Наша реклама

Вот-вот. С чего бы это там позиционному тупику развиваться? В горной сельве почти без дорог. Ваши прохрессоры со своим прогнозом э-э, как бы это помягче сказать. Пальцем в небо попали.
Собственно, этот тупик существовал только в мозгах штатовских генералов, которые тупо в лоб штурмовали испанские позиции. Как только потери превысят некий уровень, у них включаться мозги - хотя бы из опасения за задницу - и тогда начнется самое интересное.
Айно. Ковбою еще бы эту машинку изобрести   

  Полный вариант...

Глава 11, слегка артиллерийская, а в конце анекдотичная…

                                                                                                          « – …это не война, а самый настоящий бардак!!!
                                                                                                           – Ну что вы! В бардаке порядка гораздо больше!»
18.04.1898 …Куба, база «Замок» (плантация Дебре)… (ночь)

     В «Замке Дебре» у Капитана теперь тоже было, как это называла Миледи, «место для звёздной медитации». Столик под навесом из плотной ткани на плоской крыше оказался вполне адекватной заменой «Капитанскому мостику». И даже лучше – никто мимо не ходил, а если туда и забирались, то – только по делу…
     «Так, реорганизация армии под новые задачи – запущена… осталось дождаться только её результатов», – думал Эрк, неторопливо набивая трубку. – «Материализация приказов и раздача плюшек – в виде новых званий и должностей – прошла успешно. У «Игроков в Цивилизацию» тоже наметился прогресс. Паладин прав – начинать надо не отсюда, а с востока, из Орьенте. К тому же – именно там, если прочие «засланцы» не успели в этом Мире наломать особых дров, произойдёт высадка юсовских войск. Там до чёрта французских плантаций и Луиза обеспечит неплохие тылы, но… логистика, мать её за ногу! Связность провинции Орьенте с остальной Кубой – с началом войны круто устремится к нулю. «Железки» – нет. На море – блокада. Дороги… это даже не направления, а тонкий намёк на них. К тому же, блин, «партизанский край»… а если откровенно – «партизанский рай»! Испанцы там реально контролируют, кроме самого Сантьяго – ещё несколько городков на побережье и на этом всё. Остальная территория провинции – страна непуганых «патриотов»!»… 
     Зажигалка опять долго не срабатывала. – «Чёрт, наверное надо кремень сменить… Так, о чём это я… а, об Орьенте! Да уж, не провинция, а настоящий остров… но это и к лучшему! Мы, как и «патриоты» – сможем делать там всё, что в голову взбредёт! По пунктам… Для начала – в союзе с испанцами и командами «постреляльщиков» загнать войну на суше в позиционный тупик… Пункт номер второй. Сидеть в окопах мы не будем – хватит, в своё время насиделся! Другие дела найдутся. Пока остальные будут заниматься «игрой в толкунчика»… испанцы толкают американцев в море, американцы толкают испанцев в Сантьяго, «постреляльщики» помогают испанцам, «патриоты» – американцам. Все при деле! Все – толкаются! Весело! Жизнь бьёт ключом! Разводным, блин – по голове. Вот этим ключиком нам и надо стать! Взять Орьенте под контроль, пока они перепихиваются! Операция «Реверс», но в масштабах провинции… и готовить её надо – уже сейчас. Завтра поговорю с отцом Франциско…».
     Капитан улыбнулся. Операция «Реверс» (смена флага местными повстанцами) на девяносто процентов была заслугой Падре. Точнее – его братьев по Ордену. В «Играх  Спецслужб» у американцев шансов не было. Грубая сила здесь не котировалась. А вот опыт и профессионализм – ещё как! Но сейчас с отцами-иезуитами могли поспорить в этом вот разве что (причём – только в профессионализме, опыта нескольких сотен лет подобной работы – не было больше ни у кого) вежливые джентльмены из Службы Её Величества. Все остальные – и рядом не стояли…
     «Но это пока – в перспективе. Ко всему этому нам ещё готовиться и готовиться… а пока что – к более насущным делам. Первое – отдел пропаганды…», – он затянулся и, вспомнив Валькирию (отчаянно матерившуюся – у неё отобрали заместителя!), тихо и ехидно засмеялся. – «А кому легко? Хотя Князю с Асперой – тоже легко не будет! Пара из профессионального журналиста и недоучившегося философа это, конечно, не совсем адекватная замена доктору Геббельсу, но – кто ещё? Плюс Миледи ребятам поможет. В Гаване у нас и Айсберг неплохо справляется. Блин! Растёт молодёжь! Сладкая парочка Алекс – Эйли… Чёрт! А ведь в этой девчонке – ошибались МЫ ВСЕ… разве что кроме самого Айсберга, но он же, блин, не признается…».
      «Во всех смыслах натуральная блондинка» оказалось таковой отнюдь не во всех смыслах. У дочки мелкого олигарха и городского депутата, которая с руганью порвала с семьёй и, хлопнув дверью, «ушла в тусовку» (её папочка – только рукой махнул – перебесится!), под светлыми кудряшками, оказалось, обитали неплохие мозги и цепкая память художника. Как только она полностью пришла в себя после того, что случилось в развалинах неподалёку от Масантаса – это проявилось. Досье Паладина дополнились карандашными портретами (профиль, анфас, полуоборот) и – краткими убийственными характеристиками. Фейри относилась к высшему обществу Гаваны – как и к отцовским приятелям – без малейшего уважения. Да ещё и Сова, в процессе подготовки «ширмы» (большего от Эйли не ожидалось) заразила её своим «профессиональным отношением» к людям вообще, ну а к «объектам работы» – в частности…
     «Теперь – второе… Паладин влип. По самое не могу. А не фиг было поднимать, кроме политических – ещё и вопросы стратегии! «Необходимо будет, рано или поздно, переносить войну на территорию противника…»! Короче – инициатива наказуема! Так что теперь Киборг, в полном ошизении от новых обязанностей и в полном соответствии со своими флотофильскими заморочками, будет формировать нам морскую пехоту. Из «зуавов». Блин, а из кого же ещё?! Бывшие контрабандисты, с их – «всё равно в кого стрелять» – самый подходящий материал. Да и крыша находится у них примерно там же, где и у «Смертников» – хрен его знает где! Как сказал Тигра – «…уехала ещё до рождения, даже не познакомившись!». Так что, для первой волны десанта, они – просто идеальные кандидаты. И, если честно – их будет не жалко…». – Трубка погасла и Эрк, выколотив её, положил в карман. Тишину ночи нарушали только далёкие, еле слышные раскаты грома где-то над океаном…
     «Будет гроза… или уже есть, но до нас – не достаёт. Интересно, «Печкин» успел проскочить до того, как это началось?», – курить не хотелось и он, просто глядя на звёздное небо, погрузился в состояние, действительно напоминающее медитацию. В последнее время это вошло у него в привычку…

