БРАТОК ИЗ НИГДЕ

                                                        ПРОЛОГ

                       
                                                                                                 -  Ты где взял топор?
                                                                                                 -  Мне королева эльфов дала.
                                                                                                 -  Ну, а топор-то откуда?

   Вовка влетел в блудняк. Самый наиблуднейший блудняк, который можно только себе представить. До вчерашнего дня все в этой жизни складывалось прекрасно. Была интересная работа, новенький загородный дом и перспектива карьерного роста. Все изменилось в один миг…  Впрочем, обо всем по порядку.
   Родился он в самой, что ни на есть, пролетарской семье. Папа был ответственным работником МИДа, а мама занимала скромный пост секретаря - референта завотделом финансового аудита  Внешторга…  В общем, обычные родители, как и у большинства его сверстников.
   В шесть лет его поймали с сигаретой в зубах, после чего Вовчик был подвергнут воспитательной беседе. Мама, громко охая и держась рукой за сердце, пила валидол  из хрустального фужера, в промежутках заполняемого коньяком. Папа никогда не доверял отечественной фармакологии и предпочитал народные способы лечения. Лекарственные ингредиенты были, преимущественно, импортного происхождения.
   Беседа наложила первый отпечаток на хрупкую, ранимую душу юного курильщика. Тогда он впервые узнал, что аисты не существуют. Как, впрочем, и капуста. Был и второй отпечаток. Материальный. Он представлял собой зеркальную копию пятиконечной звезды ссс пряжки отцовского дембельского ремня. Звезда, в количестве восьми штук, в течение двух недель украшала бледно-розовые ягодицы Вовчика.
   Когда ему исполнилось десять, случилось второе потрясение его безоблачного детства. Из веселого пионерского лагеря он, до конца каникул, был препровожден в глухую деревушку тьмутараканской области. К бабушке. И почти два месяца компанию ему составляли гуси, козы и драчливый петух по кличке Отелло.
   Была еще и утка, которая служила будильником. Крякать она начинала ровно в шесть утра – секунда в секунду. Гимн Советского Союза, доносящийся из хрипящей радиоточки, заканчивался одновременно с завершающим щелчком клюва. Затем ее швейцарский механизм испортился, и утка превратилась в курник. О том, что переход на зимнее время происходит в октябре, бедное животное просто не знало...
   С точки зрения Вовчика, наказан он был абсолютно не по делу. Развлечений в пионерлагере было всего два: купание и девчонки. Когда зарядили дожди, выбора не осталось. Изображать из себя привидение, закутавшись в казенную  простыню, прискучило быстро, а зубная паста, стреляющая из тюбика, закончилась через два дня. Вместе с мылом, которым девчонки отстирывали свою одежду.
   Художественному замыслу, который родил военный совет мужской половины десятого отряда, позавидовал бы сам Микеланджело. Скульптурная композиция, водруженная на дырявую крышу девичьей половины дощатого туалета, изображала из себя восемь писающих мальчиков с октябрятскими значками. Мелодичное журчание сопровождалось оглушительным визгом, от которого передохли все комары в окрестностях пионерского лагеря. Побывав через несколько лет в Праге, на знаменитых музыкальных фонтанах, Вовчик понял, что трудновозбудимые по жизни чехи наглым образом сперли его идею.
   Более других талант юных ваятелей оценил отрядный вожатый. От него, считавший себя просвещенным в интимных вопросах Вовка, узнал про еще один способ, показавшийся ему крайне непривлекательным. Поэтому, на всякий случай, он спрятался под крыльцом соседнего домика и просидел там до утренней линейки…
   Вовкин отец решил направить неуемную энергию своего отпрыска в полезное русло. И отдал его в школу биатлона. К шестнадцати годам из неугомонного сорвиголовы получился член юниорской сборной страны. Вместе со славой пришли и ее обычные попутчики.
