А где он будет ее использовать? Высадка ведь Сантьяго будет!  Да и с массогабаритами - тут нужно договариваться....

Ну и про испанского лейтенанта:

11 мая 1898 года. Карденас. Экс-буксир испанского флота «Антонио Лопес». Лейтенант Доминго Монтес.

Полуденное солнце жгло нещадно, и создаваемое им душное марево навевало на мрачные мысли, словно бы на следующее утро после бутылки выпитого накануне вечером крепкого рома. За спиной, опостылевший, вечно сонный, не выходящий из сиесты городишко. Хотя чем-то он притягателен. Может именно своим сном и неторопливой жизнью? Ну не достопримечательностями же! Ну кому, кроме испанцев интересен тот факт, что первую в Америке статую Христофора Колумба, установили в 1862 году именно в Карденесе? Американцам? Их ничего кроме прибыли никогда не интересовало. А кто помнит о том, что Карденас, второй в мире город (после Нью-Йорка) где в 1889 году появились электрические установки, производящие ток для уличного освещения? Это забыли сразу же, ибо испанцы варвары, тираны и угнетатели, и они не могут освещать электрическим светом улицы, по которым ходят угнетаемые кубинцы. Кстати, тот кубинский флаг, с которым так гордо бегает все армии и банды кубинских инсургентов, разработали и пошили тоже в Карденесе еще в 1850 году! И первый на Кубе сахарный завод появился тоже здесь! Годом позже, чем появился флаг.  Этого не помнят даже жители самого Карденаса, хотя на первой страницы, каждого номера местной газеты «La Hoja Suelta», все эти факты всегда перечисляются. Никто не хочет об этом думать, ибо это связано с Испанией. Мы для жителей города – колонизаторы, поработители и оккупанты. Так по крайней мере говорят некоторые из них. Другие молчат, но это подразумевают. Хорошо хоть в спину еще не стреляют. Но город все же - милый. И люди хорошие.   Если бы их не трогали и не агитировали… Хотя именно в сонливости Карденаса, и есть его спасение. Жители неторопливы и тяжелы на подъем. Да, многие из них готовы поддержать независимость Кубы, но не в сиесту. В сиесту принято отдыхать. В сиесту разум охватывает и обволакивает дрема, полусон-полуявь.
Именно поэтому, когда на горизонте показались дымы и мачты американских кораблей, я поначалу отнес их к галлюцинации порожденной нервным ожиданием в течении последних нескольких дней. Три дня назад они вот также появились, но тогда их было двое  против трех наших канонерок. Однако нам хватило и этого – «Лигера» ухитрилась получить два снаряда в корму, хотя обошлось все без жертв и серьезных последствий. В отличие от нас. На моем «Антонио» из-за отчаянных маневров лопнул штуртрос (кому охота подставлять двадцатиметровый кораблик под четырехдюймовый снаряд весом почти в сорок фунтов?).
Сегодня же… Сегодня же американцев было четверо против моего «Антонио» и невезучей «Лигерой». Оставалась одна надежда, что американцы, поведут себя так же как и в прошлый раз – ограничится уничтожением очередного маяка. Но день не задался! Наша стрельба  их не остановила. Впрочем, было бы нелепо рассчитывать на то, что два утлых кораблика с парой мелких пушек на каждом, сумеют остановить четыре военных корабля, два из которых, по сути, и размерам являются крейсерами, пускай и тихоходными.
И мы двинулись по проливу на юг, подгоняемые тяжелыми орудиями превосходящих нас по численности и размерами американцами. На самом выходе из пролива, командир «Лигеры» совершил странный маневр –  вместо того, чтобы двигаться в порт, он повернул к многочисленным островам, сообщив, что у него неполадки в машине. Рассчитывает укрыться среди мангровых зарослей на мелководье? Или попросту струсил? А что делать мне в такой ситуации? Продолжать вести дуэль в одиночку с четырьмя американцами, медленно продвигающимся по проливу? Стать мишенью для трех десятков их орудий? Много ли надо моему кораблю? Один-два снаряда скорострельных пушек и мы станем кормом для рыб посреди бухты. Сумеем ли мы под огнем спустить шлюпку? Да и уцелеет ли она, или превратиться в решето под градом осколков? Что может быть бессмысленнее, чем бессмысленная гибель экипажа? Если мой корабль обречен, то нужно дать возможность людям спастись. И поэтому бой нужно вести в порту, пришвартовавшись к пирсу, тогда, когда судно будет тонуть, люди спокойно могут перебраться на берег, и никто из них не станет жертвой морской пучины.
