Евгений. 1906

Комната выглядела откровенно убого. Низкие потолки, стол, покрытый бумажной скатертью, давно не чищенный тускло-жёлтый самовар с глубокой вмятиной на боку, скромно притулившийся в углу, на стенах дешёвые литографии.
- Чаю? – стоявший перед Евгением чахоточного вида юноша смотрел на него так, словно удостоился лицезреть внезапно спустившегося с небес бога. Ну или ангела, на худой конец. Белугину же было откровенно скучно. В самом деле, стоит ли обращать внимание на чувства каких-то там никчёмных человечишек, к тому же давным-давно – по его меркам, разумеется – превратившихся в прах? Нет, разумеется, и среди них попадались отдельные экземпляры, вполне достойные интереса человека другой эпохи – вот, к примеру, те же руководители партии, но этот…
- Благодарю, - сухо ответил Белугин, брезгливо наблюдая за тем, как огромный рыжий таракан бежит по столешнице, совершенно не боясь людей. – У меня мало времени, давайте лучше перейдём сразу к делу?
- Да-да, конечно! Но, право, я даже не могу предположить, чем наша ячейка может помочь комитету? – Чахоточный растерянно уставился на Белугина, смущённо разведя руками.
Что ж, вполне закономерный вопрос. Только вот ответить на него правдиво, учитывая сложившуюся ситуацию,  Евгений, конечно же не мог. Точнее, это было бы несколько опрометчивым шагом – расписаться перед рядовым партийцем в том, что лидеры организации, эти достойные, умные и многоопытные люди так бездарно облажались, позволив полиции не только застать их врасплох, но и потеряли при этом все, собранные с таким трудом для подготовки акции средства… а, чего там, пора разбить юноше розовые очёчки!
- Вы, должно быть, в курсе, что охранка провела недавно целую серию арестов и обысков? – начал издалека Белугин. – Многие наши товарищи попали в их лапы, разгромлено несколько подпольных типографий, мы потеряли почти все наши склады с оружием. Но, что самое печальное, во время налёта жандармов на конспиративную квартиру комитета, организация лишилась партийной кассы. К тому же погиб товарищ Аристарх, - Евгений сделал приличествующее моменту скорбное лицо. Что-что, а сожалеть всерьёз о смерти старого бомбиста он вовсе не собирался. Да, тот, вольно или невольно, отвлёк на себя внимание ворвавшихся в квартиру полицейских, дав остальным возможность ускользнуть через чёрный ход во время завязавшейся перестрелки, но никакой благодарности к нему у Белугина не было. Уж больно напряжённые у них складывались в последнее время отношения. То ли старик в чём-то его заподозрил, то ли пронюхал что-то, но Евгений буквально спинным мозгом чуял, что Аристарх готов вот-вот вцепиться ему в горло. Так что, как ни крути, смерть – а газетчики уже во всеуслышание раструбили эту сенсационную новость, - одного из руководителей нелегальной террористической организации оказалась Белугину на руку. Сложись всё чуть иначе и пришлось бы валить старика самому, а так… нет, карты легли удачно.
Правда, теперь, залегшим на дно комитетчикам приходилось восстанавливать утраченные знакомства, связи, искать выходы на не пострадавшие ячейки, восстанавливая былое могущество. Но, если разобраться, так ли это плохо для планов «товарища Эжена»? В силу того, что он оказался, чуть ли не единственным, кто мог без опаски передвигаться по улицам, поскольку лишь недавно прибыл из-за границы и ещё не успел засветиться перед агентами полиции, руки у него были полностью развязаны, а возможный контроль со стороны соратников практически свёлся к нулю. Они нынче отсиживались в маленькой тесной квартирке на Выборгской стороне, мало пригодной для нормальной жизни нескольких человек, но зато стопроцентно неизвестной охранке. К тому же в ней заблаговременно создали небольшой запас еды, лекарств и оружия. Не было только денег.
- …Так вот, молодой человек, мне поручено привлечь вас к участию в эксе. Нам очень нужны наличные!
Юноша растерянно захлопал ресницами:
- Но позвольте, мы же никогда… то есть… нет, это решительно невозможно!
- Вы отказываетесь?
- Э-эээ… а я могу посоветоваться с товарищами?
