Спасибо, коллеги, поправил! А теперь продолжение эпизода на растерзание:

- Эй, в комнате, - послышался из коридора чей-то голос, - не вздумайте дурить. Ведите себя тихо. Дернетесь - собаку пущу! – Как бы в подтверждение сказанного невидимый пес сначала свирепо рыкнул, а потом басовито гавкнул два раза.
Белугин тихонько отодвинулся назад. Нет, его, конечно, учили, как отражать нападение собаки, но нарываться на неприятности лишний раз совершенно не хотелось. Зверь – он и есть зверь, с ним не сговоришься. А если еще и хорошо обученный, так вообще труба – умирать будет, но не отступит. Эх, кабы пес набросился на «управдома»! Но, вот беда, команду соответствующую не подашь, так что тут как повезет, на кого первого среагирует.
Багроволицый в это время озабоченно нахмурился. Судя по выражению лица, его обуревали схожие мысли. Пистолет, разумеется, штука хорошая, но пока провозишься с собакой, в комнату ворвутся ее хозяева и тогда итог схватки явно будет в их пользу. Мужчина бросил на Алексея оценивающий взгляд. В нем сквозило некоторое сомнение.
Белугину такое внимание к собственной персоне не понравилось. А ну, как решит, что надо грохнуть пленника? Кто знает, какие инструкции он получил. Но, вот беда, в данной ситуации от Алексея мало что зависело. Оставалось лишь бессильно скрипеть зубами.
- Оглохли, что ли? – вновь ожил голос в коридоре. – Не слышу ответа. Медленно, по одному, выходим, ужаль меня пчела!
«Управдом» при последних словах вздрогнул. А потом радостно улыбнулся, подмигнул Белугину, опустил пистолет и громко крикнул:
- Агафонов, ты? Я тебе сейчас выйду! Так выйду, что замучаешься примочки свинцовые на фингалы ставить, понял?
В коридоре замолчали. Потом вполголоса зашушукались. А после небольшой паузы неуверенно ответили:
- Голос вроде знакомый. Ты кто, покажись?
- Хрен в пальто, - жизнерадостно заржал багроволицый. – Выхожу, смотрите у меня, не подстрелите ненароком, бездельники!
Он шагнул в дверной проем и практически сразу оттуда грохнули выстрелы. «Управдом» ничком упал вперед, а через него в комнату уже летела здоровенная угольно-черная овчарка с оскаленной пастью. Белугин даже не успел ничего понять, как собака подскочила к нему, забросила передние лапы на колени, больно царапнув когтями, и угрожающе заворчала, гипнотизируя тяжелым, давящим взглядом. Алексей проглотил комок, подступивший к горлу, и постарался замереть, превратиться в статую. Тут уж не до жиру, шевельнешься и эта зверюга мигом в горло вцепится.   
- Молодец, Джульбарс! – следом за овчаркой в комнату стремительно ворвался смуглый широкоплечий брюнет в синем шевиотовом костюме. – Держи его, я тут осмотрюсь. – Он вихрем пронесся по комнате, заглянул во все углы, присел у тела охранника, быстро проверил пульс, опять вскочил, ловко перемахнул через стол, осмотрел Залогина и следователя, удовлетворенно хмыкнул. – Чисто! – крикнул он, поднимаясь на ноги. – Можно заходить.
Алексей осторожно скосил глаза на дверь.
Замешкавшись буквально на одно мгновение, чтобы половчее перешагнуть через труп «управдома», на сцене появился Владимир Афанасьевич Седов. Собственной персоной!
В коридоре промелькнули еще чьи-то силуэты, но в комнату больше никто не входил.
Выглядел Седов неважно. Землисто серое лицо с отеками, красные от недосыпа глаза, плохо выбритая щетина, мятый костюм.
- Собаку отзови, - хрипло попросил он брюнета. Кряхтя, нагнулся, поднял и поставил на место стул. Достал из кармана носовой платок, шумно высморкался и сел. И только после этого впервые взглянул на Белугина.
