Великий океан, 73 мили к северо-востоку от побережья Империи Ниарон; борт тяжёлого авианосца «Асикага», 14 апреля 1607г. от Р.С., 5:27

Тяжёлый, водоизмещением двадцать две тысячи тонн корабль шёл полным тридцатиузловым ходом – это максимум, что могли обеспечить его новейшие двигатели, работающие на дефицитном мазуте. Непривычного дизайна труба – длинная, торчащая по левому борту, была изогнутая в сторону поверхности воды и изрыгала клубы густого чёрного дыма. Судя по множеству точно таких же завес слева и справа, корабли охранения держат строй, просто в лёгком утреннем тумане людям на палубе другие корабли не очень видны.
В самом конце взлётной палубы в стороны откинулись защитные крышки и из своих отсеков в подпалубном пространстве рыками начали выдвигаться маяки управления. Увенчанные тяжёлыми набалдашниками мачты выдвинулись на двухметровую высоту и замерли. Прошла секунда, другая, а затем на вершине каждой из них вспыхнул яркий алый свет.
Увидев прорезавшие лёгкую утреннюю дымку огни, драконы начали нетерпеливо переминаться с лапы на лапу – умным зверям был знаком этот сигнал. Целых тридцать шесть драконов сейчас скопились на палубе авианосца, то есть половина всего авиаотряда корабля.
Пилоты сдерживали могучих животных, которые уже рвались в столь вожделенный после продолжительной спячки полёт – им, ну просто очень хотелось размять свои крылья. Внезапно над палубой разнёсся протяжный вой сигнального ревуна, и пилоты плотнее прижались к спинам драконов, проверяя ремни безопасности и крепче сжимая поводья.
На мачтах почти сразу же потух алый колдовской свет, прошло секунд пять, а потом на них вновь загорелся огонь, но теперь уже изумрудно-зелёный.
- Пошёл! – прозвучал резкий крик сигнальщика, дублируя всем прекрасно известный сигнал.
Первый из драконов широко раскинул могучие крылья, поднялся на задние лапы и с грохотом устремился вперёд, на бегу размахивая крыльями. Сильные лапы разогнали этого не слишком крупного десятиметрового дракона до весьма приличной скорости, и лишь только благодаря прочнейшему покрытию палубы, выполненного из железного дерева, внушительного размера когти дракона не оставляли длинных глубоких борозд.
Когда зверь одолел где-то треть стапятидесятиметровой палубы, красный огонь на мачтах, сменивший зелёный после начала разбега первого дракона, вновь погас. А затем опять зажёгся изумрудный свет и раздался новый крик сигнальщика:
- Пошёл!
Второй дракон начинает разбег, а когда он тоже достиг широкой белой черты, обозначающую пятидесятиметровый рубеж, получает сигнал на взлёт третий.
И так, пока в воздух не поднимутся все две эскадрильи зелёных драконов-истребителей. После того как площадка накопления опустела, раздался неопределённый гул, а затем прямо посредине её часть палубы начала опускаться вниз, образовывая пологий пандус. Послышался слитный топот, и с нижней ангарной палубы, опустившись на все четыре лапы, попарно начали  выходить две эскадрильи красных драконов штурмовиков. Хорошо обученные умные звери, подгоняемые командами пилотов-всадников, чётко расходились в стороны и занимали положенные им места. Вдобавок, в этом деле им ещё и помогали большие полосы, нарисованные белой краской на палубе.
А в это время последний дракон ещё находился в стадии разбега, вот он уже на последнем десятиметровом участке взлётной палубы, и его тело начинает постепенно подниматься в воздух, крылья дракона машут размеренно и сильно.
Конец палубы!
Дракон, могучим прыжком, бросает своё тело вперёд и неподвижно расправляет крылья.
Он резко проседает вниз, проваливаясь в воздухе, и на мгновенье пропадает из поля зрения стоящих на палубе людей и драконов.
Но не тех, кто сейчас наблюдает за всем этим в большой рубке-островке, расположенной с левой стороны корабля. Сейчас ходовая рубка выполняет ещё и функции диспетчерской башни – именно отсюда иду сигналы на взлёт драконов. Отсюда хорошо видно, как последний дракон-истребитель рывком оторвался от взлётной палубы, тяжело просел в воздухе, но уже через полдюжины метров выровнял полёт и начал стремительно набирать высоту.
