Шамриков раздвинул ветки и...
Густо обрызгав кровью снег, под ногами Артема лежал отец.
-Батя, батя, батя!! - закричал сержант и упал на колени. Он обхватил руками лицо отца, приподнял голову, заглянул в глаза.
Почему-то ставшие голубыми. Ровно весеннее небо над ними...
Артем тряс отца, не замечая струйки крови стекавшей из уголка рта.
Он не заметил и того, как на выстрел сбежались бойцы, как кто-то бил его по мокрым щекам, как санинструктор сноровисто снимал полушубок со старшины...
Он пытался схватиться за винтовку, чтобы убить в себе удушливое чувство вины. Удушливое и колющее прямо в сердце.
Кто-то отопнул винтарь в сторону. Артем привстал на четвереньки и пополз к оружию. Но сильный удар уронил его, потом кто-то навалился на спину, заломив руки и больно замотав их чем-то за спиной.
А потом его волокли по снегу. Жесткий наст обдирал лицо, но он этого не чувствовал.
Он видел поголубевшие, слепые глаза убитого им отца.
Потом кто-то кричал в ухо. Но он этого тоже не слышал. Он слышал только хрипы убитого им отца.
Потом что-то вскипело внутри, злое, яростное, красное. Он попытался встать, но не смог, потому что все вокруг почернело от удара по голове. Его перевернули и начали связывать.
Но он не потерял сознание, нет. Просто все стало черным, мутным, крикливым, громким, стреляющим.
Потом он куда-то поплыл. Медленно так. Слегка раскачиваясь. Это его убаюкивало. Потом кто-то долго — совсем рядом — ругался  на два голоса. Это когда земля перестала качаться. А перед глазами снова и снова всплывал отец.
А потом вдруг его приподняло снова. Затрясло, захолодело, заморозело — так что связанные руки и ноги окончательно онемели и перестали чувствовать.
Когда сержант Шамриков открыл глаза — над ним повисло деревянное небо.
Он повернул голову на бок. Деревянный горизонт ткнулся трещинками. Артем повернулся в другую сторону...
И увидел храпящего на соседней кровати отца. Тонкая нитка слюны стекала с густой его бороды.
«Приснилось!» - жадно выдохнул сержант. Потом с силой закрыл глаза и снова открыл. А потом сел на своей кровати. В белом исподнем. Чистом... Чистом?
Голова болела и слегка мутилась. «Жарко как натоплено» подумал он и спустил ноги на пол. 
И тут же закричал от резкой, сильной боли в ногах, упав на пол.
Отец только вздрогнул и дернул головой, так и не проснувшись. А дверь распахнулась и к Артему, валявшемуся на полу, подбежала женщина в белом халате.
- Что ты, милый, что ты! - подхватила она его под руки и потащила на обратно на кровать.
Артем попытался схватить ее за плечо но не смог. Вместо пальцев левой руки он увидел культю, замотанную свежим бинтом.
Он онемел. А потом, не обращая внимания на кряхтящую, закидывающую его на кровать санитарку, испуганно посмотрел на правую.
Из-под бинта торчали два черно-синих, обмазанных чем-то желтым, пальца. Указательный, кажется. И средний...
Санитарка закинула на матрас ноги, резко стреляющие где-то в районе голеней.
- Где я? - хрипнул ей сержант.
- В Выползово, солдатик, в тылу. Привезли тебя вчера. В госпитале, ты, милый.
Сержант уставился в некрасивое, рябоватое — как у Сталина!, мелькнула дурацкая мысль — лицо санитарки.
- Как в тылу? А батя? Что с ним?
- Живой твой батя, вчера сразу ему операцию сделали, - зачастила санитарка. - Селезенку удалили и из печени пулю достали. Хорошо все у него... Еще спляшет у тебя на свадьбе, заместо... Вот вас вместе в палате положили, чтоб ты не волновался...
От сердца отлегло. Сержант Шамриков снова посмотрел на отца.
Тот продолжал храпеть, приоткрыв рот.
- Ты тоже поспи, солдатик! - поправила она серое одеяло. А потом встала и пошла к двери. Приоткрыв ее, оглянулась и шепнула:
- Завтра к тебе следователь придет. Из особого отдела. Ты поспи, не волнуйся, ничего тебе уже не будет...
