И даже минометный взрыв не сразу уронил их в снег.
Спустя несколько секунд, когда комки мерзлой земли посыпались на них.
А потом еще один взрыв. И еще один.
Бестолковой толпой они бросились от ямы сначала направо. А потом налево. А потом опять направо.
-Ложись, ложись!! - заорал сержант Клепиков, снова обнаружив себя командиром отделения.
Бойцы рухнули — кто-где — наземь, разбросав вокруг саперный инвентарь.
Глеб приподнял голову. Из командирского шалаша выскакивали политруки всех рангов и тут же разбегались в разные стороны. Глеб тихо ругнулся про себя. А потом понял, что политруки разбегались каждый по своим местам.
-Гриншпун! Гриншпун! - орал кто-то из бригадного начальства. - Бери своих архаровцев и на левый фланг. Разведка — на левый! Политотдельцы ко мне!
-Маечхин, что ль командует? - крикнул через грохот разрывов и выстрелов сержанту Клепикову Щетнев. - А Тарасов где?
-А я, блять, у него вторая мама? Слышал команду? Разведка налево!
-Командир! У нас и винтовок-то нет!
-Лопатки есть, понял рядовой Кочуров? За мной!!
Клепиков вскочил и отделение рвануло за ним, выходя с линии обстрела. Немцы хлопали из винтовок и пулеметов — нет! одного пулемета! с левого, как раз фланга, тварь! - по суматохе штабного лагеря. И не заметили в этой суматохе рывок на дурь группы пяти десантников. А они проскочили сектор обстрела и рыбкой нырнули за аппендиксовый выступ леса.
-Лопатки у всех? - рявкнул Клепиков. И, не дождавшись, ответа крикнул:
-За мной, славяне!
Удмурт Култышев даже не улыбнулся. Не хватало смелости улыбаться.
Наконец фашистам стали отвечать наши стволы.
Клепиков упрямо полз по снегу на злые очереди немецкого пулемета. С малой саперной лопаткой в руке.
За пять метров до пулемета он приподнялся, прицелился и метнул лопаткой в первого номера.
И промазал. Лопатка вскользь звякнула по каске пулеметчика. Тот чуть привстал на локтях и зачем-то повернулся к своему второму номеру. А потом стал оборачиваться, но этой секунды ему не хватило. Сержант Клепиков уже прыгал на него, крича что-то нечленораздельное и, скорее всего, матерное. 
А за ним на немецких пулеметчиков бежали четыре рядовых.
Кочуров.
Щетнев.
Кутергин.
Мельник.
Немцы не ждали броска с фланга. И это им стоило жизни. Их зарубили лопатками.
-Подавай!! - заорал сержант на Кутергина.
Тот неумело схватил ленту тридцатьчетвертого машиненгеверка и стал ее придерживать, пока Клепиков разворачивал пулемет.
Короткими очередями Глеб стал садить по березовой роще, не видя немцев, но предполагая, что они где-то там.
-Ленту! Ленту меняй!!
-Как??? - заорал в ответ Кутергин.
-Бегом!!!!
Рядовой завозился в сумках убитых фрицев. И достал только пачку чигарет и какую-то консерву.
И внезапно, так же как начался, бой кончился. Резко так навалилась тишина. Конечно, не тишина. Только после разрывов мин и гулких хлопков карабинов и винтовок тишина показалась оглушительной.
Мимо вдруг побежали десантники.
-Клепиков? Почему ямы не роешь? - вдруг рявкнул густым басом пробегающий мимо капитан Малеев. Сержант не успел ответить. Командир разведроты исчез в лесу.
-Фу... Фубля... - заматерился Мельник. - Это что было?
Потом встал, навалился на березу и сполз в снег.
Кутергин кинул ему консерву и уселся на труп немца:
-Теплый еще... - нервно засмеялся он, сдвинув шапку-ушанку на лоб.
Немец тихо обливал дымящейся кровью из рубленных ран истоптанный — весь в гильзах — снег.
Мельник достал финку и в три движения вскрыл банку. Там внутри было что-то желто-белого цвета. Не задумываясь, он хлебнул тягучей жидкости.
-Сладко, - хриплым голосом сказал он. - На!
И протянул банку командиру.
Тот равнодушно сделал глоток. Действительно, сладко.
