III

- И в какой уже раз ты здесь? – спросил я. Гавань Зурбагана, подёрнутая лёгкой рябью, играла отражёнными звёздами, а лунная дорожка, протянутая от борта «Квадранта» к близкому берегу, шла зизагами всякий раз, когда мимо проходила какая-нибудь посудина. Я припомнил Мир Трёх Лун, который мы оставили несколько часов назад - и порадовался, что на небосводе Зурбагана «волчье солнышко» присутствует в единственном экземпляре…
Пётр закатил глаза к небу и принялся считать, шевеля губами и загибая пальцы.
- В пятый.. нет, получается, что в шестой. Правда, в Зурбагане побывал лишь однажды, с тобой, в самый первый раз.
- Ну так и шёл бы сейчас с ними. – я кивнул на «Клевер», с которого в шлюпку грузились Валуэр и Врунгель. Прошвырнулись бы по городу, посидели бы в приличном заведении. Всё лучше, чем киснуть на борту!
С «Клевера» донеслась густая брань. Ругался Врунгель -бравый шкипер, похоже, успел принять на грудь ещё на борту, и теперь, чтобы преодолеть полдюжины ступенек штормтрапа, ему требовалась помощь механика Валдиса. Стоящий внизу Валуэр принял Врунгеля, пристроил его на банку. Валдис ловко спрыгнул в шлюпку, уселся за вёсла. Лоцман багром оттолкнул гичку от борта, и она заскользила к пристани – следуя почти в точности по лунной дороже. Пётр проводил их взглядом, в которым явственно читалась зависть.
- Не, я столько не выпью… - сказал он со вздохом. – Годы мои не те, вторую ночь подряд бухать…
Третью. – поправил я. Вчера пили отвальную с реконструкторами, а всю предыдущую ночь ты квасил с кожевенником.
- Вот и я говорю. – с готовностью подтвердил Пётр. - Печень – она, знаешь ли, одна, да и на старые дрожжи лить неохота, так и до запоя недолго. А оно мне надо?
- Не надо. – согласился я. Только насчёт годов ты зря – Валуэр с Врунгелем постарше будут, да и ты в последнее время недурственно выглядишь. Да что там, недурно – просто отлично! Словно лет десять скинул…
- Что есть, то есть. – кивнул он. – Но я всё же останусь на «Квадранте». Днём я с удовольствием прогулялся бы по городу, по магазинчикам бы прошёлся, Гильдию твою осмотрел бы, особенно Зал Реестров – Валуэр, помнится, говорил, что туда пускают посетителей. А ночью – нет уж, пусть без меня гуляют, я лучше высплюсь…
Я пожал плечами.
- Хозяин-барин, хочет живёт, хочет – удавится. А я с твоего позволения тоже сойду на берег, только попозже. Есть у меня там одно дельце.
Это, что ли, твоя сахарная вдовушка? – мой собеседник ухмыльнулся. – Что ж, дело хорошее. Только смотри не у неё в будуаре– с утренним бризом выходим, мастер Валу сказал…
- Разберусь. – буркнул я. - На всякий случай, рацию с собой возьму, если просплю – вызовешь, разбудишь.
Пётр хохотнул.
- Представляю реакцию твоей пассии, когда чёрная коробочка на столике рядом с постелью вдруг зашипит и заговорит! Не боишься, что тебя больше на порог не пустят?
- А вот это уже не твоя забота. – сварливо отозвался и я пошёл в каюту. Перед тем, как сойти на берег, следовало принять кое- какие меры предосторожности – подобрать платье понеприметнее, изменить внешность. Всем необходимым для этой процедуры я запасся на Земле, в Петрозаводске, в магазинчике, торгующем театральными принадлежностями. И даже успел немного попрактиковаться, накладывая грим, приклеивая фальшивые усы и силиконовый шрам во всю щёку. Пустяк, конечно, квалифицированного, опытного соглядатая подобный камуфляж не обманет, но его вполне достаточно, чтобы ввести в заблуждение случайно встреченных знакомых - а ими за время своего пребывания в Зурбагане я успел обзавестись в немалом количестве.

