Исправленный и дополненный вариант.
Империя Рарден, г. Южно-Монеронск, 2 июня 1607г. от Р.Б., 10:03
- Выжившие есть? – устало спросил Евстафий. Он сидел, привалившись к стене казармы, рядом с Осипом и мелкими глотками пил воду из кружки, борясь с постоянными приступами кашля.
- Никак нет, ваше волшебничество! – отрывисто доложил стоящий перед магом здоровенный бородатый старшина. – Змеюка проклятая всю башню развалила, а потом бетон расплавило до самого подвала. – солдат мрачно посмотрел на Евстафия – Мы, сударь мастер, там даже оружия не нашли – куда уж там людям выжить…
- Ладно. – поморщился Евстафий. – Свободен, иди.
- Есть! – отсалютовал старшина, развернулся и пошёл к группе солдат, занимающихся разбором завалов.
Гарнизонные маги общими усилиями уже потушили полыхавшее над остатками донжона пламя. Вымотались они гораздо меньше мастера – сказывалась чёткая работа в команде.
Солдаты уносили с поля боя убитых, а ранеными сейчас занималась команда военлекарей. Быстро осмотрев раны бургомистра, молодой сержант с красной повязкой на рукаве, оттянул ему веко, спросил, не мучают ли его тошнота или головокружение. Получив отрицательный ответ, лекарь, по-быстрому заживив царапины, сунул в руки Осипа маленькую бутылочку, со строгим наказом лежать спокойно, но если боли усилятся или не пройдут, выпить лекарство.
Бургомистр лежал там же, где и упал, но только теперь рядом с ним был Евстафий. Маг, после ураганной схватки, потерял все силы и сейчас был не способен бросить даже самое слабое заклятье.
И снова в голову Осипа начали приходить мрачные мысли. Теперь, после гибели всех высших командиров, самым старшим офицером в крепости оказался Евстафий, но реального опыта командования обычными войсками у него не было. Капитаны полиции и Тайной Стражи тоже являлись специалистами только в своих областях, поэтому самыми старшими из «настоящих» солдат в форте оказались старшины-полусотники.
Вот так-то.
И как теперь с этими унтерами строить планы по организации обороны – непонятно…
К бургомистру и магу подошли рекомые полицмейстер, особист, и присоединившийся к ним отец Пётр. Лицо Волеслава, казалось, заострилось даже ещё больше, чем на совещании, Альберт был откровенно бледен и нервно сжимал рукоять полицейского гладиуса, епископ беспрерывно бормотал себе под нос молитвы.
- Ну, что, господа? – мрачно проговорил Волеслав. – Что теперь будем делать?
- Честно? Понятия не имею, Волеслав Геннадьевич. – глухо ответил Евстафий. – придётся воевать в меру наших скромных возможностей…
- А вы что-нибудь, кроме общего курса тактики пехотных подразделений помните? – саркастически спросил особист. – Я вот лично нет. Не мой это профиль.
- Да и не мой. – маг в очередной раз закашлялся, и хриплым голосом продолжил. – Но другого-то выхода нет…
И вот тут в олове у доселе молчавшего Осипа словно бы взорвался огнешар - он знал, знал, кто им всем может помочь! Но это было сопряжено с большими, просто огромными проблемами для всех участников, и конкретно для бургомистра…
Шеин очень страшился такого решения, решения, всю ответственность которого придётся брать на себя. Но безопасность родного дома и риск потерять собственное благополучие всё же перевесил…
- Г-господа… - неуверенно начал бургомистр, и тут же стушевался, когда взгляды всех присутствующих скрестились на нём.
Безуспешно пытаясь унять дрожь во всём теле, он срывающимся от волнения голосом продолжил:
- Господа, я знаю, кто может нам помочь…
* * *
- Не уверен, что это хорошая мысль… – недовольно пробурчал Волеслав.
- Да это вообще, бред! – взорвался полицмейстер. – Причём преступный бред!