   Отправляясь на зимнюю спартакиаду школьников, из-за сильной метели команда застряла в аэропорту. Тренерский состав улетел предыдущим рейсом, и мальчишки оказались предоставлены сами себе. Вовчик уже тогда имел рост под метр девяноста и выглядел старше своих лет, а синие глаза и черные, вьющиеся волосы разбили не одно девичье сердце. Поэтому, он без всяких проблем, обменял драгоценную валюту на три бутылки заграничного виски. И номер домашнего телефона смазливой продавщицы.
   Оставшиеся до отлета часы пролетели незаметно. Рассказав по второму кругу все известные анекдоты, принялись играть в футбол неизвестно откуда взявшейся железякой.
Когда объявили посадку, продолговатый мячик был отправлен метким ударом в узкую щель между лестничными пролетами...
   На пробную, пристрелочную трассу Вовчик не вышел – поднялась температура. Поэтому свою любимую «эсэмку» штучной ижевской сборки он расчехлил только перед самым стартом. Прицела не было!!! Сразу же вспомнилось, у что злополучной железки в аэропорту были смутно знакомые очертания.
   Полностью провалив стрельбу из запасной винтовки, он с треском вылетел из сборной страны. Но сильно не горевал. Вскоре пришло время поступать в институт, и любящая мамочка пристроила свое ненаглядное чадо на экономфак престижного столичного вуза.
   Точные науки давались ему без труда, а гуманитарными занималась кафедра спорта. Единственным предметом, где встретилось ожесточенное сопротивление со стороны преподавателя, была история КПСС. У прямого потомка революционеров слово биатлон прочно ассоциировалось с загнивающим западом. Вовчик также старался не остаться в долгу, и на одной из лекций во всеуслышание заявил, что Карл Маркс и Фридрих Энгельс – это не муж и жена, а четыре разных человека. Аудитория истерично рыдала под партами, а очкастый историк изображал из себя летающую рыбу; молча, разевая рот, подпрыгивал и нелепо размахивал руками.
   По линии Внешторга институту была оказана срочная материальная помощь в виде диковинных тогда компьютеров. Замаячившее было, отчисление закончилось выговором по комсомольской линии. На семейном совете решили отложить на неопределенный срок обещанную покупку мотоцикла «Cezet».
   На третьем курсе Вовчик увлекся модным кикбоксингом. Школы, как таковой, тогда не существовало, и тренерский состав был укомплектован бывшими боксерами. Соревнования проходили по одному и тому же сценарию. Бойцы быстро наносили друг другу положенные по регламенту удары ногами, в количестве по восемь штук на каждого, после чего начинался классический бокс.
   Нашего героя это абсолютно не смущало, и к выпускным экзаменам он представлял собой грозную боевую единицу. Перестройка уже подходила к концу, и только что получивший диплом Вовчик понял одну простую вещь - экономисты стране были не нужны. Ей были нужны бандиты…

                                                                    ***

   То злополучное утро началось с торжественного марша Мендельсона, который настойчиво исполнял телефонный аппарат тайваньского производства. Вовчик с трудом открыл непослушные глаза, пытаясь понять, где он находится. Бодун проявлял себя в полной красе. Обезвоженное горло, по ощущениям, только что покинуло стадо животных неизвестного происхождения, а в голове стучали праздничные бубны дикарских племен западного африканского побережья…
   -  Ал-ле…- прохрипел он в трубку, с усилием оторвав голову от подушки. – Какого хера, в такую рань?
   -  Вован, ты че, в натуре? – раздался в ответ возмущенный голос. – У нас стрелка через полчаса!.. Забыл, что ли?
   -  В жопу стрелки… дайте поспать…
   -  Бригадир, мы через пятнадцать минут подгребаем. Сам знаешь, опоздавший - в пролете!...
   Пришлось вставать. Холодный душ и бутылка кумыса улучшили мерзопакостное состояние. Лечи подобное подобным. Золотые слова. Настроение добавило и напоминание о стрелке - неделю назад  развели двух лопоуших комерсов.
   Эту породу дойных коров он любил особенно. Они паслись на неведомых лугах и доились жирным, душистым молоком. У некоторых оно было сладким и сгущенным, а изредка попадались и очень ценные экземпляры. Эти давали удой из какао. Наверное, питались чистым шоколадом… Лопушки принадлежали к последним.
