Черновик недописанной и недоработанной главы про "Орегон" ( все не успела, часть вывешу еще завтра):

Глава кораблестроительная. «Орегон» - автострадный монитор Тэдди Рузвельта.

Авторы решили, что будет правильным, если они немного попарят читателю мозги рассказом об одном из кораблей данной эпохи…
Аппетит, как известно,  приходит во время еды. Рано или поздно изоляционистов удастся свалить, и к власти придут энергичные люди. WASPы готовились к смене власти, и грядущей смене политического курса. Однако новый курс, курс экспансии, требовал флота. Точнее двух флотов – Атлантики и Тихого океана. Если с Атлантическим проблем не было, то для строительства Тихоокеанского требовалось создать промышленную базу на берегах Тихого Океана. Создать ее можно было, обеспечив миграцию грузов и рабочей силы с атлантического побережья на тихоокеанское. По суше. И трансамериканская железная дорога была построена. Традиционно китайцами. Золотая лихорадка на Аляске оживила тихоокеанское побережье и вызвала бурный рост городов. Но Тихоокеанский флот Соединённых Штатов пока еще слишком  заметно отставал по численности кораблей от Атлантического.
Но вот, настало  время, и промышленность западного побережья САСШ смогла самостоятельно приступить к постройке крейсеров и броненосцев. 19 сентября 1875 года на верфи «Континентал Айрон Уоркс энд Map Айленд Нэви Ярд» в Валеджо, штат Калифорния, заложили киль монитора монитор «Монаднок». 20 декабря 1889 года на верфи «Юнион Айрон Уоркс» в Сан-Франциско, штат Калифорния (Union Iron Works, San Francisco, CA,) — монитор «Монтерей». Но мониторы – это корабли прибрежного плавания, мало приспособленные для агрессивных действий на море, и  17 июня 1891 года там же, на верфи «Юнион Айрон Уоркс» в Сан-Франциско, заложили крейсер «Олимпия», спущенный 5 ноября 1892 года и введенный в строй 5 февраля 1895 года. Крейсер стал флагманским кораблем коммодора Дьюи. А 19 ноября 1891 года на соседнем с «Олимпией» стапеле был заложен броненосец «Орегон» (ВВ 3), третий и последний корабль типа «Индиана». Его общая стоимость составила 6 575 033 доллара (105 миллионов долларов в ценах 1990 г).  Первый лист киля тихоокеанского броненосца установили 19 ноября 1891 года (что и считалось днём его закладки), первый шпангоут поднялся 19 декабря 1891 года. Этот строившийся на другом краю страны, на ином предприятии, корабль чуть более заметно отличался от своих собратьев.
Выражаясь терминологией, популярного в среде россиянской творческой интеллигенции,  фашиствующего подонка Виктора Резуна-Суворова, броненосец «Орегон» по своей сути был типичным оружием агрессии и разбоя. САСШ требовались корабли, способные сражаться с флотами государств Европы и Южной Америки. Именно поэтому «Орегон» по своей сути представлял броненосец с крейсерскими возможностями – высокой скоростью хода и большой дальностью плавания. Тем не менее, в 1890 году, очень многие члены Конгресса САСШ, придерживались политики изоляционизма, и могли выступить против строительства кораблей подобного типа, ибо они не предназначены для береговой обороны.
Чтобы обойти изоляционистов, помощник секретаря ВМС САСШ Теодор Рузвельт ( один из WASPов) пошел на прямой обман, и ввел новый класс судов - «Sea-going coast-line Battleships»  - «Броненосцы морской береговой обороны». Обман Теодора Рузвельта удался – Конгресс услышал «береговой обороны» и не заметил «морской».  Как результат – три корабля данного класса были разрешены к строительству 30 июня 1890 года.
Уже 19 ноября 1890 года был подписан  контракт на постройку двухвинтового броненосца водоизмещением 10250 тонн и проектной осадкой 7,32 метра. Но только через год, он был заложен, а через три года, 26 октября 1893 года, «Орегон» был спущен на воду. Его крестной матерью стала мисс Дэйзи Эйнсворт (Miss Daisy Ainsworth – жена губернатора штата Орегон – просьба не путать с Дэйзи Эннисворт – известной нью-йоркской проституткой, матерью не менее известного нацистского фельдмаршала - Эриха Манштейна фон Левински!!!).   Контрактная цена корпуса и машин корабля, за исключением брони, равнялась 3 180 000 долларов. Почему между подписанием контракта на строительство корабля и началом закладки прошел ровно год?  Потому, что в этом скрыт еще один обман, который удался противникам изоляции. Официально задержка на год объясняется решением морского департамента увеличить длину всех трёх броненосцев. Но… после ГОДОВЫХ работ длина кораблей  по грузовой ватерлинии изменилась от 104,85 до 106,07 метров  - то есть всего на 185 сантиметров!!!. Конгресс САСШ такое объяснение в 185 см  устроило. Но тех, кто имеет или имел  дело с реальным кораблестроением, скажут, что ГОД – это срок для разработки технического проекта корабля с полного нуля, а проблема увеличения длины на 185 сантиметров решается на всех уровнях за месяц или два – но не более! Собственно говоря, этот год и потребовался кораблестроителям для разработки нового проекта, принципиально другого корабля. Каким был первоначальный проект? Достоверно известно, что броненосцы, как и мониторы, по настоянию Конгресса, прежде всего, предназначались для береговой обороны и должны были иметь ограниченный запас топлива, но получали надёжную броневую защиту низкого борта с башнями и самые мощные пушки главного калибра, усиленные восемью 203-мм орудиями. Как говорил главный инженер американского флота того времени Вильсон, эти броненосцы спроектированы для того, чтобы «они были в состоянии сражаться с судами, имеющими самую сильную артиллерию и самую толстую броню». Но подробностей аферы  мы уже никогда не узнаем, ибо документы по старому проекту были уничтожены, после того, как ушла в прошлое эпоха изоляционизма.