Сержант ничего не успел ответить, как женщина закрыла дверь.
Он откинулся на подушку, пропахшую чем-то острым, больничным. И снова по рукам и ногам выстрелила жуткая боль.
Он заплакал. Но больше не от боли. От облегчения, что все хорошо. От памяти, что все плохо.
И лишь после этого  вытащил руки из под одеяла.
А потом этими синими, мертвенными пальцами стащил одеяло с ног.
Почему-то ноги заканчивались чуть ниже колен.
Он с силой зажмурил глаза. Открыл. Снова зажмурил. Потом прикусил язык, чтобы не закричать.
А потом зубами стал развязывать бинты на руках.
Долго развязывал. Санитарки бинтовали на совесть. Рычал, сплевывая нитки, но развязывал.
А когда снял бинт — увидел, что кисти нет, а там где она должны была начинаться — неровный красный, сочащийся сукровицей свежий, пульсирующий болью шов, стянувший края обожженной йодом кожи. Кожи, скрывающей под собой неровно опиленные кости ампутированной руки.
Артем замычал от отчаяния и с силой ударил страшной культей по краю кровати. И от боли потерял сознание.
Когда он пришел в себя, то первым делом увидел сидящего рядом сержанта НКВД, внимательного разглядывающего лицо Артема...

Еще обувной магазин прилетел....

Так мысли по ходу.
1. про заброшенный батальон Гринева, говорит только один Гланц.
Остальные источники об этом молчат. Но то что точно в феврале туда
была заброшена 5 рота 1 мвдбр или только один взвод этой роты для
разведки и подготовки базы. Возможно что немцы приняли их за батальон
204 вдбр. Они кстати долгое время считали что против них воюет в
первую очередь только 204 вдбр. Возможно отсюда у них путанница. А
Гланц тупо слизал их отчеты.
2. По свидетельству многих десантников(я это сам слышал), им
собственно десятидневный паек не выдавали, а тупо вывалили перед ними
продукты и боеприпасы, бери сколько хочешь. Они в первую очередь брали
боеприпасы. У Толкоча кто-то сетовал, что их никто не учил экономить
продукты и по неопытности не знали что в ряде случаев продукты важнее
боеприпасов. По свидетельству одного из десантников(Казаков - умер
2004 г., у него дочь у нас Управлении работала и работает), он
автоматчик ППШ сдуру набрал 700 патронов, не считая гранат, толовых
шашек, и другого хлама, ест-но потом половину всего этого выбросил.
Еды от силы дня на три. И так делали все, надеялись либо у немцев
отбить либо сверху скинут.
3. Относительно вооружения, у них были еще и ППШ, довольно много по
тем временам. Скинул тебе сканы по вооружению 2 мвдбр уже после боя за
Лычково. Там и то видно что ППШ были чуть ли не у половины. 1 мвдбр
была вооружена примерно также. Я тоже слышал цифру по СВТ - почти 70
%, но по моему она преувеличена.
4. То что я рекомендовал в предыдущем письме, не исправил?
5. Перед атакой на Опуево, когда Тарасов брился он приказал построить
бригаду, немедлено убери построение. Только полные идиоты
строят бригаду во время боевых действий. Тут нет никакой
двусмысленности. Были такие случаи и во время моей службы на Кавказе,
и в Чечне. За такую редкостную гадость сами офицеры морды друг другу били. Большего
идиотизма в тылу противника и на передовой просто быть не может. Тем
более что подразделения стояли друг от друга на расстоянии 1-2 км, а 3
батальон все 3-4. Тут скорее он собрал командиров подразделений и
общался именно с ними.
6. Все таки современные сокращения типа млалей и летеха режут ухо, ни
у Толкача ни в воспоминаниях десантников таких сокращений не
встречается. Может лучше их не сокращать, современный сленг все-таки.
7. У тебя намешано в кучу описание боя и за Большое Опуево и за Малое.
Такое ощущение, что они везде были отбиты. Может как то при встрече я
тебе расскажу отдельные детали обоих боев?
8. У Толкача есть фамилия летчика который их нашел. Может не стоит в
этом месте отклоняться?
9. И по Толкачу и по донесениям, когда Гринев прорвался с батальоном
на Невий Мох, Тарасов все никак не мог с ним встретиться, Гринев от
него будто тихарился. А у тебя встреча закадычных друзей описана.