Бургомистр внутренне сжался в комок, Альберт его уже давненько недолюбливал, но в открытую конфликтовать не решался. Но сейчас он, похоже, решил, что момент настал, тем более предложение Осипа касалось его сферы ответственности.
- …Но более лучшей у нас всё равно нет, а если идея сработает, то получится очень даже неплохо… – закончил свою мысль особист.
Полицмейстер аж поперхнулся от гнева.
- Да вы понимаете, на что вообще вы меня толкаете?! – заорал Альберт, потрясая сжатыми кулаками. – Это же должностное преступление!
- Всю ответственность я беру на себя. – тихо, но решительно произнёс Шеин, сам себе удивляясь – и откуда взялась такая уверенность?
- У вас таких полномочий. – отчеканил красный от гнева полицмейстер. – Я отказываюсь участвовать в этой…этой авантюре, и вам не советую!
Волеслав внимательно посмотрел на разбушевавшегося Альберта, и глаза особиста нехорошо сузились.
- Ты бы, брат мой, поменьше говорил и побольше делал. – прогудел, молчавший до сих пор Пётр. – А то, как подношения от паствы получать – так первый в очереди, а как решение судьбоносное для защиты Родины принять, так в кусты…
- Короче, заглохни, Альберт. – внезапно заговорил Евстафий. – Как старший по званию приказываю. Или арестую и разжалую за саботаж и подрыв боеспособности в военное время.
Альберт заглох. Даже проглотив запанибратское обращение – слишком крутой нрав был у боевого мага.
- Так, что сейчас-то будем делать, братья? – спросил епископ, задумчиво поглаживая бороду. – До рудников-то путь неблизкий.
- Будем придерживаться приказов полковника Аверина. – ответил Евстафий. – Я с полицмейстером собираю здесь всех, способных держать оружие и отхожу вглубь Тамской долины. А тем временем вы, с бургомистром едете к Синегорским рудникам, сейчас я выправлю вам грамоты на подтверждение чрезвычайных полномочий и отряжу вам отделение солдат. – прикрыв глаза ладонью, маг посмотрел на солнце. – Времени у нас мало – в дорогу отправитесь сразу, как только получите документы.
* * *
Империя Рарден, исправительный лагерь Синегорск, 2 июня 1607г. от Р.Б.,14:32
Аристарх Морозов раз за разом долбил кайлом твёрдый, неподатливый камень. Пот заливал глаза, отчаянно хотелось пить, а руки словно бы налились свинцом, но всё работал как заведённый, давая фору даже молодым.
Никто не обязывал Аристарха делать это – его приговором являлось изгнание, а не каторга. Но день за днём, год за годом он приходил на этот рудник, и работал, работал наравне со всеми. Слишком много его друзей и соратников было здесь, и Морозов чувствовал вину за свой излишне мягкий приговор.
Его уже давным-давно не обыскивали охранники на входе – ему верили, Аристарх когда-то давным-давно дал слово, что не поможет никому из заключённых в побеге и не пронесёт ничего запрещённого. Даже лагерные вертухаи понимали, что Морозов никогда не нарушит его – слово офицера и дворянина было для него превыше жизни.
Охранники даже почитали за честь лично поздороваться с ним – ведь Морозов был живой легендой, самым известным заключённым на всём Монероне.
Генерал Морозов – так когда-то называли его. Получивший звание всего лишь в тридцать один год, прошедший войны с Трэнхеймом и Даргхаймом, Вторую Всемирную, и оставшийся верным прежним владыкам во времена Гражданской.
На ней он всё и потерял.
Жена и трое сыновей так и остались где-то в водовороте братоубийственной бойни, и Аристарх так и не смог найти ни единого их следа.
Пять лет, пять долгих лет длилась Гражданская война, и сколько погибло тогда людей до сих пор неизвестно.