   К Вовчику обратился знакомый барыга, взявший у комерсов в долг двадцать тонн зелени. Долг отдать не смог, и его начали душить. Один из лопушков, разозленный беспрестанными «завтраками» должника, прошелся «по маме» барыги. По всем понятиям это было беспределом.
Комерсов развели, а бырыгу отбили. Знакомый принес в общак бригады пять кусков американских денег, лохам же прописали штраф. Сегодня они должны были принести в клювике еще два куска…
   -  Здорово, пацаны! – поприветствовал он своих бойцов, лихо заруливших во двор на черном, наглухо тонированном «Мерседесе». – Сами не спите и другим не даете.
   Из салона, угнанной польскими братками по заказу братвы российской, машины донеслось радостное ржание. Через секунду открылись дверцы автомобиля, и последовал неизменный ритуал с обниманием. Учебным пособием отечественного криминалитета был известный голливудский триллер «Крестный отец».
   Пара бойцов представляла собой грозно-комичное зрелище. Один из них, бывший борец с бычьей шеей и переломанными ушами, весил около полутора центнеров и ростом был почти два метра. Погоняли его Малышом. Второй, с кликухой Квадратный,  в прошлом дзюдоист – легковес, едва доходил своему напарнику до плеча, но в стычках брал свое звериной яростью и неустрашимым бойцовым духом…
   К любимой кафешке, где была назначена встреча, подкатили через десять минут. Успели. Малыш бросил машину около входа, перегородив и без того узкий проезд. Сзади раздался возмущенный сигнал клаксона – какой-то фраерок пытался протиснуться между бордюром и сверкающим боком «мерина».
   -  В очко себе погуди, - беззлобно посоветовал ему борец. – Не трамвай, объедешь.
   -  Места же мало, - лепетал потенциальный терпила. – Неудобно.
   -  Стесняешься?..
   Братва заржала. Не найдясь, что ответить на одну из многочисленных примочек блатного мира, фраерок включил заднюю передачу.
   -  Вазелин не забудь! – донеслось ему вслед…
   -  Ну что, Троцкий, пошли лохов стричь! – хлопнул по плечу своего бригадира дзюдоист…
   Фамилия у него была Васькин, а революционное  погоняло  получил еще в студенческие годы, подрабатывая «ломщиком» чеков у валютной «Березки». Тогда его приметили деловые и предложили съездить в Ригу – за популярными магнитолами «Sharp 900». Им требовался охранник, да и тягловые услуги были не лишними.
   В прибалтийской гостинице, администратор, прочитав фамилии вояжеров в их паспортах, рассмеялась:
   -  У вас здесь что? Третий съезд РСДРП?..
   Фамилии деловых были Урицкий, Коган и Красин.
   -  А вы, молодой человек, наверное, Львом Давидовичем будете? – пошутила она, принимая паспорт от Вовчика…
   Кличка приклеилась намертво…

   Время было обеденным, и зал оказался переполненным. Лопушки занявшие столик  в дальнем углу, были в одинаковых костюмах,  дорогих очках в тонкой оправой, и с аккуратными проборами на коротких прическах. Бывшая комса.
   Рядом сидел лысый дедок, в старом, потертом пиджачке и дешевом батнике, из-за ворота которого выглядывал краешек непонятной татуировки. По виду – типичный бухгалтер, возможно, мотавший срок за финансовые махинации. Вовчик так и подумал, решив, что старик и будет вести расчет…
   -  Ну что братишки, хрусты приготовили? – задал он вопрос, присаживаясь за столик.
   -  И давайте по быстрому. Раз срослось – перетерли, посчитали, разбежались, - добавил Квадратный.
   -  Мы вам ничего не должны! – с упрямым отчаянием в голосе ответил левый терпила.
   -  Погоди, погоди… Как это не должны? На терке счет вам выставили? Вы согласились?
   -  Мы не соглашались, - вмешался в разговор правый лопушок.
   -  Но промолчали? – уточнил Вовчик…
   Крыть комсе было не чем. Даже они знали – промолчал, значит согласился.
