Придётся напомнить!     Ну а пока...

Евгений. 1906-1907

На следующий день они гуляли по городу. Просто бесцельно бродили по заснеженным улицам, болтали ни о чём, пару раз заходили в кафешки – погреться, выпить чаю и отдохнуть. А потом снова и снова наслаждались выпавшей нежданно – не гадано передышкой. Белугин не лез к подруге с расспросами о состоявшейся накануне встрече. Зачем? Захочет – расскажет сама, нет – на нет, как известно, и суда нет.
Только однажды их идиллическая прогулка оказалась нарушена. Когда они шли по набережной вдоль Водоотводного канала, возле Чугунного моста, их окликнули. Невысокий молодой человек лет двадцати пяти, гладко выбритый, изящно одетый, по внешнему виду типичный англичанин, эдакий лощёный денди, стоял, облокотившись на ограждение, и задумчиво смотрел на людей, идущих по Пятницкой.
- Ольга! Вот это встреча, безумно рад тебя видеть. Так ты в Москве теперь? Ну же, что ты молчишь, неужели не рада нашей встрече?
Белугин искоса глянул на подругу. Девушка смотрела на приближающегося к ним мужчину со странным выражением восхищения и ненависти, причудливо застывшим на её лице. Так смотрят на заклятого врага, на которого вы вели безуспешную охоту долгие-долгие годы, но вдруг оказавшегося перед вами совершенно открыто. И хочется, воспользовавшись случаем, немедленно выстрелить, но… ситуация не позволяет и ничего не остаётся, кроме как отдать должное противнику, за то что в очередной раз обвёл вас вокруг пальца. Но практически сразу она опомнилась, взяла себя в руки и вновь надела маску равнодушного наблюдателя.
- Здравствуй, Джеймс. В самом деле, не ожидала. Я слышала, ты сейчас живёшь где-то в Америке.
- Ах, там такая скука, - отмахнулся «англичанин». – Все озабочены исключительно тем, чтобы побольше заработать, а я, если помнишь, всегда чурался коммерции.
- Неужели? – прищурилась Ольга. – Помнится тогда, в Киеве, ты придерживался несколько иных взглядов. И сумму с нас содрал весьма впечатляющую. Жаль только, - в её голосе прорезались угрожающие нотки, - что получили мы в итоге пшик!
- Ах, Киев, - мечтательно вздохнул Джеймс. Он остановился в паре шагов и до Белугина донёсся запах дорогих сигар и хорошей туалетной воды. – Пожалуй, самое счастливое время в моей жизни. Но ты излишне пристрастна ко мне, дорогая, я вовсе не виноват в том, что тогда произошло. Кто же знал, что ваш химик окажется столь неловок? Представляете, - «англичанин» повернулся к Евгению, словно ища сочувствия, - он видимо сломал по неосторожности стеклянную трубку в запале и тут же отдал Богу душу, бедняга. Такая досада, но ведь, в сущности, не он первый, не он последний. 
- Твои материалы были никуда не годными! – прошипела Ольга, вспыхивая, точно порох. – Именно поэтому тогда погиб наш товарищ и была сорвана операция.
- Клевета! – горячо возразил Джеймс. – Форменная клевета! Я всегда работал исключительно с первоклассными товарами. Однако… может быть, ты забудешь ненадолго о наших давних, хм, недоразумениях, и познакомишь, наконец, со своим спутником? – он остро глянул на Белугина. 
- Ещё чего, - презрительно фыркнула Ольга. – Твои дружки из Гнездниковского обойдутся без этих подробностей (*В Гнездниковском переулке находилось Московское охранное отделение). Кстати, это не они там тебя дожидаются? – она кивнула в сторону двух мужчин, мявшихся неподалёку и поглядывающих на них с изрядной долей настороженности.
- А вот такими обвинениями я бы бросаться не советовал, - зло оскалился Джеймс, сбрасывая маску дружелюбия. – Особенно, если не можешь подкрепить свои слова весомыми доказательствами. Вредно, знаешь ли, для здоровья! А господина Белугина я и так знаю, наслышан о его подвигах. – «англичанин» отвесил Евгению короткий поклон. Причём до боли напоминавший тот, что выполняют бойцы на Востоке перед началом поединка.
- Хаджимэ?(*Начали (яп.) – команда, дающая начало схватки в ряде восточных единоборств. ) – с улыбкой осведомился Евгений. Ситуация его скорее забавляла, чем пугала. Он нисколько не сомневался в своих способностях быстро и качественно отправить к праотцам и этого разряженного хлыща и его дружков. А присутствия рядом большего количества людей, представляющих для них с Ольгой какую-нибудь угрозу, он не ощущал, сколько не напрягал все свои чувства. В том числе и те, о которых в здешнем мире не имели не малейшего представления.
