Алек Южный
Не просили. Просто подсунули в руки... А сами с тех пор попрекают...

О бровях, подобных чаячьим крыльям. Да о фигурках самоцветных, не без того. Соседа холмового привадить пожелала!
А как это проделать, через щелочку-то? Вот если место доски занять, дело другое. И вообще, если уж о досках говорить, так это зеленая - доска. И сама плоская, и платье у нее ношеное, и шитье тусклое. Так что перехватить у нее ушастого парня недолго. Главное, с умом к делу подойти. А до тех пор благодарить сговоренного жениха, да просить его еще разок волшебных соседей показать. Недели же времени, чтоб все подстроить, как раз хватит!
А уж на тот раз. Вот сели сиды играть. Сделали по ходу, по второму, по десятому. Тут со двора - крики:
- Тревога! Враги! - и звон набатный. Что начальник отцовской дружины подговорен учебу воинам устроить, да кем, Мак Эрка не знал. Вскочил, во двор кинулся - хозяев защищать, как доброму гостю положено. А фигурки, что изумрудные, что рубиновые - по полу да по стенам так и брызнули.
- Что за?! - воскликнула зеленая.
- Долг рыцаря и гостя, - хмыкнул красный. Довольный, ведь партию, что по углам разлетелась, он проигрывал.
Тут Монгфинд и вплыви в комнату. Ровнехонько, словно не по полу ногами ступает, а по воздуху летит.
- Благородные сиды, - говорит, - простите моего жениха. У воинов бывают срочные дела. У меня - нет. Потому вы можете продолжить игру. Кажется, мой наряд подойдет?
А на самой новое платье. Клетчатое.
- Еще бы! - говорит красный. А сам взглядом грудь королевны буравит.
- Вполне, - бурчит зеленая, - только дыши ровней, пожалуйста. А то некоторые поля наклонные выйдут, как бы фигуры не поопрокидывались...
Ну, так и повелось. Жених понял, что невеста его провела. Но королю с королевой о поведении дочери ничего рассказывать не стал. И потому, что сам виноват. И потому, что думал - сиды скоро следующую доску найдут. А Монгфинд вспомнит, кто ей на волшебный народ дал вволю насмотреться.
Только сиды никак не уходят. Понравилось им каждую неделю в надвратной башне, в девичьей светелке, фигуры двигать. Особенно одному. Зеленая-то все ворчит:
- Неудобно на девице играть...
- Мне хорошо, - отвечает красный, - очень красивая у нас сегодня доска! Покрасивей иных игроков.
- Грубиян, - смеется зеленая, - зато играешь ты на ней хуже. И я даже знаю, почему. Очень уж тебе линии с пятой по седьмую нравятся...
А там у "доски" как раз грудь. Высокая, упругая. На которую так приятно поставить фигуру. Которую рыжая непременно съест.
- Нравятся, - признает красный, - и все остальное тоже.
- В том-то и беда, - говорит зеленая, - из-за этого ты и проигрываешь. А мне не выигрыш нужен, а тебя научить! Ну да ладно, в следующий раз что-нибудь придумаю.
А принцесса лежит с закрытыми глазами, слушает. И понимает - дальше тянуть некуда. То ли прелести уменьшат, то ли в деревяшку полированную превратят. Сероглазую-то все еще не узнала. А ведь и не смотрела на сиду. И так все, что было у нее - десяток взглядов украдкой, из-под опущенных ресниц. И что, их на соперницу тратить? И не тратила! Зато приметила - после игры изумрудные фигурки забирает красный, а рубиновые - зеленая.
На следующую игру смогла записку на битую изумрудную королеву нацепить. О том, что вовсе не против она в холм уйти насовсем. И все, что для этого нужно ушастому красавцу в красном - явиться для игры чуть поранее, да и забрать девушку, которой он нравится.
Так и вышло. Лучше, чем мечталось: появился сид, как уговорено, и гляделся краше обычного. А уж как заговорил... Сказал же, что зовут его Энгус Мак Ок, король бруга на реке Бойн.
- Ступай за меня замуж, и не будешь знать ни горя, ни старости, только вечное веселье! И вот тебе моя рука - прими ее, и мы улетим в мой прекрасный бруг!
Принцесса согласилась, не раздумывая. И так, и так была согласна - а тут еще в королевы зовут. Да самого большого и славного города фэйри!