   -  То есть деньги вы не принесли? – продолжал наседать бригадир.
   Лопушки синхронно покачали головами. Не принесли.
   – Ты понял, Малыш? – обратился он к подельнику. - Сегодня они кинули нас на бабки, а завтра захотят в дупло поиметь?
   И рявкнул, привычно добавляя жути в голосе:
   -  За пидоров нас держите, фраера ушастые?!..
   -  Вы че, бля, совсем тему не рюхаете?! – поддержал бригадира борец.
   Неожиданно подал голос старичок, до этого скромно ковырявший вилкой в салате.
   -  Погодите, молодые люди. Как я понимаю, предъява была за оскорбление?
   Братва недоуменно переглянулась – этому-то что не сидится спокойно?
   -  Ты, мужик, чего в базар встреваешь? – ласково обратился к нему Квадратный.
   -  Мужики в поле капусту собирают, - как несмышленышу, разъяснил дедок. –  Базарят бабы на лавочке. А я с вами беседу беседую. Могу разговор разговаривать.
   -  Я, че-то, не пойму, бригадир, - сказал Малыш, пожимая могучими плечами. – Нас здесь что, за лохов держат?
   -  А вы есть лохи, - охотно поддержал его старичок. – Трете за базар, а сами людей поносите, почем зря.
   Он был прав, и братва это знала. Называть собеседника прозвищем девицы нетяжелого поведение было крайне нежелательно. Малыш, своим неаккуратно вставленным междометием, только что превратил выигрышную тему в полный провал. Вовчик лихорадочно искал выход их создавшейся ситуации…
   -  Борзый дедок, - опередив его, констатировал борец.
   -  Борзыми собаки бывают, - вкрадчиво пояснил ему лжебухгалтер. – Вы здесь уже не на одно правило намели своими боталами.
   Ситуация ухудшалась на глазах. Вовчик, наконец, решился.
   -  Ты что, отец, законник?
   -  Нет, - безмятежно глядя выцветшими глазами на бригадира, ответил старичок. – Но у людей всегда спросить могу.
   После чего поднялся из-за стола, стряхнув хлебные крошки с пиджака, и обратился к своим лопушкам.
   -  Пойдемте, племяши. Не о чем здесь разговаривать. А на хомячков я и в зоопарке посмотреть могу…
   Вовкино терпение лопнуло окончательно. Он соскочил со стула и, взяв дедка за воротник, с легкостью оторвал его пола.
   -  Ты кого хомячком назвал, пень старый?!..
   Дедок, дождавшись, когда могучая бригадирова длань опустит его на землю, спокойным голосом произнес:
   -  Гамуле передашь – Змей сходняк собирает. Завтра же!..
   Вовка застыл в холодящем ознобе. Льда добавил Малыш:
   -  Это полярная лиса, бригадир. Полный!..
   Спорить было не о чем. Змей не был вором в законе – от короны он отказался еще лет десять назад. Но авторитет в уголовном мире имел непререкаемый. Никто лучше него не толковал многочисленные статьи воровского кодекса. На серьезные сходки он приглашался в роли третейского судьи, и приговор, в таких случаях, был окончательным и обжалованию не подлежал. К его прозвищу можно было смело добавлять – Мудрый.
   Вовка поднял руку не на вора. Он покусился на самую верхушку козырной колоды –  председателя Верховного Суда воровского мира СССР. Косяк этот можно было исправить только одним способом – прямо сейчас разбежаться и со всей своей дури грохнуться башкой о ближайший угол…
   -  На дно надо ложиться, бригадир, - сделал окончательный вывод борец. – Разбегаемся, куда глаза глядят…

   Глаза выбрали единственно верное направление – тьмутараканьская бабкина деревушка. Через неделю Вовчик немного успокоился и даже начал заигрывать с немногочисленными деревенскими молодухами. Самой младшей из них было около тридцати.