Согласно новому проекту, полное водоизмещение броненосца должно было составить 11719 тонн; наибольшая длина, включая руль, 107,04 метра; длина по грузовой ватерлинии 106,1 метра; максимальная ширина 21,11 метров; средняя осадка 8,15 метров. Максимальная осадка кормы в самой низкой точке киля у корабля, готового к выходу в море с полными угольными ямами, равнялась 8,26 метров. Расстояние между шпангоутами (шпация, а шпангоуты – «ребра» корпуса корабля)  (расстояние между их центрами) равнялась 122 сантиметра в средней части корабля и 107 сантиметров в его носовой и кормовой оконечностях. Двойное дно посредине броненосца простиралось в длину на 59,74 метров, а его корпус разделялся на 249 водонепроницаемых отсеков.
Нормальная вместимость угольных ям 400 тонн (примерно восемь железнодорожных вагонов) ; полная — 1594   тонн (примерно 30 железнодорожных вагонов – по сути железнодорожный состав). Расчётная дальность хода при этих запасах должна была составить 5500 миль при 10-узловой скорости. «Дополнительное» увеличение стоимости каждого корабля составило  на 42 810 долларов.
Внутреннее устройство броненосца было типичным для большинства кораблей конца девятнадцатого века. На самой нижней палубе (трюмной) имелись носовые и кормовые дифферентные цистерны, погреба для снарядов и зарядов 203- и 152-мм орудий, унитарных патронов шести- и однофунтовых пушек, машинные и котельные отделения по левому и правому бортам, угольные ямы (в том числе за переборками котельных отделений), кладовые и гидравлические механизмы для поворота 330-мм орудийных башен.
Выше трюмной палубы, с носа и кормы «Орегона», размещались платформы, содержавшие хранилища зарядных отделений, и помещения подготовки торпед, 330-мм зарядные и снарядные погреба, перегрузочные отделения 330-мм боеприпасов, коридоры перехода, угольные ямы, кладовые и отделение рулевой машины.
Над платформами находилась нижняя палуба (орлоп-дек), имевшая таранный отсек, заполненный водостойким материалом, малярную кладовую, коридоры, хлебную кладовую и другие склады, цепные ящики, гидравлические машины для поворота 203-мм орудийных башен, отделения расходных боеприпасов (для первых залпов), бортовые коффердамы (являвшиеся запасными угольными ямами) (коффердам – по сути отсек плавучести, заполненный целлюлозой), резервные помещения. Через орлоп-дек в районе барбетов главного калибра проходили и продолжавшиеся снизу, от платформ, помещения перегрузочных отделений 330-мм боеприпасов с коридорами перехода.
Выше нижней проходила жилая палуба, содержавшая помещения штевневых (с двумя 1-фунтовыми пушками в каждом) и бортовых торпедных аппаратов, лазарет, кубрики экипажа, брашпильное и швартовные помещения, угольные ямы, коридоры, холодильные установки, душевые, два вспомогательных котла, механические мастерские, вентиляционный люк машинного отделения, кладовую кают-компании, кают-компании по левому и правому бортам (вокруг кормового барбета башен главного калибра), офицерские каюты.
Над жилой палубой шли главная (она же верхняя) и палуба надстройки.
В надстройке на верхней палубе, кроме четырёх 152-мм и двух 6-фунтовых пушек, находились помещения унтер-офицеров, камбуз и служебное помещение старшего помощника командира.
На палубе надстройки, кроме 6-фунтовых и башенных 203-мм пушек, носового и кормового мостиков, размещались все двенадцать паровых катеров и гребных судов «Орегона»: 33-футовый паровой катер (барказ), расположенный на носу справа; 32-футовый парусный барказ (на корме справа); 30-футовый паровой парусно-гребной катер (на корме слева); два 29-футовых вельбота (на корме справа и на носу слева); два 28-футовых парусно-гребных катера (на носу справа и слева); 26-футовый парусно-гребной катер, вложенный в 32-футовый парусный барказ; 24-футовый парусно-гребной катер, вложенный в один из 29-футовых вельботов; две 20-футовые двойки (тузика), вложенные в 28-футовые парусно-гребные катера; один 8-футовый спасательный плот из бальзы. Штурманская рубка «Орегона» выполнялась из красного дерева, верхняя и надстроечная палубы броненосца настилались из тика.
Внутри корпуса размещались 28 угольных ям общей вместимостью 1594 т угля. Восемь из них были расположены на жилой палубе, четыре на самой нижней палубе (орлоп-деке) и шестнадцать — в трюме. Для погрузки угля использовались традиционные  для флотов мира палубные горловины (для нижних ям далеко от борта) с вертикальными межпалубными трубами и бортовые порты (для ям возле борта), также размещённые между палубами. Для удаления шлака, золы и прочего мусора в средней части корабля с внешней стороны бортов были установлены четыре мусорные трубы (по две с каждого борта), симметрично относительно миделя. Их верхние концы поднимались выше главной палубы (чтобы иметь возможность сбросить отходы с неё за борт), а нижние имели соответствующие порты с откидным дном, смонтированные внутри корпуса. Мусорные трубы заканчивались чуть ниже ватерлинии, чтобы зола и прочие отходы меньше разлетались вдоль борта.  К мусорным трубам от множества золоподъёмников (элеваторов) вели тележные пути (подвесные или палубные, в зависимости от места, рельсы).   