19.04.1898 …Куба, деревушка Санта Педро дел Хуале… (ночь, после полуночи)

     «Так… И этот – не взорвался… А упал – чуть ли не на голову… Пока нам везёт… Интересно – долго ещё?». – Паладин обратил внимание на то, что стискивает MG изо всех сил, и заставил себя слегка разжать руки. Не помогло. Всё равно – было страшно. Но, глядя на скорчившегося возле мешков Боцмана, он понимал – показывать это ни в коем случае нельзя. – «Мне тоже – везёт… как утопленнику!!! Какого хрена меня сюда сегодня занесло?! Ну, это понятно… провожал, вместе с Миледи, ребят… на «Печкин». А потом? Она-то укатила в «Замок», а ты, кретин – кой чёрт здесь остался? На «зуавов» посмотреть?! Ты на них что – в «Замке» не насмотрелся?! Или – в «Гавани»?! Пробило идиота на срочное выполнение задания! Твою мать!!!»…
     Этот снаряд – взорвался. Не очень близко – где-то на окраине деревни. Но, тем не менее, грохот от взрыва был такой, что у сидящих в пулемётном гнезде возле причала заложило уши. Следующий – тоже рванул. В воде, подняв высокий, чёрный в темноте, столб. Айронпост высунулся из-за мешков с песком – посмотреть, а не задело ли его драгоценный катер, и вдруг – разразился такими морскими загибами, что вся ругань, слышанная до этого Киборгом – и рядом не пробегала…
     – Вот эта чёртова канонерка, сэр, – наконец-то отматерившись, сказал Лэм. – Как раз в просвете между двумя островами! Стреляет, сволочь, и ничем нам её не достать! А сама-то – как на ладони! Тварь поганая!
     Четвёртый из укрывшихся здесь от обстрела – сержант МакКоун, артиллерист ещё из «старой гвардии» Дугласа – всё это время спокойно дымил своей трубочкой. Сказал он всего пять слов, в самом начале – «Пять и восемь дюймов, сэр», определив, таким образом, калибр пушек противника и замолчал, явно посчитав свою задачу на данный момент выполненной. Теперь – снова заговорил:
     – Почему – ничем? Сейчас мы её достанем… – с этими словами он перемахнул через мешки и исчез в темноте. Все остальные удивлённо переглянулись, не понимая, чем же именно Эндрю МакКоун собрался «её достать»…
     Непонимание продлилось недолго. Уже через несколько минут откуда-то справа, со стороны пляжа, звонко, наперебой, ударили два «гочкиса». Паладин резко встал и посмотрел в сторону океана, где вспышки озаряли неясный силуэт, чёрт его знает, чьей принадлежности, боевого корабля, которому с чего-то захотелось вывалить несколько сотен снарядов на Санта Педро дел Хуале и её окрестности. Затем перевёл взгляд на «береговую батарею» – пару трофейных скорострелок малого калибра, привезённых только сегодня к вечеру и в открытую стоящих на песке…
     – На такой дистанции это – пальба по рыбам… – задумчиво протянул Айронпост, но взрывы и глухие удары неразорвавшихся снарядов на берегу вдруг прекратились, хотя орудия корабля продолжали вести огонь. – Интересно, а он действительно достал её или у этого корыта вдруг сменились планы? 
     – А чёрт его знает, как оно там на самом деле, – ответил Киборг, – но офицерские погоны МакКоун себе сейчас точно заработал…
     – Вряд ли, сэр, он именно из-за этого побежал к пушкам, – опасность отступила, и Лэм вспомнил о субординации. Хотя и не до конца…
     – Неважно, из-за чего он побежал, – Паладин наконец-то смог выпустить из рук и повесить на плечо пулемёт. – Главное, что побежал. Этого вполне достаточно. Погоны у нас раздаю не я, но Эндрю – их получит. Даю слово!

