- Только дернись у меня, падаль! – Долговязый угрожающе навис над Белугиным. – А ну-ка тяни сюда свои ручонки шаловливые!
- Да ради бога, - Евгений молниеносно отбросил одеяло и аккуратно выстрелил противнику в живот.     
О чем не особо принято распространяться, так это о повышенных регенерационных способностях полевых агентов. Не то, чтобы они могут вырастить оторванный палец, но раны заживают у них чуть быстрее, чем у обычных людей. Как на собаке, ага. Точнее, как на волке, если вспомнить о специфике деятельности.
Вот и Белугин за те несколько дней, что провалялся в койке после ранения, сумел значительно улучшить свое самочувствие. Естественно, никак не афишируя этот факт. А что, у каждого из нас свои секреты и незачем трезвонить о них направо и налево. Доктор резидентуры удивлялся, правда, что его пациент так резво идет на поправку, но Евгений напустил тумана, постращал маленько и содрал в конце концов с эскулапа клятвенное обещание помалкивать. А заодно попросил принести верный браунинг. Как чувствовал! Нет, что ни говори, а Борис Львович ушел недалеко от истины, когда говорил о развитом даре предвидения.
Кстати, резидент проявил завидную прыть. Долговязый еще только падал на пол, получив пулю, а он уже рванул к выходу, качая маятник. Хотя, на его месте, Евгений скорее попытался бы расправиться с противником, используя выведенного из строя помощника в качестве живого щита. Ну или условно живого. Видимо, не было у Бориса Львовича навыков оперативной работы и опыта действий при огневом контакте. Но это и к лучшему. Для Белугина, разумеется.
Поэтому две пули в спину резидента он положил как на стрельбище. Именно туда, куда хотел. Так, чтобы обездвижить, но не убить. Рано еще, надо выяснить, с какого такого перепуга отец-командир взъелся на подчиненного и решил вести себя с ним как с пленным ворогом. Вроде не успел Евгений нигде ему дорожку перейти. Или успел?
Ладно, об этом чуть позже. Есть дела и поважнее. Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец – надо было в темпе закрыть тему с другими сотрудниками резидентуры. Сколько их могло быть на явочной квартире? По всем расчетам выходило, что еще двое-трое, не больше. Группа зачистки обычно располагается в другом месте, доктор приходил на вызов из собственного дома, техники находятся возле портала вместе с личной охраной. Незачем собираться в одном месте толпой, аборигены не идиоты, враз срисуют такое сборище. А учитывая неспокойное время, мигом стуканут в полицию. Дворники особенно отличаются повышенной гражданской сознательностью и активной жизненной позицией. Шутка, если что.
Евгения немного пошатывало, ранение все-таки давало себя знать. Он крался к выходу, старательно прислушиваясь. За дверью царила тишина, но Белугин не особенно надеялся, что расправился со всеми обитателями квартиры. Последние события приучили его к тому, что дела норовят принять самый дурной оборот из всех возможных. Точно сглазил кто, в пору сходить церковь. А что, лишним точно не будет. И не беда, что он в ином времени, Бог – един и не оставит в беде! По крайней мере, в глубине души Евгений искренне надеялся на это.
Радовало, что недавно его переодели и сейчас на нем была надета не дурацкая ночнушка до пят, сковывающая движения, а вполне себе пристойные кальсоны и нательная рубаха. Практически идеальный вариант. Пятки только мерзнут, сквозняки гуляют будь здоров. Белугин поежился, зябко вздрогнул и тихонько потянул на себя ручку двери. Тишина. В соседней комнате ни звука. Ровно горит лампа под миленьким зеленым абажуром, на столе дымится недопитый чай. Неужели повезло и на явке резидент пребывал только с долговязым?
Набрав в легкие воздуха, Евгений метнулся через порог. Сбоку чисто! Рывок вперед, не останавливаться, нельзя терять темп. Еще одна дверь… пинок ногой и она с грохотом открывается. Контроль. Чисто. Гранату бы вперед катнуть, для надежности, а потом еще пару очередей из автомата.
- Кто вы такой?!
Палец на спусковом крючке остановился в последнее мгновение. Еще чуть-чуть и во лбу перепуганной девушки, прижавшейся к стене, нарисовалось бы аккуратное входное отверстие. Глазищи в пол-лица, длиннющая русая коса, белый жакет, черная юбка – по внешнему виду типичная училка, ей бы еще очки для солидности. Так, поправка на эпоху, не учительница а секретарша. Хотя у них здесь эти обязанности обычно выполняют мужчины. Стенографистка? Ну да, на явочной квартире Службы. Ха-ха три раза!
- Такая же фигня, - усмехнулся Белугин. Пистолет опускать он не торопился. – В смысле, кто сама будешь, детка? Из какого отдела, фамилия, звание?
- Звание? – Батюшки святы, а глазюки у нее расширились еще больше, и не подумаешь, что такое возможно. И ужас такой плещется, вперемешку со слезами, аж неудобно, неужто он такой страшный? Впрочем, если взглянуть со стороны, то, пожалуй, и в самом деле можно испугаться: всклокоченный, небритый амбал в исподнем, весь в бинтах, босиком, но с браунингом. Картина маслом! – Ах, - девчонка тем временем благополучно упала в обморок. Что за нравы, местные барышни из-за любой ерунды глазки закатывают и наземь брякаются. То ли дело Ольга, вот девка была кремень, чертом не застращаешь. Возись теперь с этой фифой.
Поборов жгучее желание пристрелить излишне впечатлительную особу, Белугин задумчиво почесал щеку стволом пистолета и решил, не мудрствуя лукаво, оттащить ее куда-нибудь, предварительно связав руки и заткнув рот. А то очухается, разорется – весь дом на ноги подымет.
Евгений хотел было засунуть пистолет за пояс, но кальсоны мало подходили для этих целей. Поэтому он положил браунинг на полочку под висевшим на стене телефонным аппаратом, позаимствовал с вешалки длинный белый шарф, подошел к девушке и склонился над нею.
А в следующую секунду из-под эротично сбившейся юбки взметнулась длинная нога в ажурном сетчатом чулке и Белугин согнулся в три погибели, получив сильнейший удар в пах.