…За Неверовым пошло очень много магов, в том числе многие из самых сильнейших. Именно архимаги и являлись инициаторами заговора по свержению законного Императора, и Неверов был лишь одним из них. Маги были недовольны сложившейся обстановкой в стране: государь Андрей III вверг Рарден в настоящую разруху – он проигрывал одну войну за одной, попутно затеяв масштабные социальные, военные и политические реформы. Возможно, у него и получилось бы что-то дельное из всего этого, но магам надоело ждать.
Законных способов убрать неугодного Императора не оказалось, и волшебники решили всё в своём духе, просто и незамысловато – они устроили штурм Императорского дворца.
В завязавшейся схватке погибли все члены семьи императора, и было ли это случайностью, никто сказать не мог. И тогда кому-то из архимагов пришла «блестящая» мысль – не сохранять монархию, а ввести магическую диктатуру.
Архимага звали Ярослав Неверов.
Хотя, казалось бы, как высокоучённые маги дошли до таких примитивных путей решения проблемы? Не лучше ли бы организовать какую-либо интригу, или провернуть заговор поизящней?
Вроде бы группа каких-то магов и замысливала нечто подобное, но они элементарно не успели. Неверов сотоварищи являлся опытнейшим боевым магом, поэтому, когда решил штурмовать дворец, ударил быстро и решительно.
Как оказалась сила очень быстро опьяняет людей, и мешает строить изощрённые планы – зачем, если всё можно решить гораздо проще, быстрее и эффективней…
…Поначалу Контрреволюционной коалиции сопутствовал успех – сказывалась и поддержка других государств, которым был выгоден хаос в Рардене, и общая неподготовленность революционных войск генерала Неверова, тогда ещё просто генерала… Но потом, когда диктатор оправился от первых поражений, войскам КК пришлось тяжко.
Поражения следовали одно за другим, и очень скоро началась агония – Императорская армия оказалась полностью разгромлена и многие из её солдат угодили на плаху. Казнили, правда в большинстве своём лишь настоящих преступников и самых фанатичных врагов нынешнего режима, а самым распространенным приговором оказалась каторга. Диктатор Ярослав проявил милосердие, и за это генерал уважал его – Неверов мог казнить всех направо и налево, но не стал. Диктатор всегда старался избежать большой крови.
Если говорить начистоту, то само установление Революции прошло практически бескровно, и лишь несогласные с потерей власти генералы были повинны в развязавшейся бойне. Право же несколько десятков убитых – это даже не цифра. По сравнению с властью над такой страной.
Морозов, тогда ещё только майор был тогда в столице, и помнил самое начало Гражданской – толпы людей праздновали свершившуюся Революцию, в надежде, что теперь-то уж всё, наконец, наладится. Недавно получивший титул диктатора, Ярослав обещал мир с другими странами и провозгласил курс на укрепление положения простых людей…
И тут полыхнуло.
Генералы Яковлев, Готенберг и Самойлов ввели в город войска, при поддержке магов, и Ярослав был вынужден бежать. Войска КК последовали за ним, казалось ещё пара недель и Революция будет задавлена, но тут диктатор достиг Никополя, где находились войска, присягнувшие ему на верность. Ярослав вывел два легиона в поле и дал первый на этой войне бой.
То сражение он проиграл.
Аристарх был среди тех, кто потом штурмовал Никополь. Город находился в глубине территории Рардена, и не осаждался уже, наверное, несколько сотен лет, поэтому внешнего кольца стен не имел.
Командующий штурмом генерал Готенберг поначалу обрадовался этому – как же не придётся прибегать к помощи немногочисленных магов, сохранивших верность прежнему режиму. Можно было просто входить в город по главным проспектам и методично давить сопротивление небольшого гарнизона…
Гарнизон был действительно небольшой, а потерпевший поражение Ярослав, со своими войсками уходил на север, но в Никополе были маги.
Именно тогда Морозов и понял, что эта война будет необычайно кровавой.
…Разметав хлипкие баррикады на въездах в город, и преодолев слабое сопротивление гарнизона, тяжёлая пехота начала стягиваться к центру Никополя, стараясь на плечах отступающих ворваться в кремль. Но наступающим преградили дорогу маги, и на улицах города развернулось одно большое сражение, невозможное и невероятное.