Командир сводного авиаполка авианосца полковник Кацуо Тоёсада с завистью проводил взглядом последнего дракона, сейчас занимающего своё место в огромной карусели, что вертели сейчас над всей авиационно-ударной группой истребители. Вскоре к ним должны были присоединиться и штурмовики, а дальше уже следовала программа учений – прорыв противовоздушной обороны противника, бой с авиационным прикрытием, и как венец учений – учебная атака вражеских судов, роль которых сейчас исполняли несколько устаревших и списанных судов.
Полковник сейчас жаждал присоединиться к своим бойцам, но увы, это было невозможно – неделю назад Кацуо совершенно по-идиотски сломал левую руку и теперь был отстранён от полётов. От госпитализации ему удалось откреститься, благо травма была несерьёзная, но вот о небе на ближайшие пару недель, пока лекари не закончат регенерационные процедуры.
Тем временем, на палубе начали предполётный разгон драконы-штурмовики. Эти зверюги были покрупнее простых зелёных, поэтому интервал между ними был увеличен. И если при запуске истребителей в момент отрыва от палубы первого, свой разбег начинал четвёртый, то теперь количество драконов сократилось до трёх.
Огнедышащие крылатые ящеры, без сомнений, были животными в высшей мере удивительными. Самое первое, что напрашивалось, глядя на них, так это «как эта туша вообще может летать?», ведь с точки зрения законов физики, полёт столь огромных животных был абсолютно невозможен.
Безусловно, этот феномен был возможен лишь только потому, что драконы не являлись просто, пускай и весьма сообразительными, но всё же зверьми. Имея зачатки разума (а истинные драконы и полноценный разум), ящеры владели какой-то своей особенной, так до конца и не изученной магией, которая и позволяла им совершать эти немыслимые деяния, как полёт способность к огненному дыханию. Последнее, кстати, было ещё более удивительным процессом, ведь боевые огнемётные железы драконов, протоки которых открывались в пасть, в принципе не могли дать столь мощную, дальнобойную и высокотемпературную струю огня, воспламеняющегося на открытом воздухе.
Ответ был прост и, хм, банален – магия.
Зажигательная смесь, производимая в не слишком большом количестве, являлась лишь подспорьем, своеобразным элементом ритуала, по вызову пламени, и не более. Кстати, пламя было ещё не самым удивительным, на что были способны драконы – некоторые из них плевались куда более экзотическими субстанциями.
Например, обитавшие на далёком севере материка белые драконы плевались замораживающей смесью, чёрные, обитающие в тропиках – кислотой, а синие не плевались ничем, но за то могли генерировать направленный поток энергии – в просторечье молнию. Как раз из-за этого простых синих и не применяли в военных целях – управлять такими драконами было просто невозможно, вследствие того, что перед выстрелом молнией, их тело окутывало смертельно опасное для пилота электрическое поле.
В Ниароне использовали только два вида драконов – зелёных и красных, ибо к ареалу обитания белых и чёрных просто-напросто не было доступа.
…Учения учениями, но полковник Кацуо всё же надеялся, что сможет сесть в седло и успеть поучаствовать в НАСТОЯЩЕМ деле, о котором ходили смутные слухи. Но кто станет мишенью для удара имперской военной машины не было известно ничего – может быть Цай-Гон, или Харгада, или колонии Арбенохара – неизвестно…
Ну да ничего, скоро всё это выяснится.

* * *

Двое техников, неторопливо переходили от одного «сонника» к другому – их задачей было проверить исправность этих невероятно важных для авианосца артефактов. Благо, что их участок насчитывал всего шесть драконьих лежбищ, а то проверять места обитания всего драконьего авиаполка было бы сущим наказанием. А так…так ещё было вполне терпимо.
