Они у меня все - рабочие Может, буду еще менять
Представляю новый рассказик
Большие произведения (как меня тут спрашивали) пока не пишу..
Я пока, что называется, "шары катаю" Обкатываю ) Не было вначале уверенности, что пишу интересно Не только мне, но и окружающим И что это будет кем-то востребовано Потому пока и довольствуюсь "малой прозой". Если пойму, что творчество мое интересно не только мне - замахнусь на "большую"
Мне тут предложили писать несколько рассказов в одну тему.. а по-моему это неудобно читателям А так.. один рассказик - одна тема А вы как считаете?
Жду отзывов

Ноябрьская погода вполне себя оправдывала: промозглое мрачное серое утро, сырость – от которой не спасало ничего. Ни теплое пальто, ни перчатки, ни комфортабельный автобус. Влажность на пару с холодом и ледяными осадками не оставляла ни малейшего шанса на светлые мысли. Промокшие зонты и куртки, хмурые, полусонные лица, бесконечная пробка по дороге в  Москву…Глеб ничем не отличался от своих подмосковных сородичей зачем-то каждое утро стремящихся покорять дорогую столицу. Дорогую – во всех смыслах. Если посчитать, сколько стоит билет на белоснежное, гордое произведение импортного автопрома, да еще и туда-обратно и так – пять дней в неделю…В чем смысл этих поездок, едва покрываемых крошечной зарплатой и простаивание по нескольку часов в пробках из Москвы и обратно? На этот вопрос многие не смогли бы ответить а некоторые и не думали себе его задавать.  Глеб – совсем другое дело. У него новая большая квартира и хорошая зарплата. И машина, которую он стукнул месяц в дорожной аварии. С этого все и началось. Как будто из пирамиды кирпичей вынули кирпичик с самого низа и она в мгновение ока, рассыпалась. Страховая компания Глеба к моменту его ДТП была разорена – процесс получения денег сильно затягивался и перспектива их получения была весьма туманной. Зарплата из-за кризиса упала вдвое – хорошо еще, что с кредитом за квартиру он успел рассчитаться до его наступления. Тут же возникли претензии у жены. Ну, конечно, когда Глеб приносил зарплату в два раза больше, Марина пылинки с него сдувала а теперь разве что сковородкой по голове не бьет – и на том спасибо.
Унылые его мысли прервал звонок мобильного: автобус уже давно был в пути и, как большинство пассажиров, Глеб успел задремать.
- Алло?
- Здорово, брателла! Ты  че сонный такой? Спишь еще что ли? Ощущение такое, что друг Кирюха всегда жил на солнечной Ямайке, был миллионером  и про московский климат и московские проблемы не слышал в жизни.
- Ага…сплю… в автобусе!
- Ну что, трясешься в первопрестольную?
- Да вот.. еду…
- И долго еще?
- Ты за окно смотрел? Чего дурацкие вопросы задаешь?
Кирюха хохотнул: - Да лан – не злись! Как житуха-то? Как жана?
- Не знал, что женат на рыбе-пиле…Хорошо еще, что пока стрихнин в ужин не подсыпает…
Кирилл заржал так, что Глеб, поморщившись, отнял трубку от уха а соседи начали сонно ворочаться и поднимать головы.
- Ну а как малолетние наследники?
- Бандиты они малолетние, вот они кто… как сговорились – одни двойки и тройки. Ну и, конечно, опять я в этом виноват. Кто же еще?
- Мдааа.. прям у тебя полоса не черная а густо-черная! Как чернила!
Глеб вздохнул.
- Слушай, братан. Тут такое дело…скажи своей мымре, что у тебя сегодня дела вечерние в Москве.. Ну, не мне тебя учить – придумай что-нибудь. Тут компашка собирается – в сауну. Пивасик, закусочка. Девочки, что надо! Пальчики оближешь! Оторвемся по полной – как в незабвенные холостые годы! Давай, придумай что-нибудь для своей мегеры и вечером двинем!
- Я не знаю… я подумаю…
- Ну думай, думай! Издевательски хохотнул Кирюха. – Только смотри башку не сверни, думаючи! Лан, телефон знаешь – если что! Я на связи!
Трубка завибрировала снова, едва он успел убрать ее в карман промокшего пальто.
- Да, Кирюх..