19.04.1898 …там же… (чуть позже)

     Киборг послал Айронпоста проверять «Беду» (а попробуй не послать – тот бы сам побежал, понятия о субординации у бывшего морского пехотинца были, но уж очень специфические, может, именно поэтому он в своё время и не поднялся по службе выше рядового). Проверить, есть ли серьёзные разрушения в посёлке, он отправил командира местных «зуавов», сержанта Рамиреса, появившегося вскоре после окончания обстрела. И теперь, вместе с Боцманом (поручать которому какие-либо самостоятельные задания сейчас не имело смысла – парень первый в раз жизни побывал под огнём), не торопясь, приближался к «героям ночи» – артиллеристам и их орудиям. Торопиться было некуда. Судя по всему, неизвестному кораблю стрельба надоела, и он умотал куда-то по своим делам (мало ли какие дела могут быть у военного корабля, может, ещё где-то надо было пострелять по берегу – кто его знает)…
     Голос сержанта МакКоуна был слышен издалека. Он явно «продирал с песочком» своих подчинённых за какие-то упущения, замеченные им при сегодняшней стрельбе, и Паладин решил не мешать воспитательному процессу. Просто остановился недалеко – послушать… а там было, что послушать. «Выкормыши краснозадой обезьяны, не отличающие ствол от казенника», по сравнению с другими высказываниями Эндрю, звучали как простая констатация факта. Двенадцать человек, расчёты обеих орудий, стояли перед ним навытяжку, опасаясь лишний раз вздохнуть. Когда же все новые словосочетания у сержанта закончились и он начал повторяться, Киборг, со вздохом, решил, наконец,  прервать экзекуцию…
     – Подойдите сюда, пожалуйста, мистер МакКоун…
     – Слушаюсь, сэр, сию минуту, – ответил тот и, раздавая подчиненным, напоследок ценные указания, – «…чтобы к моему возвращению всё блестело как столовое серебро на приёме у лорда!», – направился к Паладину с Тигрой.
     – А, вот вы где, сэр, – выбрал как раз этот момент для своего появления Лэм. – На скорлупке всё в порядке, даже палубу не замочило…
     – Сеньор Киборг, в деревне… – ненамного отстал от него Рамирес, – …разрушено две хижины и убита свинья! Рыбаки удрали в лес и ещё не вернулись…
     – Сэр! Батарея выпустила по восемь снарядов на орудие, сэр! Попаданий в цель не отмечено, сэр! – Эндрю чётко доложил и добавил, уже тише. – Но я очень надеюсь, что хотя бы парочкой гранат, но мы её достали, сэр…
Больше всего сейчас Паладину хотелось сесть где-нибудь в уголочке, чтобы ему никто не мешал и, по выражению Капитана, «заняться углублённым полнопрофильным самоокапыванием», но… он оказался, здесь и сейчас, старшим командиром – надо было соответствовать… или, по крайней мере, делать вид…
     – Значит, потерь у нас нет… Свинья не в счёт! А теперь вы, мистер Айронпост, и вы, мистер МакКоун – морской пехотинец и артиллерист – выскажете нам свои догадки о том, что это был за корабль, чей и, главное… Какого чёрта ему здесь надо было! Для охоты на свиней обычно не используются восьмидюймовки…
     Два сержанта (одному звание присвоили только вчера, другой – на днях должен был получить лейтенантские погоны) переглянулись. Судя по всему, никаких догадок на этот счёт ни у одного из них просто не было…