Брюнет подошел к дивану и молча оттащил собаку от Алексея. Пес с неохотой оторвался от пленника, оскалил напоследок внушительные клыки и выразительно клацнул ими, словно намекал: «Смотри у меня, я рядом и наблюдаю за тобой!»
Белугин перевел дух. Вроде бы пронесло на этот раз. Хотя, кто его знает, как дело повернется.
- Ты почему Залогина не убрал? – буднично осведомился Владимир Афанасьевич, словно они не расставались и продолжали начатый ранее разговор. – Тебе же ясно приказали!
- И вам здравствуйте, - набычился Алексей. – Безумно рад видеть. А что до ответа на ваш вопрос, так все просто: не люблю, когда со мной втемную играют! Вокруг него, - парень бросил косой взгляд на пребывающего до сих пор в отключке Кирилла Андреевича, - слишком много непоняток наверчено. Кстати, может разъясните сейчас кое-что?
- Некогда! – жестко отрубил Седов. – Не время мусолить старинные воспоминания. Где его бумаги?
- И вы о том же! – закатил глаза в притворном ужасе Белугин. – Сколько еще раз всем повторять, не знаю я, где эти чертовы бумаги! Забрали их у меня какие-то ухари. На столе вон расписка где-то лежит: лейтенант ГБ Веремеев…
- Стоп! – бесцеремонно оборвал его Владимир Афанасьевич. – Не нужно тратить время впустую. Денис?
- Лейтенант госбезопасности Веремеев, - шутовски поклонился брюнет. – Естественно, для посторонних, вроде того танкиста, по документам прикрытия. А в портфеле никаких бумаг не было, мы хорошо смотрели.

- Лейтенант госбезопасности Веремеев, - шутовски поклонился брюнет. – Естественно, для посторонних, вроде того танкиста, по документам прикрытия. А в портфеле никаких бумаг не было, мы хорошо смотрели.
- Как не было? – поразился Белугин. – Погодите, это что же получается… Таругин?!
- Хватит! – Владимир Афанасьевич придавил Алексея тяжелым взглядом. Так, словно обрушил сверху каменную глыбу. Даже говорить как-то сразу расхотелось. – Хватит попусту молоть языком. Старшего лейтенанта давно уже допросили. Причем очень качественно. Вытряхнули из него буквально все – вплоть до названия моделей танков, которые он клеил в школе. Нет у него документов. И никогда не было. Уяснил? Отлично, поехали дальше. Как ты, наверное, догадался, мои ребята вели тебя все это время. Подстраховывали, когда нужно.
- Обчистить норовили, когда можно было! – не удержался от язвительной реплики Белугин.
- Да, норовили, - спокойно согласился с ним Седов. – И если бы у них все получилось, то ты об этом никогда не узнал. Хотя, признаю, дурака сваляли, лучше бы не лезли. Решили, понимаешь, залезть поперек батьки в пекло! – Брюнет при этих словах немного сконфузился. 
- Погодите, - задумался Алексей. – А почему они меня не обшмонали, когда я у насыпи без сознания валялся? Тогда момент гораздо удобнее был.
- А вот тогда они тебя на какое-то время потеряли, - объяснил Владимир Афанасьевич, кинув уничижительный взгляд на окончательно смутившегося Агафонова.
- Ну так пока мы за ним с поезда прыгали, пока вдоль насыпи искали, столько времени зазря ушло. Все ведь тихо надо было делать, чтобы конкуренты ничего не заподозрили. Вы ведь знаете, они его тоже активно искали, - промолвил брюнет извиняющимся тоном. – Но мы же их опередили, на хвост клиенту первыми сели!
- На станции, когда он сдуру в комендатуру пришел, а комендант об этом по инстанции доложил, - ядовито усмехнулся Седов. – А рванул бы он пешим ходом, напрямик, через леса, вы бы его до морковкиного заговения искали! Но мы с тобой потом еще поговорим об этом.