- Нет! – жёстко отрезал Белугин. – Разговоры, разговоры, разговоры… я по горло сыт пустой болтовнёй! – в доказательство своих слов Евгений чиркнул себя ребром ладони по горлу. – Вы мечтали о настоящем деле? Хотели заниматься не только суетливой беготнёй по явкам с пачкой прокламаций за пазухой, мелкой пропагандой среди подвыпивших рабочих или мышиной вознёй в ваших малочисленных ячейках?.. Я даю вам дело! Настоящее, без дураков. Здесь, как говорится, или грудь в крестах, или голова в кустах. Да или нет?
Чахоточный поёжился. Его привычный мирок вдруг разлетелся вдребезги, а жизнь, пускай рутинная и совсем не выдающаяся, но такая спокойная, вдруг совершила резкий поворот, за которым отчётливо пахло порохом, кровью и смертью.
- А…что нам нужно делать? – лихорадочный румянец залил его щёки, а глаза внезапно вспыхнули горячечным блеском.
«Ишь ты, петушок решил, что стал коршуном!» - ухмыльнулся про себя Евгений, но вслух сказал совсем другое:
- Я не сомневался, что вы примите верное решение, мой друг!.. План весьма прост: мы подстережём почтовую карету, перевозящую деньги, ликвидируем охрану и… вуа ля!
- Но как мы узнаем о маршруте и времени перевозки?
- Это уже моя забота. От вас требуется быть наготове, а по моему сигналу немедленно собраться в условленном месте. Детали, разумеется, обговорим заранее. Оружие получите сегодня вечером, я пришлю связного, он назовёт адрес. Для успешного проведения экса желательно, чтобы в составе группы было как минимум пятеро. У вас найдётся столько верных товарищей?
- Н-не знаю… - запал молодого революционера пропал так же внезапно, как и проявился и теперь он нервно кусал губы, бледнея всё больше и больше.
«Как бы в обморок не грохнулся, возись с ним потом», - раздражённо подумал Белугин.
- Значит, узнайте! Вечером расскажете всё связному. Всё, я пошёл. Нет, провожать меня не надо, я сам прекрасно найду дорогу. Да, вот ещё что, я надеюсь, упоминать о том, что много болтать языком не следует, лишнее? Вот и отлично.

«…Господи, а про Лёшку по-прежнему никаких известий. И здешний куратор как-то уж очень честно смотрел на меня вчера, когда я зашёл к нему разузнать подробности. Хотя, может всё это лишь плод моего больного воображения? Ты суслика видишь? Нет. А он есть!.. Да ну, ерунда, зачем им скрывать от меня что-то? Хотели бы, так навряд ли отправили в Россию, провели бы срочную эвакуацию ещё в Париже и всех делов. Ладно, не будем о грустном!
Итак, что мы имеем? Кучка желторотых юнцов, вряд ли понимающих, с какой стороны нужно браться за оружие, но мечтающих отдать жизнь за свободу всего трудового народа. Сомнительный такой материальчик, с тухлецой. Как бы не наделали в штанишки в самый неподходящий момент. Лучше бы, если вместо них оказалась пара-тройка взрослых мужичков, рассудительных и, непременное условие, желающих просто хорошо заработать – так вернее было бы. Обратиться к уголовникам? Рискованно: среди них наверняка полным полно полицейских осведомителей, сдадут на раз-два. Впрочем, есть в этой идейке некое рациональное зерно, наверное стоит хорошенечко обмозговать её на досуге.
Так, ладно, запрошу местное отделение службы на предмет разработки плана экса, а там посмотрим. Жаль, конечно, что нельзя привлечь кого-нибудь из своих, всё прошло бы гораздо проще. Зашли бы в ближайший банк, распылили бы один простенький составчик и дело в шляпе. Проклятые условности! Сунуть бы сюда сейчас того умника, что разработал все эти дурацкие инструкции и поглядеть, как он вертелся бы на этой раскалённой сковородке. Мечты, мечты… Видите ли, минимальное должно быть воздействие!
Ладно, оставим лирику поэтам. Детишками придётся пожертвовать, это факт. Вопрос только в том, чтобы поставить декорации таким образом, чтобы самому остаться в тени, но сорвать при этом банк. Ну, над этим пусть наши аналитики головы ломают, им за это нехилые денежки капают. А мне сейчас лучше всего сосредоточиться на основном задании, времени осталось всего ничего…»