Именно поэтому, я приказал рулевому идти курсом на зюйд, кратчайшей дрогой к сахарным пирсам.
Мы успели пришвартоваться к одному из сахарных пирсов, вытянувшемуся почти строго  с юга на север. С учетом возможного курса американских кораблей, которые будут двигаться приблизительно с северо-северо-запада в юго-юго-восточном направлении, каменный пирс будет служить защитой корпусу «Антонио Лопеса» от американских снарядов. Но только какое-то время. До тех пор, пока американские корабли не подойдут на близкое расстояние. В обмен на получение такой защиты, мы «лишились» половины артиллерии. Вести огонь могла только носовая 57-мм скорострелка системы Норденфельда. Впрочем, огорчаться мы будем недолго – вряд ли мои артиллеристы успеют израсходовать хотя бы половину снарядов в носовом погребе – слишком много пушек у американцев.
А вот и они. Экипаж нервничает. Что характерно - я тоже. Паника на корабле начинается с трусости командира. Нужно как-то отвлечься от волнения. На мостике я уже не нужен, и будет правильно, если я займу место у орудия и подам пример своим матросам.
Целей три. По какой же стрелять в первую очередь? По той, которая будет ближе всего. Впрочем, и остальные тоже не нужно забывать, хотя американской канонерке, наши снаряды, что розги каторжнику. И тратить на нее снаряды смысла нет. А вот американский истребитель и прикрывающая его канонерка более опасны и более уязвимы.
За моей спиной, у городской стены взметнулись облака дыма и пыли – американцы открыли огонь по городу. Красавцы! Идут как на учениях! А чем мы хуже? Неподвижны, движется только мишень – те же учения! Так что, вперед Доминго! И да поможет нам Святая Мария!
Выстрел! Латунную гильзу выбросило на палубу, и заряжающий тут же дослал очередной снаряд. Что-то не так! Двадцать минут стреляем, и никак не можем попасть! Слишком маленькую мишень представляет из себя вражеский миноносец! Всплески то справа, то слева, то за кормой – а он все идет и идет! Снаряды в погребе заканчиваются, а вместе с ними заканчивается и уверенность экипажа. В ход пошла уже шрапнель, а этот упрямый американец все идет вперед! В нас же уже попали не меньше дюжины раз, хотя только один снаряд разорвался, вызвав пожар в угольной яме и ранив одного из матросов. Похоже, что я допустил серьезную ошибку! Я начал стрелять со слишком большой дистанции и зря растратил все снаряды, а сейчас, когда размер мишеней (и шанс попасть в них) вырос в несколько раз, стрелять практически нечем. Сколько снарядов упало в городе и вокруг пирса, где ошвартован «Антонио»… Они сыплются непрерывным дождем! По тридцать-сорок а то и пятьдесят снарядов в минуту! Такое впечатление, что американцы поставили тройной комплект орудий на свои корабли.
Выстрел! Есть!!!!! Я отчетливо видел, как под мостиком американского истребителя расцвела вспышка разрыва! И, похоже, что мы не зря стреляли – у него перебит штуртрос и он наконец-то подставил мне свой борт! Выстрел! ЕСТЬ!!!!! Американец окутался паром и стал терять ход. Сколько снарядов у нас осталось?????
Два. ДВА?????? Все-таки ты трус, Доминго! Тебе нужно было выждать под вражеским огнем хотя бы десять минут, и тогда…. Тогда бы я нашпиговал этого американца дюжиной снарядов, и отправил его на дно! А теперь что? Теперь его «собрат» устремился на помощь дрейфующему в сторону мели кораблю. Успеет или… У тебя Доминго есть единственная попытка помешать этому – два шрапнельных снаряда и два попадания. Выстрел! ЕСТЬ!!!! Стоявших в ожидании бросательного конца моряков смело тряпичными куклами за борт! Выстрел! Черт! Мимо! Водяной столб взметнулся перед вооруженным американским буксиром, и осел, окатив стоявших на его палубе матросов мини-тропическим ливнем.
Какая удобная ситуация! Два корабля – буксир и буксируемый в створе, но… Ты кретин Доминго! Сын пьяного мулата и ослицы! Что бы тебе стрелять чуть помедленнее! А ведь еще есть третий противник! Противник в сравнении с которым мой корабль, что блоха против собаки! Уходят? Американцы уходят? Но ведь победа только что была у них в руках! Подойти к пирсу, высадить десант. Смести пехоту беглым огнем скорострелок с пляжа, и стен города. Почему они уходят? Для чего дарить мне победу? Или здесь кроется какой-то подвох?....
                                  *                 *                  *                 