   Ностальгически вспомнилось беззаботное детство, в окружении привычного гогота, блеяния и мычания. Иногда, забавы ради, он боролся с бабкиным бычком, со странной кличкой Дездемона. Если удавалось наловить на утренней зорьке жирную плотву, то день считался удачным – других карасей в окрестностях не водилось. А разводить можно было, разве что кроликов.
   На десятый день своей размеренной деревенской жизни Вовка увидел въезжающую в деревню кавалькаду джипов. В гости нагрянула братва…
   -  Бабуль, я ухожу, - торопливо сказал он старушке, открывая заднее окно избушке. – Будут спрашивать, где я, не вздумай врать – эти волки сразу почуют…
   Бабку вплетать в свои разборки не хотелось.
   -  Убивцы за тобой внучек приехали? – безмятежным голосом осведомилась она.
   Вовка вздрогнул. Бабку он немного побаивался с самого детства – от нее не удавалось скрыть ни единого секрета. Впрочем, побаивался не только он, но вся деревушка. Обращаюсь к ней с многочисленными болячками, жители, тем не менее, при ее приближении испуганно крестились. Вовкина бабка была у местных в авторитете. Колдовском…
   -  Помоги-ка мне внучок, - сказала старушка, пытаясь сдвинуть здоровенный сундук, стоящий у стены. – Не стой, как столб, видишь – силенок не хватает.
   -  Бабуль, ты че, на старости лет совсем из ума выжила?! Сейчас братва двери выносить начнет, а она мебель переставлять надумала! - заорал Вовка, но, видя, что бабка не обращает на него никакого внимания, плюнул и одним рывком сдернул сундук.
   Под ним оказался темный провал, из которого пахнуло прелой сыростью.
   -  Лезь, давай, - подтолкнула она внука в спину. – Не задерживай. Мне еще его на место ставить…
   -  Я тебе бандеровец какой, чтобы в норах прятаться?..
   Бабка ухватила его жилистой рукой за воротник и, неожиданно сильным толчком, отправила в полет. Вовка, кубарем прокатившись по земляным ступеням, грохнулся всем центнером массы об пол и отключился…

   Очнувшись, он с недоумением огляделся по сторонам. Погреб оказался довольно просторным, с каменными стенами и сталактитовым потолком. Люка не было!!!.. В углу пещеры сидел на корточках обросший, бородатый мужик в овчинном тулупе и жарил на вертеле ароматное мясо. Блики костра оживляли тени, прячущиеся в глубине, и от этого было немного жутковато.
  Вовчик поежился. На нем были спешно наброшенная кожаная косуха и спортивный костюм. От холода, царившего в пещере, это было слабой защитой - тепло костра до него практически не добиралось… Нужно было выяснить, где он очутился…
   Мужик, тем временем, не обращая внимания на очнувшегося Вовку, налил себе в стакан какую-то мутноватую жидкость. Понюхав, одним бульком отправил содержимое в глотку и довольно крякнул. После чего, яростно почесав под мышкой, достал оттуда какое-то насекомое. Внимательно осмотрев его при неровном свете костра, положил к себе на зуб. Задумчиво пожевав, выплюнул…
   -  Силен, бродяга! – вслух восхитился Вовка. – Закусь у тебя, конечно, мировая, но лучше бы ты ее поменял.
   -  Херла куш изнын апташлы? – спросил его мужик.
   -  У-у, братуха, - протянул бандит. – Хавчик уже не поможет. Тебе чердак менять нужно. Водка, она и не таких героев губила…
   -  Бирсу винлыкта шамохаш кесдес?
   -  Киздец… полный, - согласился с ним Вовка. – Давно из дурки?
   Мужик внимательно посмотрел на него желтоватыми, с красными прожилками, глазами и, кивнув каким-то своим мыслям, набулькал в стакан еще одну порцию. Порывшись у себя за пазухой, достал небольшой мешочек и достал из него щепотку какой-то травы.
   -  Косячка  решил замастырить? – догадался браток.
   Бородатый, тем временем, бросил щепотку в стакан, отчего жидкость взбурлила, полившись через края. Подойдя к Вовке, он протянул ему дозу и требовательно произнес:
   -  Пансай!..