- А Махров? Он тоже из ваших? – встрепенулся Алексей. – Или из «конкурентов»?
- Махров, - медленно повторил за ним Владимир Афанасьевич. – Интересный вопрос. Но, боюсь, ответить на него я сейчас не смогу. Пусть уж лучше другие люди объясняют. Скажу лишь, что этом мои хлопцы его подстрелили, когда он тебя в поезде чуть не убил. Они в хвостовом вагоне ехали – сумели договориться и к твоему составу несколько лишних платформ и вагонов на станции прицепить. Там и прятались – и когда заварушку углядели, то вмешались.
- Выходит, что часовой и правда в воздух стрелял, - задумался Белугин. – Однако, стрелки у вас хорошие. Это ж надо было так под его выстрел подгадать!
- Ну, это случайность, конечно, мы-то из снайперки с глушителем работали, - скромно заметил Агафонов. – Но и правда удачно совпало. Не секунда в секунду, но близко.
- Короче! – хлопнул себя по коленке Седов. – Закончим предаваться воспоминаниям и вернемся к насущным проблемам. Признаю, играли тебя втемную. Если хочешь знать, то нарочно подставили, чтобы некоторые люди на твои действия среагировали. Можешь обижаться, не жалко. Замечу, что инициатива на этот счет исходила не от меня. 
Но сейчас не до сантиментов – нарыв лопнул и гной потек не ручейком, как мы рассчитывали, а настоящей рекой. Вместо тихой кабинетной перетасовки мы получили локальную войну с непредсказуемым пока финалом. Там, знаешь ли, тоже ребята резкие подобрались, решили ва-банк сыграть. На кону стоит очень многое, вплоть до смены политического руководства страной. Внешне это в глаза не бросается, но кровушка нынче льется и с нашей и с другой стороны. Нельзя терять ни минуты. И от документов, которые тебе удалось добыть, зависит очень многое. Если сейчас у нас связаны руки и мы вынуждены действовать как бы от своего имени, то с ними в нашем распоряжении окажется вся полнота государственного ресурса – компромат там убойный, не отмажутся. Где бумаги?!
Алексей задумчиво посмотрел на него. Чутье подсказывало, что рассказали ему далеко не все и о многом либо умолчали, либо, мягко говоря, наплели небылиц. Но ловить Владимира Афанасьевича было не с руки – чего доброго, сорвется еще, и так видно, что на взводе мужик, держится из последних сил – прикажет своим абрекам и те мигом вышибут нужную информацию. Были залогинские костоломы, будут – седовские. Для него лично разница небольшая. Что же делать? Отдать документы или…
- Вы сказали, что инициатива по использованию меня в качестве живца исходила не от вас, правильно?
- Да, правильно.
- От кого? Я хочу встретиться с тем, кто отдал вам это распоряжение! – Белугин глянул на Седова с вызовом. Он не хотел говорить прямо при посторонних, но ясно дал понять, что хочет пообщаться с представителем Службы. Ну а кто еще, спрашивается, мог вмешаться в его судьбу и надавить на местных?
- Вон ты куда загнул, - нервно дернул щекой Владимир Афанасьевич. Потом задумчиво похлопал себя по карманам. Посмотрел на Агафонова: - У тебя папиросы есть?
- Так вы ж бросили? – удивился брюнет.
- Ну да, верно. – Седов немного помолчал, обдумывая что-то, а потом резко вскинул голову и пронзительно посмотрел на Алексея. – Встретиться, говоришь, хочешь? Что ж, могу поспособствовать. Собирайся, поехали!
- А с этими что делать? – встрепенулся брюнет, показав на Залогина и следователя, пребывающих по-прежнему без сознания.
- Кинь в грузовик, - равнодушно ответил Владимир Афанасьевич, поднимаясь. – Если дело выгорит, мы их вместе с остальными под суд отдадим. Ну а если нет, то просто шлепнем.