Пасмурным выдался второй день лета.
Пасмурным и совсем не по-летнему прохладным. Низкие серые слоистые облака, из которых порой нерешительно падали капли дождя, висели прямо над землёй – казалось, протяни руку и коснёшься их. Серая хмарь, разлитая в воздухе, так и норовила спуститься ещё ниже к земле, чтобы заползти в души людей и остаться там навсегда. Пронизывающий юго-восточный ветер тоже не добавлял радости даже законченным оптимистам. Можно было даже подумать, что на дворе ранняя осень, а не начало лета.
Не так должно начинаться лето, ох, не так…Не то что-то творилось с погодой в последние годы, и прогнозировать её не брались даже самые опытные маги-метеорологи.
Но что значила какая-то погода, в сравнение с одним-единственным фактом…
Сегодня началась ещё одна война.
…Свинцово-серые воды холодного Ниаронского моря разрезали острые, окованные сталью носы рарденских кораблей.
Они шли в бой.
В бой, возможно последний и безнадёжный. Но кораблям некогда было горевать об этом, ведь именно для этого их и создавали. Они были рождены для войны, война же их питала и убивала – только в бою они обретали своё истинное предназначение.
Их было немного, но что сейчас значил размер и количество? Стилет, в сравнении, с человеком тоже весьма невелик, но от этого он не переставал быть смертельно опасным.
Рарденские корабли были именно таким стилетом, занесённым для удара в сердце ниаронского флота.
Их было двадцать один. Кораблей разных типов, разных времён и концепций. Никому и никогда раньше даже и не пришло бы в голову объединить их вместе, в один ударный кулак – это было невозможно.
Но на войне стоило забыть это слово, и вспомнить другое – надо.
…Строем уступа шли тяжёлые арткорабли – ядро атакующей эскадры. Линкоры «Саргат» и «Апостол Андрей», тяжёлые крейсера «Гармония» и «Гром», причём «Саргат» шёл головным и в некотором отрыве от остальных кораблей.
Старый линкор ныне выступал в роли корректировщика на первом этапе боя. К этому его, разумеется, никогда не готовили, ведь «Саргут» появился на свет ещё тогда, когда не была разработана даже концепция линейных крейсеров. Сам официально линкреем не являясь, рарденский корабль, в принципе, попадал именно в этот класс. На момент спуска на воду его скорость в 22 узла считалась среди тяжёлых кораблей очень высоким показателем, но вот вооружение и бронирование оставляли желать лучшего. Главный калибр линкора был расположен не слишком удачно – в четырёх трёхорудийных башнях, по одной в носу и корме, и ещё две в середине корпуса. При такой компоновке вес тяжёлых орудийных башен равномерно распространялся по всей длине ставосьмидесятипятиметрового корпуса, но вот при ведение огня в носовом или кормовом направление не задействована оказывалась половина эммитеров главного калибра. Вспомогательный калибр составляли 16 орудий пятого ранга в подпалубных казематах, а пять лет назад на линкоре вдобавок установили 30 спаренных зенитных установок. В целом, конечно, огневая мощь старого корабля оставляла желать лучшего, но он был ещё вполне ничего.
Вот с бронированием дело было похуже. Созданные в полуэкспериментальном порядке, четыре корабля типа «Саргат» получились очень «бюджетными». Проще говоря, водоизмещение корабля ограничили 20 000 тонн, и именно поэтому конструкторам пришлось изощряться в расположение башен главного калибра, а также экономить, где только можно. К сожалению, основная экономия пришлась именно на броню – тяжёлые листы просто нечем было питать, слишком слабы оказались устаревшие угольные реакторы. Так что, поясное бронирование линкора составило от 9 до 5 рангов, палубное – до 5 ранга, и бронирование башен ГК – до 12 ранга.
Совсем другую картину собой представлял новейший линкор «Апостол Андрей». Такие корабли, в качестве флагманов флотов были распределены по всей Империи, в них воплотились все самые лучшие идеи рарденских кораблестроителей.
Само воплощение мощи и величия Империи Рарден, линкоры типа «Апостол Николай» считались самыми мощными артиллерийскими кораблями в мире. Огромные,  водоизмещением 56 000 тонн, эти двухсотсемидесятиметровые корабли несли 12 орудий шестнадцатого ранга, расположенные в четырёх трёхорудийных башнях в носу и корме. Ещё они несли дюжину шестиранговок вспомогательного калибра и 40 спаренных зенитных эммитеров. «Апостолы» развивали скорость в 28 узлов, и имели внушительное бронирование: пояс – до 17 ранга, палуба – до 6 ранга и бронирование башен главного калибра 20 (!) ранга.