Для строительства корпуса «Орегона» использовалась сталь американского производства. Броня для «Орегона» изготавливалась на предприятии Вифлеемского железоделательного общества, и испытывалась на полигоне «Индиан Хед». Испытания 17-ти дюймовых плит были признаны удовлетворительными (хотя снаряды пробили выставленные для обстрела плиты насквозь), и они  стали считаться принятыми, но производитель не получил премии по 30 долларов с тонны, обещанной ему в том случае, если бы плиты не были пробиты снарядами. Почему так? Да потому, что изготовление брони лучшего качества, было американцам не под силу.
Чем выше водоизмещение корабля, тем больший вес брони он сможет нести и тем лучше окажется его защита. «Орегон», несмотря на несколько ограниченное водоизмещение, оказался достаточно хорошо защищенным для своего времени. Большинство его броневых плит (за исключением тонких), с лицевой стороны подвергались закаливанию — гарвеизации (harveyizing), или насыщению наружной части углеродом под воздействием высокой температуры, что придавало им повышенную стойкость. Экономия веса за счёт лучшего качества брони позволяла защитить большие площади бортов. Но в целом схема бронирования «Орегона» в основном повторила существовавшую тогда классическую схему: надёжно защищенная цитадель в средней части (для прикрытия погребов боезапаса, машин, котлов, постов управления) и небронированные оконечности. Шагом в лучшую сторону, стало появление верхнего броневого пояса.
Защита «Орегона» по ватерлинии в средней части корпуса состояла из пояса плит гарвеированной никелевой стали высотой 2,29 м, располагавшегося на 0,92 м выше и 1,37 м ниже грузовой ватерлинии. Длина пояса вдоль борта равнялась 45,42 м. Толщина пояса дифференцировалась: 457 мм на высоте 1,22 м от верхней кромки с постепенным сужением до 203 мм к нижней кромке. Затем пояс шёл внутрь корпуса, направляясь к оконечностям под углом 45 градусов к борту на длину 7,32 м в каждую сторону, и снаружи огибал основания барбетов орудий главного калибра, образуя таким образом замкнутую цитадель. Траверзные переборки (траверзы), выполняли задачу  защиты носовой и кормовой оконечностей корабля от продольного огня. Толщина траверзной брони после сопряжения с бортовым поясом составляла 356 мм в районах оснований барбетов и постепенно уменьшалась до 127 мм к нижним кромкам. А диагональные участки брони, соединяющие бортовой пояс с траверзами в областях барбетных оснований, были толщиной 102 мм в верхних частях с постепенным утоньшением до 64 мм в нижних. Для защиты «Орегона» от поступления воды в случае пробоин от мест соединения пояса с бортовой обшивкой на протяжении небронированных оконечностей практически до штевней устанавливался пояс коффердамов, заполненных водонепроницаемым веществом, сходным по своим свойствам с целлюлозой. Максимальная длина цитадели с учётом траверзов, равнялась 59,74 м. Она закрывала собой все жизненно важные части броненосца: машины, котлы и погреба боезапаса. Сверху главного пояса и траверзов цитадель защищалась плоской сталеникелевой броневой палубой толщиной 82,6 мм.Вне цитадели броненосец «Орегон» получил защиту из карапасной сталеникелевой броневой палубы толщиной 76 мм, шедшей с уклоном вниз от нижних кромок броневых траверзов к оконечностям. Вдоль бортов она склонялась ниже грузовой ватерлинии на 1,37 метра. В образовавшихся над карапасной палубой углах устраивались коффердамы, заполняемые целлюлозой.
Как и на новейших английских броненосцах того времени, выше главного пояса на «Орегоне» разместился другой, сталеникелевый, толщиной 127 мм и длиной 32,91 м, который шёл не строго вверх, как нижний, а с заметным уклоном внутрь корпуса (способствовавшим лучшему рикошетированию снарядов). От бортовых оконечностей верхнего пояса под углом к диаметральной плоскости шли броневые переборки, сопрягавшиеся другими своими концами с наружными частями барбетов главного калибра. Толщина верхнего пояса и его переборок на всех участках не менялась. По высоте он простирался от места соединения 457-мм кромки главного пояса с плоской палубой цитадели до верхней палубы. Его задача — противостоять новым снарядам с сильнодействующими взрывчатыми веществами типа мелинита, лиддита и шимозы. На «Орегоне» броня верхнего пояса была дополнительно усилена 63,5-мм стальными плитами. Вдоль борта средняя часть «Орегона» и его собратьев дополнительно защищалась слоем угля толщиной 3,01 м в ямах над броневой палубой.
