Продолжение

ГЛАВА 33. Королевская комедия

Иоганн Нассау почти вломился в кабинет Жоржа-Мишеля, решив не дожидаться обещанного ужина. И говорить он начал, не получив приглашения сесть:
— Король что — решил не давать Бретею армию?!
Жорж-Мишель поднял голову от бумаг. Изучающе посмотрел на гостя.
— Дает. Но об этом не нужно знать посторонним.
Владелец шести графств и дважды штатгальтер плюхнулся в кресло. Утомленно поглядел на хозяина дворца.
— Вот как… — облегченно выдохнул. — Я понял, Релинген, почему вы показали мне сыновей. И все же… вы меня удивили…Почему на аудиенции вы не помогали Бретею?
Жорж-Мишель с иронией приподнял бровь.
— Очень трогательно видеть подобную заботу об Александре, — заметил он. — Но разве не вы совсем недавно сделали из него свой щит, избрав рувардом? Да-да, я прекрасно знаю, что вы на это скажете, — продолжил его высочество, заметив, что щеки Нассау порозовели, — и это еще одна причина, по которой не стоит сообщать всему миру, что случилось в кабинете Генриха. Для всех вы ничего не получили от его величества, а вот Александр, напротив, получил полное оправдание от всех обвинений и дозволение вернуться во Францию. Через три дня бал…
С этими словами Жорж-Мишель вновь склонился над бумагой, размышляя, где взять еще триста тысяч ливров.
Нассау несколько мгновений подыскивал достойный ответ и, наконец, все же прервал молчание.
— Вы ни слова не сказали в поддержку Александра, — заметил он. — Мне даже показалось, будто вы хотели отвергнуть его план… Прежде я полагал, что вы друзья…
— Не совсем так, — проворчал Жорж-Мишель, вновь отрываясь от подсчетов.
Нассау вскинул голову:
— Что?! — почти выдохнул он.
Принц Релинген усмехнулся.
— Скажите, Иоганн, у вас ведь, кажется, шесть сыновей? Я ничего не путаю?
— Ну, да, шесть… Причем тут это?
— И кому из них вы доверили бы командование галеоном? — поинтересовался Жорж-Мишель.
— Господь с вами, они никогда этому не учились, — возмутился брат Молчаливого.
— А, то есть вы не желаете рисковать ни сыновьями, ни другими людьми, — подвел итог принц. — Так вот — я тоже. Поймите, Александр не только мой друг и родственник — он мне почти как сын, — на мгновение принц замер, поймав изумленный взгляд Нассау. — Я понимаю, странно говорить об отеческих чувствах по отношению к человеку, который моложе вас всего на десять лет, и все же это правда: друг, младший брат, сын…И если бы он не смог защитить свой план, что ж — значит, армией командовал бы кто-то другой, а Александр состоял бы при этом командующем и учился. Будьте уверены — он умеет учиться, и схватывает все налету.
Жорж-Мишель, наконец, улыбнулся.
— Когда родился Филипп, мне хотелось немедленно научить его всему, что умею я сам — это случается со многими, — добавил принц. — Но мой сын лежал в колыбели, угукал и ему не требовалось ничего, кроме молока кормилицы, сладкого сна и, временами, погремушки…
Нассау внимательно слушал, чувствуя, что сейчас узнает нечто важное для Низинных земель и своей семьи.
— И вот тут я заметил этого мальчика… — на лице Жоржа-Мишеля появилось то странное выражение, с которым любящие родители говорят об успехах своих детей. — Знаете, у меня были воспитанники и пажи, но ни у кого из них не было такой жажды знаний. Они отлынивали от занятий, затевали проказы, таскали печенье и сласти… Лучше бы книги таскали — хоть какая-то польза… А он занимался! Языки, юриспруденция, математика, музыка, история, физика, философия, богословие…
— Он хоть спать успевал? — поразился Иоганн.
— Я старался, чтобы он вел разумный и размеренный образ жизни, — парировал Жорж-Мишель. — Не могу сказать, что это всегда удавалось. А еще он терпеть не мог королевский двор и мечтал о подвигах. Я, конечно, это понимал и даже приготовил для него патент капитана в своем полку и заказал доспех, но… — принц с сожалением развел руками. — Мальчишка сбежал на войну, да еще под чужим именем, чтобы его не могли вернуть домой! Вот что с таким делать?
— Жорж, это было мое имя!
