7.

А вслух подполковник Тарасов сказал:
-Понимаю, что вермахт сейчас стоит в Демянске, а не Красная Армия в Танненберге.
-Этого никогда не будет! - презрительно дернул щекой фон Вальдерзее.
-Не знаю, герр лейтенант, будет или нет. Сейчас меня другое интересует. Более насущное — Тарасов вдохнул полной грудью: «Начнем потихонечку?»
Юрген прищурился:
-Что именно?
-Моя дальнейшая судьба...
Лейтенант помолчал. Внимательно посмотрел на подполковника. Потом тихо так сказал:
-Николай Ефимович... Я не могу вам сейчас обещать ничего. Все зависит от этого — он приподнял листы бумаги и слегка потряс ими — понимаете меня?
-Конечно.
-Тогда... Тогда расскажите о принципах взаимодействия с другой бригадой. Со второй, если не ошибаюсь?
-С двести четвертой...
-Да, с двести четвертой. Извините. - тонко улыбнулся лейтенант. А Тарасов едва заметно покачал головой:
-Вторая бригада должна была атаковать Лычково с тыла. Не знаю, как уж у них это получилось...
-Никак. Бригада была разгромлена, - не поднимая головы от протокола допроса сказал фон Вальдерзее. Спокойно так сказал. Между делом. И почему-то Тарасов ему поверил.
-Двести четвертая бригада под командованием...
-Под командованием?
-Майора Гринева.
Лейтенант удивленно поднял голову:
-Пленные из двести четвертой показывают, что Гринев был подполковником...
-Нет. Майор. Его разжаловали осенью прошлого года. За что — не знаю. Не вдавался в подробности.
«Интересно... Поверит или нет?»
Лейтенант вроде бы поверил:
-Так, так... Продолжайте...
-Должна была выйти к месту сосредоточения бригад на болоте Невий Мох. После соединения общее руководство операцией должен был принять Гринев.
-Что? - опять удивился Вальдерзее. - Майор руководит подполковником?
-Так решило командование фронта, - отрезал Тарасов.
-Вы проиграете эту войну... Русские не умеют воевать, и в этом я убедился только что... И по какой причине майор должен был командовать подполковником?
-Его бригада была больше. И по количественному составу, и по вооружению. Насколько я знаю, гриневцы вошли в котел с батареей сорокапяток.
-Господин Тарасов, а что вы почувствовали, когда узнали,что вами будет руководить — МАЙОР! - выделил последнее слово лейтенант.
-А вы как думаете?