В оконечностях броневой цитадели, вдоль диаметральной плоскости, возвышалось по одному барбету из 432-мм плит гарвеированной никелевой стали. Их нижние кромки соединялись с верхними 356-мм полукруглыми участками траверзов. В высоту барбеты поднимались на 1,1 м над главной (верхней) палубой. Первоначально разработчики планировали обшить башни главного калибра 17-дюймовой бронёй, установленной под таким углом наклона, чтобы толщина стали в горизонтальном сечении равнялась 20 дюймам, а  203-мм орудийные башни также должна была защитить наклонная броня толщиной от 8,5 до 6 дюймов таким образом, чтобы соответствовать толщине этой стали в горизонтальном сечении от 10 до 7 дюймов, Но при постройке корабль получил цилиндрические башни главного калибра. Толщина их броневой защиты из гарвеированной стали 432 мм в лобовой части, уменьшавшейся  до 381-мм на боковых и тыльном участках. Крыша башен имела 51-мм или 76-мм броню. Причина такого упрощения весьма проста – башня с наклонными стенами очень сложна в изготовлении, и получаемый прирост толщины брони, не окупает трудоемкости работ по созданию башни сложной конструкции. Над оконечностями верхнего пояса (в пределах его бортовых участков), на надстройке, размещались 4 барбета для защиты оснований башен 203-мм пушек. Толщина этих барбетов равнялась 203 мм  на участках, обращенных в сторону противника, и уменьшалась до 152 мм на внутренних частях. Цилиндрические башни среднего калибра прикрывала от огня противника 152-мм или 203-мм броня  Их крыши, как и у главного калибра, бронировались 51-мм никелевой сталью. Трубы подачи боеприпасов для 203-мм башен защищались 76-мм бронёй.   Поясная броня «Орегона» была заподлицо с обшивкой, что, улучшало условия обтекания его корпуса водой. Носовая боевая рубка, установленная позади башни главного калибра и перед дымовой трубой, защищалась сталеникелевыми броневыми плитами толщиной 254 мм. Труба, ведущая из рубки вниз, содержала переговорные трубы, телефонные и электрические провода, машинный телеграф и т.д. и прикрывалась 178-мм бронёй.
Читатель, уже наверняка запутался в терминах и цифрах, поэтому попробуем объяснить «по-вятски». Представим себе стометровый корабль. По своей форме, корпус корабля напоминает коробку для обуви с «заточенными» концами – то есть при взгляде на корабль строго сверху -  его схематично можно сравнить с шестигранником, две стороны которого сильно вытянуты. Коробка эта (корпус корабля) небронированная. Внутри нее находится еще одна «коробка» – бронированная. Почти такой же шестигранник, только менее вытянутый. Или представим по-другому. Обычная слива. Кожура – это корпус корабля, косточка – броня, которая закрывает самое важное в сливе – семя. Кожуру можно проткнуть спичкой, карандашом, а косточку просто так не проткнешь. Это и есть, грубое, приближенное пояснение сути схемы бронирования «Орегона».
Как уже говорилось выше, чем толще броня, и чем ее больше, тем меньше остается на все остальное – орудия, топливо, паровые машины. Найти правильный баланс между соотношением веса брони, топлива и оружия очень трудно. Еще труднее найти правильную схему бронирования. Чем толще броня – тем ее площадь меньше. Чем тоньше броня – тем легче она пробивается снарядами. Можно защитить и весь корабль, но тогда броня будет совсем тонкой, и бронирование потеряет смысл. Именно поэтому, в эпоху «Орегона» было принято защищать самое главное – орудия, погреба , котлы и паровые машины. Все это находилось в середине корабля. Оконечности? Оконечности было принято не бронировать, и в этом был определенный резон – скорострельные пушки еще только появлялись, точность огня была невысокой, целились практически на глазок, примерно в середину корабля противника, поэтому вероятность того, что противник начнет стрелять по небронированным оконечностям корабля была мала. Да в них еще и попасть нужно! Проще стрелять в середину! По крайней мере,  так мыслилось конструкторам и военным. Поэтому по своей сути, бронирование «Орегона» можно сравнить с кирасой или бронежилетом на пехотинце - защищено только туловище, а руки ноги голые.
Чем был вооружен «Орегон»? Главный калибр - четыре 330-мм орудия типа Mk-I, весом 60,5 т каждое (61,5 т), с длиной ствола в 35 калибров и боекомплектом по 60 снарядов на ствол устанавливались попарно в двух круглых в плане башнях в носовой и кормовой оконечностях корабля. Башенные орудия  могли заряжаться при любом их положении в горизонтальной плоскости. Проектные углы обстрела каждой башни главного калибра составляли по 270 градусов. Для наведения на цель, башни использовали гидравлические приводы. Чтобы уменьшить размер амбразур орудийной башни, 13-дюймовые пушки выдвинули подальше вперёд, насколько это оказалось возможным. Это привело к тому, что башни оказались неуравновешенными: вес перед осью вращения намного превосходил вес позади неё. В результате броненосцы сильно кренились, когда башни главного калибра разворачивались на траверз ( по-русски – строго на борт!).