19.04.1898 …там же… (через несколько часов, на рассвете)

     Таможенное судно Соединенных Штатов «Ниагара» беспомощно дрейфовало по течению. Снаряд с крейсера, который все на её борту считали испанским, попал прямо в паровую машину. Теперь корабль тащило к неизвестному берегу – далеко от точки высадки. Утешало только то, что по берегу крейсер тоже стрелял, а значит, там могли быть свои. Но там могли быть и испанцы! Как сказал «полковник» повстанцев Манчес Санчес Доминго Плалио – «Добивают тех, кто уцелел после огня крейсера!». Теперь его люди, вооружившись винтовками Ремингтона, которые, вместе с двумя пушками Гочкиса, динамитом, патронами и перевозила «Ниагара», напряженно всматривались в ночную тьму. Так как на борту добровольцев было почти двести человек – было кому всматриваться. Тем не менее, первый лейтенант Лав Мозес Смит, капитан «Ниагары», глядел в сторону берега не менее напряжено…
     Но, особо долго – не понапрягаешься. Течение было не слишком сильным, так что корабль подтащило к берегу только уже на рассвете… и прямо к какой-то прибрежной деревушке – убогому собранию хижин и навесов. Могло бы пронести и мимо, но этому мешал идущий в море, под прямым углом к берегу, длинный причал. На «Ниагаре», когда разглядели его сквозь испарения и неясную полумглу, даже обрадовались – не  надо будет при высадке и разгрузке прыгать в воду, судно не налетит на риф, не сядет на мель и вообще – в посёлке могли оказаться свои люди, через которых можно будет послать весточку о сложившейся ситуации. Но, тем не менее – там могли оказаться и испанские солдаты. Или герильеро – что было бы ещё хуже. На всякий случай Плалио велел своим людям – без приказа не стрелять, но – быть наготове…

     Причал убогой прибрежной деревушки выглядел всё-таки не настолько убого, как она сама. С одной стороны – как раз с той, куда течение тащило «Ниагару», возле него покачивался на волнах с десяток разнообразных лодок. С противоположной, почти у самого берега – виднелся сквозь утреннюю туманную дымку силуэт парового катера. По причалу неторопливо прохаживался высокий, худой человек в военной форме, но явно – не испанской, что уже радовало. Форма показалась лейтенанту Смиту знакомой, но вот только –  где и когда он её видел? Неизвестный что-то говорил работающим на палубе катера людям, но ни слова, ни даже язык разобрать было пока невозможно. Тут вдруг от причала послышался крик – кто-то там показывал рукой в сторону «Ниагары». Военный резко обернулся, что-то сказал, и с катера передали большой жестяной рупор. Он поднёс его ко рту и… короче, если убрать непечатные выражения, то получалось примерно следующее:
     – Кто… вы… такие… и какого… здесь… делаете?!
     Кричал он по-английски, и в его речи звучал явный британский акцент! Лейтенант переглянулся с «полковником» Плалио, тот, на всякий случай, держал человека на прицеле, и ответил, тоже в рупор:
     – Таможенное судно САСШ «Ниагара». Говорит командир – первый лейтенант Смит! А вы кто такой?!
     – Прошу прощения, сэр! Сержант Айронпост, сэр! Морская пехота Её Величества! Что таможенное судно САСШ делает на Багамах, сэр?!
     Последние слова сержанта вызвали у Смита настоящий шок. Он не мог поверить своим ушам! Но… британский акцент и, главное – форма! Лав Мозес вспомнил, где её видел – в альбоме «Мундиры Флотов», еще, когда учился! Плалио, судя по тому, как он раскрыл рот от удивления и, даже – опустил винтовку, был шокирован не меньше, чем он сам. Морской пехотинец тем временем продолжал:
     – Это вы устроили сегодняшний ночной кавардак, сэр?! Если так, то вам придётся сначала заплатить старой Мэгги за её свинью, а потом выслушать всё, что думает об этом полковник, сэр! И боюсь то, что он скажет – вам очень не понравится! Некоторых его слов не знаю даже я – а я их знаю довольно много!
     – Это не мы! Это испанский крейсер! – Смит, очнувшись от слова «полковник», немедленно поспешил оправдаться. – По нам он тоже стрелял!
     Сержант, обратив, наконец, внимание на развороченную корму «Ниагары», выдал развёрнутую характеристику Испании и испанцев – вообще, а крейсера и его капитана, который «путает север с югом, а остров Шиз-бич с островом Куба» – в частности. Под конец он упомянул о Папе Римском.
     – Что ты орёшь, Лэм?! Я только недавно смог заснуть! Если тебе опять захотелось посетить гауптвахту – просто скажи мне, а не ори!
     На сцене появился новый персонаж. В его национальности сомневаться не стоило. Ну, кто ещё наденет в тропиках килт и боннет – кроме шотландца? Кителя на нём не было – только белая рубашка, и звание определить было невозможно. Но сержант тут же поспешил это исправить:
     – Прошу прощения, лейтенант МакКоун, сэр! Оказывается, по нам ночью стрелял испанский крейсер, сэр! Это – тоже пострадавшие, сэр! Американский таможенник и его командир лейтенант Смит, сэр!
     Говоря всё это, он ткнул рупором в сторону «Ниагары» и лейтенант перевёл свой взгляд на неё, особенно внимательно оглядев разбитую корму…
     – Ладно, тогда я пойду, доложу полковнику, кажется, он ещё не ложился, – пожав плечами после осмотра, сказал он. –  А ты пока заведи им буксирный конец, а не то смотри – они же нам сейчас все лодки подавят!
     – Слушаюсь, сэр, – козырнул сержант и начал распоряжаться. По его команде два солдата, судя по их коричневой коже и форме (шаровары и безрукавки) – из какого-то туземного подразделения, сели в лодку и, приняв конец толстого каната, погребли к дрейфующей «Ниагаре». Ещё нескольким десяткам таких же он, показывая руками для ясности, начал что-то объяснять…