Нассау и Релинген одновременно обернулись. Александр де Бретей стоял в дверях, облокотившись о косяк — расслабленный, заспанный и какой-то очень домашний. Нассау с удивлением заметил, что он совсем не похож на принца и строгого руварда, не похож на лихого вояку из Брюсселя и на гражданина города Гента тоже. Без бархата, кожи и доспехов молодой рувард выглядел почти мальчишкой.
Жорж-Мишель улыбнулся другу:
— Да кому могло прийти в голову, что в качестве имени вы возьмете название какой-то фермы, — возразил он. — Ну, как, выспались? — сменил тему принц.
— О да, — с удовольствием ответил Бретей и потянулся, а Нассау захотелось протереть глаза.
Александр де Бретей потягивается? Зевает, наплевав на этикет? Да что происходит?! Таким Бретея он не видел никогда.
— О, да у вас тут печенье! — обрадовался рувард, шагнул к столу и непринужденно сгреб сразу несколько плиток. — Как я голоден!
— Скоро ужин... Александр, оставьте печенье — перебьете аппетит.
— Моему аппетиту не страшно ничего, — с той же непринужденностью отвечал Бретей.
Нассау на мгновение зажмурился — картина оставалась прежней. Александр де Бретей с удовольствием хрустел печеньем, а принц Релинген наблюдал за ним с отеческим умилением.
— Я тут рассказывал Иоганну, как вы предпочли патент лейтенанта капитанскому патенту, — Жорж-Мишель все же решил вернуться к теме беседы. — Представляете, Иоганн, вместо того чтобы учиться военному делу под руководством знающих людей в моем полку, он отправился сравнивать грязь в разных частях нашей благословенной Франции. И как, Александр, понравилось?
— Грязь — нет, — откровенно ответил молодой полководец. — Зато я многому научился. Право слово, Жорж, если бы не этот опыт — мне бы не удалось договориться с Гентом. И об ополчении я бы даже не задумался. Я бы все делал правильно, как меня учили, а в этих условиях правильное просто не сработало бы!
Жорж-Мишель усмехнулся.
— Ладно, проверим. А вот это ваши бумаги — держите.
Александр де Бретей принял три документа и начал просматривать их, не переставая жевать.
— А это зачем?
— А это извинения его величества за несправедливо вынесенный приговор, — пояснил принц. — Надо же выполнять обещания, вот он и вернул вам титул графа де Бретея.
Александр кивнул и с довольным видом переложил пергамент вниз, как просмотренный.
— Пятьдесят тысяч — для всех это тоже извинение за изгнание, — продолжил Жорж-Мишель, — а на практике — деньги на ваше ополчение. Знаю, что мало, но пятьдесят тысяч лучше, чем ничего.
Второй документ отправился за первым.
— И, наконец, вам надо написать доверенность на имя управляющего на ваш Влиланд, — добавил Жорж-Мишель. Повернулся к Нассау. — Да-да, Иоганн. Надеюсь, вы понимаете, что в ближайшие полгода Александр не сможет вернуться в Низинные земли — он будет занят армией. Для всех — будет пытаться поправить свои расстроенные за время изгнания дела.
Нассау нахмурился.
— Иоганн, — терпеливо проговорил принц, — армия — это не пони, которого вручают маленькому мальчику. Над армией надо трудиться. Именно этим наш друг и будет занят. Поэтому в Низинные земли поедет управляющий — у меня есть на примете подходящий человек. Заодно и письма будет возить. Запомните его имя — Герхард фон Дален. Надеюсь, вы примите его, если ему придется к вам обратиться.
— А ему можно доверять? — обеспокоился младший брат Молчаливого. — Что он вообще из себя представляет?
— У него владения в Релингене, — пояснил принц. — Молодой, с хорошими задатками — прекрасно считает и разбирается в делах… Он протеже моей жены. Не беспокойтесь, он не доставит вам хлопот.
— Но…
— Александр, — Жорж-Мишель решил зайти с козырей, — вот вы доверяете Далену?
— Как себе, — без колебаний отвечал рувард.
— Ну вот, Иоганн, это и есть ответ, — заметил принц. — Уж если Александр, который вообще-то рискует больше, чем вы, Далену доверяет, то вам и вовсе нечего опасаться. Все, абсолютно все, кроме вашего брата, конечно, должны быть уверены, что Бретей не собирается возвращаться во Фландрию. Ах, да, Александр, — вспомнил Жорж-Мишель, — вам еще придется вызвать в Турень Соланж с детьми…
Александр кивнул, и Иоганн с сомнением покачал головой:
— А вы не слишком перегибаете палку?
— Семьдесят второй, Иоганн, семьдесят второй! — в один голос отозвались Бретей и Релинген. Переглянулись. Улыбнулись тому, как слаженно мыслят и действуют.