- Опять твой дебил-дружок звонил?! Во что он тебя опять втягивает?!
А вот и лесопилка с доставкой…..У Глеба даже челюсть свело…как перед приемом у дантиста.
- Марин.. ты можешь не орать? Тебе вчерашнего вечера мало?
- Ага, мало! Мне все время мало! Господи, да что же это такое? За кого я вышла замуж? Ну почему у всех нормальные мужья а у меня ..
- Слушай, не трепи мне нервы с самого утра! Позвони своей Люське и жалуйся ей, сколько влезет!
- И позвоню! Она единственная, кто меня понимает!
- Она с удовольствием твое грязное белье трясет, потому что своего у нее нет и не будет! От этого прапора в юбке давно уже все мужики шарахаются!
- Не смей так говорить про мою подругу! Она чуткий и заботливый человек!
- Ты еще скажи -  умный..все разговоры о том, в каком магазине бананы на десять копеек дешевле!
Визг жены услышал бы  глухой, народ начал с любопытством оглядываться и прислушиваться. Глеб отключил телефон. Бесплатного выпуска желтой прессы не будет. Он попытался снова задремать, но Марина начисто выбила сон из головы. Оставалось только хмуро смотреть на дорогу…и думать… думать…
Когда через час автобус подъехал, наконец, к метро, Глеб направил жене смс, что остается ночевать у друзей в Москве. И снова отключил телефон. Пусть поразмышляет о себе и о жизни. Сыновья его отсутствия даже не заметят – их давно кроме компьютера ничего не интересует. И решительно заспешил в подземный переход метро.
В ряд дверей на кольцевую станцию, как  в железное горло кровожадного идола,  привычно-равнодушно  вливались толпы его ежедневных жертв. За стеклянными дверями – мраморное тепло и радушие  московского метрополитэна. Если оно возможно в такой толпе.  А перед дверями  - мокрый асфальт, топот бесчисленных ног, как будто беспрерывно марширует полк солдат, мусор, пустые бутылки,  и вонь подземного перехода возле вокзала.
И тут Глеб увидел ее. Тщедушная, хрупкая фигурка. Тонкие запястья рук…вымазанные уличной грязью. Бродяжка лежала на мокром подземном асфальте скрючившись – из одежды на ней была только тонкая грязная юбка и кофта. Она словно пыталась согреться, заснуть…и сохранить остатки тепла, судорожно натягивая чумазыми руками подол юбки себе на голову.. лица ее не было видно.
Глеб, остановился, словно вкопанный. «Боже мой…все наши проблемы..в теплых домах, с мягкими постелями, с полным холодильником …когда – вот так… на ледяном полу… «.
Сзади  треснули по спине: - Мужик, уснул что ли? Встанут тут на дороге…
Людская река подхватила его и внесла в вестибюль метро. «Ты не видел ее лица – мелькнуло у него в голове. – Все эти бомжи – люди, сделавшие свой выбор. Ты – любишь свою мягкую постель. Она – этот осклизлый подземный переход. И свою вольную жизнь в сплошных парах дешевой водки. Если это можно назвать жизнью.»
В метро пальто его окончательно просохло и злость на Марину и мысли о нищенке  ушли – он снова задремал.
- Люди добрые! Извините, что  мы к вам обращаемся! О! Это прогресс! Раньше ходили цыгане, теперь они передали эстафету таджикам. Голос таджика был резок, пронзителен к и противен но, как навязчивая телереклама, выполнял нужную миссию -  его заметили и подавали вдвое больше чем его коллегам по цеху других национальностей. Но только не он. Как можно быть такими наивными? Это же сплошная нищенская мафия! Лучше бы потратили деньги на что-то другое! Глеб брезгливо передернул плечами и снова закрыл глаза. Расстояние между станциями на кольце – большое и ехать ему еще долго…Кто-то прервал его дрему робким прикосновением руки к его руке. Против него стояла бабушка. Маленькая, сморщенная, в чем-то старомодно-теплом. В беленьком платочке. Ее блеклые старческие глазки  смотрели на него просительно и как-то жалобно….