Процедура была, правда довольно нудная и утомительная – набрать кодовую комбинацию иероглифов, получить доступ ко внутренностям сложного артефакта, проверить целостность питающих энергопотоков, настройку основного генератора сна, систему управления, контрольных датчиков…В общем, проверка только одного такого немаленького артефакта занимала минут по десять, но по-другому поступить было нельзя – фактически эти малопонятные устройства и являлись наиболее важными предметами на корабле, без них была бы невозможна сама концепция этого типа кораблей.
Опыты по простому базирования драконов на кораблях проводились неоднократно, но длительное время все попытки заканчивались неудачно. Самые главные проблемы были связаны с транспортировкой зверей, а также их содержанием – если обеспечить питание людей не составляло труда, то вот обеспечить пищей огромных хищных зверей…Плюс к тому, во время плавания большую часть времени драконы вынуждены были проводить в тесных и закрытых помещениях внутри корабля, что весьма отрицательно сказывалось на их боевых качествах. Так что, концепция ударных кораблей с авиацией на борту была весьма привлекательной и в то же время практически неиспонимой.
Но всё изменилось с изобретением генераторов управляемого сна или спячки - эти прожорливые в энергетическом плане артефакты произвели подлинную революцию на море. Теперь основную часть времени драконы проводили в спячке, хотя правильнее было назвать этот процесс анабиозом – метаболизм гигантских ящеров замедлялся до минимума. Это полностью решало вопрос с питанием зверей и, гм, отходами их жизнедеятельности.
Но в тоже время драконов можно было достаточно быстро привести в бодрствующее состояние – на требовался максимум час. Конечно, для боевого корабля это было очень много, но авианосцы никогда не шатались по океану без прикрытия, а в случае возможности боевых действий режим анабиоза можно было настроить и на ещё меньшее время пробуждения. Минусом такого метода являлось ускорение обмена веществ в организме драконов, так что держать авианосцы на боевом дежурстве было весьма накладно – ящеров-то приходилось время от времени кормить.
М вот только теперь, когда все драконы были пробуждены и подняты со своих спальных мест, мог быть проведён профилактический осмотр важных артефактов. Во время их работы это было слишком рискованно – была вероятность того, что ели при осмотре будет нарушена тонкая настройка устройства, дракона из спячки можно будет уже никогда и не пробудить. Поэтому такие осмотры и происходили или при заходе на база, или в то время, когда весь авиаполк или же его часть поднимались в воздух.
Так что именно теперь двое техников обстоятельно выполняли свою работу. Покончив со второй по счёту установкой двое ниаронцев двинулись дальше по коридору, проходящему сквозь всю ангарную палубу. Он хорошо освещён ярко-желтыми хрустальными магическими шарами-светильниками и был весьма широк - метров десять примерно, как раз чтобы по нему могла пройтись колонна драконов, по два в ряд. Тяжелые двери анабиозных отсеков, являющихся лежбищами драконов, были открыты, уйдя по специальным рельсам куда-то вниз под палубу, так что техникам не пришлось возиться со сложными замками.
Проверяющие вошли в один из отсеков и подошли к дальнему от двери углу, где и покоился нужный артефакт. Выглядел он, нужно сказать, не слишком впечатляюще – так, какая-то двухметровая колонна серая колонна, испещрённая символами – то ли рунами, то ли иероглифами.
Один из техников отцепил от пояса тонкий стальной магический жезл, с большим серебристым-зеркальным шаром возле ребристой части, являющейся, по-видимому рукоятью и передал другому. Затем присел на корточки около артефакта, и начал, следую какой-то определённой системе, крутить три металлических диска и нажимать на клавиши, с рунами-иероглифами.
Второй техник пока топтался без дела – его черёд наступит лишь тогда, когда придёт черёд проверки самого главного – настройки. Был он достаточно молод, а ещё ему было скучно стоять без дела.
- Юки, а Юки…
- Чего тебе? – буркнул второй техник, постарше, который набирал код.
- Юки, ты как думаешь, чего это наши учения такие масштабные устроили? Может чего серьёзное затевается?
- А с чего это ты взял? – техник Юки уже набрал нужный код, но вот крышка, закрывающая внутренности артефакта, отчего-то никак не хотела поддаваться.
- Так наш авианосец уже пару лет не выходил в море со всей свитой! – с жаром воскликнул молодой техник. – Я тебе говорю, Юки, определённо затевается что-то серьёзное!