- В другой раз, - вежливо поблагодарил Джеймс. – Мы обязательно продолжим нашу беседу, но в другой раз. Сейчас, увы, обстоятельства вынуждают меня покинуть вас. Дела-с! – он коротко бросил к виску на военный манер два пальца и, чётко развернувшись через левое плечо, пошёл к своим приятелям.
- Не поскользнись, - насмешливо посоветовала Ольга. – И по сторонам посматривай. Внимательно!
- А то снег башка попадёт, совсем плохо будет, - процитировал Белугин и заразительно засмеялся, откинув назад голову.
Ольга непонимающе посмотрела на него, но быстро сообразила и тоже улыбнулась.
- Всё тебе шуточки, а этот мерзавец давным-давно приговорён нами к смертной казни. После киевской истории он сбежал. Все думали, что он прячется где-то за океаном, забившись в самую дальнюю нору, сменив имя и боясь показать нос из своего убежища. А тут, на тебе, сталкиваешься с ним лицом к лицу посреди Москвы. Представляешь мои ощущения? Надо немедленно предупредить товарищей.
- Думаешь, они не в курсе? – лениво спросил Евгений.
- О чём ты?
Белугин достал папиросу и, повернувшись спиной к ветру, чиркнул спичкой.
- Прости, Оленька, но мне кажется, что вряд ли этот «живой труп» решился столь легко и непринуждённо показаться тебе на глаза, не стой у него за спиной какая-нибудь серьёзная сила.
- Охранка?
- Вряд ли. Не их стиль. Любопытнее тот факт, что твой старинный друг – Ольга скривилась, но промолчала, внимательно слушая его рассуждения – объявился на следующий день после довольно важной встречи. Ты же не будешь отрицать, что она и в самом деле была таковой? Умница. Возьми с полки пирожок. Так вот что хочешь со мной делай, но в такие удивительные совпадения я никогда не поверю. Больше всего это похоже на то, что кто-то из товарищей, облечённых властью, решил посвятить нас в кое-какие детали предстоящей операции. Для которой, в свою очередь, потребовалось участие Джеймса. Ну а чтобы ты не разрядила в него ненароком обойму своего пистолета, сорвав намеченное дело, его показали заранее. Точнее, велели показаться. Думаешь, он совершенно случайно откуда-то знает меня, хотя я никогда в жизни с ним не встречался? Заметь, знает по фамилии, известной лишь членам комитета и никому более. На мой взгляд, это своеобразный пароль: «мы с тобой одной крови».
- А если всё обстоит гораздо проще и он всё-таки полицейский агент-провокатор? Видел его дружков? Типичные выпускники «Евстраткиной школы» (*Неофициальное название школы филёров, созданной Е.П.Медниковым в 1894 году).
- Тогда почему нас ещё не арестовали?
- Не знаю. – Ольга задумчиво куснула губу. – Если твоя догадка верна, то теперь нам должны рассказать всё более подробно. Если же нет…
- Я убью этого подонка! – напыщенно провозгласил Евгений. – Будь уверена, моя госпожа.
- Фигляр, - засмеялась девушка. – Знаешь что, давай на сегодня забудем обо всём, мне до смерти надоело разгадывать эти головоломки. – Лицо её вдруг как-то резко осунулось, черты заострились, а под глазами залегли глубокие тени. 
- Всё так плохо? – тихо спросил Белугин.
- Как тебе сказать. Я всегда думала, что в нашей работе не бывает мелочей. Каждое, даже, на первый взгляд, незначительное действие подчинено общему замыслу, призванному сокрушить, уничтожить царизм. Пускай я не посвящена полностью в план действий партии, но он обязательно существует и выполняется. Каждый день, каждую минуту. И каждый из нас на своём участке приближает его к завершению. Иначе всё напрасно, понимаешь, всё: кровь, жертвы, страдания. И наша борьба – это удары ради ударов и ничего больше.
- Так в чём же дело?
- Может быть я чего-то не понимаю, - Ольга зябко поёжилась под налетевшим морозным ветерком, - но разве оправданно идти против своих же товарищей? Я не ханжа и вполне допускаю возможность жертв среди обычных людей, в конце концов, невозможно разрушить систему так, чтобы при этом не пострадали десятки, сотни и даже тысячи невинных – такого способа ещё не придумали. При этом мне безумно тяжело видеть их страдания, но жестокие решения принимаются ради их же блага. В этом у меня нет ни малейших сомнений. Но товарищи по борьбе…
- Иногда приходится жертвовать самыми близкими, - Белугин вдруг вспомнил пропавшего в каких-то неведомых далях брата и на душе снова противно заныла, засаднила рана.
- А ты сможешь убить меня? – Ольга резко остановилась и требовательно глянула в упор. – Зная, что я никогда ни на йоту не отступила от общего дела. Но так нужно.
Евгений честно помолчал, изобразив со всем прилежанием нешуточную внутреннюю борьбу, а потом легко соврал:
- Конечно же нет!