Рацию я, конечно, брать с собой не стал. Но Пётр волновался напрасно – ночёвка на берегу не входила в мои планы. Я собирался вернуться на «Квадрант» ещё до полуночи, но… перефразируя известную мудрость - мужчина предполагает, а женщина располагает. Мы с Тави не виделись почти месяц, изрядно изголодались – и неудивительно, что, оказавшись в её постели, я напрочь потерял чувство времени. А когда страсти слегка улеглись, и она, уютно устроившись у меня под боком, стала тоненько посапывать в подушку – я взглянул на часы и обнаружил, что опаздываю против установленного самим собой срока, по меньшей мере, часа на два.
Проще всего было бы тихонечко выбраться из постели, наскоро одеться и покинуть дом на Мортирной, оставив его владелицу досматривать сладкие сны. Но… до такой степени нравственного падения я ещё не дошёл – а потому поцеловал мою пассию в обнажённое плечико, пощекотал пальцем розовое бархатистое ушко. А когда она открыла глаза, стал шёпотом клясться в вечной любви и обещать, что скоро, недели даже не пройдёт, вернусь – вот только разберусь с одним наисрочнейшим делом…
Честное слово, лучше бы я сбежал, наплевав на этические соображения, и будь что будет! Думаю, любой представитель мужского пола (во всяком случае, достойный называться таковым) может угадать, что тут началось. Шторм, ураган, торнадо, сопровождающиеся слезами уговорами, претензиями – и угрозами расстаться навсегда. Катаклизм утих только к утру, когда небосвод посветлел, последние звёзды растворились в синеве на западе, на улицах застучали колёса повозок крики первых молочниц. Тави успокоилась – а может, притомилась вываливать на меня ушат за ушатом обвинения в гнусном к ней отношении и преступном невнимании, вытерла слёзы и заявила, что ничего другого в общем, не ожидала – знала, на что шла, когда пошла на близость с мужчиной подобного рода занятий. Я дождался кофе (Тави варила его сама, горничную она всегда отпускала в ожидании свидания) поцеловал свою пассию в щёчку – и покинул гостеприимный дом, унося во внутреннем кармане куртки её прощальный подарок – плоскую оловянную фляжку с серебряной крышечкой-стопкой, наполненную, если верить Тави, наилучшим коньяком.
На улицах было ещё немного народу – упомянутые уже ручные повозки молочниц, дворники шаркали своими мётлами, провожая меня недоумёнными взглядами – и не спится в такую рань… Я шагал по мостовым, беззаботно помахивая тросточкой и предвкушал, как, вернувшись на «Квадрант», немедленно завалюсь в своей каюте на койку. Нет, пожалуй, лучше будет отправиться на «Клевер». Старина Валуэр наверняка вспомнит о том, что он по-прежнему мой наставник в нелёгком ремесле Лоцмана и вызовет к штурвалу, стоит судам сняться с якоря; я же намеревался проспать весь переход через Фарватер до Бесова Носа, а для этого следовало заранее найти подходящее местечко. У Врунгеля наверняка найдётся для меня свободная койка, а старой моряцкой истины – «если хочешь спать в уюте, спи всегда в чужой каюте» - никто не отменял ни на Земле, ни во Внешних Мирах, не здесь, в Зурбагане.
Я столкнулся к ним в одном из узеньких, извилистых переулков, соединяющих центральные кварталы Зурбагана с Верхним Городом. Столкнулся – и сразу, с первого взгляда узнал того самого типа, который шпионил за мной во время моего второго визита в Зурбаган. Тогда, помнится, я оторвался от него на полквартала, нырнул в подходящую подворотню, а когда шпик неосмотрительно сунулся туда за мной – и получил рукояткой ножа сперва в солнечное сплетение, а потом и по затылку, отчего рухнул без сознания.
Видимо, тех кратких мгновений, когда мы оказались лицом к лицу в узеньком проулке, хватило, чтобы этот тип (соглядатай? Сыщик? Шпион?) меня запомнил – и запомнил крепко. Встретившись со мной взглядом, он замер на секунду - за которую на физиономии его успели смениться выражения удивления, недоверия и страха, - издал невнятный звук, развернулся и, спотыкаясь, кинулся наутёк.
Видимо, сработал тот самый инстинкт, о котором говорили герои фильма «берегись автомобиля» - я, не раздумывая, кинулся за ним следом. Прохожих видно не было; он свернул за угол, потом ещё, сделал попытку перепрыгнуть через пустую корзину, брошенную кем-то посреди переулка – и с грохотом свалился, запутавшись ногами в ручке. Вскочил, обернулся ко мне - на лбу кровоточит ссадина от близкого знакомства с мостовой, в руке угрожающе сверкнул длинный, узкий клинок, который он неведомо когда успел извлечь из своей щегольской тросточки. Присел на полусогнутых, угрожающе ощерился – и, сделав длинный выпад, попытался пырнуть меня в печень.
Он промахнулся совсем немного. Угоди острие на пару ладонь левее – тут-то мне и конец. Но нет: клинок металлически звякнул обо что-то, бок обожгла острая боль. Я крутанулся на каблуках, разрывая дистанцию, и выдернул из-за пояса «ка-бар». Противник отпрыгнул назад, отводя руку со стилетом назад, для нового удара - но я не дал ему на это времени.
Когда-то, ещё в девяностых, я в порядке увлечения историческим фехтованием, посещал занятия по ножевому бою. Вёл их один мой приятель, много лет проживший в латинской Америке и освоивший там искусство «махо» - мексиканских задир, решавших любые споры при помощи своих навах. Видимо, я был прилежным учеником, потому что усвоенные на этих занятиях навыки сработали сами собой, как бы и вовсе без моего участия.
Р-раз!
Колющий выпад в грудь противника – отпугнуть, заставить сбить атакующий порыв.
Два!
Сорванное с головы кепи летит в лицо. Мой визави инстинктивно вскидывает руки, пытается отшатнуться – и упирается лопатками в стену дома.
Тр-ри!
Прыжок вперёд, левая ладонь ловит запястье вооружённой руки. Рывок на себя с отшагом в сторону, правая рука с силой вгоняет нож в левый бок, снизу-вверх, наискось, под рёбра. Воронёное лезвие пропарывает селезёнку и слегка изогнутым отточенным по обеим кромкам кончиком достаёт до сердца. Короткий вскрик, тело конвульсивно изогнулось, и вдруг обмякло и осело на землю.
Впервые мне пришлось убивать человека – том более вот так, ножом, когда всем существом ощущаешь тот миг, когда душа, вырванная холодной сталью из своего обиталища, проходит через рукоять, клинок, ладонь, на неуловимо-краткий миг смешиваясь с душой убийцы… с моей душой? Я присел на корточки, пощупал шею своей жертвы – нет, не бьётся под пальцами жилка, жизнь покинула телесную оболочку.
Я огляделся по сторонам – слава богу, никого! Рядом, шагах в трёх, в стене чернела низкая арка. Я схватил свою жертву за воротник и потащил – слишком резко, ткань затрещала, и пришлось перехватывать тело под мышки. Мешался нож, который я по-прежнему сжимал в руке – пришлось тратить ещё несколько секунд на то, чтобы вытереть его о куртку покойника а потом дрожащими руками, со второй или третьей попытки запихнуть в засунутые за пояс ножны.
Подворотня – на самом деле короткий, шагов в десять, длинный, тоннель с кирпичными стенами и полукруглым сводом. Здесь было темно, под ногами что-то хрустело; возле одной из стен громоздился полуразвалившийся штабель из разбитых ящиков, бочонков и поломанных корзин. Я подтащил труп к ним и, совсем было собрался завалить его всем этим хламом, как вдруг мне пришла в голову мысль: недурно было бы обыскать тело. Дело, конечно, грязное – но с другой стороны, я же его не ограбил, а на теле вполне может найтись кто-то, способное пролить свет на личность убитого.

Я перевернул труп на спину. Молодой человека, лет двадцати, не более; лицо породистое, узкое искажено предсмертным ужасом, из-под плаща выглядывает тёмно-синий стоячий воротник со знакомой серебряной эмблемой в виде парусного кораблика. Обуреваемый скверными предчувствиями, я расстегнул удерживающую полы пряжку - так и есть, мундир Морского лицея. Впрочем, чему тут удивляться – Дзирта упоминала, что несколько её друзей-гардемаринов тоже замешаны в заговоре. В любом случае, ничего хорошего это мне не обещает. Убить гардемарина, даже и защищая собственную жизнь самообороне – далеко не то же самое, что прирезать в переулке грабителя, и разбираться с этим будут всерьёз. Да и факт самообороны ещё надо доказать – а как это сделать без свидетелей? Заговорщики наверняка имеют связи и в зурбаганской полиции, и если я туда попаду - наверняка до меня доберутся. А значит – чёрт с ним, с содержимым карманов, ноги надо уносить, и как можно скорее!
Верно всё же говорят: первое побуждение самое верное. Но вместо того, чтобы последовать ему, я решил наскоро обшарить мертвеца и, видимо, сделал это недостаточно осторожно - из раны струёй выплеснулась на меня чёрная венозная кровь. Я отшатнулся, меня вывернуло прямо на мертвеца. В глазах поплыли кровавые и черные круги, я понял, что ещё чуть-чуть – и банально свалюсь в обморок.
Но – не бросать же начатое? Дрожащими пальцами я закончил обыск – карманы оказались пусты. Тогда я подобрал стилет - элегантную серебряную рукоять украшала чеканная надпись, неразличимая в полумраке подворотни. Быть может, имя владельца? Я поискал глазами трость, из которого был извлечён клинок – и обнаружил его в нескольких шагах от тела.
Я встал, огляделся – никого. Осторожно выглянул из подворотни – переулок пока пуст, но из-за ближайшего угла уже доносится шум просыпающегося города. Серенький рассвет уже рассеял утренний сумрак, и первый же заглянувший сюда прохожий обнаружит меня - над остывающим трупом, залитого кровью, заляпанного блевотиной. Бежать, бежать, сию же секунду…
Но - как показаться в таком виде на улицах? Я огляделся по сторонам – и обнаружил под сливным жёлобом бочонок. На моё счастье недавно в Зурбагане пошёл дождь, и бочонок был наполовину полон. Я торопливо, через голову, стащил куртку и сорочку – оба предмета одежды были располосованы на боку и пропитаны кровью. Я ощупал место, куда пришёлся удар, и зашипел от боли. На рёбрах обнаружилась длинная, но по счастью, неглубокая рана, клинок только рассёк кожу, вызвав кровотечение. Можно, прикинул я, перевязать рану – скажем, оторванной от сорочки полосой ткани – но некогда, некогда! Вот доберусь до «Квадранта», и займусь этой царапиной, а пока – надо делать ноги, господин ученик Лоцмана!
Сорочку я скомкал и швырнул на труп и несколько минут отмывал с куртки следы рвоты и крови – моей и убитого мной гардемарина. Результат оказался не слишком убедительным - далеко я в таком виде не уйду, а ведь придётся ещё и пересекать Улицу Полнолуния, где в этот час уже полно народа. До первого полицейского, к гадалке не ходи!.. Я отшвырнул куртку – при этом из кармана выпало что-то округлое, блестящее, и с металлическим дребезгом покатилось по булыжникам - фляжка, прощальный подарок Тави! Я сунул её в карман, подобрал трость, защёлкнул в неё стилет. Улика, конечно, но придётся прихватить его с собой – иных способов выяснить, кого же я всё-таки убил, нет. Я привалил труп ящиками, спрятал куртку вместе с рубашкой под бочонок – и, запахнувшись в снятый с мертвеца плащ, торопливо покинул место убийства.