     Смит облегченно вздохнул. Они – спасены! Стрельбы – не будет! Как его занесло на Багамы – можно было выяснить и потом (сначала хорошенько набив морду чёртову лоцману). Сейчас больше волновало другое – груз и пассажиры «Ниагары». Если бы не тот самый неизвестный полковник… в конце-то концов, с точно таким же как и ты, лейтенантом, а уж тем более с сержантом – можно договориться! Но полковник… это явно – не его уровень. Тут потребуется вмешательство заказчиков… а то и начальства, чтобы освободить задержанный (явно же – задержат!) груз и арестованных (и вы даже не сомневайтесь – арестуют!) пассажиров. Прощай, премия…
     Тем временем лодка подошла к кораблю и один из чернокожих, явно гордясь этим своим умением, спросил на ломаном английском, – «Кто иметь принять к себя конец?». Матрос закрепил канат на кнехте, и туземцы погребли обратно. Их соплеменники на причале, подчиняясь указаниям сержанта, стали дружно тянуть за него, направляя тем самым «Ниагару» к свободному участку, подальше от лодок.
     «Чёртовы лимонники! Умеют же они устраиваться в колониях», – подумал Смит. – «Все, как и положено, белый – командует, чёрные – работают! И при этом – гордятся тем, что работают на белого! Ну ничего, и мы так научимся… колонии-то у нас скоро появятся – вот и научимся!». – Тут он обратил внимание на то, что этот чёртов идиот, повстанческий «полковник» – всё ещё стоит с винтовкой в руках!
     – Плалио, вы что, с ума сошли?! – Лав Мозес от ярости просто шипел. – Уберите оружие! Немедленно! И своим людям прикажите – сложить винтовки в трюм, к грузу! Если заметят, что они с оружием – это же британцы, перестреляют вас всех, да и нас заодно! А без винтовок вы – просто пассажиры! Допросят – и отпустят! 
     Тот, сообразив – что к чему, опрометью кинулся распоряжаться. Времени у него было мало. С каждым громким уханьем туземцев причал заметно приближался. Смит стал молиться за то, чтобы «полковник» успел…

     Вахтенные матросы перепрыгнули на прочный дощатый настил и пришвартовали «Ниагару». Лейтенант Смит удивлённо огляделся – на причале никого не было. Все, и сержант, и туземцы – куда-то исчезли. Вот, только что – были, и вдруг – пропали! Как же это понимать? Объяснение пришло вместе с характерным перестуком «гатлинга» и свистом пуль поверх голов столпившихся на палубе…
     – Внимание! Говорит военный комендант острова Шиз-бич, полковник Киборг! У вас – одна минута! Потом сержант перестанет целиться в воздух! Выходите с причала по одному, с поднятыми над головой руками!
     Рупор искажал голос, но было понятно, что говорит явно не матерщинник сержант и даже не лейтенант МакКоун, с его шотландским акцентом. Голос не предупреждал, а приказывал и сообщал о последствиях невыполнения отданных приказов. Не поверить ему было невозможно. Лав Мозес зло посмотрел на Плалио. «Полковник» уже поднял руки над головой – он не видел другого выхода…