   Вовка принял емкость с настороженностью – вдруг отрава? Кто его знает, этого Робинзона с букашками… тараканы из башки у него явно разбежались. Аккуратно пригубил пойло… неплохо, похоже на бехеровку. Зажмурился, затаил дыхание … и хлопнул… Хорошо пошла!!!
   -  Банзай…чтоб мы так жили! – крякнул от удовольствия Вовка.
   Через секунду до него дошло, что слова он произносит на незнакомом языке. Парнем он был умным – дураки в вузе не задерживались - и эту проблему оставил на потом, сосредоточившись на первоочередной.
   -  Где я?..
   -  Здесь.
   -  Здесь это где?..
   -  Здесь, это - тут…
   Логика, почище бандитской. Надо пробовать с другого бока…
   -  Ты кто?
   -  Глядящий.
   -  Смотрящий?
   -  Можно и так сказать.
   И здесь братва. Только, странная…бугор шестой палаты…
   -  За чем смотрящий?
   -  За дырой.
   -  Куда она ведет?
   -  Сюда.
   -  А откуда?
   -  Из нигде.
   -  А где нигде?
   -  Не тут…
   Пора заканчивать, пока не приехали санитары. Обоих загребут и фамилию не спросят…
   -  Выход где? – спросил он у мужика.
   -  Там… - кивнул тот головой в дальний угол пещеры.
   -  Там, это не тут? – Вовка попытался сбить мужика с толку.
   -  Не тут, это - нигде, - терпеливо, как ребенку, разъяснил местный авторитет…
   Выбравшись из пещеры, оказавшейся глубоким подземельем, Вовка с удовольствием вдохнул свежий ночной воздух. Вокруг поляны, на которой он очутился, взойдя по каменным ступеням, расстилался привычный глазу сосновый лес. Мягкий, лунный свет отражался от диковинных, красно-фиолетовых цветов и играл в прятки с ночными бабочками. Мимо, едва не задев крылом, пронеслась здоровенная летучая мышь. Размером с собаку.
   - Во, мля… Чернобыль, что ли? – выругался Вовка. – Вампиры, натуральные…
   После беседы с мужиком башню немного клинило. Чтобы удостовериться, что он сам не вампир, оглянулся, разыскивая в лунном сиянии свою тень. Тень присутствовала. В количестве трех штук…

                                                  ГЛАВА ПЕРВАЯ

   Три луны расположились в ромбическом порядке – вершину дополняла яркая звезда, напоминавшая очертаниями привычный Сириус. С астрономией Вовка дружил не то, чтобы очень, и это была единственная комета, которую он знал. Так, по крайней мере, ему казалось.
   Светло было, почти так же, как днем. Все это напоминало любимые им белые ночи Петербурга. Их, впрочем, он никогда не видел. Шелестящие, под нежными порывами освежающего ветерка,  кроны деревьев, настойчиво нашептывали Вовке немудреную истину – он попал в сказку. Мечта его детства сбылась!..
   -  Кар-р! Кар-р! – дважды прохрипел иссиня черный ворон, косясь на пришельца мудрым, немигающим взглядом.
   Второй его глаз, в это время, внимательно наблюдал за гусеницей, упорно ползущей к своему завтраку. Неторопливое блюдо птицу не раздражало.
   -  Истину глаголешь, браток, - подтвердил  Вовка. – Полностью с тобой согласен – нужно быть осторожнее в своих желаниях…
   То, что произойдет дальше, было известно ему до мельчайших подробностей. Об этом он знал из многочисленных фэнтезийных книжек, которыми зачитывался на сон грядущий. Действие было гарантированным и абсолютно безвредным – в отличие от фармакологических барбитуратов.
   Вовка уверенным шагом двинулся по едва заметной тропинке, извивающейся между деревьев. В самое ближайшее время он должен был встретить прекрасную эльфийку из Вечного леса. То, что нынешний лес таковым и является, сомнений не вызывало – в сказках других не бывает.