Надпись прочесть не удалось. Язык, на котором она была сделана, оказался мне незнаком - ни одной знакомой буквы, какие-то крючки, напоминающие то ли арабский, то ли иврит. Может, Валуэр сумеет разобрать? Увы, ни он, ни Врунгель с Валдисом ещё не вернулись на – видимо, экскурсия по злачным местам Зурбагана затянулась, и я примерно догадывался, где следует их искать.
Время, однако, поджимало. Валуэр собирался оставить Зурбаган в полдень, минута в минуту (он, как и прочие его коллеги, был уверен, что подобный выбор времени облегчает прохождение Фарватеров) а рында на полуюте уже отбила два удара подряд, что соответствует пяти утра по «сухопутному» счёту. Нужно было срочно принимать меры, и я их принял: отправил боцмана «Квадранта» в «Белый дельфин» (а куда ещё, скажите на милость?), велев прихватить с собой парочку матросов покрепче. Могут пригодиться, объяснил я – если не выручать загулявшую троицу из какой-нибудь потасовки, то уж наверняка - волочь на себе до самой пристани. Боцман понимающе ухмыльнулся, гаркнул «бусделано, господин!» и выкатился из каюты. Я поднялся за ним следом; не прошло и трёх минут, как шлюпка отвалила от борта и резво побежала к пирсу.
Я проводил её взглядом и извлёк из кармана подарок Тави. Клинок попал точно в центр и прочертил и в олове глубокий шрам. Я прикинул силу удара и присвистнул – не окажись фляжки на пути стилета, незадачливый гардемарин убийца насадил бы меня на него, как жужелицу на булавку энтомолога. А так – сам получил нож в бок – что если подумать, только справедливо. Как там у Экклезиаста - «кто копает яму, тот упадет в нее, и кто разрушает ограду, того ужалит змей…»
За спиной моей скрипнули под подошвами доски палубы. Пётр опёрся на леер и покосился на фляжку в моей руке.
- Бухаешь с утра пораньше? – осведомился он. – Или, как с вечера начал, так и не можешь остановиться?
- И в мыслях не было. – ответил я. - Хотя – мысль верная. Будешь?
- Не… - он решительно потряс головой. - Говорю же, в завязке, даже не начинай!
Ну, дело твоё. Я снял с горлышка серебряный колпачок-стопку, отвинтил крышку – и единым духом опорожнил сосуд. Обжигающая жидкость огненной каплей прокатилась по пищеводу и упала в желудок.
- Ух-х-х! – Я выдохнул. – А ведь и правда, хорош коньячок!
- Алкаш. - презрительно прокомментировал мой собеседник. – Алкаш и варвар. Такой коньяк - и залпом, из как водку палёную самогонку?
- Да мне сейчас без разницы - что коньяк, что самогонка, что чистый спирт… - огрызнулся я. – Человека зарезать – это, знаешь ли, не шутка, до сих пор трясёт…
И, не дожидаясь вопросов, в двух словах изложил недавние события.
- Н-да… - Пётр понюхал горлышко фляги, опрокинул её в рот – из сосуда вытекло несколько капель. По такому случаю, конечно, нужно… Пошли, что ли, в каюту, у меня кажется, ещё остался ром, полбутылки. Выпьем, кинжал этот покажешь, который в трости… Заодно - повторишь ещё раз, как как всё случилось. И чтобы с подробностями, пока в памяти свежо, а то ведь забудешь потом, склеротик!
Я вздохнул. Заново вспоминать случившееся не хотелось совершенно – но Пётр, конечно, прав, какая-нибудь важная деталь запросто может вылететь из головы.
- Про склеротика – кто бы говорил… Только уговор: пить будем исключительно в меру и под закусь. Этих троих наверняка доставят с берега ужратыми в хлам, а тут ещё мы с тобой лыка не вяжем! А кто суда поведёт по Фарватерам - подумал?

- Здесь написано: «Гардемарину Альфреду Ринглю от товарищей по морскому Лицею.» Язык не зурбаганский, это ты верно подметил.
Валуэр, Врунгель и Валдис вернулись только к половине восьмого утра – вернее сказать, были доставлены на «Квадрант» из «Белого Дельфина», где ожидаемо завершился из тур по питейным заведениям города. Там и отыскали их мои посланцы - все трое были изрядно потрёпаны, со свежими ссадинами и кровоподтёками на физиономиях и в кровь сбитыми кулаками. Из них только Лоцман держался на ногах и сохранял способность связно рассуждать – чем я и не преминул воспользоваться, предъявив ему для опознания свои трофеи.
- Вот тут, ниже, ещё часть надписи: «Победителю турнира по фехтованию»…- добавил он. - Приметная штучка, и не дешёвая.
Я повертел изящную вещицу в руках. Половина надписи, прочитанной Валуэром, украшала рукоятку, остальное же, змеилось по шафту трости, служившему одновременно ножнами.
- Чемпион по фехтованию? Тогда понятно, где он научился так ловко орудовать клинком… Непонятно только - почему гардемарины-зурбаганцы пишут на чужом языке? И не просто пишут, а гравируют дарственные надписи!
- Откуда мне знать? – Лоцман пожал плечами. - И потом, с чего ты взял что они зурбаганцы? В Морской Лицей поступает множество народу с Внешних Миров – может, этот тип или дарители как раз из них? Поинтересуйся у Дзирты, она-то с ним наверняка знакома…
Я едва удержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу – ну надо же быть таким ослом!
- Альфред, ну конечно! Я только фамилии не знал, потому и не сообразил.
Валуэр кивнул.
- Да, это тот самый пустоголовый юнец, который втянул Дзирту в заговор.
Я усмехнулся – признаюсь, не без злорадства.
- Выходит, мы с ним встретились уже в третий раз? –Что ж, бог, как известно, троицу любит. Вот Альфред, наконец, и нарвался - и не могу сказать, что мне не его хоть чуточку жаль.
- Как и мне. – буркнул Валуэр. – Скверный был тип и болван к тому же – нашёл, сопляк, с кем связываться…
Эти слова прозвучали эпитафией по безвременно покинувшему мир живых Альфреду, мастеру фехтования и заговорщику, имевшему неосторожность связаться не с теми людьми.
- Будем считать, получил по заслугам.- сказал я. - Как посоветуете, мастер Валу – сообщать Дзирте о его смерти, или не стоит? Всё же, они были близки, как я понимаю.
- Это уж тебе самому решать. – отозвался Лоцман. – Как по мне – выбросить эту штуку – он указал на трость, - за борт и забудь, как о страшном сне. Незачем тревожить девчонку – она только-только успокоилась, начала приживаться в колонии – а тут такое! Как бы умом не тронулась…
Я покачал головой.
- Насчёт Дзирты – пожалуй, соглашусь, незачем. А трость Сохраню, пожалуй. История-то далеко ещё не закончена, мало ли, как дело обернётся? А вдруг потребуются доказательства участия Альфреда в заговоре? Трость – конечно слабенькая улика, но других нас нет… пока, во всяком случае.
Валуэр мой намёк проигнорировал. Да я особо и не ждал, что расследование даст результаты так скоро.
- Ну, поступай, как знаешь. А сейчас – надо готовиться к выходу в море. Врунгель и его механик, слегка…ка бы это сказать… не в форме, так что придётся тебе поработать за двоих – и Лоцманом и за штурвалом «Клевера» постоять. Справишься, что ли?