- Сыночек…ты меня прости…голос ее был едва слышен. – С больницы я …только что…
- Отвали, бабка! Я не подаю! Неожиданно для самого себя он вылил в этот короткий ответ все свою накопившуюся желчь и злость. На жизнь, на Марину, на себя. И снова закрыл глаза. Так и надо побирушке.. нечего тут…
Глебу даже удалось снова расслабиться и немного подремать – но через три станции ему надо было выходить. Офис, в котором он работал, располагался недалеко от метро. Он успел  ровно к назначенному времени, запыхавшись вбежал в кабинет. Коллеги почти все были на месте: очередное утро начиналось как всегда – под негромкие разговоры и бодрое шуршание ложек в банках с кофе.
- Глеб, наш шеф уже с утра тобой интересовался . Просил зайти. Что ты у нас натворить то успел? Опять окно в учительской мячом разбил?
Коллеги шутили, но взгляды их были тревожны. Компания переживала не лучшие времена – работников сокращали и все ходили под дамокловым мечом – кто следующий. Без валидола под языком к начальству на ковер не ходили.
Глеб, выдохнув, постучал в дверь:
- Вызывали, Павел Степанович?
- Да, Глеб Владимирович, садитесь…
Глеб покорно опустился в кресло – еще до того, как начальник открыл рот, он уже все понял – его увольняют.
Мокрая метель к вечеру только усилилась, но Глеб ее не замечал – он машинально брел по темной улице, не зная – куда. Ноги сами принесли его к метро. Влекомый толпой, он машинально спустился под землю. Сел в вагон, закрыл глаза….В памяти всплыла утренняя сцена на асфальте – вот и он сейчас – как та нищенка…выброшен судьбой на мокрый асфальт.
Кто-то снова робко тронул его руку: опять перед ним стояла та самая бабушка! Надо же – смелая какая – ведь утром он ее послал! Или она не помнит? Сколько народу каждый день…
- Сыночек, ты прости…из больницы я….
Понимаю тебя, бабушка. Я сам как больной. Что-то шевельнулось в душе Глеба. Он достал портмоне.
А глаза у бабушки, оказывается голубые..как Анютины глазки….она обернулась и ласково посмотрела на него, прежде чем выйти из поезда. А может, ей нужна еще помощь? Она ведь такая старенькая! Воодушевленный порывом Глеб рванул на перрон, но старушки не было – она как будто провалилась сквозь землю. Куда уж в метро проваливаться еще ниже – если только на правительственные спецтрассы, про которые ходит столько слухов… Скорее всего она просто затерялась в толпе: ее затолкали между мокрых шуб, телег и чемоданов.
Он снова в вагоне, поезд несется по тоннелю…Может, в сауну с Кириллом? Отметить, так сказать…Нет, что-то не хочется…Лучше домой…
- Мужчина! Мужчина! Вы долго собираетесь спать?
Глеб подскочил как ужаленный, его трясла за плечо какая-то  женщина.
Я давно уже за Вами наблюдаю! Вы на работу так опоздаете! Вы,наверно, уснули крепко?
- А который час?
- Без пятнадцати девять! Бегите, еще успеете!
Он выбежал из вагона и только тут до него дошло: так он спал все это время и видел все во во сне?! До  работы Глеб долетел как на крыльях.
И как только вошел в кабинет – его действительно позвали к начальству.
Полный решимости сохранять достоинство , он ступил «На ковер» и тут его огорошили.
- Глеб Владимирович, я давно за Вами наблюдаю. Мне нравится Ваша работа и я хотел бы сделать Вас своим заместителем. Что скажете?
Он приехал вечером домой с шампанским и цветами. Но на пороге квартиры – остановился. В памяти всплыла утренняя сцена с женой, но перед дверью вечно торчать не будешь да и холодно…
Он уже собрался позвонить, как дверь открылась сама. На пороге стояла Марина. Непривычно тихая, подозрительно смущенная.
Он вошел в прихожую, она помогла ему снять пальто а когда он подал ей цветы – заплакала..
- Глеб, ты прости меня…как-то все сразу навалилось – кризис этот, наши двоечники..авария…
- И ты меня прости, Марин!
- О! Шампанское! А по какому случаю?
- Я тебе сейчас все расскажу. Он нежно обнял ее за талию.
- Папка пришел! Двоечники выскочили из своих комнат. 
- Маам, ну мы ужинать -то будем?  Ух тыы, а шампанское зачем? Праздник? Пап, так нечестно! Вы с мамой празднуете а мы с Лехой - нет? Закажи нам пиццу, ну паап!