Следующими по размеру шли 203-мм орудия. Восемь 203-мм 35-калиберных пушек типа Мк-III, весом по 13,1 т каждая, с боезапасом по 75 снарядов на ствол, попарно разместили в четырёх круглых в плане башнях (тоже несбалансированных, как и 330-мм), побортно на надстройке над оконечностями верхнего броневого пояса. Орудия могли заряжаться при любом положении в горизонтальной плоскости. Эти башни конструкторы специально установили уровнем выше, чем 330-мм, чтобы они могли стрелять не только поверх главного калибра, но даже и за диаметральную плоскость, в сторону другого борта. Расчётные углы обстрела каждой 203-мм башни составляли по 164 градуса. Ожидалось, что эти пушки смогут пробить на расстоянии 2 миль защиту большинства броненосцев других флотов. По мнению Д. Байльса, артиллерия кораблей типа «Индиана» ( в том числе и «Орегона») представлялась более сильной, чем артиллерия всех существовавших европейских броненосцев, так как из общего числа орудий четыре 330-мм способны были пробивать любую броню, установленную на всех существовавших в то время броненосцах, а восемь 203-мм пушек могли пробивать почти любую броню (во всяком случае, более тонкую в оконечностях броневых поясов), а также барбеты большинства английских броненосцев (с близкого расстояния). Согласно тогдашней «моде» считалось, что каждый тип артиллерии имеет свои «мишени» на корабле противника:  малокалиберные орудия  — палубы и мостики, средние — небронированный или тонкобронированный борт, главный калибр — участки с наиболее толстой бронёй, в основном поясной. Однако гладко было на бумаге, да на шелковисто-бархатистой коже двенадцатилетней юной девственницы в объятьях потомственного педофила-правозащитника со стажем работы в общечеловеческих организациях по торговле секс-рабынями в страны Дальнего Зарубежья. После ввода «Орегона»  в строй выяснилось, что 203-мм башни не способны вести огонь не только вдоль диаметральной плоскости корабля ( в нос  и в корму) , но и ближе, чем на 10 градусов к ней. При выстрелах на меньших углах действие пороховых газов настолько сильно чувствовалось в прицельных колпаках 13-дюймовых орудий, что делало невозможным присутствие там наводчиков – их просто размазывало по этим самым бронеколпакам тонким слоем  человеческого паштета. Таким образом, из носового и кормового залпа «Орегона» орудия выпали, и не могли играть роль «погонных орудий»  при преследовании противника, или при бегстве от него. В нос и корму могли стрелять четыре 152-мм 35-калиберных казематных орудия типа Мк-Ш (весом по 5,2 т каждое), с боезапасом по 100 снарядов на ствол, они ставились на верхней палубе по углам надстройки в спонсонах (спонсон – по-русски балкон). Углы обстрела этих орудий составляли 145 градусов. Броненосец, как и все боевые корабли САСШ того времени, имел на вооружении торпеды Уайтхеда, общий запас которых для него составлял 16 штук, на броненосце «Орегон» стояли три 457-мм торпедных аппарата.
Из «мелочи» «Орегон» имел  двадцать шестифунтовок, шесть однофунтовок, и однофунтовки и шестифунтовки защищались броневыми щитами толщиной 51 мм. Еще были  две «кофемолки» Гатлинга, два пулемета Кольт, одна трехдюймовая полевая пушка для действий десанта на берегу.  Вес бортового залпа броненосца составлял 2569,2 кг.
Для обеспечения службы у «Орегона» имелось большое количество вспомогательных  механизмов, в число которых входили вспомогательные котлы для обеспечения энергией вспомогательного оборудования, воздушные насосы и водяные помпы, трюмные помпы, золоподъёмники, опреснительные устройства, паровые брашпили и лебедки, краны для подъема катеров и шлюпок, приводы поворота орудийных башен, электрическая силовая и холодильные установки. Помимо  двух главным машинам, обеспечивавшим ход броненосца, и являвшихся основными потребителями пара на корабле, ещё 62 паровых механизма. Например, имелся автономный электрогенератор, который,  поставлял электроэнергию на прожекторы, рефрижераторную установку и другое электрооборудование.
14 мая 1896 года в канале Святой Барбары «Орегон» проходил официальные (контрактные) ходовые испытания скорости. Традиционно, при испытаниях применялся самый лучший уголь — Уэльсский. Машины как правило работали на полную мощность, а для улучшения тяги котлов применялось принудительное дутьё (искусственная тяга). Это всегда обеспечивало кораблестроителям прирост скорости в сравнении с использованием обычного угля и повышало вероятность получения премии за превышение контрактных характеристик. Применялись также и махинации с количеством сжигаемого угля, поэтому данные по «Орегону» разнятся – одни утверждают, что для получения полной мощности требовалось 10 тонн угля в час, а другие утверждают, что девятнадцать. В результате этих ухищрений,  средняя скорость «Орегона» в течение четырехчасового пробега по гладкой воде и при лёгком ветре составила 16,791 узла. Для кораблестроителей это означало превышение договорной 15-узловой скорости, которое выразилось в виде получения  премии в 175 000 долларов.

Из журнала «Морской сборник» № 6 за 1896 г.
«Испытания северо-американского броненосца «Орегон» и крейсера «Бруклин», состоявшиеся в первой половине мая, дали скорости хода на целый с лишком узел превысившие выговоренные контрактами. О подробностях этих испытаний журнал «Scientific American» сообщает следующее.
«Орегон» — двойник броненосца «Массачусетс» дал 14 мая (н. ст.), на четырёхчасовом непрерывном испытании, скорость хода в 16,78 узл., т.е. на 0,63 узла больше полученной на подобном же испытании только что упомянутого судна и на 1,75 узла больше скорости, выговоренной контрактом. Премия, причитающаяся за сверхконтрактную скорость строителями «Орегон» — фирме «Union Iron Works», в Сан-Франциско достигает 175000 долларов (если только полученная на испытании скорость не подлежит поправке на действие прилива).