     Туземцы, под командой лейтенанта МакКоуна (тот так и не одел китель, оставаясь в рубахе, но теперь держал в руке пистолет Маузера), молча и сноровисто связывали руки выходящим с причала. Затем – ставили их на колени и связывали ноги. Матросов – отдельно, кубинцев – отдельно. Под прицелом дробовиков в руках таких же чёрных и «гатлинга», за рукоятку которого держался сержант. Смита связывать не стали – просто отвели в сторону. Когда «упаковка» была закончена, к нему подошли двое, одетые в очень странную форму – пятнистую, с множеством карманов. Лав Мозес никогда такой не видел – даже в альбоме. Первый, настоящий гигант, на вид – не менее семи футов ростом, держал двумя руками на уровне пояса какое-то неизвестное оружие. Второй, заметно пониже, потоньше и помоложе первого – обошелся пистолетом Маузера, ствол которого сразу же направил на лейтенанта. Смит молчал – а что прикажете говорить в такой ситуации? Гигант, тем временем, сказал:
     – Значит, перевозили военную контрабанду, таможенник?
     – Сэр! Я могу вам всё объяснить… – Лав Мозес понял – кто тут главный. Именно этот голос рассказал о процедуре сдачи в плен…
     – А не надо ничего объяснять! Вы ведь плыли на Кубу?
     – Понимаете ли, сэр…
     – Поздравляю вас – вы туда таки приплыли. Добро пожаловать! Кстати, вы давно были на исповеди, лейтенант? А то тут недалеко у нас есть очень хороший исповедник. Падре Франциско очень внимательно вас выслушает…
     Неизвестно почему, но его последние слова напугали Смита гораздо больше, чем осознание того, что – таки да, приплыли…

19.04.1898 …Куба, база «Замок» (плантация Дебре)… (утро)

     Когда Паладин вышел на связь, – «У нас тут война идёт, пока вы там все спокойно отсыпаетесь! Сначала, ночью, нас здесь обстрелял какой-то шальной крейсер, выпустил несколько сотен снарядов калибром по восемь и пять дюймов… Правда вот, большая часть этих «поросят» – просто не разорвалась! Дерьмо, а не снаряды! Мы его отогнали на фиг… «гочкисами» отогнали, уржаться можно. Срочно приготовьте лейтенантские погоны для сержанта МакКоула, я пообещал! А на рассвете был ещё один анекдот – к нашему причалу течение принесло юсовского таможенника, решившего подработать на контрабанде. Взяли на нём – человек двести «патриотов» и до чёртовой матери разных военных грузов. Одних винтовок там восемь тысяч, ну а патронов к ним, тех – вообще  считать задолбаешься! Плюс к этому – две пушки и больше полутора тонн динамита! Высылайте сюда конвой для пленных и людей для разгрузки всей фигни с этой битой посудины, а то утонет эта дырявая «Ниагара» к чертям – и попользоваться, толком не успеем!», – то Аспера, дежурившая на связи, послала охранника с приказом – «Срочно разбудить Капитана!!!» – сразу после слова «война»… 
     От радиорубки до его комнаты было всего десятка два шагов, и Эрк успел надеть гарнитуру связи как раз на последних словах этого крайне эмоционального монолога, – «…утонет эта дырявая «Ниагара» к чертям – и попользоваться, толком не успеем!». Все радиопереговоры записывались, так что остальной текст он потом – тоже прослушал. Капитан потребовал, – «…полный отчёт о том, что за фигня у вас там, на берегу, творится!»…  и получил в ответ, – «Как только – так и сразу! Вот приеду – расскажу!». А, услышав, – «Да нет у нас никаких потерь, а только сплошная прибыль и анекдот на анекдоте!», – окончательно успокоился и послал к причалу драгун – за пленными и пару сотен пеонов – для разгрузки трофея…

19.04.1898 …там же… (вечер)

     Киборг с Тигрой появились в «Замке» только к вечеру. Здоровые и весёлые. Сразу же они были «схвачены, скручены и доставлены» в главный зал. Где все остальные уже с нетерпением ждали подробного рассказа о том, что же произошло ночью и утром в прибрежной деревушке. И как это семьдесят шесть человек, при двух малокалиберных пушках и двух пулемётах, сначала – «отогнали крейсер», а потом – взяли в плен больше двухсот человек, истратив всего двадцать патронов…

