Евгений. 1906

Первую помощь Белугину оказали в полковом лазарете. Хмурый и неразговорчивый поначалу врач осмотрел рану, бесцеремонно дёргая Евгения так, что тому лишь неимоверным усилием воли удалось сдержать готовые слететь с губ проклятья в адрес «безрукого коновала».
- Пуля навылет прошла, - констатировал эскулап. – Повезло вам, сударь, несколько сантиметров вниз и точнёхонько в сердце. А так даже кость не задета. Просто удивительно. Везунчик. – Врач обработал рану, наложил повязку и передал уплывающего в беспамятство из-за потери крови Белугина на руки двум нетерпеливо ожидающим возле дверей в кабинет субъектам,  чья профессиональная принадлежность легко угадывалась с полувзгляда. – Аккуратнее с ним, господа, - напутствовал их доктор, - он слишком слаб.
- Мы нежно, - усмехнулся один из агентов. – Не извольте беспокоиться. А ну-ка, взяли! – На пару с товарищем они подхватили спотыкающегося Евгения и потащили его на улицу. Усадили в пролётку, на которой, судя по всему, и приехали в полк, переговорили о чём-то с офицерами, стоявшими неподалёку – всё это Белугин воспринимал уже очень слабо – и… дальше в памяти остались только медленно бегущие куда-то вдаль по своим делам белые облака.
Вновь очнулся Евгений уже в городе. Сначала он не понял, что происходит – после всего случившегося с ним в части вполне естественно было ожидать, что его отвезут в охранку. Ан нет, перед глазами, когда слегка унялся безумный хоровод разноцветной мошкары и звёздочек, открылся интерьер обычной городской квартиры средней руки. Причём хорошо знакомой Белугину – в ней располагалась одна из явок службы.
- Напугали вы нас, - склонившийся над кроватью глава городской резидентуры, высокий мужчина с роскошной гривой тронутых сединой волос, заботливо поправил подушку под головой Евгения. – Что ж так неаккуратно-то? Сунулись прямо под пулю, словно зайчишка безмозглый охотнику на номер. Хорошо ещё, что полиция у нас на прослушке – сумели вовремя перехватить филёров и заменить их на наших людей. А то куковать бы вам сейчас, голубчик, не на пуховой перине, а в тюремной больничке. И это ещё в лучшем случае, там ведь тоже не дети – личность ваша им немного известна.
- Откуда? – слабо удивился Белугин.
- Как откуда? Неужто думаете, что в полицейском и жандармском управлении нет заграничных агентов? Да и обычных провокаторов в революционной среде как гренок в бульоне у хорошей хозяйки – с избытком. Помните, чай, как товарищ Сталин здесь в тридцатые своих старых соратников по партии на тайных допросах в Кремле ломал? Он ведь у большевиков не случайно внутренней контрразведкой занимался, очень много всего про подноготную бывших дружков-приятелей знал. Куда им было после предъявленных улик деваться – подписывали всё как миленькие. А вы думали, почему процессы тридцатых именно так выглядели. 
- Да-да, верно, что-то припоминаю. Извините, в голове туман.
- Ничего, это пройдёт, - благодушно усмехнулся резидент. – Мы вас накачали под завязку всеми необходимыми препаратами, так что скоро будете как огурчик. Меня гораздо больше совсем другое тревожит, - он недовольно нахмурился. – Слушайте. Мои ребята навели справки в полку: получается очень странная картина – стреляли-то в вас во время ареста не солдатики и не офицеры. Все как один клялись и божились, что брать заезжего социалиста приказано было живьём. Тем более, что по их разумению сбежать вам всё равно не удалось бы – все ходы-выходы они надёжно перекрыли. Другое дело, что они не подозревали о ваших скрытых способностях и не смогли предусмотреть такой активности. И в этом свете встаёт во весь рост ещё один довольно любопытный вопрос: кто бы это мог быть такой, что решил подстраховаться и засел на улице неподалёку от казарм, чтобы прикончить вас, когда станете прорываться?