Из помещённой в «Army and Navy Journal» официальной справки о скоростях хода броненосцев различных флотов видно, что «Орегон», если и не может считаться наиболее быстроходным, то всё же при принятии во внимание всех обстоятельств должен быть признан не уступающим лучшим из современных судов своего класса. В отношении скорости на первом месте среди броненосцев стоит итальянский броненосец «Сардиния», водоизмещение которого (13500 т.) превышает водоизмещение «Орегона». На испытании в море «Сардиния» дал, согласно официальным сведениям, скорость хода в 20,2 узла. «Сардиния» является весьма сильным судном: главная батарея его состоит из четырёх 13,5-д., восьми 6-д. и шестнадцати 4,72-д. орудий. Великобритания считает себя обладательницей броненосца, занимающего в отношении скорости хода следующее за «Сардинией» место. Это «Ри-наун», давший на часовом испытании 19,25 узл. и на трёхчасовом 18,75 узл.
Цифры эти, однако же, мало надёжны, так как были получены при посредстве патентованного лага, дающего столь неудовлетворительные результаты, что английские офицеры жалуются, что из-за употребления его они лишены возможности знать точную скорость хода своих судов. Так, на испытании трёхвинтового крейсера «Колумбия» патентованным лагом была определена скорость хода в 24,34 узла, тогда как в действительности она оказалась равной лишь 22,81 узла. Дру¬гим примером могут служить испытания броненосцев «Худ» и «Эмпрессоф Индия», имеющих соответственно 13500 и 13210 т водоизмещения. Число индикаторных сил, развитых на обоих этих испытаниях, было почти одно и то же: 11625 и 11315 инд. л.с, а между тем патентованный лаг дал для числа узлов хода различные цифры: 16,9 и 18 узл. Отсюда видно, что нельзя сказать определительно, какою скоростью хода обладают английские броненосцы.
Германия обладает броненосцем «Верт», давшем на мерной миле скорость хода в 18,2 узла, но вообще считающимся судном с 16,6 узл. ходом.
Французский броненосец «Бреннус» на четырёхчасовом испытании в море, на измеренном расстоянии, дал скорость хода в 17,3 узла.
Русский броненосец «Севастополь» считается 17-уз-ловым судном, хотя, по официальным данным, скорость хода, полученная при испытании его в море, на волнении, равняется лишь 16,6 узла.
Броненосец испанского флота «Пелайо», водоизмещением в 9902 т, дал на испытании на мерной миле скорость хода в 16,7 узла. Броненосец этот значительно уступает броненосцу «Орегон» и другим судам того же типа.»

15 июля 1896 года «Орегон» вошёл в состав американского флота и был передан для снаряжения на арсенале. Первоначально на нем отсутствовали волнорезные щиты на баке и фальшборт (Банальным образом забыли при проектировании, тупо скопировав устройство верхней палубы с низкобортного прибрежного монитора). Впрочем, «мониторное» прошлое все равно наложило отпечаток на корабль, и низкий борт, был одним из его существенных недостатков – при сильном волнении стрельба из орудий становилась невозможной.
В мае 1897 года броненосец при заходе в сухой док Порт-Очеда в штате Вашингтон попал на мель. В доке подводную часть «Орегона» очистили, заново покрасили, проверив и все устройства, находившиеся ниже ватерлинии. Изначально броненосец «Орегон» построили без боковых килей (тоже огрехи мониторного происхождения, тоже забыли), которые спешно установили и испытали на нем в начале 1898 года, в процессе подготовки к войне с Испанией. Сделано это было для устранения еще одного недостатка – орудия главного и восьмидюймового калибра были не сбалансированы, и их поворот на борт приводил к появлению крена у корабля, из-за чего все таблицы стрельбы можно было сразу выбрасывать, что называется «в топку».  Частично эту проблему удалось решить, уменьшив толщину брони задних стенок орудийных башен, но все равно, при повороте башен на борт, «Орегон» кренился в сторону направления стволов орудий.

Из журнала «Морской сборник» № 4 за 1898 г.

«Журнал «Engineer» приводит интересные цифровые данные о влиянии боковых килей, устроенных на североамериканском броненосце «Орегон», на его качку, заимствуя эти данные из доклада, сделанного недавно младшим судостроителем флота Соединённых Штатов, г. Спиром, в Американском обществе морских инженеров.
Из испытания в море судов класса «Орегон» выяснилась необходимость принятия каких-либо мер для увеличения их остойчивости, хотя собственно на самом «Орегон» наибольший крен на низкой длинной зыби никогда не превышал 22°. Боковые кили были испробованы на этом судне в январе 1898 г.; они имели на оконечностях наибольшую глубину в 34 дюйма, понижаясь к середине до 14 дюймов. Ошвартованный броненосец был раскачиваем (до устройства на нём килей) на тихой воде, без течения, перебеганием 350 человек с одного борта на другой, причём он уклонился приблизительно на 7° от вертикального положения; при действии же 200 человек совместно с 8-дюймовыми башнями получено уклонение приблизительно в 6°. До устройства боковых килей качания судна были в пределах опыта изохронны, после же того продолжительность одного размаха несколько уменьшалась с его амплитудой. Период качаний, определённый по плечу инерции, равнялся 7,6 сек. — без килей, и 7,83 сек. — с килями, что даёт разность, несколько превышающую 3 процента».