Продолжение следует...

Sneg, большое спасибо! А теперь

Продолжение

— Не забудьте, Иоганн, — продолжил Жорж-Мишель, — сейчас влияние Испании во Франции гораздо сильнее, чем тогда. В семьдесят втором Гиз был лишь слепым орудием короля Филиппа, а сейчас он получает от него деньги. Я не могу позволить, чтобы Испания вновь разожгла во Франции гражданскую войну, лишь бы помешать нам оказать помощь Низинным землях… Ох уж эта Pax Hispanica… — проворчал Жорж-Мишель. — Нам просто необходимо разорвать испанское кольцо, но для начала надо отвести от себя подозрения. Не волнуйтесь, — успокоил его высочество, заметив тень тревоги на лице собеседника. — В Генте останется Шатнуа. Он поступит на службу Совету Восемнадцати вместо Бретея. Для всех — он впал у меня в немилость, потому что воспользовался положением и опытом, чтобы втянуть моего юного родственника в противостояние с Испанией. А мальчик просто растерялся и доверился старшему! Кстати, Александр, — оживился Жорж-Мишель, — вы поняли, что должны увидеть на балу двор и испанский посол?
— Еще бы! — Александр улыбался. — Разум Клода де Жуайеза* и мое природное изящество…

* Клод де Жуайез (р. 1569 г.), сеньор де Сен-Совье, младший брат герцога де Жуайеза, фаворита Генриха III. Седьмой сын в семье Гийома II, виконта де Жуайеза.