- Понятия не имею, - угрюмо буркнул Евгений. – Я и сам уже голову ломал над этой загадкой. Форменная чертовщина получается. С одной стороны натуральная подстава – о визите моём в казарму офицеров точно предупредили заранее, с другой – явное желание гарантированно избавиться от меня посредством пули. Не проще ли было устроить засаду на дороге, на подступах к воинской части? Пальнули бы из-за куста и всё шито-крыто.
- Не знаю, не знаю, - задумчиво проговорил резидент, прикидывая что-то. – Вполне вероятно, что ваш таинственный недруг просто хотел убедиться, что вас арестовали, а когда понял, что вы можете сбежать, решил немного помочь загонщикам. Потому вынужденно действовал экспромтом, выдав поневоле своё присутствие на месте событий. Может, подозреваете кого?.. Ну же, Белугин, подумайте хорошенько, кому успели насолить?
- Да думаю я, думаю! – обозлился Евгений. – Проблема в том, что в этом гадюшнике под названием партийный комитет подобных кандидатов пруд пруди. А если учесть, что высшие руководители организации законспирированы самым строжайшим образом и выходить из тени не желают, то можно голову сломать, но так и не доискаться до истины. Собственно, вы же помните, одним из основных моих заданий как раз и являлось определение круга лиц, отдающих главные приказы.
- Помню, конечно, - тяжко вздохнул резидент. – Мы и так на ушах стоим, пытаясь хоть как-то помочь в решении этой загадки. Жаль, но пока безрезультатно – архивы организации не дожили до лучших времён, большая часть её членов или погибла, не оставив воспоминаний, другая же, которой повезло больше, старательно обошла данную тему стороной. Встречаются в мемуарах кое-какие смутные намёки, но наши аналитики пока не в состоянии дать однозначный ответ… Что с вами?
- Ерунда… секундная слабость, - прошептал Белугин, в изнеможении откидываясь на подушку. – Сейчас пройдёт.
- Вот что, - решительно сказал резидент, поднимаясь, - заканчиваем пока с этим разговором. Отдыхайте, выздоравливайте, набирайтесь сил. По возможности, думайте, анализируйте, ищите. Но! На первом месте ваше здоровье. Приказ ясен?
- Так точно, ваше высокоблагородие, - слабо улыбнулся Евгений. – Последний вопрос, если разрешите.
- Что такое? – повернулся к нему вполоборота глава резидентуры от двери.
- Как мне теперь на глаза «товарищам по партии» показаться? Они ведь далеко не идиоты, моё исчезновение после ареста наверняка уже получило огласку. А ну как заподозрят во мне провокатора? У них с этим делом просто – соберут партийный суд, быстренько состряпают приговорчик и каюк!
- Ну, это не проблема, всё уже решено. Как только придёте в норму, мы отправим вас в Москву.
- В Москву?! Но… зачем?!
- В руководстве сложилось мнение, что там вам проще будет легализоваться вновь. Над созданием правдоподобной легенды, способной выдержать первую проверку, сейчас вовсю работают, и пока друзья-бомбисты будут всё проверять, мотаясь между городами туда-обратно, операция уже закончится. По крайней мере, такой прогноз наиболее вероятен.
- Но почему именно в Москву? Акцию же намечено провести здесь, в Петербурге.
- Это устаревшая информация. Мы получили сведения, что комитет решил сместить акценты. Последние события здорово выбили их из колеи. К тому же полиция и жандармы находятся в полной боевой готовности, везде обыски, повальные аресты и террористы не хотят рисковать. Им нужен стопроцентный результат.
- По-моему вы что-то недоговариваете, - подозрительно уставился на коллегу Белугин. – Не могу отделаться от ощущения, что столь резкое изменение планов тесно связано с деятельностью службы. Я прав?
Резидент негромко засмеялся, обнажив великолепные зубы.
- Что значит опер, - одобрительно заметил он, - мгновенно почувствовал фальшь. Вы молодец, Евгений. Да, разумеется, мы не остались в стороне от всего происходящего и поспособствовали тому, чтобы комитет принял нужное нам решение. Как? Надеюсь, вы не думаете, что являетесь единственным засланным казачком внутри этого серпентария?