Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
Продолжение (предыдущий фрагмент на стр.1)
Регент Низинных земель предполагал, что беседа с личным представителем его святейшества может оказаться сложной, но не догадывался до какой степени. Полностью игнорируя вопросы Франсуа и делая вид, будто не понимает нетерпения его высочества, легат заливался соловьем, повествуя о новом календаре, на введении которого настаивал его святейшество Григорий XIII.
Раздраженный принц резко поднялся с места, коротко бросил «Разберитесь, Бретей!» и вышел прочь, от души хлопнув дверью.
Легат даже глазом не моргнул, словно именно этого и ожидал. И эти ожидания не понравились руварду. Еще меньше Бретею понравился ставший доверительным тон легата. Личный представитель его святейшества проникновенно заявил, что это даже хорошо, что его высочество их покинул. К чему отвлекать возможного помазанника Божьего всякими мелочами?
Эти формулировки — «возможный помазанник» и «всякие мелочи» — окончательно убедили руварда, что сейчас последует нечто крайне неприятное и для него, и для Франсуа, и для Жоржа. А уж обращение к нему просто, как к графу, лишь подтвердило опасение. И все же слова его преосвященства о десятилетних недоимках шести из присягнувших Франсуа провинций, а также названная сумма недоимок Святому престолу потрясли Александра.
Нельзя сказать, будто за годы работы помощником губернатора Турени, а потом службы военным комендантом Гента и рувардом Низинных земель Александру не приходилось иметь дело с крупными суммами денег. А уж за последние полтора года он и вовсе привык к суммам с большим количеством нулей и узнал, сколь тяжелы были деньги — в прямом смысле этих слов. И все же названная легатом недоимка не имела ни малейшего отношения к возможным долгам провинций, как не имело к реальности и время задолженности.
«Какие десять лет?! — хотелось воскликнуть руварду. — Когда здесь не наберется и пяти… — Уж что-что, но дела провинций Александр знал назубок и за последний год стал неплохим экономом. — Да и, как минимум, один ноль в этой сумме тоже лишний!».
И все же рувард не сказал ничего, только крепче стиснул зубы, не позволяя законному негодованию вырваться на свободу. Его святейшеству нужны были деньги. Много денег. И без этих денег давать благословение Франсуа Григорий XIII не собирался.
Оставалось почтительно сообщить легату, что за пару дней и даже за пару недель собрать такую сумму невозможно. Низинным землям требуется время.
Легат степенно кивнул и сообщил, что готов дать «его сиятельству» месяц. Судя по всему, Франсуа он вообще не брал в расчет. А потом вновь залился соловьем в восхвалении папского календаря, и даже пару раз, словно спохватившись, похвалил Александра за восстановление католического богослужения в Генте.
— Это великое дело, граф, — восстановить свет истинной веры, — вещал его преосвященство, — и, бесспорно, вы еще получите за это награду, однако долг перед его святейшеством требует от вас еще больших стараний и усилий… Его святейшество рассчитывает на вас…
Когда через час посланник Григория XIII угомонился и решил удалиться на отдых в отведенные ему в Принсенхофе покои, рувард Низинных земель чувствовал себя так, словно неделю не выходил из сражений. И все же никакая усталость не могла избавить его от главного вопроса — так ли Низинным землям и Жоржу нужна коронация Франсуа?
Названная легатом сумма была слишком велика, чтобы выложить ее без всяких колебаний, а Александр все больше сомневался, стоит ли это делать. Единственное, в чем он был уверен, так это в том, что из тщеславия Франсуа обязательно возьмет ссуды в крупнейших банках Европы, совершенно не задумываясь о процентах и о том, кто будет расплачиваться по его долгам. А расплачиваться придется следующему королю — Жоржу. О том, что Генеральные Штаты не пожелают платить Риму, Александр не сомневался. К чему тратить золото и угождать «вавилонской блуднице», если принц может перейти в протестантизм?! А еще Александр понимал, что Франсуа вполне может это сделать — все из того же тщеславия, но как к вероотступничеству отнесется король Генрих?
Рувард Низинных земель справедливо полагал, что в наказание за отступничество король Франции вполне может отозвать армию. А еще могли возмутиться католики Фландрии. И протестанты Севера тоже — если принц из дома Валуа с такой легкостью готов изменить вере, не станет ли он изменять и своей коронационной клятве, как это сделал король Габсбург?
Александру было о чем размышлять. Если бы принц из дома Валуа был крепок телом и здоров духом, принять решение было бы легче. Но тратить столько золото на благословение смертельно больного человека было абсурдно. В конце концов, Франсуа и так стал сеньором большей части провинций Низинных земель и мог назвать себя королем и без папы. Или просто провозгласить себя протектором Нидерландов — почему бы нет? Чем этот титул отличался от титула короля?
А потом Бретей вспомнил условия Генриха и понял, что и в этом случае король мог отозвать армию. С требованием его святейшества и желаниями братьев Валуа они зашли в тупик. Влезать в долги или нет? Какое бы решение Александр не принял, оно приводило к существенным потерям.
Рувард Низинных земель понял, что ему необходимо посоветоваться с другом.
Однако и этой возможности он был лишен.
После их величественной декларации в Лувре вся Европа с волнением присматривалось к Нидерландам, к ее будущему королю и нынешнему регенту. Любой гонец мог привлечь к себе излишнее внимание и не только к себе, но и к Жоржу. Одно дело, когда в глазах Испании он выполняет распоряжение короля, и совсем другое, когда открыто переписывается с рувардом Низинных земель.
А почему гонец? — спросил себя Александр. — Почему не купец, решивший закупить сукно для армии?
Карел Даалман немало рассказывал ему об обычаях суконщиков. И о том, как можно поставить клеймо на чужой продукции, если это продукция отличается неплохим качеством. И о том, как приходится ездить с закупками, если не удается выполнить заказ в срок.
Решение было правильным — отправить в путь под видом суконщика Даалмана, тем более что тот и был суконщиком и не вызвал бы ничьих подозрений. А еще Карел был одним из тех людей, на кого Александр мог положиться без всяких оговорок.
Составление письма и его шифровка — благослови Всевышний Франсуа Виета! — заняло у Александра два часа и еще полчаса, чтобы посвятить своего капитана и кума в суть дела. А потом Александр узнал, что такое ожидание, и понял Иоганна Нассау.
Продолжение следует...