     – …короче, не знаю, то ли у этого чёртова крейсера закончился лимит снарядов на операцию, то ли там действительно испугались, когда по ним начали стрелять в ответ, но «поросята» падать перестали. – Паладин был неплохим рассказчиком, да и Боцману никто не мешал изредка вставлять свои «пять копеек» в его повесть, так что слушали их внимательно. – Чего они хотели добиться этим обстрелом – непонятно! Есть тут у меня одна версия – в порядке бреда, но с фактами совпадает…
     – И какая же у тебя версия? – Капитан тоже слушал с удовольствием, но уточнять конкретные факты и версии – не забывал…
     – Ночные стрельбы. Тренировка расчётов. Взяли просроченные снаряды и, чтобы добру не пропадать – вывалили их на тот берег, где своих – точно нет…
     – Ладно, с обстрелом понятно… что ни черта не понятно! Ты лучше поведай нам об этой своей, блин, «Операции «Багама-Мама»! Это ж додуматься надо!
     – Почему – моей?! Плод коллективного разума!
     – Или коллективного безумия… – Миледи покачала головой, – не поведись они на ваш маскарад – и что?!
     – И ничего, – вклинился в разговор Боцман. – Всё было учтено могучим ураганом! В смысле – бурей коллективного разума!
     – «Ниагару» в любом случае несло точно на наш причал, – пояснил Киборг. – Ну и куда бы они с него делись… под двумя пулемётами-то?! Итак. Когда мы наконец-то перестали сушить мозги на тему – «А что бы всё это значило?» и собирались поспать, а то усни тут, когда идёт «охота на свиней с восьмидюймовками»… с западного поста примчался на лошади «зуав», во всю глотку вопя – «Nave americana! El aduana! Los oficiales de costumbres son diablos!»*, ну, дальше непечатно… 
     – Тут вся наша компания зависла, – подхватил Тигра, – потому что, конечно, Куба сейчас – проходной двор, но вот кого-кого, а американскую таможню… ну никак мы её здесь не ожидали! Полный сюр! Даже Рамирес охренел, а у него на таможенников и таможню те же инстинкты, что и у остальных «зуавов»… 
     – Дал он этому, блин, гонцу, – продолжил Паладин, – пару раз по морде… Привёл во вменяемое состояние и начал допрос – что, где, когда и вообще, не получал ли сегодня воин снарядом по кумполу? – «Что за корабль?». – «Таможенник!». – «Откуда знаешь, что таможенник?». – «Да он же за мной уже два раза гонялся!». Убедительно…  «Кто на корабле?». – «Таможенники! Их полный корабль и все с ружьями!». – «Да с какого фига ты взял, что это таможенники?». – «Корабль таможенный!». Ну ладно, чёрт с тобой… «Куда он идёт?». – «Сюда идёт!». – «Когда будет?». Тут наш «зуав» начинает чесать в затылке, что-то считает на пальцах и заявляет, что к рассвету. Я смотрю на часы, прикидываю, где у нас западный пост и… снова зависаю. За два часа любой корабль нашу бухточку вдоль, поперёк и наискосок пересечёт. –  «Почему так долго?». – «У него машина сломана!». – «Откуда знаешь, что сломана, может она просто тихо работает?». Объясняет, что, цитирую – «Если машина не сломана, то корабль бортом вперёд не плавает!», и это тоже звучит убедительно. Решаю так – хрен с ним, кто там, таможенники или не таможенники, а встречать их надо! За полчаса подготовили мы «торжественный салют» – заныкали между хижин оба наших «гочкиса», затолкали в пулемётное гнездо «гатлинг», проинструктировали «зуавов»…
     – Сидим мы всей компанией, отдыхаем после упаковки «гатлинга», – не выдержал Боцман. – И тут Лэм произносит эту фразу – «Когда я служил на Багамах…».
     – А меня пробило на юмор, не менее сюрный, чем вся наша ситуация. Может, от бессонной ночи, а может, ещё от чего…
     – Дай, я скажу, ты так не сумеешь, у тебя сейчас настроение не то. Итак, картина маслом – Паладин, задумчиво глядя вдаль, мечтательно так спрашивает, – «Интересно, а если мы сейчас этим «таможенникам» скажем, что вместо Кубы они приплыли на Багамы, то может, они дальше поплывут – Кубу искать?»…

19.04.1898 …Куба, деревушка Санта Педро дел Хуале… (ночь, перед рассветом)