Порой сотни солдат бились против одного единственного мага, им приходилось идти через лёд и огонь, собственными телами круша магические щиты. Сталь и магия сплетались в смертельных объятиях, но было непонятно, кто сильнее. Как вообще можно было сражаться, если твой противник может убивать за раз десятки людей, даже не входя в зону поражения стрелами, а ты обязательно должен подойти к нему на расстояние вытянутой руки? Но тем ни менее солдаты дрались, дрались отчаянно, с непонятно откуда взявшейся яростью, и маги дрогнули. Некоторые сходили с ума от вида валов мёртвых человеческих тел, кто-то стоял насмерть, но это мало помогало – как оказалось численное превосходство войск даже в таких сражениях имеет значение. Маги не могли убить всех нападающих, а как только солдаты дотягивались до волшебников копьями и мечами, обычно всё и кончалось – в ближнем бою даже архимаги проигрывали хорошо обученным солдатам.
Чтобы бросить даже самое быстрое заклятье требовались мысль, жест, слово и два удара сердца.
Чтобы нанести удар мечом требовался только один удар сердца.
Аристарх знал, что теперь этих магов посмертно наградили высшими наградами Рардена, и в центре Никополя высится стела из чёрного мрамора, где золотом выбиты сорок две фамилии.
Сорок два мага, в звание не старше лейтенанта против почти семятысячной армии.
Морозов не любил это вспоминать, но всё же помнил, как одно из самых страшных зрелищ в своей жизни – именно в тот день он увидел как выражение «по улицам текли реки крови» обретает страшную реальность.
Сколько тогда погибло войск Коалиции, неизвестно, называли цифры и две, и три тысячи, но Аристарх считал, что никак не меньше половины.
Он отложил тяжёлое кайло в сторону, и уселся прямо на камни.
Хотел ли он что-нибудь изменить? Да, пожалуй. Теперь бывший генерал присоединился бы диктатору – прошло уже четверть века, с тех пор как Аристарха приговорили к изгнанию, но до него доходили вести о ситуации в стране. И морозов видел, что диктатор Ярослав не отступил от своих планов – строились новые города и дороги, укреплялась армия, а главное народ считал Неверова хорошим правителем.
Диктатор считал Рарден своим домом, и всячески обустраивал и облагораживал его.
Великое небо! Его даже нельзя было назвать кровавым деспотом – в стране до сих пор были оппозиционные газеты, не свирепствовали ни полиция, ни Тайная канцелярия…Даже смертная казнь, и то была отменена!
Но тогда, в далёком 81-м Аристарх, попав в плен, не мог поступить иначе. Ему предлагали перейти на службу в Революционные войска, даже враги уважали его за честность ведения войны – в отличие от многих, даже очень хороших командиров, Морозов не вёл войну на истребление врага, и не совершал преступлений. Он был одним из немногих, по-прежнему чтивших древний рыцарский Кодекс.
Поэтому Аристарх и не перешёл на службу к диктатору, а предпочёл почётную ссылку.
«Сторону выбирают, а выбрав, не предают». - так гласил один из главных принципов Кодекса.
Морозов не предал, и теперь он каждый день приходил на этот рудник, словно бы расплачиваясь за его когда-то сохраненную жизнь и свободу.
Мысли бывшего генерала прервал негромкое покашливание рядом. Оторвав застывший взгляд от недальних сопок, поросших густым хвойным лесом, Аристарх повернул голову вправо.
Неуверенно переминаясь с ноги на ногу, там стоял Семён – молодой рядовой-охранник, на котором и уставная форма-то толком ещё и не обмялась.
- Аристарх Борисович, вас начальник лагеря к себе приглашает. – произнёс он.
Приглашает, не вызывает – у начальника лагеря не было власти распоряжаться над человеком, сосланным по личному приказу диктатора.