Голод — странная штука. Первые три дня голод сначала сосет под ложечкой, потом охватывает все тело — даже пальцы на ногах хотят есть — а потом раздирает тебя так, что хочется впиться зубами в руки.
И вдруг приходит момент — у кого-то раньше, у кого-то позже — голод пропадает. Кажется, что тело стало чужим, ватным каким-то. Движения замедляются. Сквозь воздух идешь, словно сквозь мягкую стену. Мыслей нет. Вообще нет.
А думать надо... Надо, надо, надо...
Почему не отвечает штаб фронта? Где самолеты снабжения? Где Гринёв со  своей бригадой? Что делать? Сил бригады недостаточно даже для выполнения первой задачи — нападения на аэродром в Глебовщине. Не говоря уже о штабе немецкого корпуса... Идти на задание — значит положить бригаду в эти чертовы снега. Возвращаться — значит трибунал. Продолжать ждать — значит тихо вымереть. Деревья уже ободраны. Из хвои отвары пьют, больше нечего... Лошадей — живых и павщих хватило на один неполноценный ужин — стограммовый кусок мясо на бойца.
-Какие будут предложения, товарищи командиры? - Тарасов играл желваками. - Командиры батальонов? С вас начнем...
Встал комбат-один:
-Мое мнение — надо атаковать аэродром. По крайней мере, добудем продуктов.
И сел.
-Немногословен, ты, Иван Иванович... - улыбнулся комиссар бригады. - Жук и есть...
-А что тут еще скажешь? По моему больше вариантов нет... - перебил хохоток командиров капитан Жук.
Командиры других батальонов согласились с мнением комбата-один.
-Разведка?
Командир отдельной разведывательно-самокатной роты Паша Малеев — здоровый, белявый — протрубил дьяконским басом на весь лес:
-А нам разведчикам, как командир прикажет. Надо будет — в Берлин сгоняем и фюрера достанем!
На этот раз никто не засмеялся. Командиры помнили, как Малеев гонял их еще в Зуевке, невзирая на звания и должности. «Строевая подготовка — есть основа армии! Нет строя — нет дисциплины! А командир есть первый пример по дисциплине для бойца!» - выгуливал он лейтенантов и капитанов по плацу. А бойцы у него ходили с зашитыми карманами, полными песка...
-Начштаба?
Майор Шишкин одернул полушубок:
-Я думаю, что надо еще подождать Гринева. И попытаться наладить связь со штабом фронта. Уточнить детали, получить указания.
-Товарищ майор, - внезапно вступил в разговор начмед бригады. Обычно он отмалчивался, мало что понимая в военных делах и докладывая только о своем царстве. - Товарищ майор, промедлим еще пару дней и бригада просто ляжет тут. Требуется срочная эвакуация, как минимум сотни обмороженных. Гангрена. Операции в этих условиях я делать не могу. Люди...
-Что вы можете, товарищ военврач, дело десятое, - перебил начмеда Тарасов. - Делать будете, что придется.
Шишкин, не обратив на эмоциональный выпад медика, продолжил:
-Товарищ военврач второго ранга прав. Бездействие равно смерти. Необходимо действовать. Наверняка у немцев в деревнях, превращенных ими в опорные пункты, имеются склады и боеприпасов и продовольствия. Мы все с вами наблюдаем, как транспортные «Юнкерсы», практически вереницей, снабжают фашистов. Николай Ефимович, товарищ комиссар и я посоветовались и предлагаем такой вариант. Разведроте сегодня же ночью проверить ближайшие деревни — Малое и Большое Опуево, а также...
Шишкин стал сыпать названиями деревень и сел, где по его расчетам, немцы должны были оставить гарнизоны.
-В бой не вступать. Провести визуальное наблюдение сделать выводы и возвращаться. Утром же выдвинемся к наиболее лакомому кусочку. Как считаете, товарищи командиры?
А командиры были не против. Разве поспоришь с мнением командования? Тем паче, что решение было единственно разумным в данной ситуации...
Совещание закончилось за час до наступления сумерек.
-Малеев, останься, - приказал Тарасов командиру разведчиков. - Задача понятна?
-Обижаете, товарищ подполковник... - забасил тот. - Что я, пень какой?
-Павел Федулович, - обратился Тарасов к старшему лейтенанту. - От тебя жизнь пацанов зависит. И судьба операции в итоге. Понимаешь? Минимум действий, максимум внимания. Придержи своих орлов комнатных.
-Чего это комнатных-то? - привычно обиделся Малеев на привычную шутку командира.
-А то знаю, хоть и ходят, аки тени отца Гамлета, а немцам глотки хотят порезать. Так?
-А как же...
-Вот именно сегодня и не надо резать. Успеете еще.
-Языки?
-Брать. Желательно фона какого-нибудь.
-Будет вам фон. Хотите этого... Как его... Брык... Бряк... - Малеев никак не мог запомнить фамилию командующего окруженной Демянской группировкой.
-Брокдорфа-Алефельда. Тоже неплохо. Но это потом. Ты мне сначала доставь сведения о продуктовых складах. Подкрепимся и будем этого фона по всему графству гонять.
Малеев не понял:
-По какому графству?
Тарасов засмеялся во все тридцать два зуба:
-А еще разведка... Ты что, не знаешь, что немцы котел «Демянским графством» называют?
Малеев ошеломленно захлопал глазами:
-Первый раз слышу...
-Иди бойцов собирай, Павел Федулович. С Богом!
Тарасов похлопал по плечу медведистого разведчика.
Тот козырнул и умчался к своим архаровцам.
Тарасов вздохнул и отправился обратно в свою снежную яму, по недоразумению названную блиндажом.
Но дойти не успел. Его перехватил связист:
-Товарищ командир! Радиограмма из штаба фронта!

Извините, мало. Сегодня продолжу.

***

Ночь. Темнота такая, что можно глаз выколоть. По-настоящему глаз выткнуть... Наткнувшись на ветку в буреломе.
Наверное, только русские люди умеют потеть в двадцатиградусный мороз.
А знаете почему?
Все просто.
Русский — это прилагательное. Он приложен к своей стране. Немец, англичанин, американец, француз — они существительные. Пока они существуют — существуют и их страны. Но убей немца — не будет и Германии.
Убей американца — не будет Америки.
Убей русского — не будет русского. А Россия останется. И другой русский придет... Через бурелом, через ночь, через сугробы.
И пот щиплет глаза, стекая из-под шерстяного подшлемника.
Темень такая, что видно только белеющий под ногами снег. Пять километров по бурелому за три часа. Почти каждый шаг — в переплет кустов. Пять километров — и котелок пота с каждого. И еще одна сломанная лыжа — бойца пришлось отправить обратно по следам. Гадство... А ведь надо вернуться с докладом к шести утра. Что там в этом Опуево?
Малеев сказал командиру разведгруппы, что — возможно! не более! просто возможно! - в Малом Опуево штаб какой-то там мекленбуржской дивизии.
Деревья внезапно стали расступаться.
-Дорога, командир! Зимник! - остановился внезапно Ваня Кочуров, тот который тропил снег последние десять минут. - Глеб, позырь!
Отделение рухнуло в сугроб, скрипнув снегом. А потом, сержант Глеб Клепиков пополз вперед. Рассмотреть — что там и как...

Отредактировано Годзилко (12-08-2009 05:40:04)