IV

- И давно так льёт? – Валуэр глянул в окно, стекла которого сплошь были затянуты водяной плёнкой. Дождевые капли барабанили по стеклу, по жестяному подоконнику, отстукивая унылый ритм, от которого рано или поздно начинало неудержимо клонить в сон. Если, разумеется, не было других занятий, поинтереснее.
- Да уж с неделю. - отозвался Казаков. – Как мы пришли из Зурбагана и отправили вас обратным рейсом на «Клевере» – так и зарядило. Словно октябрь, а никакой не май…
Погода, и правда, не радовала. Онежское небо который день было затянуто беспросветной дождевой хмарью; суда кисли на бочках в заливчике – особенно жалко выглядел «Ланифер», с которого сняли рангоут и такелаж и затянули с носа до кормы огромным брезентом. Использовать яхту каким-нибудь разумным способом не представлялось возможным, поскольку после поспешного бегства из Зурбагана и судно, и Дзирта, которая увела его из-под самого носа вооружённых заговорщиков, числились пропавшими без вести. О возвращении назад не могло быть и речи: даже если «Ланифер» появится в зурбаганской гавани без «угонщицы» на борту, это сразу привлечёт внимание и к самой яхте, и к её экипажу – и отнюдь не только со стороны заговорщиков.
Формально яхта принадлежала не Дзирте, а компании представителей зурбаганской золотой молодёжи, собиравшейся принять на ней участие в грядущей Регате Пяти Маяков. Но это ничего не значило, во всяком случае, там, где она находится сейчас. Если секунду представить, что кто-то из совладельцев яхты исхитрится добраться до Земли и предъявит права на свою собственность – вряд ли отыщется суд, который приял бы подобные претензии к рассмотрению. Ходить же на «Ланифере» даже по Онежскому озеру было бы слишком рискованно – судовых документов на яхту не имеется, и первых же инспектор с полным основанием арестовал бы эту не вполне законную, но весьма дорогостоящую собственность, причём без малейшего шанса когда-нибудь получить её обратно.
Решение предложил Врунгель, которому запали в голову слова Валуэра о новом судне, способном совершать коммерческие рейсы по Фарватерам. Конечно, «Ланифер», построенный как гоночное и прогулочное судно яхта, для этого не годился – однако парусная красавица, построенная драгоценных сортов дерева, с антикварными предметами снабжения и дельными вещами из бронзы и парусами из лучшей хлопчатобумажной парусины, тянула не на один десяток миллионов евро. Врунгель, тщательно изучивший вопрос, привёл даже приблизительную стоимость в гинеях – особенной, статусной валюте, используемой по большей части на аукционах, где продавали чистопородных лошадей, драгоценности, принадлежавшие королевским домам Европы… и таких вот классических красавиц, словно вышедших из викторианской эпохи.
Казаков, услыхал об этой затее, не удержался от язвительного комментария, сравнив шкипера с персонажами известной повести Владимира Кунина  – те тоже отправились в эмиграцию в Израиль по морю на антикварной яхте, намереваясь дорого продать её за рубежом. Увы, сейчас проделать что-то подобное затруднительно – мешали санкции, да документов, без которых о законной сделке за рубежом нечего и мечтать, не было. Тем не менее, покупателя на яхту можно найти и здесь, в России – и Врунгель брался это сделать, если будет на то согласие нынешней и.о. судовладелицы. Вырученные деньги предлагалось потратить на то самое судно его мечты, которым он собирался владеть на пару с Дзиртой – и вместе совершать рейсы по Фарватерам. Всё лучше, чем киснуть на Бесовом Носу или в колонии Острова Скелета – в конце концов, Дзирта отличный моряк, и почему бы ей не занять место его, Врунгеля, старшего помощника?
Дзирта поначалу возмутилась, но потом обещала подумать. Раздумье это тянулось уже третью неделю, и вот, на днях, наметился некоторый сдвиг – Врунгель вместе с девушкой ушёл на «Клевере» в Петрозаводск, чтобы ознакомиться с проектом нового судна. Его по просьбе шкипера как раз закончил его добрый знакомый, инженер-конструктор судостроительного предприятия, специализирующегося на постройке рыболовных и малых морских судов. Проект заинтересовал его именно своей необычностью: трёхмачтовая бермудская шхуна со смешанной паровой установкой: основным паровым двигателем и вспомогательным, дизельным. Водоизмещение – почти шестьсот тонн; конструкция композитная, со стальным набором и деревянной обшивкой, вместительные трюмы и высокая степень механизации, позволяющая обойтись сравнительно малочисленной командой. По совету Валуэра в конструкции предусматривались даже подкрепления для орудий – кто знает, в какой мир занесёт шхуну перипетии путешествий по Фарватерам?
Пушки, как и паровую машину, предполагалось заказать в Зурбагане и доставить на Землю на борту «Клевера», а когда Врунгель примет своё новое судно, старичок-буксир достанется механику Валдису. Шкипер обещал раздобыть ему документы, позволяющие водить суда по внутренним акваториям; что до лицензии Капитана Фарватеров, то этим собирался заняться Валуэр. Таким образом, флот, обслуживающий колонию в Мире Трёх Лун вырастал до четырёх единиц, что позволяло с оптимизмом глядеть в будущее.
Но сегодня мы собрались отнюдь не для того, чтобы обсуждать перспективы колонии, пусть и самые радужные. Тема была другая, далеко не духоподъёмная – что делать с Источником? Оставить на Бесовом Носу нельзя, это ясно – в конце концов, есть и другие ведущие на Землю Фарватеры, и где гарантия, что наши недруги рано или поздно ими не воспользуются. А воспользовавшись - не найдут здесь помощников, готовых работать за золото, которых у заговорщиков хватает? Конечно, быстро такие дела не делаются, пока драгоценный артефакт в безопасности – но долго ли это продлится? Вот мы и сидели который уже час в домике маячного мастера, мусоля эту проблему и так, и эдак. А Тиррей на пару с Корой несли вахту снаружи – сказанное здесь никак не предназначалось для чужих ушей.