«Так что же?» -  спросит читатель, - «Корабль совсем плох?». Все познается в сравнении. Если сравнивать «Орегон» с испанскими кораблями, то он превосходил большинство из них. Да, он обладал, серьезными недостатками, но воюют не только корабли, но и люди, на этих кораблях,  и зачастую, человеческий фактор, дает преимущества более слабому кораблю, или наоборот, уменьшает ниже плинтуса, преимущества заведомо сильного корабля. Так или иначе, но других кораблей у американцев не было, и уже в  середине февраля 1898 года морской департамент САСШ начал спешно готовить броненосец к переходу в Атлантику.  Панамский канал еще не был построен, поэтому  самый короткий путь для «Орегона» был на юг, вдоль западного побережья Соединенных Штатов Америки, Центральной и Южной Америки, затем через опасный Магелланов пролив, а затем на север вдоль тех же континентов до достижения Флориды.
Низкие мореходные качества корабля вызывали серьезные опасения в благополучном исходе такого морского похода. Вызывала сомнения и возможность безаварийной работы систем и механизмов корабля в течении столь длительного периода, да еще и в разных климатических зонах. Кроме того, существовала вполне реальная угроза  со стороны испанцев и лиц им сочувствующих во время похода и особенно во время стоянки в портах. Незнание реальной политической обстановки в мире (наличия-отсутствия войны между Испанией и САСШ), могло привести к тому, что корабль «проспит» атаку испанцев, которые обманут доверчивых американцев, заявив, что войны нет. Случай с угоном неизвестными и исчезновением  канонерки «Виксбург» - яркое тому подтверждение, что бывает с теми, кто слишком доверчив к окружающим. 
Но приказ был отдан. И как это всегда бывает, застал военно-морской флот САСШ, врасплох, в неприглядной позе со спущенными штанами. «Орегон» находился на стоянке в Бремертоне. Его боезапас хранился в арсеналах Сан-Франциско. Но «Орегон» в течении двух недель не может покинуть рейд Бремертона, по причине того, что весь уголь скупают пароходные кампании, обеспечивающие доставку золотоискателей на Клондайк, где «свирепствует» «золотая лихорадка». Наконец 3 марта 1898 года, «Орегон» покидает рейд Бремертона и 6 марта 1898 года бросает якорь в Сан-Франциско. Здесь, в Сан-Франциско, «городе в стиле диско», известного своими педерастами, кровавыми маньяками, затмившими по жестокости знаменитого Джека-Потрошителя, а также бандой лесбиянок-экспроституток,  выясняется «на все сто» преимущества американской демократии и американского образа жизни. Экипаж корабля занят авральными работами – погрузкой боезапаса, угля, продовольствия и пресной воды на корабль. Делается это все при полном забивании «болта на все» со стороны портовых служб. «Вам нужно – вы и грузите!». С этим, командир «Орегона» еще как-то смирился, поскрипев зубами и помянув матерей отцов-основателей города нехорошими словами. Но вот качество того, что грузили на борт корабля… Капитан 1 ранга Александр Маккормик, тщетно пытался выбить для корабля хороший уголь, хорошие продукты, но везде и всюду был посылаем «нах». Он был реалистом, этот хмурый шотландец, и понял, что шансы «Орегона» сгинуть во время похода, уже скоро начнут превышать шансы на благополучное завершение похода – поэтому за три дня до выхода корабля в море, «поставил раком» и власти Сан-Франциско, и Теодора Рузвельта. Сделал он это весьма безопасным для себя способом – внезапно «заболел».
И Тедди Рузвельт «по достоинству» оценил поступок Маккормика. Он понял, что шотландец Маккормик понял суть «подставы». Требовался командир. Причем весьма срочно! На «Орегоне» ухудшилась дисциплина, и его экипаж стал потихонечку разбегаться. Требовался «харизматичный» командир, с обликом «бесноватого милитариста». На такого в случае чего можно повесить всех собак. И «козел отпущения» был найден. Им стал Чарльз Кларк Эдгар.
Чарльз Кларк Эдгар родился  в Брэдфорде, штат Вермонт, 10 августа 1843 года. С детства он мечтал стать  сухопутным офицером, но в Вест-Пойнт его в 1860 году не приняли, и Чарльзу пришлось «довольствоваться» Морской академией, где был недобор абитуриентов. В качестве казармы и одновременно учебного пособия, академия использовала  корабль «Конститушион»(USS CONSTITUTION, «Old Ironsides»). Одним из любимейших преподавателей Кларка стал Альфред Тейер Мэхэн, вошедший в историю, благодаря своей пропиаренной американскими политиками военно-морской доктрине, оказавшейся совершенно в тему, с пресловутой доктриной Монро. Свое первое плавание ( в Англию) Кларк совершил на корабле «Македониан» (USS MACEDONIAN).  В 1863 году академия произвела ускоренный вупуск курсантов и Кларк попадает энсином на военный шлюп «Оссипи» (OSSIPEE). На его борту он принимает участие в морском бою в бухте Мобил Бей, во время которого, военный корабль конфедератов «Теннеси» спустил флаг и сдался в плен кораблю северян. После войны, Кларк служит на «Вандербильте», а затем на военном транспорте «Сьюани» (USS SEWANEE). Там он получает погоны лейтенант-коммандера, и становится командиром корабля.
Своим первым кораблем он распоряжается весьма грамотно – уже в первый год командования, Кларк распарывает днище своего корабля о неизвестную подводную скалу в районе острова Ванкувер. Корабль разбивают волны, но экипаж успевает спастись. Спастись, перебравшись  на остров, где в течении нескольких недель жить в осаде и вооруженном противостоянии с местными индейцами, пока на помощь незадачливым мореплавателям не приходят военные корабли английского королевского флота.