Краткое содержание предыдущих серий:

Братья Белугины (Евгений – старший, Алексей – младший), сотрудники Службы (нечто вроде Патруля Времени у Андерсона) выполняют задания в различных эпохах нашей(?) реальности.

Алексей с группой товарищей сдаёт «выпускной экзамен» в 1942 году, но благополучно проваливается. После гибели коллег он вынужден обратиться за помощью к местному резиденту Службы, но по дороге в Москву они попадают в засаду, совершают головокружительный перелёт в немецкий тыл, рвут зубами на части охрану и… Алексей вновь остаётся один – в чужом времени, без поддержки, пипифакса и даже игровой приставки Dendy. Проливая слёзы по своей тяжкой доле, он идёт, солнцем палимый, куда глаза глядят, пока его не пеленают пробегавшие мимо фронтовые разведчики. Вручив на память леденец, они переправляют его через линию фронта. Леденец оказывается отравленным и Алексей сажают под замок кровавые гэбисты. Вскоре объявляется приторно добрый дяденька из ближайшего окружения Самого, который даёт мальцу шанс выйти на свободу, но для этого требуется поработать киллером. Во время акции убивства Алексея и вяжут…

Евгений заброшен волей пославшей его жены гораздо дальше. Разыскивая в 1906 году окопавшуюся среди воинственно настроенных рэволюционэров Иуду из собственной реальности, желающую малость подправить учебники истории, он вовсю демонстрирует навыки кровавого маньяка, клептомана и эротомана. Но наблюдающий за ним из-за кулис мерзавец останавливает на время полёт гордого буревестника, ссаживая его с небес метким выстрелом. Попутно он развешивает на всех столбах подмётные листки «Wanted mr.Belugin!» и нашему второму главному герою ничего не остаётся, как бежать в пампасы.
Но старые дружки (и подруги) находят его, отправляют в штрафбат и приказывают кровью искупить свою вину перед Родиной.

Продолжение следует…   

И тем не менее:

В начале XIX века в Москве, приблизительно там, где впоследствии появилась гостиница "Москва", открылось известное кафе "Печкина". Сюда приходили знаменитые писатели, актеры, музыканты, художники поиграть в шахматы, бильярд, почитать газеты, узнать новости, пообщаться - В. Белинский, А. Герцен, Т. Грановский, М. Бакунин, М. Щепкин, П. Молчанов, А. Островский. Об этом своеобразном клубе А. Писемский писал: "Самое разумное и мыслящее место в Москве", а поэт А. Фет любил говорить: "Кто знает, сколько любви к науке и искусству излучило кафе Печкина".

А у меня начало XX-го века - неужто не заработало ещё несколько подобных заведений?