- Затевается…и…ладно. – крышка наконец поддалась, обнажив малопонятную непосвященным потроха устройства – какие-то провода, колбы, металлические цилиндры и прочее, прочее…
- Фуу… - устало утёр пот на лбу техник. – И вообще нечего голову себя всякими посторонними вещами забивать – не твоего ума это дело. Давай лучше за работу, болтун.
Молодой проверяющий надулся от обиды, но немедленно полез вовнутрь артефакта, время от времени проверяя жезлом какие-то узлы устройства и пристально вглядываясь в россыпь разноцветных огоньков, вспыхивающих на шаре.
…Тяжёлый авианосец «Асикага» по-прежнему шёл вперед, а в небе над ним время от времени проносились драконы, ведя учебный бой.
Но очень скоро их всадники поймут, что война и учения – две большие разницы.

Если честно, то не и знаю, какого цвета должен быть дым(( Но то, что заметили, подходит в концепцию того, что движки у ниаронцев пока что хреновые.

Империи Ниарон, г. Хайлар, 19 апреля 1607г. от Р.С., 18:21

Генерал Абэ во главе личного полка тяжёлой кавалерии направлялся к месту базирования – городу-крепости Хайлар. Всю последнюю неделю, согласно приказам Метрополии, Акамацу усиленно гонял и муштровал собственное подразделение, буквально до потери сознания. Солдаты сильно выматывались, но не роптали – генерал пользовался в полку огромным уважением, и его приказам подчинялись беспрекословно.
Возвращение  с учебного плаца, расположенного в семи километрах от города, было ещё одним испытанием – пятитысячный отряд всадников поднимал на этой отвратительной дороге настоящую пыльную бурю. Солдаты чихали и кашляли, им приходилось заматывать лица форменными шелковыми шарфами, но они были ещё в благоприятных условиях, по сравнению с несчастными лошадьми.
Солнце, хоть и клонящееся к закату, палило по-прежнему с невероятной жестокостью, и этот факт тоже не добавлял радости уставшим бойцам.
Генерал, ехавший во главе колонны был, ограждён от пыли, его конь ровно ступал по сухой неровной дороге, и Акамацу в очередной раз с ненавистью огляделся по сторонам.
Как же его уже достало это, проклятое место! Полупустыня, мать её так…
И почему его не отправили дальше на север, в нормальные степи?..
Ровная, как стол равнина до самого горизонта тянулась слева и справа от дороги, и лишь где-то на севере, в туманной дымке терялись вершины дальних горных вершин. Атмосфера этого места была спокойной, но одновременно гнетущей – пыльная дорога, пыльная равнина, обжигающий ветер, бросающий эту самую пыль в лицо. В полупустыне Хайлара не была столь же жарко, как в песках Цемескана, но вот дух пустыни здесь присутствовал – одиночество, пустота, и чувство, что ты такая же песчинка, что тебя окружают. 
Болезненно искривлённые тонкие скелеты неизвестных животных, лишь по глупому недоразумению названные деревьями, стояли, ощетинившись рядами острых колючек, пряча под ними маленькие иссохшиеся листья. О да, эти организмы наверняка были плодом извращённого разума древних магов, безжалостными машинами убийства, прячущимися под маской немощи и беспомощности – не могут  благородные деревья выглядеть так ужасно.
Они тихонько перешёптывались между собой, злобно протягивали шипастые ветки, норовя вцепиться в людей, расцарапать лицо, выколоть глаза…
В небе кружили ящеры-падальщики, крича хриплыми голосами, они, в свою очередь, ждали, когда кто-нибудь отстанет, потеряется и станет их лёгкой добычей. На падальщиков злобно смотрела  пара больших песчаных варанов, расположившихся на крупном плоском камне. Они делали вид, что просто греются на солнце…
Но нет, они все, все, до единого, были верными слугами смертоносной пустыни, её глазами, оружием, частичкой чего-то большего…
О как долго пустыне не приносили жертв! Кровь, кровь, как ей нужна была свежая кровь…
Одумайся, смертный, или будет только хуже.