- И вы всё это время скрывали от меня Источник? Да чем вы оба думали, хотел бы я знать?..
- Головой. - ответил я. - Исключительно головой, мастер Валу, а никак не задницей. И если вы вспомните, сколько всего непонятного и даже подозрительного было накручено вокруг этой истории, то не будете так удивляться.
- Это вы о выдумке этой негодницы Дзирты, будто бы я вытащил вас с Земли ради каких-то своих целей? – Валуэр скривился, будто надкусил лимон. – Ладно, признаюсь, в чём-то она тогда была права. Я действительно не стал посвящать вас в детали своего замысла – рано было, да и не поняли бы вы ничего…
На этот раз была моя очередь кривить физиономию.
- А можно без загадок? Устал, знаете ли, от намёков и прочих ребусов.
- Помните письмо, которое вы отдали мне на расшифровку? В нём как раз и говорится о поисках Источника, вот только происходило это больше ста лет назад. Искал его один очень известный тогда Лоцман вместе со своим другом, капитаном Фарватеров. С чего, почему они взялись за поиски – отдельная тема, когда-нибудь вы всё узнаете. А пока достаточно того, что они сумели найти артефакт – и найдя его, разделились. Капитан отправился в недавно открытый им мир, где он собирался спрятать Источник; Лоцман же посетил Землю и доставил оттуда того, кто мог бы проверить находку на подлинность.
- То есть, Александра Грина? А почему именно его?
- Понятия не имею. – Валуэр пожал плечами. – Скажу только, что я поступил точно так же, когда похитил вас, Серж, и привёз в Зурбаган.
- И тоже собирались проверить Источник на подлинность?
Он кивнул.
- Я так и понял. А второй, который капитан – он ведь отправился в Мир Трёх Лун?
- Верно.
- И это было больше ста лет назад?
Снова кивок, на этот раз сопровождающийся недоумённым взглядом.
- Но вы же, помнится, говорили, что запись о тамошнем Маяке была внесена в Реестр около пятидесяти лет назад?
Валуэр вздохнул.
- Та запись была фальшивой. – признался он.- И сделал её не капитан, а Лоцман - видимо, чтобы запутать тех, кто захочет разобраться в этой истории. Ещё известно вот что: Лоцман вернулся из Мира Трёх Лун не один - был тот самый землянин, Александр Грин. Куда делся капитан – я не знал. Но решил, что Источник, который они собирались спрятать, оказался фальшивкой, подделкой, наподобие того, что хранится в известной вам, Серж, коллекции.
Казаков, до этого момента, не принимавший участия в беседе, поднял руку.
- Дайте догадаюсь: на самом деле вы ничего не расшифровывали, а прочли этот дневник раньше?
Мы оба изумлённо уставились на него. Лицо Петра приобрело торжествующе выражение.
- Ну-ну, мастер Валу, к чему отрицать очевидное? Хотите, расскажу, как пришёл к этому выводу?
- Не стоит терять времени… - Валуэр вжал голову в плечи –впервые я видел своего наставника таким… огорошенным. – Действительно, нет смысла отрицать: найденные вами бумаги – всего лишь копия дневника, оригинал же хранится в надёжном тайнике в моём зурбаганском доме.
- Ирония судьбы, иначе и не скажешь… - я не стал скрывать ехидной ухмылки. - Мы скрыли от вас свою находку, вы же в свою очередь, морочили нам голову с письмом. Осталось выяснить, откуда об Источнике узнали заговорщики!
- Это и есть самое загадочное, Серж. – судя по тому, как старательно Валуэр прятал глаза, смутился он изрядно. - А заодно: почему Дзирта отправила вас именно в Мир Трёх Лун, и никуда больше? Ведь не случись этого – ничего бы и не было?
- Об этом, мастер Валу, лучше спросить у мессира Дваркеля. Это ведь он дал нам астролябию, причём с уже зафиксированными настройками!
Лоцман охнул
- И это вы тоже от меня скрыли?
- А вы бы как поступили на нашем месте?
В домике повисла напряжённая тишина. Лоцман, насупив брови, уставился в пол; я, наоборот, поднял глаза к потолку и делал вид, что изучаю трещины в побелке. Пётр же откровенно наслаждался ситуацией.
- Выходит, мы квиты, мастер Валу. – нарушил я затянувшуюся паузу. – осталась самая малость: решить что всё-таки делать с Источником, раз уж он оказался самым, что ни на есть подлинным?

- Единственный способ – это сымитировать уничтожение Источника. – заявил Пётр. - пусть думают, что главный приз ускользнул от них навсегда.
- Тогда уж проще на самом деле разделаться с этой штуковиной. В Петрозаводске есть механический завод – сунуть под гидравлический пресс и тю-тю!
Валуэр посмотрел на меня с недоверием.
- Как вы можете, Серж, предлагать что-то подобное? Источник – великая ценность, его надо сохранить…
-…любой ценой. – закончил я. – Нет уж, извините, на любую я не согласен. Жить хочу, привык… и другие тоже хотят, включая и вас, мистер Валу. В Зурбагане уже есть один Источник – и довольно; а мы жили без этой штуки раньше, проживём и теперь. Так что я за предложение Петра - убедить наших визави в том, что гоняться больше не за чем. Глядишь, и составят нас в покое…
-Да я не против… - Валуэр пожал плечами. – Только – как это сделать, чтобы получилось достаточно убедительно?
Пётр ухмыльнулся.
- Да проще простого! Спереть у того коллекционера… как его бишь, запамятовал?..
- Мастер Гивс. – подсказал Лоцман.
- Спереть из коллекции этого Гивса копию Источника и засунуть его под тот самый гидравлический пресс – причём на глазах полномочных представителей заговорщиков.
Валуэр вздёрнул брови – такого предложения он явно не ждал.
- И как вы себе это представляете!
- Опять же – проще простого. – сказал уже я. Они ведь уверены, что загнали нас в угол, вынудив бежать из Зурбагана и скрываться, верно? Передадим сообщение, что просим переговоров, и даже готовы отдадим Источник - в обмен на то, чтобы нас оставили в покое.
- И денег попросить, побольше! – добавил Пётр. – А то ведь не поверят, сволочи…
- Во-во. А когда их главный явится на Землю – сопроводить прямиком к прессу. Пусть полюбуется, как эта хреновина превратится в металлический блин!
- - Не хочу быть невежливым, друзья, но большего вздора мне слышать не приходилось! Любому, имеющему хоть отдалённое представление о том, что такое Источник очевидно: он, подобно кувшину со сказочным джинном, скрывает в себе огромную силу – и кто знает, что будет, если нарушить этот сосуд?
- То-то ж и оно, что никто не знает! – обрадовался Казаков. - Может, ничего и не случится - растает этот ваш джинн, или что там внутри, словно туман, никто и не заметит? Спросить-то не у кого!
- Во-первых, спросить очень даже есть у кого. - Валуэр перешёл на тон учителя, объясняющего прописные истины нерадивому школяру. - Тот же Дваркель из Переулка Пересмешника знает об Источнике больше чем все остальные, взятые вместе. И где у вас гарантия, что он не поделился своими знаниями с заговорщиками? Но главное даже не это: о том, что копия Источника хранится в коллекции Гивса, знают многие – и надо быть последним идиотом, чтобы не заподозрить обман! Навестят его, попросят – или потребуют, - эту самую копию предъявить, и сразу всё поймут.
- Точно… - я в досаде стукнул по столу кулаком. – Вот и Безант, зеркальщик, о ней знает… Вы правы, мастер Валу, этот вариант не годится.
- Ну, тогда не знаю… - физиономия Казакова выражала сразу все оттенки досады, обиды, огорчения. – Может, вы предложите другой вариант?
Валуэр кивнул.
- Не поверите - предложу. Только сразу предупреждаю: это будет опасно. Очень опасно. Опаснее всего, с чем вы оба могли столкнуться за всю свою жизнь... за исключением одного-единственного, сравнительно недавнего эпизода. Догадываетесь, какого именно?

