегда великолепен!
— Но это еще не все, — воззвал к гостям приятель графа. — Дальше Бюсси рассказывает, как именно наслаждается графиней…
— Представляю, как икается Бретею каждый раз, когда красотка Монсоро отдается Бюсси, — расхохотался один из гостей.
— О да, сейчас Бюсси наслаждается его любовницей, а потом прикончит и самого Бретея. Согласитесь, такая победа самая сладкая. Одержать верх над противником еще до дуэли, а потом, когда отнимешь у него все — лишить и жизни.
— Но у Бретея есть еще и жена, — заметил кто-то.
— Не волнуйтесь, господа, Бюсси непременно утешит вдовушку, — под общий хохот собравшихся провозгласил приятель графа.
Беседа становилась все более шумной и непринужденной. Господа выхватывали друг у друга письмо Бюсси, поочередно зачитывали наиболее понравившиеся пассажи, хохотали над глупостью графини, ее мужа и бывшего любовника, поднимали здравицы в честь графа.
— Да-да, господа! —  кричал хозяин дома, швырнув, наконец, письмо на стол. — Бюсси мой наставник во всем! Выпьем за доблесть Бюсси, за его победы на поле Венеры и Марса! За Бюсси, господа, за Бюсси!
Вино лилось рекой, серебряные кубки один за другим осушались и вновь наполнялись священной влагой, гости уже плохо понимали, кто и что говорит, и только один человек был спокоен, собран и деловит. Господин де Рабоданж не мог сказать, кого — Бюсси или Релингена — он ненавидит больше. Приятели Бюсси прекрасно помнили причину ненависти Рабоданжа к его высочеству: семь лет назад принц выставил его на посмеяние перед всем двором, обманом обручив со шлюхой. О том, что Рабоданж ненавидит еще и Бюсси, приятели графа по обыкновению забыли. А ведь и года не прошло с тех пор, как Луи де Клермон опозорил сестру Рабоданжа, как сейчас он позорил графиню де Монсоро, и не где-нибудь, а в королевской прихожей. Шевалье размышлял, что принц Релинген для него недосягаем, а Бюсси впервые дал возможность отомстить.
Брошенное письмо само собой оказалось в руках шевалье, а потом исчезло в рукаве. Рабоданж подумал, что надо спешить. Пока беспечные гуляки проспятся, придут в себя после попойки и вспомнят о письме, пройдет не меньше недели. За это время все будет кончено.

Продолжение следует...