    Эльфийка могла быть Темной или Светлой – это его не колышело нисколечко. Вовка любил и тех, и других. Была у него парочка остроухих подружек… такое вытворяли в постели, что, иначе как Высшей магией, объяснить это было нельзя… Часик-другой он потерпеть был готов, хотя вынужденный двухнедельный пост был делом для него непривычным.
   Могли встретиться и эльфы. Этих Вовка не то, чтобы, недолюбливал… скорее брезговал. Пересекался он с ними несколько раз в той жизни. По служебной необходимости. После чего долго оттирал руки мылом в ближайшем туалете, сплевывая тягучую слюну, копившуюся во время общения.
   Следующими по списку шли гоблины. С этими зелеными недомерками у него всегда был короткий разговор: в пятак и с копыт. Они и раньше его утомляли, постоянно засовывая свои немытые рожи в окошки коммерческих ларьков. Именно тогда, когда он занимался инкассацией подконтрольной территории.
   К гномам он относился нейтрально. Они имели обыкновение прятаться в своих подземельях, защищенных крепкими стенами и охранниками из частных и полугосударственных структур. Их хранилища были забиты золотом, но добраться до него не было никакой возможности. Поэтому Вовка просто не обращал на них никакого внимания…
   В животе предательски заурчало: со вчерашнего дня он еще ничего не ел. Следовало чем-нибудь подкрепиться…
   -  Смотри, чтобы тебя самого на харч не пустили, - вмешался в мечтания другой Вовка.
   Этого Умника, с высшим образованием, Вовка-бандит недолюбливал. Он постоянно лез со своими непрошенными советами, причем в самый неподходящий момент. Во время очередных разборок постоянно бубнил цитаты из уголовного кодекса или, наоборот, травил тюремные байки из жизни опущенных.
   Как-то раз, во время тренировки в престижном фитнесс-клубе, он заприметил очередную эльфийку. Клинья подбивались вполне успешно, пока не вмешался этот наглый, всезнающий тип.
   -  Ты на ноги ее посмотри. Видишь?.. Икроножная мышца коротковата и кажется чересчур мускулистой… На внутреннем коленном сгибе подушечка… колченогость, однако… а грудь?.. ты же сам говорил, что все, что не помещается в руку – вымя…
   Вовка тогда плюнул от злости и, не обращая внимания на обиженную остроухую, направился к лежаку. Отжимая от груди привычные две сотни, попытался сосредоточиться на чем-нибудь другом. Не получилось. В итоге, пришлось воспользоваться услугами знакомого агентства.
   Взглянув на приехавшую по вызову троллиху, он сразу же направился к холодильнику за литровым кувшином «Silver Smirnoff». Серебро, обычно гарантированно помогавшее от любой нечисти, в этот раз оказалось бессильно… Поэтому, к этим персонажам он так же относился без особой любви.
   Орки были хуже гоблинов и троллей, взятых вместе. Это ненасытное племя рыскало по весям в поисках заблудшего путника, и беззастенчиво грабило его, угрожая своими полосатыми дубинками из придорожных засад. Вовка предпочитал с ними не связываться и молча отдавал положенную дань. Иногда, если орк попадался молодой и глупый, получалось его развести…
   Тропинка постепенно становилась шире, освещаясь первыми лучами восходящего солнца. Вовка шел уже больше часа, но никаких признаков жизни видно не было. Вечный лес потихоньку оживал щебетанием птиц и громким тресков кустов, сквозь которые продирались какие-то крупные животные…
   Единственными обитателями этого мира, с которыми он не встречался в той жизни, могли оказаться маги. С волшебниками Вовка до сих пор не сталкивался, хотя видеть приходилось почти ежедневно. Они частенько появлялись  на голубом экране и, от их заклинаний, дурно становилось даже Умнику. Опыта общения с ними не было никакого…
   Тропинка, наконец-то, вывела на небольшую лужайку, где мирно паслись несколько домашних животных. Среди сказочных коров, свиней и коз неведомых зверушек не наблюдалось. За деревьями виднелись небольшие избушки, и оттуда доносился аромат свежеиспеченного хлеба. Настроение потихонечку пошло в гору…
   - Стой, мил-человек, приехали. Дорожная служба…
   Путь преградили пятеро мужиков, достаточно опрятных, деревенского вида и с дубинами в руках. Один из них, одетый в потертую замшевую куртку и вязаную шапочку, держал в руках приличных размеров кинжал. Он и выступил вперед остальных.