- Н-да… Казаков покачал головой. – А я-то думал, что это мы с Серёгой конченые психи. Но до вас, мастер Валу, нам как до луны… в известной позе. Вот уж не думал, что вы додумаетесь до такого! Хотя – кому, как не Лоцману могла вообще прийти в голову такая идея?
Валуэр довольно ухмыльнулся – слова Петра явно ему польстили.
- Не буду спорить. Но и вам не стоит себя недооценивать, друг мой. То, что вы предложили касательно заговорщиков мы обязательно используем.
- Как именно – есть мысли? – осведомился я.
Лоцман задумался – впрочем, ненадолго.
- Может, подкинуть письмо кому-нибудь из предводителей заговора?
- Неубедительно. – я покачал головой. – И потом, как мы можем быть уверены, что письмо прочтено, и из него сделаны правильные выводы?
- Никак. – Валуэр - Но другого пути я не вижу. Может быть, вы, Серж?..
Я замялся.
- Есть одна мысль. Но для этого мне надо будет попасть в Зурбаган перед самым началом Регаты. Втайне, разумеется.
- Не вижу проблем. Я, как открыватель Фарватера к Бесову Носу, имею право участвовать в Регате. И чтобы, как положено, зарегистрироваться в числе участников гонки, надо будет привести «Квадрант» в Зурбаган хотя бы за сутки до старта - Суток вам хватит Серж?
- Вполне. – я кивнул. - Собственно, мне нужно сделать только один визит. В Переулок Пересмешника, к мессиру Дваркелю.
- Мог бы и догадаться – Валуэр ухмыльнулся. - Эта история началась с визита к нему – пусть у него и закончится, верно?
Я пожал плечами.
- Боюсь окончания ещё очень далеко. Но в целом – да, верно. Вот если…
- Стоп-стоп! – Пётр поднял указательный палец. - Что-то у вас не стыкуется, господа. Если я правильно понял, Серёга должен будет вести «Штральзунд» вслед за «Квадрантом» - когда вы, пройдя последний контрольный буй, уйдёте на Фарватер?
Ну да, так и есть. – подтвердил я. – тебе что-то не нравится?
- Да нет, всё, вроде в порядке. Только как ты это сделаешь, если будешь в это время на борту «Квадранта»? Из Зурбагана ты выйдешь с мастером Валу – а значит, и фарватеры вы будете проходить вместе!
- Очень просто, Питер. – ответил вместо меня Лоцман. – Мы появимся на Бесовом Мысу последними из участников Регаты. Вы заблаговременно подойдёте на «Штральзунде» к точке выхода с Фарватера - вам, как Маячному мастеру будет нетрудно её определить - и встречаете там «Квадрант». Серж переберётся на шхуну, ну а дальше - всё, как запланировано. Да, и возьмите с собой Тиррея - мальчишка отлично управляется с парусами, пригодится...
- Запланировано… - буркнул Пётр. – авантюра это, а не план. Причём – авантюра, попахивающая самоубийством. Неужели ничего другого нельзя было придумать?
- Вот ты и придумай. – предложил я. - А я пока пойду, приготовлю «Штральзунд». Баки залью, аккумулятор новый поставлю, движок погоняю для зарядки. Такелаж, опять же подтяну - который уж месяц стоит без дела, разболтался, небось…
- Отлично. – Валуэр встал, скрипнув стулом. – А я поговорю с командой «Квадранта». Во время Регаты мне понадобятся два добровольца, остальных лучше будет оставить в Зурбагане. Незачем рисковать попусту....
- Тогда решено. – Я тоже поднялся. – Когда уходим?
- До старта Регаты неделя. – прикинул Лоцман. – Пока вернётся из Петрозаводска «Клевер» - Михаила Христофоровича ведь тоже надо предупредить о нашей затее, верно? - да пока приведём в порядок «Клевер»… дней через пять, полагаю. Так что пока можете не торопиться, Серж - времени с избытком хватит и на такелаж и на замену аккумулятора. Так что отдыхайте пока можете, набирайтесь сил. Скоро они вам понадобятся.