— Вот-вот, вы уже начинаете, — обрадовался Жорж-Мишель.
Нассау вопросительно перевел взгляд с одного на другого.
— А что не так с этим Клодом де Жуайезом? — с некоторой опаской поинтересовался он.
— Да все так, — с улыбкой отозвался принц. — Просто ему двенадцать лет… Держу пари, Жуайез непременно притащит мальчишку на бал. А раз будет он, то будет и Ален — хоть на крестника посмотрю.
Жорж-Мишель вздохнул, на миг поддавшись печали. Потом решительно тряхнул головой, отгоняя посторонние мысли.
— Все же Александр в этом возрасте был гораздо взрослей и рассудительней, — заметил он. — Да и мой Филипп тоже…
— Так ему же четырнадцать, — напомнил Иоганн Нассау.
— Двенадцать, — поправил Жорж-Мишель. — Они ровесники — Филипп, Ален и Клод...
На лице штатгальтера появилось выражение, больше всего напоминающее восторг.
— Только двенадцать?! — воскликнул он. — Боже, но тогда ваш сын просто совершенство — идеальный принц. Какой из него получится наследник!.. Он уже обручен?
— Еще нет…
— Мы могли бы…
— Иоганн, — тон Жоржа-Мишеля остановил предложение Нассау. — Вы должны понимать мое положение. В настоящее время я член французского королевского дома, а это значит, что без разрешения Генриха я не могу почти ничего — в том числе и обручать своих детей. Все это в руках короля. Мы все слишком зависим от его милости и армии, чтобы вызывать неудовольствие его величества.
— Но со временем... — Нассау не хотел сдаваться.
— До этого надо еще дожить, — серьезно отвечал принц. — И, кстати, как вам Арман?
Нассау непонимающе уставился на Релингена, не в силах оставить разговор о первенце принца.
— Арман… Ах, Арман! — пришел в себя он. — Очень милый мальчик… Насколько я заметил, здоровый, умный, очень живой… Но ведь он младший, что о нем говорить… Надеюсь, он будет верным помощником Филиппа, как я для Виллема.
Александр отставил миску с печеньем, которую перед этим стащил со стола друга.
— Жорж, — вмешался он, пока Нассау не сказал другу еще что-нибудь столь же «приятное». — Вы действительно тогда заказали для меня доспех?
— Заказал, — с грустью подтвердил его высочество. — Он стоит в моем кабинете в Лоше, как напоминание о моей беспечности.
— Так это тот? — рувард Низинных земель, как восторженный мальчишка, привстал со своего места. — Та роскошь? Я думал, вы решили сделать сюрприз Филиппу, а вы заказали это великолепие для простого мальчишки?!
— Во-первых, не простого, — с улыбкой возразил Жорж-Мишель. — А во-вторых, я же видел, как вы смотрели на мой доспех. Кто же знал, что вы самовольно отправитесь на подвиги!
Александр сел, стараясь скрыть виноватый вид.
— А теперь этот доспех вам безнадежно мал, — заключил принц. — Решено! — объявил он. — Раз вы из доспеха выросли, значит, отныне он будет принадлежать Мишелю. Рано или поздно, но он до него дорастет! И не беспокойтесь за Филиппа, — решительно пресек возражения друга Жорж-Мишель. — Ему я доспех тоже заказал. А теперь — ужин?
Ужин во дворце Релингенов проходил много приятнее, чем в Лувре, а когда Нассау, обремененный новостями и идеями будущего короля, отправился к себе, чтобы хоть как-то привести в порядок бурлящие мысли и растревоженные чувства, Жорж-Мишель позвал друга на еще одну беседу. Утомленный Нассау этого не заметил.
Жорж-Мишель бросил задумчивый взгляд на свои подсчеты и решительно сдвинул бумаги в сторону.
— Александр, — начал он. — Милости Генриха мало отличаются от цепей, без его дозволения я действительно мало что могу, и все же… Мы не обязаны объявлять об этом на весь свет, но я хочу обручить Кати и Армана. Что вы на это скажете?
Александр де Бретей, сеньор Влиланда и рувард Низинных земель, растрогано смотрел на друга. Только что — спокойно и бесхитростно — Жорж предложил его дочери и будущим внукам корону Низинных земель. Это было невероятно. Это было величественно. И великодушно. Но он не был бы добрым другом, если бы не указал Жоржу на все недостатки плана.
— Рука Армана может понадобиться вам для заключения политического союза, — напомнил он. — Вы можете найти ему невесту из любой королевской семьи Европы, да и вашу корону надо будет укрепить новыми родственными связями…
Жорж-Мишель покачал головой.
— И что это даст? — возразил он. — Для укрепления короны достаточно будет обнародовать папскую буллу. Даже протестантские князья сто раз подумают, стоит ли с ней спорить. А что до невест из королевских семей…
Принц Релинген скривил губы:
— Кого я мог бы там выбрать — дочерей Габсбургов? — Жорж-Мишель выразительно поднял правую руку ладонью вверх, словно собирался взвесить это предложение. — Так вместе со своей рукой эти девушки принесут и влияние отцов. Довольно Габсбурги душили Европу! Я не собираюсь помогать им, — объявил принц Релинген. — Или мне принять предложение Нассау? Ну, уж нет. Мне не нравятся люди, которые прикрывают свои амбиции вами. Вы бы мне еще Гизов предложили, — отмахнулся он. — Искать невесту Армана в Московии? Так это слишком далеко! Да и какое понимание будет между столь разными супругами? Нет, Александр, я выбираю лучших. Мы с вами идем к великой цели, но я хочу, чтобы мы не просто шли рядом — мы пройдем этот путь рука об руку. Сначала мы. Потом наши дети, — просто объявил Жорж-Мишель. — Прежде и сейчас вы рискуете больше меня, и потому не можете быть всего лишь одним из моих подданных. К вершине славы или к эшафоту мы поднимемся вдвоем. И я не знаю более достойного и благородного способа скрепить наш союз. Вместе у трона или у плахи! Так вы согласны, Александр?
— Да, мой король! — так же просто и честно ответил Александр.
Жорж-Мишель не позволил другу опуститься на колени. Стремительно поднял и прижал к груди. Это было правильно. Это было честно. Это было достойно благородных людей. Пусть другие твердят, будто власть не делится на двоих. Пусть другие рвут свое достояние на части. Они пройдут свой путь с достоинством верных и честных людей.
— Будем считать луврский бал празднованием помолвки наших детей, — шепнул Жорж-Мишель, разбивая торжественность момента. Ему казалось, что если он не сделает это, то рискует разрыдаться. Александр кивнул, и Жоржу-Мишелю показалось, будто глаза друга тоже подозрительно блестят. — А сейчас я расскажу вам о всех новшествах при дворе. Вам это пригодится.

Продолжение следует...

Sneg, спасибо!!!