Увы, но после боя  мой героический кораблик, нуждался в ремонте. Требовалась замена паровой машины, котлов, листов обшивки корпуса. Попросту – требовался новый корабль. То, что город уцелел, своей заслугой я не считал – тут сами американцы постарались – большинство из почти тысячи выпущенных ими снарядов не взорвались. И я тут абсолютно не причем, тем более, что бой был проведен бездарно с моей стороны.
С этими мыслями, я уже вторые сутки просиживал в трактире «Чалупа», спуская остатки своего жалованья. Новый корабль мне никто не даст. Да и неоткуда ему взяться – Куба блокирована американцами. Значит что? Значит прозябание в казармах, или превращение экипажа в морскую пехоту. Будем бродить вдоль берега, и натыкаться на засады инсургентов, от которых мы пока несем потери гораздо больше, чем от американцев.
Как уже успел заметить читатель (исходя из жизненного опыта) все самое хорошее, внезапно заканчивается на самом интересном месте.
Еще четверть часа, и я удалился бы с очаровательной прелестницей Амалией в ее номер, и этой четверти часа как раз и не хватило. Меня разыскал рассыльный. Вызывают в штаб…Единственное, что я себе тогда позволил – это выпить тост за упокой души лейтенанта Иоахима Гристелли и экипажа его канонерки. Они сгинули где-то в наших окрестностях в конце февраля месяца. Юный лейтенант поперся на своей канонерке в одиночку воевать с контрабандистами. Его канонерка была покрупнее моего «Антонио» - аж двести тонн, и на одну пушку больше. Видимо из-за этого  юный лейтенант возомнил себя командиром крейсера. Как результат – больше его самого и его корабля никто не видел. Следы боя на берегу нашли. И все. Впрочем, не он первый, не он последний. В марте погибло две канонерки в Сиенфуэгосе. Как погибла первая до сих пор неизвестно. А вот со второй выжил один из матросов. Они тогда почти прижали морской буксир к берегу, как внезапно открыла огонь скорострелка, перевозившаяся на верхней палубе. Один или два снаряда в котел – и все… Я выпил за погибших, и покинул кабачок, сожалея, что не успел уйти к Амалии….
Первое, что я понял, прибыв к командованию – новое назначение. Пехота? Слава Богу нет! Командиром батареи. Но откуда в Карденасе орудия? Или речь о тех бронзовых мортирах, ровесницах самого Христофора Колумба? Тех, которые уже лет двести стоят перед входом в здание?
Получив ответ на вопрос, я было подумал, что слишком много выпил. Но…Идея мне понравилась! Пусть это будет не новый корабль, зато это не пехота! Поскольку мой «Антонио Лопес» не подлежал ремонту, было решено снять с него орудия, и установить на железнодорожные платформы. Они будут курсировать вдоль берега, прячась за бруствером, насыпанным с одной (внешней по отношению к морю) стороны железнодорожного полотна. Плюс, блиндированный паровоз и два блиндированных вагона для стрелков. Это означает, что весь мой экипаж будет снова вместе. И если… Если судьба мне подарит еще один шанс – я знаю как правильно нужно стрелять!