Довершали строй тяжёлых кораблей два тяжёлых крейсера-систершипа – «Гармония» и «Гром». Это как раз были одни из тех, пресловутых сорокалетних кораблей. Созданные ещё задолго до Революции и Второй Всемирной, они первоначально классифицировались как эскадренные крейсера, то есть корабли предназначенные для действия совместно с линкорами. К сожаления, как показала Вторая Великая война эта концепция оказалась не слишком жизнеспособной – эскреи оказались слишком слабо бронированы и вооружены, но в то же время они были чрезмерно мощными для крейсерских операций. Эскадренные крейсера благополучно уступили своё место более совершенным линейным крейсерам, и постройка последних представителей этого класса оказалась прекращена более тридцати лет назад.
А вот с уже построенными эскреями возникла проблема. Отправлять почти новые корабли на слом было жалко, но и в строю их держать было накладно и бессмысленно. В итоге, страны, у которых имелись заморские колонии (а они были почти у всех), отправили эскреи на колониальную службу, а затем тихо и мирно вывели их из состава флота, после того как корабли исчерпали свой ресурс.
По другому пришлось решать судьбу эскадренных крейсеров в Рардене. Стране, сильно пострадавшей от Всемирной  и Гражданских войн, очень долго было не до строительства новых кораблей – все силы были брошены на восстановление инфраструктуры. Только десять лет назад в силу вступила новая кораблестроительная концепция Рардена, к сожалению, правда, не реализованная до сих в полной мере.
Именно из-за этого всего Великоокеанский флот Империи оказался в столь плачевном состояние. Долгое время Дальний Восток не рассматривался как театр возможных боевых действий, поэтому здесь и собирали всё, что на других флотах становилось лишним. Лишь недавно до него дошла очередь по перевооружению, и в Нежинск были переброшены два лёгких авианосца, линкор, лёгкий крейсер и четыре новых корвета. Ещё четыре корвета, два лёгких и три тяжёлых крейсера были перебазированы в передовую ВМБ Рардена на Великом океане – Скальный.
Теперь же корабли-ветераны должны будут сослужить последнюю службу своей Родине. То, что скорее всего из этого боя мало кто вернётся, понимали все, но вот у старых кораблей шансов было ещё меньше. Тем не менее, никто из команд кораблей не отказался участвовать в бою, и никто не изъявил желания остаться на берегу. Ещё бы, совершить такой поступок означало навсегда заклеймить себя как труса и подлеца, что для настоящих солдат было совершенно невозможно. В конце концов, они не для того шли в армию, чтобы отсиживаться в уголке и трястись. Ещё при поступление на службу каждый из солдат и матросов понимал, что в случае чего ему придётся умереть, ведь именно для этого и существуют солдаты.
Для того чтобы умирать.
Умирать за других, умирать для других, ради других. Ради того, чтобы мирные люди смогли жить спокойно, спать спокойно, умирать спокойно, в своих постелях.
И когда армии забывали, для чего они существуют, страны умирали. Ибо солдаты – это индикатор общества, показатель его настроений и чаяний.
Солдаты великих империй отказывались идти в бой, и скоро эти страны погибали. А их противники, бедные, слабые и необученные шли в бой, и дрались так, что было понятно сразу – за их спинами их друзья и родные, их дети, их Родина.
Сколько раз дух оказывался сильнее магии и стали, сколько раз вчерашние варвары строили великие государства и достигали вершин культуры.
Рарденцы когда-то были варварами, но они поднялись и создали величайшую империю от океана до океана. Их взлёт был стремителен, но уже успел стать достоянием истории, тем не менее, Рарден ещё не угасал. Сейчас он был всё ещё в зените славы. Чтобы не твердили недруги.
Смерть Империи наступит не тогда, когда на её землю ступит нога вражеского солдата. Нет, она погибнет, когда некому будет подняться на битву, когда люди предпочтут покой свободе, и жизнь чести.
Дай Сотер не увидеть этого никогда.
…За тяжёлыми арткораблями на некотором удалении следовали два лёгких авианосца, в обязанности которых входило прикрытие ударной эскадры. Сейчас все их 60 драконов-истребителей уже стояли на палубе, терпеливо дожидаясь команды на взлёт.
Охрану дракононесущих кораблей составляли два устаревших корвета. Более современные и мощные их собратья были разделены на две группы. Четвёрку самых современных, находящихся на левом фланге, возглавлял легкий крейсер «Кочевник», остальные шестеро были приданы двум более старым лёгким и расположены компактной ударной группой на правом фланге.