- Хорошо, веди меня к нему. – Морозов бодро поднялся и пошёл вслед за Семёном.
* * *
В кабинете начальника лагеря Аристарх бывал уже не раз – предыдущий был неплохо с ним знаком, и порой они подолгу беседовали за бутылочкой домашней настойки, делать которую прежний начальник был великий мастак.
С новым же, Морозов был не особо близко знаком, поэтому причин вызова к себе не понимал.
У двери небольшого деревянного домика, Семён остановился.
- Ну, всё, Аристарх Борисович дальше сами, а мне идти надо.
Спокойно пожав плечами, Морозов толкнул входную дверь, миновал небольшую прихожую, и, постучав, открыл дверь в кабинет начальника лагеря.
- Звали, Василь Петрович?
- Да, проходи, присаживайся, Морозов.
Генерал отметил, что лейтенант весь исходит потом, хотя сегодня и не слишком жарко, а взгляд его странно бегает.
Скорее всего, причиной этого служили двое людей, сидящих сейчас на широкой скамье, стоящей вдоль стены.
Один из них был священником, в чёрном монашеском одеянии, с крупным стальным крестом на груди, а второй – небольшой сухонький старичок лет семидесяти.
- Вот, господа хотят поговорить с тобой.
Морозов повернулся к монаху и старику, и вежливо произнёс:
- Внимательно слушаю вас. О чём вы хотели бы поговорить со мной? Извините, не зная ваших имён…
- Меня зовут Осип, а это - отец Пётр. – представился старик. – И мы бы хотели бы попросить вас, Аристарх, о помощи.
- А…какого рода? – недоумённо спросил Аристарх. Чем он мог помочь, довольно небедным, судя по одежде людям – было непонятно.
- В самое ближайшее время в Рарден, и конкретно на наш остров вторгнуться войска империи Ниарон. Порядка девяти часов назад в море произошли первые боестолкновения…
Морозов слушал, и чувствовал, как холод пробирает его тело.
Война.
Война снова дыхнула ему в лицо своим ледяным, смрадным дыханием.
- …А сегодня утром, - неумолимо продолжал Осип. – четыре дракона атаковали столичный форт. В ходе боя погибли все высшие командиры на Монероне. Как старший по званию, командование на себя принял мастер Евстафий. Но ни у кого из оставшихся офицеров нет опыта и навыков командования крупными силами. Поэтому, - проговорил Осип и посмотрел в глаза Аристарха. – я и вспомнил о вас.
Бургомистр достал из-за пазухи свиток, скреплённый большой сургучной печатью.
- Обсудив все варианты, - Осип и священник медленно поднялись со скамьи. – Мы, Временный Военный Совет Монерона решили…
Морозов тоже непроизвольно тоже встал.
- …Учитывая ваши заслуги, опыт и репутацию, предложить вам, Аристарху, сыну Бориса из рода Морозовых, взять командование островной обороной на себя. – бургомистр тяжело ронял слова, словно капли расплавленного свинца. – Также, предложить вам набрать войска из лиц, отбывающих наказание в лагерях Монерона.
- У вас…у вас нет таких прав… - хрипло возразил ему Аристарх.
- Вследствие возникшего «кризиса престолонаследия» Монеронский край объявляет о праве на широкую автономию. – ответил бургомистр.
Морозову только и оставалось, что хлопать глазами в удивлении.
- Старую Конституцию в Рардене ещё никто не отменял, генерал. – добавил Осип с усмешкой. – Теперь у нас есть такие права, я оканчивал юридическое училище – я знаю такие вещи.
Затем бургомистр вновь посерьёзнел.
- Итак, рекомый Аристарх, вы принимаете наше предложение?
Генерал не колебался ни минуты.
- Да, - хрипло произнёс он, - принимаю.
Осип протянул бывшему…о нет! вновь, настоящему генералу Морозову руку, и Аристарх крепко пожал её.
Отец Пётр размашисто перекрестил их крестом и произнёс:
- С Богом!
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