В три приема они прикончили банку.
-Пить хочется... - скрывая дрожь, сказал Кочуров.
-Сгущенка она такая, - ответил ему Кутергин. И заел сладкую липкость розовым снегом.
Кочуров прикрыл глаза и ответил:
-Чё?
-Сгущенка, говорю. Молоко сгущеное. Сладкое. Я в Москве пробовал.
Кутергина пробило на разговоры. - Мы на ВДНХ были два года назад, в сороковом, вот тогда и попробовал.
Кусты зашевелились и оттуда вышел почему-то немец.
Парни не успели ничего сказать, как тот послушно выбросил карабин в снег и поднял руки:
-Ich bin Kommunisten!
Немая сцена длилась не меньше часа. Секунд десять точно.
После этого фрица сбили могучим ударом в спину. Капитан Малеев потер обмороженный кулак. Оглядел сцену боя и сказал только одно слово:
-Молодцы!
Потом потащил одной лапищей фрица в сторону шалашей. Немец волочился за ним  ровно половая тряпка. 
Сделав несколько шагов комроты разведчиков оглянулся:
-Дохликов прикопайте, гляжу и лопатки есть...
И утащил фрица за собой.
Старались парни не особо. Разгребли снег и уложили изрубленные немецкие тела в ямку. Потом стали заваливать. Молча. Потому как руки ходуном ходили, и смотреть друг на друга было почему-то стыдно.
Чтобы скрыть смущение, сержант Клепиков стал разбираться с пулеметом. И только он его взял в руки, как появился Малеев.
-За мной, бойцы.
Все пятеро послушно побрели за командиром.
-Здесь стоять, - остановил он их перед шалашом комбрига. Через минуту оттуда вывели пленного немца.
За фрицем вышел и сам комбриг. Осунувшийся, с рыжей щетиной на почерневшем лице, но с прежним огнем в глазах.
-Выдайте им личное оружие, - скомандовал Тарасов.
Бойцы из взвода охраны сноровисто раздали винтовки отделению сержанта Клепикова.
Тарасов обвел их взглядом. Помолчал. Потом резко произнес:
-Расстрелять фрица.
Машинально бойцы стали поднимать винтовки.
Комбриг напрягься, чуть не отпрыгнув в сторону:
-Да не здесь, долбодятлы! В сторону отведите. И прикопайте там. По исполнению задания доложите командиру роты капитану Малееву. Потом в строй.
Немец тихо плакал, когда они шли в те же березки, откуда он выскочил, потеряв направление в суматохе боя. На голове его была немецкая пилотка, натянутая почти до ушей, а шея обвязана серым старушачьим платком.
-Стой! - скомандовал Малеев, когда они отошли в сторону. - Снимай, фриц!
Равзедчик одним движением сдернул с него стеганку.
-Валенки потом снимем... Пусть пока погреется
Капитан отошел в сторону.
-Целься!
Пацаны подняли винтовки, ставшие почему-то очень тяжелыми.
Ствол ходил. Через мушку все казалось очень четким, даже резким. Кроме фигуры этого трясущегося немца. То ли от холода он трясся, то ли от страха. И что-то бормотал себе под нос...
Расплывался он в прицеле... Ну вот расплывался и все. И не надо оценивать, пока ты сам не стрелял. Вот так вот. В безоружного. В глаза в глаза. Во врага.
-Огонь!
Залп хлестанул так, что осыпалась мелкая труха с деревьев. А фрица просто отбросило назад. Он еще сучил ногами, а бойцы комендантского взвода уже стаскивали с него валенки.
-В расположение. Отдыхать. Завтра пообщаемся, - проводил отделение взглядом капитан Малеев.
Десантники шли молча. Опустив головы. Мельник даже не заметил, что комендач, добежав до них, бросил ему на плечо пять ремней.
-Парни, а парни... А я ведь глаза-то закрыл, когда стрелял... - подал голос Ваня Кочуров.
Клепиков резко остановился. Развернулся к отделению. Сунул руку за пазуху. Достал оттуда фляжку. Открутил пробку. Хлебанул сам. Потом протянул по кругу. Дождавшись, когда трофейная фляжка ополовинится, сунул ее обратно. Потом развернулся и повел бойцов в расположение роты.
Заканчивалось двенадцатое марта тысяча девятьсот сорок второго года.