Совсем немного уже отделяло рарденские корабли от мягкого подбрюшья ниаронского флота вторжения, ещё немного и удар возмездия будет нанесён. Отступать было уже поздно, слишком далеко зашёл адмирал Видерхоленн, остановить занесённый для удара меч уже было невозможно.
Летописцы с их высоким слогом обязательно добавили бы сейчас что-нибудь вроде: «Впереди их ждала слава или смерть». Но это было бы неправдой – слава в любом случае ждала воинов Империи, а на победу они не рассчитывали. Всё, что они могли сделать – это подобно, стае обложенных охотниками волков, забрать с собой напоследок побольше врагов. Сделать так, чтобы захватчики умылись кровью и дрожали только от одного слова Рарден, чтобы уже другие воины Империи, но уже не они, добили агрессоров.
А пока, рарденские моряки шли в безнадёжный для себя бой. Шли, чтобы защитить свою Родину.
Ещё увидим, кто умрёт первым.

Отредактировано Set Sever (27-08-2009 06:29:30)

- Господин адмирал, дистанция 80 кабельтовых! – доложил связист, поддерживающий непрерывную связь с «Саргатом».
- Всем кораблям. – холодным голосом отчеканил Видерхоленн. – Ход полный, изготовить главные и вспомогательные калибры к стрельбе, огонь открывать только по моему приказу. Приготовить к стрельбе все установки ВВП. Магам действовать по заранее установленному плану.
Сейчас адмирал являл собой подлинный эталон офицера – образец хладнокровия, спокойствия и выдержки. Александр ни словом, ни жестом не выказывал волнения, ибо он его и не испытывал.
…Видерхоленн относился к своему нелёгкому ремеслу словно бы к обычной работе, и не считал нужным проявлять эмоции при выполнение своего долга. Царящему внутри него спокойствию позавидовали бы даже эльфы, но это было неудивительно, ведь адмирал был чистокровным шене, достойным представителем своего народа.
Александр родился и вырос в Шенауэре, в городе Кобург. Там же он окончил гимназию, а затем поступил в Высшую Военно-морскую Академию в Штадтхафене, и наконец осуществил свою заветную мечту – стал моряком Хозефлотте. Неизвестно, как бы сложилась его судьба в дальнейшем, но без сомнения он остался бы верноподданным Императора шенауэрского, если бы не одна-единственная ночь, перечеркнувшая всю его прежнюю жизнь.
Всё было как обычно – очередная самоволка, рейд по злачным местам города, вместе с приятелями, и как закономерный итог – драка с местной уличной бандой. Господам будущим морякам личного оружия не полагалось, но и без оного они давали фору любой шпане своей выучкой и сплочённостью. К несчастью, уличная банда имела значительный перевес, поэтому драка завязалась отчаянная и кровопролитная, что и привлекло внимание патруля полиции.
…Александр потом так и не смог вспомнить, как у него в руках оказалась тяжёлая деревянная дубинка, отобранная у кого-то из шпаны, но вот то, что в пылу драки он врезал её по голове одного из полицаев, кинувшихся наводить порядок, запомнил хорошо. Как оказалось у Видерхоленна был хорошо поставлен удар, во всяком случае, по виску стражника, с головы которого слетел шлем, он попал качественно. Полицейский упал без чувств,  а когда Александр наклонился к нему, проверить, всё ли в порядке, то сразу понял, что стражник мёртв.
Это было словно ледяная вода, выплеснутая в лицо. Никогда прежде двадцатилетнему Александру не приходилось убивать.
Подробности той ночи быстро стёрлись из его памяти – слишком сильно оказалось потрясение. Видерхоленн помнил только, что бежал куда-то, не чуя под собою ног…А потом…Потом он оказался в порту, и попытался проникнуть на первый же попавшийся корабль. Другого выхода просто не было – за убийство полицейского юный Александр мог загреметь до конца жизни на каторгу, или же его просто бы казнили, слишком тяжко было преступление. Так что, его лихорадочно ищущий пути к спасению разум, вынес один-единственный вердикт – бежать. Бежать из этой страны и желательно подальше.
Разумеется, самым вероятный вариантом бегства было проникновение на какой-нибудь иностранный корабль, а вот дальше…Дальше Александр ничего не успел придумать.
Естественно, при попытке залезть на корабль, его поймали, пару раз приложили кулаком для острастки, скрутили и представили пред светлы очи капитана.
