Иванов
Интересный вариант! Но как быть, если в коридоре страхуют, например, "волкодавы", что брали Алексея? 
Я, кстати, за это время ещё чуток написал:
- Где портфель мой, сучонок? На куски порву, мразь!!!
«Опаньки! – вихрем пронеслось в голове Белугина. – Неужели у меня появился шанс?»
- А разве он не у вас?! – Алексей старался сыграть изумление насколько можно правдоподобнее. – Я думал, что это ваши ребята меня на станции так ловко облапошили.
Сказать по правде, он и в самом деле не очень понимал, что за сотрудники госбезопасности провели великолепно разыгранную комбинацию, закончившуюся изъятием портфеля у старлея Таругина. Разные версии строил, но к какому-то определенному выводу так и не пришел – маловато было информации для всестороннего анализа. А строить предположения – дело неблагодарное.
- Что ты мелешь?! – прошипел Залогин. Лицо его неприятно исказила гримаса бешенства, в глазах колыхалась тщательно сдерживаемая ненависть, готовая вот-вот выплеснуться. – На какой к херам станции?
- Ну как же, - Белугин смотрел открыто, но с толикой недоумения. – У следователя вашего бумага – она у меня в пиджаке во внутреннем кармане лежала.
- О чем он? – Кирилл Андреевич требовательно повернулся к Кокорину.
Человек-мышь суетливо перебрал разложенные на столе документы, выхватил нужный листок и торопливо подал его Залогину. Тот вытянул бумагу перед собой, как это делают люди, страдающие дальнозоркостью, и внимательно прочел, прищурившись. Задумался, обдумывая полученную информацию. Потом медленно повернулся к Алексею:
- Что за бред, кто такой этот Таругин? Как к нему попал мой портфель? Рассказывай, не тяни! – Он повелительно мотнул головой и на Белугина обрушился очередной удар.
- Умеете вы уговаривать, - парень сплюнул кровь на порядком изгвазданный чужой обувью пол. – Сразу в голове прояснилось. Такая кристально четкая картинка, вот прям как сейчас вижу: аптека, улица, фонарь…
- О поэзии Блока мы поговорим как-нибудь в другой раз, - перебил его Кирилл Андреевич, неприятно оскалившись. – По делу давай!
Алексей тяжело вздохнул. Начинать все крушить или подождать? Шансов выбраться, правда, не очень много, но можно попробовать. Тем более, что дружественная кавалерия почему-то не спешит на помощь из-за холмов. Обидно. Ну хорошо, а если он сейчас все выложит, то где гарантия, что его попросту не шлепнут за ненадобностью? Нет таких гарантий. Значит, молчать? Тоже не шибко здорово – бугай за спиной получит команду «фас» и мигом превратит в мычащий от боли кусок мяса. По любому говорить заставят, бумажки потерянные для них важны.
Может быть, попробовать потянуть время, получить небольшую отсрочку? Да нет, не в том они настроении. По внешнему виду чувствуется – на взводе ребятки, не ровен час крышу окончательно сорвет. Эх, была ни была!
Белугин собрался с духом и начал говорить. На мелких деталях старался не останавливаться, выделял только самую суть произошедшего с ним в дороге, старательно обходил скользкие моменты, которые могли представить его в невыгодном свете. От каких либо выводов воздерживался, справедливо рассудив про себя, что от него это и не требуется – сами обдумают. Поэтому рассказ получился не очень длинным и занял всего несколько минут. А прервался самым неожиданным образом: когда Алексей дошел до эпизода со встречей с железнодорожником Махровым, Кирилл Андреевич вдруг побелел как полотно, затрясся и срывающимся шепотом прохрипел:
- Как, говоришь, была фамилия старика? Махров?!!
Отредактировано Дим (16-09-2013 17:00:08)
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
А вариант действительно любопытный: Залогина хватил удар, началась суматоха, охранник побежал к телефону, следователь суетится над телом начальника, тот хрипит "Поднимите мне веки!"... А Белугин под шумок ходу! 