А сид-король уже руку протягивает. Прими - и унесет к себе за тридевять земель, никто и не сыщет! Только успела она руку любовника принять. Услышала сзади голос:
- Эй, вы куда? Я тут не поленилась, доску сделала. Лучше потерянной! Вот какая!
В ответ - хохот, и свист воздуха. Так быстро сид унес свою добычу.
Стоит красноголовая столбом. Потом руки в бока упирает, и спрашивает, тоненько, да громко:
- Ну и с кем мне теперь играть? Доска есть, соперника нет. Хорош племянничек! И что за король из него выйдет, без шахматной-то игры? А мне этот день положен.
Час спустя она говорила потише. А руки вовсе вытянула и в замочек сцепила. Только придворные филид и бард за головы хватались, слушая, кого королева, словно служанку нерадивую школит.
Король же велел советчикам прекратить рвать волосы, что на голове, что в других местах. И отвечать по чести - чем плохо, что дочь выбрала короля Энгуса. Бруг-на-Бойне самый богатый, самый сильный из городов холмового народа. А что Энгус разок уже женат, не страшно. У сидов семьи большие, младших жен обижают редко. Тем более, старшая жена Энгуса тоже человек, и на судьбу не жалуется. Еще бы - ей лет четыреста, а все молодая, красивая, сладкоголосая.
Спросил у советчиков, но длинное ухо повернулось, и все слова поймало до единого. И сида в зеленом сообщила:
- А потому, могущественный король, что дочь твою украл вовсе не Энгус. Видишь ли, мой племянник недавно научился принимать облик других сидов. А раз самый красивый из наших - Энгус, так он в таком виде и расхаживает.
- А племянник твой кто? А жениться он согласен?
- Согласен. А звать его Мананнан МакЛир по ирландски, и Манавимдан ап Ллир на бриттский манер. И остров у него целый, а никак не какой-то холм. И жениться он согласен, конечно. Беда в том, что его жена, Фанд, с этим никак не согласна! Что муж девок таскает, и младшими женами норовит сделать, привыкла, не ругает даже: с него, как с гуся вода. Зато, как вернется, превратит вашу дочь то ли в крысу, то ли в муху, то ли еще в кого.
- И ничего не сделать? - пригорюнилась мать.
- Ничего, - зеленая говорит, - все они заняты будут. И играть мне не с кем, получается. И вообще, я на них обиделась! Уговор есть уговор и обычай есть обычай: с Немайн нужно играть в шахматы! Иначе... Иначе я обижусь.
Редко такое выдавалось, когда при имени Немайн люди не пугались, а радовались.
- Играй со мной, - предложил король, - только дочь вытащи...
- Если выиграешь, - хихикает сида, - если выиграешь.А еще пошли все корабли, что есть, к острову Мэн. И вели ловить существо, у которого тулово белым будет, хвост черным, а глаза красными. Это она, твоя Монгфинд, и будет. Так что, главное, чтоб ее поймали осторожно. В клетку посадили, или в кадушку с водой, если рыбой станет. А там, если выиграешь...
- Ты ее обратно в человека превратишь?
Вздохнула Немайн.
- Не умею я превращать! Себя могу чуть-чуть переменить. И то - не особо. Вороной быть могу, старухой, девочкой... Ну и все. А уж после Фанд переколдовывать и племянник мой не возьмется. Он ведь тоже превращать не умеет. Только видимость придает.
- А Фанд?
- А Фанд превращает, но только живое из другого живого. Так что с деньгами у нее еще хуже, чем у меня.
- А ты?
- А я не превращаю. Я делаю. Вот, доску шахматную, например. У тебя свой набор фигурок есть? У меня только одна сторона!
- Есть, - вздохнул король, и велел слугам принести его шахматы, - и все же, как ты дочь человеком-то сделаешь? Даже если я выиграю?
- Я превращать не умею. Но я умею портить жизнь. Так что Фанд сама твою дочь расколдует. Если я попрошу. И если она поклянется больше к Манавидану в младшие жены не лезть! Да, великий король, тебе мат. Играя, нужно думать об игре, а не двигать фигурки, как попало. До встречи через неделю.
Король посмотрел на доску, и остолбенел. Точно, мат! На третьем ходу. Поднял взгляд - а перед ним уже никого. Осталось корабли в море посылать. Оба.