                     *                           *                                *                                               

Как это часто бывает в истории, эта самая история не оставила нам даже рисунка с изображением испанской канонерской лодки «Антонио Лопес» выигравшей бой у Карденаса…..

1. Вот я и написала свою версию событий с использованием "Гатлинга" (см.ниже)
2. Рояль в кустах - это лес, где действия кавалерии затруднены - пара-тройка деревьев и стрелки в засаде....

Всё закончилось той февральской ночью. Городок атаковали, как говорят на флоте, в собачью вахту... Чтобы застать врасплох и спокойно перебить всех спящими. Чтобы собственные потери были поменьше. Простейшая операция – малой (и чужой) кровью!
Почему не на рассвете? Из-за тех самых традиций клана, к которым надо было привыкать. Дебре считали себя воинами... все. Мужчины Дебре вставали ещё ДО рассвета. Чтобы заняться фехтованием. Женщины – с рассветом (а вы пробовали спать, когда под окнами, со звоном и лязгом, идёт урок фехтования?). Не учли только одной детали... испанской колониальной архитектуры… Испанцы предпочитали дома с чрезмерно толстыми стенами – благодаря этому они не успевали прогреваться на солнце, и в домах было прохладно. Как выяснилось в ту ночь, эти стены оказались еще и неуязвимыми для полевой артиллерии.  Нападающие испытали это на собственной шкуре - две пушки Гочкиса, на которые они рассчитывали, потеряли двойной комплект расчетов, но так и не смогли переломить ситуацию на поле боя - «Гатлинг», купленный по случаю ещё несколько лет назад (Луиза тогда только рукой махнула – «мужчинам нужны любимые игрушки») несколько часов сдерживал наступательный порыв нападающих, заставляя прятаться и искать укрытия.  «Простейшая операция» превратилась в кровавый многочасовой уличный бой за каждое здание. Дебре умирали с оружием в руках, стараясь захватить с собой на тот свет как можно больше врагов. Женщины тоже взяли в руки оружие и Луиза, вспомнив юность, метко стреляла из окна, привычно передёргивая рычаг «винчестера».
К утру, все уцелевшие защитники собрались в самом старом доме клана – на южной окраине. Это здание гордо именовалось «Замок Дебре» и строилось, в своё время испанцами, как укрепление, имея не только очень толстые стены, но и очень узкие окна-бойницы... Только это обстоятельство и позволило им продержаться ещё пару часов... А потом враг нашел на них управу, применив бесшумную пушку, стрелявшую динамитом.****  Среди Дебре было много отличных стрелков, но точное местоположение орудия установить им так и не удалось. В результате одного из выстрелов этой пушки, обрушившиеся этажные перекрытия «Замка Дебре» заживо похоронили расчет «Гатлинга», и чаша весов склонилась в пользу нападающих, ибо их было СЛИШКОМ много. При десятикратном превосходстве в силах личное мужество и умение перестают играть решающую роль.
Поняв, что ничего другого не осталось – Дебре пошли на прорыв. Отчаянный наступательный порыв, перешедший в кровавую рукопашную,  помог им пробить проход в кольце окружения и позволил добраться почти до леса. Но... неприятности ходят, как известно стаями. И  очередной неприятностью на этот раз стала гверилья, конные отряды которой комплектовались не только добровольцами, но и уголовниками, желающими заработать амнистию, оставаясь при этом при «деле». Именно таких и наняли нападавшие в свои ряды. Бандиты на службе у государства, подрабатывающие по ночам разбоями и кражами.
И тогда оставшиеся ещё в живых мужчины, отправив женщин, детей и раненых на повозках  по узкой лесной дороге к ближайшему гарнизону, приняли безнадёжный бой, пытаясь, хотя бы и ненадолго, задержать преследователей... Но тот, кто командовал нападавшими, не собирался оставлять в живых никого...
                 --------------------------------------------------------------------------------------------------
**** Речь идет о пневматической динамитной пушке Симса-Дадли, поставлявшейся кубинским повстанцам и  стрелявшей снарядами, содержащими по 5 фунтов динамита. Снаряд выталкивался газами,  образовывающимися за счет сгорания небольшого заряда пороха.