     – Киборг! Ты гений! Блин, – глаза Тигры сияли, – да мы возьмём их тёпленькими, полностью и окончательно офонаревшими! За жабры!
     – Стоп! Кого возьмём? С чего этот «кого» офонареет?
     – «Таможенников»! Погоди, не перебивай, а то я идею упущу…
     – Не надо, я твою идею уже понял. Ни хрена не выйдет. С чего бы они поверили в такую чушь? Это ж тебе – не Матрос Железняк, который «…шел на Одессу, а вышел к Херсону…», они-то вышли, куда шли!
     – Слушай сюда! Вы плывёте на Кубу. Тут у вас полетел двигатель и ваш корабль несет по течению – хрен знает куда. Выносит к какому-то причалу. А там… 
     – А там стоит британский морской пехотинец в полной форме, – Айронпост встал с мешка, его глаза тоже сияли, – и задаёт вопрос – «Кто вы, чёрт возьми, такой и что вы, чёрт возьми, делаете на Багамах, сэр?»!
     – Сержант, а у вас что, есть форма? – Паладин понял, что идея овладела массами в крайне извращенной форме, и теперь искал в ней слабые места. Проблема была ещё и в том, что ему самому эта идея всё больше и больше нравилась…
     – Да, сэр! И даже сержантская! Мне-то звания так и не дали, но приятели перед увольнением подарили – то ли в шутку, то ли…
     – Стоп! Это всё хорошо, но одного-единственного сержанта-британца будет мало. Я бы на их месте одному человеку не поверил…
     – И тут этот сержант вызывает лейтенанта-шотландца… – МакКоун тоже увлёкся и развивал сценарий дальше. – Нет, не так… лейтенант-шотландец выходит на громкий мат сержанта, а материться громко и разнообразно Лэм умеет, и спрашивает – «Какого хрена ты меня разбудил – на гауптвахту хочешь?». Да, сэр, килт и боннет у меня есть! Боннет даже форменный. Правда, килт – клановый… Но я уверен, что они в тартане** ни черта не смыслят… дьявол, кителя нет!   
     – Да кто же будет надевать китель в такую жару, если только проснулся – рубахи хватит! – Киборг осознал, что влип, но это ведь могло и сработать (и не такие сценки ставили!). – Так, теперь нам для лейтенанта и сержанта нужны подчинённые… а то что это за гарнизон – из двух человек?
     – Да у нас их полсотни, сэр! Если у «зуавов» отобрать сомбреро и мачете – никто их от туземного британского батальона не отличит – там и не такая форма бывает! Да, кстати, Рамирес – ты на «пиджине» говорить сможешь?
     – Ну, я вообще-то английский знаю, – ответил тот Айронпосту. По-английски и довольно правильно, хотя и с небольшим акцентом…
     – Нет! Именно на «пиджине»! Что-то вроде – «Моя твоя совсем убить!». А то твой английский слишком хороший – так «туземцы» не говорят…
     – Твоя думать – моя дурак? – Рамирес широко улыбнулся, он тоже явно входил во вкус будущего представления. – Моя сейчас – твоя убить!   
     – То, что надо! А ещё нам нужен какой-нибудь старший офицер, а то лейтенанта маловато… Да! И название острова, на который их занесло!

19.04.1898 …Куба, база «Замок» (плантация Дебре)… (вечер)

     – Я тогда подумал, что всё это – полная шиза! – Киборг засмеялся.
     – Ага! Вслух подумал! – Боцман тоже не мог сдержать смеха. – Так и появился не обозначенный ни на одной карте «остров Шиз-бич»! А что, Багамских-то островов – до чёрта, мало ли как они называются!
     – До того, как они появились, мы не только роли расписали, но и отрепетировать всё разок успели. Рассчитывали-то просто сбить их с толку, чтобы вышли на причал и подставились. Когда я понял, что нам всё-таки поверили, а особенно, когда увидел, как они побежали прятать винтовки – я сам обалдел!
     – Самым сложным было – не расхохотаться в процессе! Когда Лэм стал требовать деньги за убитую свинью – жертву ночного обстрела, то я, честное слово – чуть своё кепи не сжевал! А Паладин стоит себе – и даже не поморщится. Наводит через окно эмгэшник, наших на причале страхует, а рядом – рупор висит…
     – Просто у меня игровой стаж больше. Я тогда уже был «полковником Киборгом», а тот чувства юмора не имеет и шуток не понимает…
     – Но зато – «…то, что он скажет – вам очень не понравится! Некоторых его слов не знает даже Лэм – а тот их знает довольно много!», так, кажется?
     – Так, но учти, что «командный и матерный – это одно и то же»…

     Слушая пересказ событий этой ночи и утра, Эрк, конечно, тоже от души смеялся, но его не оставляли и более серьёзные мысли. – «Хорошо, сегодня обошлось, а завтра? Для «Группы Запад» Санта Педро дел Хуале пока что – единственный выход к морю, а значит и к снабжению – надо ставить там нормальный гарнизон, а не просто караул на причале и строить укрепления. И вообще, пора нам оглядеться и подумать, а не стоит ли ненадолго остановиться и перегруппировать силы…».

– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –

*«Nave americana! El aduana! Los oficiales de costumbres son diablos!» (исп.)… «Американский корабль! Таможня! Таможенники чёртовы!»
**тартан… клетчатая ткань, «шотландка», у каждого шотландского клана – свои специфические, никогда  не повторяющиеся, сочетания цветных нитей

Ну, как всегда - ТАПКОВ!!! 

Отредактировано Айно (24-02-2009 01:17:36)

Смеялся. +1.
Тапков нет, пока всё логично.

Айно плюсик за Шиз-бич