V

- И что же, вам нисколько не жаль «Квадрант»? – спросил я. Судно стояло на бочке, в двух кабельтовых от пристани и, выбравшись из шлюпки на пирс, я мог вдоволь любоваться её изящно изогнутым силуэтом, слегка откинутыми назад мачтами и острым «клиперским» форштевнем.
Валуэр вздохнул.
- Жаль, конечно, Серж, как же иначе? Больно это признавать, но своё он отплавал - поломка за поломкой, только и делаем, что возимся с ремонтом! Так что Регата Пяти Маяков в любом случае стала бы для «Квадранта» последним рейсом.
Я кивнул. Лоцман прав, разумеется - мне и самому пришлось повозиться с заменой треснувшего бимса и починкой ручной помпы, не успевавшей откачивать воду из прохудившегося трюма. А уж сколько раз приходилось латать обшивку, меняя растрескавшиеся, а то и вовсе прогнившие доски – и не сосчитать. И всё же - бригантина казалась мне живым, одушевлённым существом, добрым и ласковым к своим пассажирам. При мысли об уготованной ей участи мне стало не по себе – будто надо будет усыплять любимую безнадёжно больную собаку. Однажды в моей жизни случилось такое - и я долго потом ещё видел во сне, как она на прощание положила морду на мою руку и подняла глаза,всё понимающие и всё прощающие….
Я помотал головой, отгоняя наваждение. Что это, в самом деле, не о том сейчас нужно думать…
- В вашем мире, Серж, - продолжал Валуэр, - когда пускают корабли на слом, то говорят, что их режут на иголки. У нас же суда строят по большей части из дерева - и говорят, что их разбирают на дрова. Согласитесь, то, что мы уготовали старичку, всё же лучше, чем сгореть в кухонных печах и каминах! Погибнуть в Мальстрёме – можно ли придумать для корабля более почётный конец?
Я промолчал. Всякий раз, когда я заходила речь об этой части нашего плана, меня бросало в дрожь. Прав Казаков – чтобы предложить самим, своими руками загнать судно в вихревую стену , за которой неистовствует круговерть Мальстрёма, где нет ни времени, ни пространства, только закрученный в титаническую воронку хаос, - для этого мало быть просто безумцем. А уж рассчитывать выбраться из этой смертельной ловушки (никогда не забуду, несущийся в бешеных струях «Гель-Гью»!) целыми и невредимыми может только неисправимый оптимист.
- Ладно, отставить сантименты. - Валуэр поправил шляпу, которую он носил на берегу вместо привычной зюйдвестки. – давайте-ка поторопимся, Серж - уже стемнело, а до Переулка Пересмешника шагать не меньше получаса, если мы не собираемся, конечно, выбраться на центральные улицы. Насколько мне известно, мессир Дваркель не любит поздних гостей – не хотим же мы оказаться перед запертой дверью?
- Нас с Дзиртой он принял, хотя было уже за полночь. – припомнил я. – И в другой раз, когда я пришёл один - тоже. Пришлось, правда, объясняться с его экономкой…
- С вашего позволения, Серж, вы и сейчас пойдёте в одиночку. Не надо, чтобы старый сморчок видел нас сегодня вместе. А я пока зайду к Безанту – узнаю последние зурбаганские новости, заодно пусть проверит астролябию. Нам с вами предстоит десять раз подряд проходить через Фарватеры, так что такая предосторожность лишней не будет.
- По Маякам. – напомнил я. – Регата пойдёт по действующим Маякам, не так ли?
Валуэр покачал головой.
- Для нас с вами - нет, не так. Вернее, не совсем так. Девять из десяти Фарватеров мы пройдём, как и остальные участники, ориентируясь на свет Маяков. А вот на заключительном, самом опасном этапе, не обойтись без астролябии - и если она будет настроена хоть с малейшей неточностью, мы с вами, Серж, а заодно и все наши спутники, канем вслед за «Квадрантом» в Мальстрём – а оттуда ещё никто не выбирался.
- Может, мы будем первыми? – ляпнул я - и поспешил поправиться, увидев, как негодующе взлетели брови Валуэра. – Шучу, простите… но вы ведь так и не объяснили, что задумали – ведь а Регата стартует уже завтра!
- Свербит что ли, подождать не можешь? - проворчал Лоцман. – Терпение, как известно, есть важнейшая добродетель всякого, пребывающего в ученичестве – а я, если ничего не напутал, до сих пор числюсь твоим наставником?
Отвечать я не стал – вопрос был явно риторическим.
- Не переживайте, Серж, это долго не продлится. – Валуэр, как всегда, говоря на русском языке, переходил с «вы» на «ты» без всякой системы. – Обещаю – после Регаты вы станете полноценным лоцманом!
- Спасибо, конечно… У меня ещё один вопрос: с «Квадрантом» ясно, ему прямая дорога в Мальстрём. – а вот с вами как быть? После исчезновения бригантины вы не сможете появляться в Зурбгане – если заговорщики вас увидят, то наверняка заподозрят что и источник мог уцелеть!
Валуэр понимающе сощурился.
- Волнуешься насчёт визита в Лоцманскую Гильдию?
Я пожал плечами - отрицать очевидное смысла не имело.
Сходишь сам, передашь от меня письмо, там всё сделают. Я некоторое время поживу в колонии на Острове Скелета, отдохну заодно, переселенцев ваших морскому делу поучу. А дальше – придумается что-нибудь, не впервой. Может, мои друзья, которых я просил последить за заговорщиками, что-нибудь накопают – тогда мы с этими господами иначе поговорим!

Я дождался, когда за моим спутником захлопнется зеркальной мастерской, и только тогда пошёл по переулку вверх, с трудом удерживаясь от того, чтобы поскрести ногтями щёку – кожа под неумело наложенным гримом нестерпимо зудела и чесалась. Увы, обойтись без этого было невозможно. Даже если мы и не столкнёмся лицом к лицу с кем-то из заговорщиков, в Зурбагане полно людей, способных узнать и меня, и тем более, мастера Валу. Слухи здесь распространяются не хуже, чем в Москве с её Интернетом и мобильной связью, так что меры предосторожности лишними точно не будут.
Одной из них стал фитильщик Тиррей - мы заранее условились, что он от самой пристани пойдёт за нами, наблюдая за возможной слежкой. Мальчишка и сейчас на посту – следует на некотором отдалении, стараясь держаться в тени домов.
Я оглянулся – картуз на голове юного фитильщика был сбит на левое ухо. Отлично - значит, слежки не замечено… Я прошёл ещё половину квартала и остановился возле нужного мне дома.
После трёх ударов дверным молотком в виде кусающего себя за хвост дракона дверь распахнулась, и на пороге возникла экономка - та самая, с лошадиной физиономией, в неизменных чепце и переднике. И как это она добивается, подумал я, - как не зайди, эти аксессуары всегда накрахмаленые, белые, как свежевыпавший снег, и едва не хрустят при каждом её шаге?
Экономка смерила меня привычно-неодобрительным взглядом, но мариновать на крыльце не стала – посторонилась, пропуская в дом. Я чиниться не стал – взбежал по лестнице на второй этаж и толкнул дверь, ведущую в «пещеру Гингемы». Экономка поднялась следом и указала мне на правое из двух стоящих перед камином кресел. Мастер Дваркель, заявила она, появится с минуты на минуту, а пока – не хочет ли гость кофе со свежими, только что испечёнными булочками? Я отказался, и она вышла прочь – как мне показалось, с немалым облегчением. Я же устроился кресле поудобнее и принялся озираться.
В лаборатории со времён предыдущего моего визита ничего не изменилось – всё те же загадочные приборы на полках, разноцветные растворы, булькающие в колбах и, конечно, стопки фолиантов и инкунабул. Разве что, слой пыли на черепах и глобусах стал толще.
На пол спрыгнул большой чёрный кот – видимо, он сидел наверху, на потолочной балке, наблюдая за незваным гостем. Я сказал ему «Кис-кис-кис!» и протянул руку, чтобы почесать зверюгу между ушами. Кот отдёрнул голову, мявкнул, широко разевая пасть – и вдруг исчез, так же бесследно, как и возник. Я вспомнил рассуждения своего любимого Терри Прачетта о способности «настоящих котов» перемещаться между пространствами - любопытно, является ли питомец старого гнома «настоящим», и способен ли на такие штучки? По всему выходило, что способен – неудивительно, после стольких-то лет жизни в подобном окружении…
Размышления мои прервали шаркающие звуки, донёсшиеся с лестницы. Дверь со скрипом отворилась - и в лабораторию вошёл мессир Дваркель собственной персоной.
Я вскочил, обозначил лёгкий поклон, дождался, когда он займёт своё обычное место в кресле возле камина и поставит на столик дымящуюся кружку, от которой распространялись ароматы рома и корицы – и только тогда уселся снова. Разговор предстоял непростой.