ВОТ! УЧИТЕСЬ. Получил по электронке обувной магазин:   

1. Когда Курочкин ставил им задачу: основная цель бригады - уничтожить
аэродромы, и штаб в Доброслях, остальное как получится.
2. При разговоре Курочкина с Тарасовым и Мачехиным:
Согласно допроса, да Тарасов сказал что задачу офицеры восприняли
смехом из-за нереальности поставленной задачи. По-моему это он врал
при допросе.
На самом же деле (Ты это указал ниже), согласно ошибочным данным,
против  10тыс десантникам немцы могут выставить только 5 тыс.
Т.е. по сути их кидали не на убой, предполагалось что у них будет
почти двухкратное преимущество. По моему смех офицеров в реальности
отсутствовал и что идут на верную смерть, они вряд ли думали.

3. Так для информации, может сочтешь значимым. В инете много
обсуждалось, почему они пошли на лыжах, а не были сброшены на
самолетах(они все таки десантники а не лыжники) тем более,
что до этого советские воиска уже осуществили несколько относительно успешных
тактических десантов. Я, это к тому что у "особо продвинутых" вопросы
возникают!
Объяснение этому у меня в статье. Т.е. перед заброской, к примеру у
Курочкина, Ватутина и Тарасова(и/или Гринева), всяко обсуждение как попасть к немцам
в тыл было и при том очень длительное и серьезное. И чисто
гипотетически, окажись я на месте Тарасова,(или кого то других
десантников бригады), первая реакция была б протестная, типа нас
десантиков, как простых лыжников, зря что ли прыгать нас учили!
Кстати, о том что в глубокий снег бросать нельзя, это скорей всего ни
Курочкин ни Ватутин не знали, для этого надо быть специалистом. У них,
так же первая реакция как неспециалистов: забросить и все, как
батальон Гринева, просто и понятно, только самолетов не хватает. Кто
их переубедил по поводу снега? Вопрос! Тарасов как у тебя? Вряд ли!,
здесь уже психология. Если Курочкин уже наорал на Тарасова: -Подполковник! Что вы себе позволяете!
Вы отвечаете за свою бригаду, Гринев за свою. Координация действий будет осуществляться здесь. Здесь!
Понятно? - генерал-лейтенант ударил кулаком по столешнице."

Алексей я работал с подобным руководством, если оно так завелось, то
что ты написал:

"Тарасов, объясните, почему вы отказываетесь от высадки самолетами?
-Павел Алексеевич... Я уже докладывал... В письменном виде, между прочим...
-Дерзите, Тарасов, ой, дерзите...
Тарасов заиграл желваками:
-Зима. Глубина снежного покрова в среднем достигает метра. По такому снегу будет затруднительно собрать
бригаду в течение ночи. Поэтому предпочтительнее переходить линию
фронта между опорными пунктами немцев.  -Вам, конечно, виднее, - Курочкин слегка остыл. Помолчал. Подумал. И сказал"

Так быть не может в принципе, не бывает таких военных начальников!

Курочкин скорее бы заорал, типа "Да что Вы тут
мямлите, какая нахрен глубина снежного покрова! Если Вы не можете
руководить бригадой и решать боевые задачи как командир, то так и
скажите, назначим более знающего...и отправил в глубокий нокаут, не
вовремя подвернувшегося ординарца.(хи-хи)"
Если начальство так завелось, то оно будет отрицать все что говорит
разозливший его подчиненный, по крайней мере ближайшие два часа Это факт. Тут что-то другое, либо инфа,
что бригаду нельзя кидать, должна быть подана до того как заведется
начальство, либо эту инфу подсунул Курочкину кто-то другой, но не
Тарасов.
Может в это время на сцену выпустить Гринева, который подтверждает
мнение Тарасова и Курочкин остывает? Мимоходом дать краткое описание
Гринева, с точки зрения Тарасова. Есть ли смысл добавлять
Васильева(2мвдб)? Согласно воспоминаниям, создается
ощущение что Тарасов еще до операции недолюбливал Гринева. Типа он
напоминал царского фельдфебеля, - всегда "ел" глазами
начальство, вовремя и красиво мог щелкнуть каблуками - что всегда
нравилось начальству. Но как комбриг был откровенно слаб.

4. Про тол: сухарь подал грызущему тол бойцу комиссар 4 батальона
Кулин. Для комбрига это было бы непростительное панибратство, в
лучшем случае он дал бы какое нибудь указание комиссару и прошел
дальше

5. Во время продолжения допроса.
"-Тогда... Тогда расскажите о принципах взаимодействия с другой
бригадой. Со второй, если не ошибаюсь?"
Может есть смысл добавить, что Тарасов прекрасно знал что с ней стало,
и что Василенко, попал за это под трибунал. Опять же гипотетически это
важный факт, почему Тарасов, хоть и раненный сдался в плен. Вернись он
к своим, вряд ли ему светило что-то хорошее.

6. Когда они генерала тормознули, они по Толкачу с него витые погоны
сорвали и в лагерь принесли, иначе как Гриншпун узнал, что они генерала тормознули? У тебя
это не написано. И потом надо пояснить на допросе, что про расстрел
Тарасов зачем то соврал(в мыслях). Про это прочитал гораздо ниже. А до
этого возникло ощущение что Тарасов и Гриншпун ебнутые какие-то.

7. При разговорах с Курочкиным:
"  -Выход бригады назначаем на девятое марта. Послезавтра. Вопросы
есть?"
В самом конце:
"Заканчивалось двенадцатое марта тысяча девятьсот сорок второго года."
За эти три дня они и до базы успели добраться и немцы их обнаружили и
повоевать уже успели и там и сям. И оголодать настолько чтоб тол жрать
это с десятидневным то пайком за три дня. Не хило да!

Реально выдвижение бригада начала 5 марта(это по данным штаба СЗФ, все
остальные данные это путанница). Из-за недостатка продовольствия 14
марта напали на М.Опуево. Т.е. если выдвигались 5 марта то, то что
произошло за 7-8 дней к 12-13 марта это более логично.

Ушел все переделывать.