Казалось бы все… Корабль разбит, о карьере можно забыть, но… В СССР неспроста в заграничные командировки выпускали только тех, кто  был женат. Это не придурь большевиков, а стандартные законы и традиции любого серьезного общества, что тоталитарного, что «в полное не могу» демократического. Статус женатого человека является «публичной декларацией» окружающим серьезных намерений человека. Из двух кандидатов холостого и женатого, всегда  серьезное дело (или серьезный пост) доверят женатому. Это аксиома любого общества. И Чарльз решил стать «солидным и степенным». Естественно, что реальная жизнь это не Голливудское мыло. И естественно, что в качестве жены Чарльз Кларк выбрал не еврейскую проститутку с Бродвейского бульвара, а жену однокашника по академии в Аннаполисе – Луизу Дэвис. Произошло это  в 1869 году. И результат такого поступка сказался практически сразу. Кларка назначают на монитор «Диктатор», а уже в 1870 году, он назначается комендантом школы мичманов в родном Аннаполисе.  Затем, в 1873 году его на короткое время назначают на монитор «Махопак»(USS MAHOPAC).
Крах карьеры? Но разве можно так относится к серьезному американцу, семейному человеку, отцу двух симпатичных дочерей – носителю «американского образа жизни»? Просто Чарльзу Кларку требовалось «освежить» в памяти морские навыки. Освежить, ибо в 1874 году Кларк назначается на Азиатскую эскадру. К новому месту службы в Нагасаки, он отправляется вместе с Женой Луизой и двумя дочерьми. Поначалу Кларк служит на «Янтике» (USS YANTIC), но вскоре переезжает в Китай, на берег Янцзы, на борт канонерской лодки «Монокаки» (USS MONOCACY). В САСШ он возвращается в 1879 году, и получает назначение на Бостонскую верфь (Boston Navy Yard). В августе 1881 года, ему наконец вновь доверяют командование кораблем – пока только старым «Нью-Гэмпширом», который использовался как учебное судно. В ноябре он получает звание коммандера. В 1883 году ему доверяют командование более новым «Рэйнджером» (USS RANGER), который активно участвует в проводимой САСШ  «дипломатии канонерок» в регионе Центральной Америки.
В этой дипломатии он участвует слишком активно, проявляя зачастую, неумеренную жестокость по отношению к населению оккупированных стран. Командование американского флота решает остудить пыл, слишком энергичного командора, и отправляет его служить на берег -  инспектором службы маяков и навигации На Великих Озерах. До 1894 года, он занимается маяками, и усмиряет свой буйный нрав. В 1894 году ему снова доверяют корабль, и не один. Помимо шлюпа «Могиканин» под его командой еще девять судов. Район правда не сахар – Берингов пролив и южнее – борьба с контрабандистами, браконьерами и незаконными эмигрантами. Сколько «морских волков Ларсенов», воспетых британским шпионом-писателем русофобом Джеком Лондоном, отправили на тот свет моряки под командованием Чарльза Кларка, точно не известно, но по всей видимости счет уничтоженных «романтиков моря» (по сути безжалостных пиратов, браконьеров и беспредельщиков) идет на тысячи, ибо в 1896 году, Кларк получает звание капитан 1 ранга, в знак его заслуг в борьбе с врагами Америки и законопорядка.
Правда командование ВМС САСШ, решает немножко остудить прыть Кларка, и переводит его в солнечную Калифорнию, командовать старым  кораблем «Индепенденс» (USS INDEPENDENCE) в Маар-Айленде. Но ненадолго. В воздухе уже пахнет войной с Испанией, и Кларку дают новый корабль – огромный монитор «Монтерей» (MONTERREY). Им бы Кларк и командовал в предстоящей войне, если бы не «маневр» Александера Маккормика, сумевшего вовремя «соскочить»  и избежать ответственности за заведомо авантюрную идею – переход низкобортного броненосца через два океана и вокруг двух континентов – протяженностью 14 000 миль.
Тэдди Рузвельт правильно рассчитал, назначив Кларка новым командиром. Если «Орегон» погибнет во время перехода, ответственность за гибель «Орегона» можно будет свалить на самого Кларка – у него в биографии есть случай утопления корабля, на скалах Ванкувера. Если же не утопит – то вымотается за двухмесячный поход, и с началом войны с Испанией, будет вести себя не очень активно.
Была ли у Кларка возможность отказаться? Была, но Чарльз – милитарист! И возможность поиграть в войну была ему по душе! Он не стал, дожидаться розыска дезертировавших матросов, или поимки новых, рассудив, что за то время пока доставят новых, сбежит точно такое же количество старых. И через 48 часов после приема командования, Чарльз Эдгар Кларк, вывел «Орегон» в море, поставив своими действиями в шок агентов испанской разведки, готовивших диверсию на «Орегоне». Те никак не могли ожидать того, что броненосец отправится в море с 20-ти процентным некомплектом экипажа! На борту «Орегона» отсутствовало 94 человека, в том числе 27 кочегаров.
В определенной степени Тэдди Рузвельт был прав с назначением. Чарльз Эдгар Кларк, с его фанатичным милитаризмом, переходящим в легкую военную отмороженность, был идеальным командиром одиночного корабля, совершающего одиночное плавание. В случае нештатной ситуации, такой человек самостоятельно, и очень быстро примет решение, и доведет его выполнение до конца. Но вот в составе соединения, такие командиры как Кларк очень вредны, своей излишней и ненужной инициативой. Но для этого, Кларку нужно успешно совершить переход вокруг двух Америк!