«Приди ко мне сам». - шептала пустыня. – «Или я заставлю тебя»
Ровный топот копыт. Пыль, скрипящая на подковах.
Всё это буквально гипнотизировала, причём, ничуть не хуже шипения аспида-пересмещника. Твои глаза закрываются, тело слабеет, миг – и ты падаешь под ноги собственного коня. А потом по тебе равнодушно проходят, один за другим тысячи лошадей. Но тебе уже всё равно, ты уже ничего не чувствуешь – пыль не знает чувств.
Ни боли. Ни гнева. Ни радости.
Сссстань песчинкой, Акамацу.
Останься здессссь, на дороге – так будет лучшше.
Для вссссеееех….Для вссссеееех…
…Генерал даже и не заметил, когда его собственные мысли сменил какой-то странный, нечеловеческий голос. Акамацу помотал головой, отгоняя странное наваждение, и шипящий голос, шептавший что-то бессвязное исчез.
Фуу, привидится же такой бред…Видать переутомился, я за эту неделю, да и солнце голову напекло – и никакой климат-контроль доспехов не спас.
Не ссспассс…
Тьфу ты, ну пустыня, чего тут такого? Просто песок, просто животные – ничего смертельного, просто природа.
Не добрая и не злая, просто такая как есть.
Акамацу достал из чересседельной сумки плоскую металлическую фляжку, открутил пробку и с наслажденьем глотнул тёплой, с противным металлическим привкусом воды.
Уф…Хорошо…
В любой пустыне, даже в такой недоделанной, как эта, самое главное – вода. Хорошо, что рядом с городом протекала всегда полноводная речка и жители города, и ниаронские солдаты никогда не испытывали в ней недостатка. Вода – это жизнь, и с этим не поспоришь.
Вода приносила в полупустыню настоящую красоту – в ураганном темпе начинали расти, и что самое главное, цвести мириады самых разных цветов. Всего за несколько дней раскалённая равнина превращалась в цветущий луг, ветви кривых уродливых деревьев украшали поразительные по своей красоте грозди роскошных белых цветов, по странной прихоти Неба, похожие на небольшие розы.
Генерал как истинный ниаронец умел ценить красоту. Истинный воин мог найти прекрасное во всём – в стремительном росчерке меча, в последнем стоне врага, в пламени истребительного пожара, но вот полупустыня после дождя…Она навеивала покой, желание любить, созидать – это ведь порой так не хватало…
Полк всадников двигался.
Минуты и шаги таяли, словно невиданный в этих широтах снег, и вот уже вдали показался город. Чёткие квадраты полей, очерченные ирригационными каналами, убогие домишки крестьян, стоящие вне крепостной стены, сама стена – низкая и старая, повидавшая на своём веку немало завоевателей – всё это был Хайлар. Город, с почти что пятидесятитысячным населением, крепость, закрывающая путь вглубь материковых территорий Империи, и как это ни странно – жуткая дыра.
Поначалу Акамацу был просто в ярости, когда его и весь 4-й отдельный засунули сюда. И это после того, как он так хорошо проявил себя в Кайтунском сражение! Но потом, поразмыслив, генерал решил, что всё это имеет под собой какую-то важную причину и смирился. Теперь же, когда из Генштаба начали один за другим лететь приказы по усилению боеготовности подразделения, генерал понял – что-то затевается.
Полк понемногу начал втягиваться в город, направляясь по направлению к Южным воротам. Здесь, в отличие от всей дороги, начали попадаться крестьяне и другие путники – естественно, хаты.
Генерал не утруждал себя приказами расчистить его всадникам дорогу – если сервы хотят жить, они сами уберутся с его, а если нет…Что ж, сервом больше, сервом меньше – не велика потеря.
И, правда, перед полком начало образовываться мёртвое пространство – люди, толкаясь и отпихивая друг друга, стремились убраться с дороги грозных и безжалостных солдат.
Некоторые из всадников искренне потешались над тем, как эти черви разбегаются перед ними, спотыкаются, падают – им нравилось это ощущение власти над простыми людьми.
Это опьяняло.