Продолжение

ГЛАВА 15. Как принцы приходят к согласию

Известие о смерти графа де Бюсси потрясло двор, Париж и всю Францию. Ее величество королева Маргарита извлекла из заветной шкатулки перстни, браслеты, пояса и цепи с черепами и костями и облачилась в глубокий траур. Ее примеру последовали не менее двадцати дам, три из которых прежде славились несокрушимой добродетелью. Мужья хорошеньких женщин приосанились и дружным хором принялись славить графа де Монсоро, а приунывшие дуэлянты вздыхали, что великолепная дуэль Бретея и Бюсси уже не состоится. Герцог Анжуйский,  успевший выбрать, кого из друзей короля сможет переманить на свою сторону, дивился болтливости Бюсси, так и не научившегося держать язык за зубами и так по-глупому расставшегося с жизнью. Король Генрих втихомолку радовался, что избавился, по крайней мере, от одного наглеца. Среди сплетен, рыданий, траурных одежд и серебряных черепов, лишь одна женщина мечтала добиться правосудия над убийцей.
Рене де Клермон, любимая сестра Бюсси, принцесса Камбрези распростершись у ног короля, молила Генриха о справедливости. Его величество не слишком любил рыдающих женщин и еще меньше любил тех, кто просил о милостях, которые он не в силах был даровать, да и не хотел. Кое-как успокоив принцессу и дав невнятное обещание во всем разобраться, Генрих торопливо выпроводил несчастную и задумался.
Каким образом он мог наказать Монсоро и, главное, за что? — размышлял король. Прикончив прелюбодея, граф был в своем праве. К тому же карать приближенного Франсуа было глупо вдвойне. Его величество предпочитал, чтобы братец сам разбирался со своими людьми, и желал, чтобы эти труды занимали всё свободное время Франсуа, отвлекая от честолюбивых мечтаний. К тому же, вынужден был признать Генрих, влияние принцессы Камбрези не шло ни в какое сравнение с влиянием принца и принцессы Релинген, а значит, он мог не обращать на Рене де Клермон никакого внимания.
Воспоминание о кузене заставили Генриха остановиться. Релинген… Релинген… Что-то такое было связано с этим именем, какая-то мысль не давала покоя его величеству, и тогда Генрих повторил старую истину: «Quid prodest*». А кто больше всех выиграл от смерти Бюсси? Монсоро? Что за чушь! Самое большее через неделю после дуэли с Бретеем Бюсси бросил бы Диану де Монсоро и принялся за штурм новой крепости. Получалось, что больше всех от смерти Бюсси выиграли Релинген и Саше.
— Это сделал Релинген, — забывшись, произнес король вслух.
— Вы правы, сир, — Шико, уже почти полчаса наблюдавший за метаниями его величества, счел необходимым подать голос. — Это дело рук принца.
— Ты о чем? — фальшиво удивился Генрих.
— Об убийстве Бюсси.  Я уверен, что это он.
— Ты просто ненавидишь его, шут, — отмахнулся король, втайне мечтая, чтобы Шико убедил его виновности кузена. — Все не можешь забыть, что он выгнал тебя со службы.
— О нет, сир, я не испытываю ненависти к его высочеству, я даже благодарен ему, ведь только из-за него я удостоился счастья служить своему королю. Но я знаю, на что способен Релинген и догадываюсь, почему он пошел на убийство: он хотел спасти мальчишку Бретея. Ну, право, ваше величество, как письмо Бюсси могло попасть к Монсоро? Письмо было выкрадено и доставлено графу.
— Релингена не было в Париже, — небрежно заметил Генрих.
— Зато здесь полно его людей, — возразил бывший офицер. — И откуда Монсоро взял головорезов, не разбежавшихся при одном взгляде на Бюсси?  Смерть Христова, сир, у Монсоро таких людей нет, но они есть у Релингена. Я сам был одним из них, так что неплохо их знаю. Убийство подстроил Релинген, в этом нет сомнения. Поверьте, это не первое его убийство.
Король помолчал, пару раз пройдя по кабинету — от стола к окну.
— Даже если и так, что с того? — пожал плечами Генрих. — Я не могу обвинить кузена.
Шико улыбнулся.
— Конечно, нет, сир. Но что, если бы о правосудии просила не принцесса Камбрези, а герцог Анжуйский? Анжу и Турень имеют общую границу…
— К чему ты ведешь, шут?
— Только к тому, что принц Релинген будет не слишком любить вашего брата, если обвинение доставит ему неприятности.
— Какие неприятности могут грозить принцу? — усмехнулся Генрих.
— Простите, сир, но разве казнь его любимчика не достаточная неприятность? В конце концов, убийство было совершено ради него, значит, ему и отвечать, — немедленно отозвался Шико.
Король рассмеялся.
— Сразу видно, что вы дурак, господин шут, это каким образом я смогу отправить на эшафот Бретея, если он находится в Турени? Это ничуть не легче, чем арестовать в Тулузе Дамвиля, — вспомнил его величество конфуз двухлетней давности.
— Да, если отправить людей в Турень, — согласился шут, — но арестовать Бретея в Париже совсем просто. Подумайте, сир, Бретей офицер и вы вольны в любой момент вручить ему новое предписание. Разве он не обязан подчиняться? Как только он явится в Лувр, он будет арестован и отправлен в Бастилию. Бретей полжизни крал чужие письма и водил дружбу с самыми подозрительными людьми. Никто в Лувре не удивится предъявленным ему обвинениям.  Вашим судьям не составит труда получить от него признательные показания и отправить на Гревскую площадь.
— И тогда Релинген возненавидит Франсуа, — с удовольствием договорил король. — И союз между ними станет невозможным.
— Не только между ними, сир, — поправил Шико. — Принц Релинген имеет влияние на короля Наваррского, значит, на юге Франсуа тоже не поздоровится.
Генрих еще раз прошел от окна к столу.
— Мысль неплохая, — наконец-то, выговорил он, — но что, если кузен заподозрит подвох?
— Не думаю, сир. Никто во всей Франции не подозревает принца, ведь никто не знает его так, как я. Полагаю, он давно забыл об опасностях. Риск невелик, а выигрыш огромен.
— Спокойствие французского королевства, — прошептал король.

* Ищи, кому выгодно (лат.)

Продолжение следует...

Да, он ничего не забывает. Хотя может заключать и временные перемирия — если это будет выгодно. Собственно, в жизни он таким и был. И провокатором опять же. В мемуарах он предстает в цветах и красках.