- Вот так, прямо в лицо и выложил? – удивился Валуэр.
- А чего тянуть? Поначалу он стал рассыпаться в любезностях: мол, как он рад, что я решился, наконец, на откровенный разговор, и сколько у него для меня интересного. Но я слушать не стал – заявил, что знаю об его участии в заговоре, никаких иллюзий на сей счёт не питаю и откровенничать не собираюсь. А к нему пришёл, чтобы договориться.
Валуэр удивлённо хмыкнул.
- И что же Дваркель?
К моему удивлению, он и не подумал что-то отрицать. Заявил, что именно этого ожидал - и готов обсудить условия возвращения Источника. Я ответил, что обсуждать ничего не намерен, а намерен выставить заговорщикам ультиматум: либо они оставляют нас – меня и моих друзей, включая и вас, мастер Валу – в покое, либо мы уничтожаем Источник.
- Что он на сейчас на Земле – сказал?
- Конечно, как и договаривались.
Валуэр оглянулся. Мы шагали вниз по переулку, ведущему к пристани. После беседы со старым гномом прошло не больше получаса; Зурбаган постепенно засыпал, прохожих на улицах почти не было, и любой соглядатай – если бы он увязался за нами от Переулка Пересмешника – был бы, как на ладони.
- Хорошо, что сказал. Он поверил?
- Да. И, кажется, испугался – во всяком случае, руки у него тряслись отчётливо, он даже питьё своё разлил...
- Ну, ещё бы! – Валуэр ухмыльнулся. –по правилам Регаты Фарватеры, задействованные в гонке, перекрываются за десять часов до старта. Сейчас… - он извлёк из жилетного кармашка большой, похожий на луковицу, хронометр на цепочке. - … сейчас до старта осталось всего шесть часов, так что добраться до Бесова Носа заговорщики уже не смогут. Как и помешать нам выбросить Источник за борт прямо на Фарватере. Ты ведь именно это ему пообещал?
- Как и договаривались. Я потребовал, чтобы заговорщики, поклялись, что не будут больше покушаться на нашу жизнь и свободу – и только тогда они получат Источник. Это, сказал я, произойдёт сразу после завершения Регаты; если же клятва будет нарушена, Зурбаган узнает о том, что эти люди затевают что-то недоброе - и готовы ради своих целей разрушить Маячный Мир.
Н-да… - Валуэр покачал головой. - Гарантии, прямо скажем, те ещё. В другое время я бы не стал им доверять – но мы-то не собираемся возвращать источник, так что, пожалуй, сойдёт и так.
- Вот именно. Я ещё добавил, что источник будет доставлен в Зурбаган на «Квадранте» и любая попытка перехватить нас, или даже напасть приведёт к тому, что он отправится за борт – неважно, на Фарватере, или в одном из Внешних Миров, через которые проходит маршрут гонки. После чего наши друзья в Зурбагане предадут подробности заговора огласке, и то, что после этого начнётся будет исключительно на их совести.
Улица, по которой мы шли, сделал поворот; свернув вместе с ним, мы увидели в конце короткого переулка лес мачт.
- Вот мы и пришли. – Валуэр стащил шляпу, рукавом утёр пот со лба и оглянулся. – Где там Тиррей, что-то я его не вижу?
- Остался возле дома Дваркеля. Я подумал, что старый гном, стоит мне уйти, кинется предупреждать других заговорщиков – и начнёт, конечно, с самых главных. Ну, может не сам кинется, пошлёт кого-нибудь, но ведь это не так важно?
- Толково. И Тиррей должен будет проследить, куда отправятся его посланцы?
- Он сам и его приятели-фитильщики. Он заранее с ними договорился о помощи – ну а я подкинул десяток-другой золотых монет. Чтобы, значит, старались…
Правильное решение. – кивнул Валуэр. – Глядишь, и узнаем о заговорщиках побольше – они ведь ещё не все нам известны, а это никуда не годится. Чует моё сердце, они и после трюка с Источником не оставят нас в покое!

- …Таким образом, «Квадрант» не выйдет из «Фарватера» и его, разумеется, сочтут погибшим. Я же вместе с командой переберусь на борт «Штральзунда» - как Дзирта когда-по перепрыгнула к вам с обречённого «Гель-Гью». Но тут есть один нюанс: следовать прежним курсом, ориентируясь на Истинный Маяк, нам нельзя.
Мы сидели в капитанской каюте на «Квадранте», за столом, заваленным картами Внешних Миров – тех, что предстояло посетить во время Регаты.
- Ясное дело, нельзя. – согласился я. – Если мы появимся в Зурбагане вместо пропавшего «Квадранта», вся затея псу под хвост!
- Вот именно… - Валуэр встал, прошёлся туда-сюда по каюте. - Заговорщики сразу поймут, что Источник на вашей шхуне, или, как вариант, остался на Земле.
А на самом деле – он будет на «Штральзунде»?
Именно. – кивнул Лоцман. – И надо как можно скорее переправить его в Мир Трёх Лун – там-то никому не придёт в голову его искать…
- Снаряд в одну воронку дважды не попадает? – понимающе усмехнулся я. – А вот у нас, случалось, попадал... и дважды, и даже трижды. Вот, к примеру, на Западном фронте, во время Первой Мировой…
- Можно не отвлекаться? - Валуэр посмотрел на меня с неодобрением, и я - в который уже раз! – почувствовал себя проштрафившимся школяром. – Так вот, чтобы этого не случилось, нам с вами, Серж, придётся проделать весьма рискованный манёвр.
Я едва сдержал ругательство. Опять двадцать пять - сколько можно говорить загадками? Или старый Лоцман до сих пор мне не доверяет? Странно, конечно, после стольких-то откровений - хотя, с другой стороны, в чужую душу не залезешь…
- Это я уже слышал мастер Валу, и не раз. Самый опасный из всех, и всё такое… Старт совсем скоро, не пора ли объяснить, что вы задумали?
Валуэр щёлкнул крышкой карманного хронометра.
- До начала регистрации участников Регаты ещё три с половиной часа. А сейчас не пройдёте ли в мою каюту? ли со мной на «Квадрант»? Есть до вас одно дело, которое мне не хотелось бы откладывать.

- Завещание? – я повертел в руках большой пакет, запечатанный пятью сургучными печатями – одна в центре, пять по углам. – Это ещё зачем, мастер Валу?
- На всякий случай. – он улыбнулся, какой-то беспомощной улыбкой. – Предчувствие у меня какое-то… недоброе. Вздор, наверное, но пусть уж полежит у тебя. Родственников у меня нет, друзьям моё наследство ни к чему, да и сколько тех друзей? Так что тебе, как моему ученику, достанется всё, включая счёт в банке Лоцманской Гильдии и дом в Зурбагане.
- Это тот, где тайник с дневником?
- Он самый. Да я тебе его и так покажу, когда вернёмся, там много ещё чего интересного. А пока – пообещай, что выполнишь одну мою просьбу. Я не стал её включать в текст завещания, но ты парень порядочный, не обманешь старика?
- Разумеется, мастер Валу, Всё, что скажете!
Я изо всех сил старался, чтобы голос мой звучал как можно убедительнее. Не то, чобы я не воспринимал сказанное всерьёз, но… какое ещё завещание: Мастер Валу – вот он, живой и здоровый, а что касается намеченной эскапады на Фарватере – там мы оба рискуем в равной степени, и накрыться можем тоже вдвоем…
- Собственно, дело пустяковое. – продолжил Лоцман. договорился с мастером Гивсом – ты должен его помнить, он ставил на «Штральзунд» паровую машину и картечницу – чтобы он заложил на своей верфи новое судно, взамен «Квадранта», и даже аванс внёс. Так вот, проследи, чтобы всё было сделано честь по чести, и заплати, сколько там осталось. Денег на моём счету достаточно - хватит с лихвой, ещё и тебе останется. Договорились?
- Разумеется, мастер Валу, как скажете… - я повторял эту фразу, словно попугай не вдумываясь в её смысл – меня корёжило от желания как можно скорее закончить этот разговор. - Только ни к чему это, вы сами и заплатите, и примете новый корабль, и вдоволь ещё на нём походите!
- Твоими бы устами… - он вздохнул. – Да, в конверте ещё письмо для Гильдии – на тот случай, если я сам не смогу с тобой
пойти. Отнесёшь, заполнишь все бумаги – и станешь, как я и обещал, полноправным Лоцманом!

Отредактировано Ромей (13-06-2024 19:32:58)