Но Акамацу это не цепляло – он просто не видел смысла глумиться над этими несчастными. Жалость – вот, что они вызывали у генерала. Да, они были жалки – дранная грязная одежда, худые измождённые лица, и страх, страх в глазах.
Акамацу знал, что, или вернее кто был его источником.
Полк тяжёлой кавалерии неторопливо двигался по городу. То, что казармы находились внутри крепости было одновременно и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что, в случае чего, они были под надёжной защитой, а плохо, потому что, опять-таки, в случае чего при выходе из города они стали бы лёгкой добычей пехоты. Да и постоянные переходы туда-сюда до учебного плаца были весьма утомительны, но что поделать – командование не сочло нужным построить отдельный укреплённый лагерь.
Поэтому полк шёл по городу.
Грязные улицы, утопающие в мусоре и ослином навозе, низкие глинобитные дома, крытые снопами проса, даже крепость и та была убогой. Низкие кирпичные стены, кое-как усиленные магией, круглые башни, в которых были наспех прорезаны орудийные бойницы, местами вывалившиеся зубцы парапета, неглубокий ров, заполненный мутной грязной водой…Всё было явно не показателем высокого класса крепости, но за неимением лучшего…
Генерал, в меру своих скромных сил пытался что-то сделать со всем этим безобразием, но силы в этом противостоянии были слишком неравны. Всадники были отличными воинами, но в их обучение не входила инженерная подготовка, а гарнизон крепости был слишком слаб, да и эти раздолбаи вовсе не горели желанием работать. А идея с привлечением местных жителей была отметена сразу же – слишком дохлые и хилые они были, да и работать на стройке не умели совершенно.
Тем временем солдаты достигли ворот, хотя это было слишком громким названием для этой жалкой калитки. Сделанные из старого дерева, кое-как обитые железом, они носили следы многократных починок и не были рассчитаны на современный штурм. На простом деревянном, даже не опускном мосту стояло десяток разномастно вооружённых солдат городской стражи. Увидев приближающихся всадников они, все как один, подобострастно согнулись в поклоне, попутно пряча ненавидящие взгляды, ведь все стражники были набраны из покорённых хатов.
Генерал даже не удостоил их взглядом – всё его внимание привлёк скачущий к нему всадник, судя по всему из оставленного в крепости десятка.
Около Акамацу всадник развернул своего коня буквально на пятачке, и, примерившись, продолжил движение уже бок о бок с генералом.
- Господин генерал! Командование требует выйти на связь!
- Спасибо, - генерал разглядел лычки всадника. – сержант.
Вскоре колонна начала подходить к концу своего пути – просторным каменным казармам, являющихся единственным примером стройки чего-либо инженерами Ниарона.
Ранее здесь, кажется, располагались апартаменты здешнего градоначальника, но строение было слишком большим и нефункциональным, поэтому его и снесли, и построили ряды простых каменных трёхэтажных бараков. На нижнем этаже располагались конюшни и вспомогательные помещения, а на верхних – жилые комнаты.
Остановившись около здания, где, судя по  частоколу длинных металлических антенн на крыше, находилась установка Дайсон-связи, генерал пружинисто спрыгнул с коня, бросив поводья подбежавшему солдату, и направился внутрь здания.
Часовые на входе, увидев генерала моментально встали по стойке смирно, Акамацу кивнул им, и по крутой лестнице поднялся на второй этаж. Генерал толкнул дверь и без стука вошёл в точку связи.
Трое связистов моментально вскочили на ноги, один из них немедленно нажал иероглиф на большом пульте управления.
- Господин, Генеральный штаб на связи в режиме ожидания.
- Хорошо. – Акамацу подошёл к пульту. - Вы свободны.
Связисты не заставили повторять приказ дважды и быстро очистили помещение.
Генерал тронул большую зелёную клавишу и начал сеанс связи.
- Генерал Абэ слушает…
…Спустя полчаса он вышел из здания связи и теперь уже никто не смог бы прочитать в глазах Акамацу ни усталость, ни тоску. Нет, теперь его взор полыхал настоящим огнём неподдельной радости – скоро, очень скоро Акамацу покинет это проклятое место.
Генерала Абэ ждала война.

Отредактировано Set Sever (31-07-2009 11:55:25)