Нужно сказать, Видерхоленн тогда крепко струхнул, оказавшись в окружение здоровенных бородатых мужиков с оружием, и очень хмурыми, из-за недосыпа и похмелья, лицами. Особенно его испугал капитан – страхолюдного вида детина, выглядевший, словно заправский пират из романов – с повязкой на глазу и густой чёрной бородой.
Как оказалось, опасался Александр зря - попал он не на корабль контрабандистов и бандитов, а на рарденское торговое судно, шедшее с грузом вина из Ниверне. Команда, набранная в основном из отставных солдат, только выглядела так угрожающе – выслушав сбивчивый рассказ, в котором Александр всё же не решился выкладывать всю правду, матросы расслабились и даже посочувствовали молодому испуганному пареньку, в окровавленной и изорванной одежде.
Именно тогда по-настоящему и решилась судьба Александра Видерхоленна.
Он упросил капитана оставить его на корабле, и довезти до Рардена. После нескольких дней плаванья Александр даже подумывал о том, чтобы остаться на судне матросам – так ему понравились эти простые, но добродушные люди. Но затем он изменил решения, когда разговорился с несколькими матросами, бегло говорящими на шенском. Подобное было просто невозможно, ввиду того, что Александр не являлся гражданином Рардена. Круг занятий для беженцев из других стран, был в Империи довольно узок – земледелие, работа на мануфактурах или же служба в армии.
Естественно, из всего предложенного Александр выбрал бы ремесло воина – иного даже и желать было трудно. Ещё бы, если в Шенауэре в военные учреждения было попасть не так-то просто, то в Рардене же получается солдатом мог стать абсолютно любой человек.
«Странное государство» - подумал тогда Видерхоленн. – «Как можно доверять столь благородное и ответственное занятие всяким случайным людям? Наверняка, армия Рардена целиком состоит из наёмников, не слишком жаждущих проливать кровь за чужую страну…И почему в таком случае, эта страна считается одной из самых сильных?..»
Александр имел неосторожность высказать всё это вслух, но в ответ получил не ругань, а гомерический хохот матросов.
Отсмеявшись, бывшие солдаты рассказали, что тянуть лямку армейской жизни не только выгодно и престижно, но и весьма трудно. Причём граждане Рардена при поступление на службу имели преимущественное право, а вот среди иноземцев происходил очень жёсткий отбор и далеко не каждый попадал на службу. Да просто попасть в армию или флот было ещё только половиной дела – гораздо труднее было отслужить положенный срок. Тех, кто служил за гражданство всегда старались посылать в места погорячее или наоборот, в дикую глухомань. Вдобавок, их жалованье было значительно меньше, чем у полноправных граждан, они не имели права голоса при формирование местных органов самоуправления, им было запрещено покидать пределы мест проживания, наказания за совершённые преступления были гораздо строже, срок армейского контракта для них составлял не три, а пять лет…
В общем, служба в армии для негражданина была очень тяжела, но в то же время, после окончания срока контракта, соискатель получал вожделенное гражданство и был волен работать где угодно.
Несмотря на всё услышанное, Александр твёрдо решил поступать только на службу во флот, и никуда более. Так что, когда корабль вошёл в первый же рарденский порт, Видерхоленн тут тепло попрощался с командой, и сошёл на берег.
Вербовочный пункт, один из самых знаменитых символов Рардена, найти особого труда не составило.
…Шли годы. Александр получил столь необходимое гражданство, и начал стремительный взлёт по карьерной лестнице – молодого и перспективного офицера пускай и плохо говорящего по рарденски, но зато получившего звание гардемарина ещё на испытательном сроке, приметили и стали продвигать наверх.
За свои шестьдесят два года, Александр повидал много всего – поучаствовал почти во всех больших войнах за последние сорок лет, охотился за пиратами и опасными морскими зверьми. Он успел жениться,  заиметь двоих детей, а недавно обзавёлся и внуками.
Многое связывало Видерхоленна с Рарденом, он был благодарен за предоставленную ему помощь, за возможность заниматься любимым делом…Но домом для адмирала Империя так и не стала - он часто тосковал по родным местам и давно умершим без него родителям.
Рарден не стал для Александра Родиной, но и представить свою судьбу, вне этой страны, адмирал уже не мог – слишком многое его связывало с Империей, слишком он с ней сблизился.
И значит, он разделит участь Рардена, какой бы трудной она не была.
Сегодня Александр Видерхоленн до конца исполнит свой долг.

Отредактировано Set Sever (27-08-2009 05:20:55)