   -  Сымай все с себя, сударь, и ложись на землю. Мордой вниз.
   Бородатый детина, размерами мало уступающий Вовке, оскалился в глумливой, щербатой улыбке и почесал лезвием за ухом. Ассоциативная цепочка, перекинувшись от эльфиек к услышанному предложению, подготовила вполне логичный ответ.
   -  Вам что, коз в лесу не хватает? – спросил Вовка, кивая на привязанную к колышку скотину. – Или друг другу уже надоели?
   Мужики, нисколько не обидевшись, радостно заржали, а главарь примирительно произнес:
   -  Ты, паря, на нас не кукся, мы люди подневольные. Есть приказ всех подозрительных задерживать до прибытия господина десятника.
   -  У вас, что, война здесь идет?
   -  Она самая, - охотно подтвердил детина. – А ты, будто, не знаешь?
   -  Дык, не местный он, сразу же видно, - вмешался другой патрульный, напоминающий мелкими чертами лица усатого хорька. – Мож, он, в самом деле, лазутчик? На сакишвила похож…
   -  Да, нет, те другие, - рассудительно ответил старший. – У них и нос горбатый, и поволосатее они будут.
   -  Если не с Диких гор, то значит окраинец, - не унимался хорек. – Вязать его надо и в холодную. Стража подъедет, сами разберутся…
   -  А вы кто будете? – задал встречный вопрос Вовка.
   -  Мы? – недоуменно переспросил детина. – Славийцы и будем. Кто ж еще?..
   Происходящее явно выбивалось из запланированного сценария. Спасение принцессы и битва с Темным Властелином откладывались, а вместо этого предстояла разборка с деревенскими мужиками. Вовка привычно покрутил головой, разминая шею, и сделал шажок в сторону, так, чтобы противник выстроился в одну линию. Вступать в бессмысленную драку с вооруженным патрулем он не собирался, и действовал просто автоматически.
   Постановка неожиданно прервалась: на сцене появились новые участники - два вооруженных всадника, верхом на лошадях. Огромные животы стражников сами по себе являлись неплохим доспехом, а устрашающе красные от беспробудного пьянства физиономии могли повергнуть в бегство любого врага. Панцирные кожаные куртки были увешаны непонятными значками, видимо подтверждающими личную доблесть их обладателей, а тесемки шлемов, завязанные под жирными подбородками, выполняли свою непосредственную функцию.
   Один из них, с кривым синим носом, сытно рыгнув, спросил у мужиков, подчеркнуто не обращая внимание на задержанного:
   - Что еще за хрен с бугра?
   Поляна окрасилась отменным запахом перегара, а деревенский патруль подобострастно захихикал. Вовка, не спускавший такого обращения даже родным ментам, не утерпел и здесь.
   -  Пасть прикрой урод, не то скотина вокруг передохнет.
   -  Ты кому, быдлячье семя, только что это сказал? – с угрозой отозвался стражник, мигом потеряв показное безразличие. – На кол захотелось?
   -  Обыскать его! – приказал второй, вытаскивая из ножен саблю. Его, похожий на свиной пятак, розоватый нос,  пискляво хрюкнул в унисон извлекаемому оружию
   Мужики мигом обступили не оказывающего сопротивления Вовку и неумело начали обхлопывать его по бокам. Не найдя под курткой никакого оружия, один из вертухаев сдернул ее с владельца. Руки, державшие пленника тут же разжались, а кривоносый испуганно выдохнул еще одну порцию перегара:
   -  Кошка!!! Ночная!!!
   В понимании Вовки, кошка эта была сродни бабочке, и он уже собирался выдать весь свой немалый словарный запас непереводимых на местный диалект идиом, когда неожиданно вмешался Умник:
   -  В цугундере давно не были, ублюдки?
   Тесемка кривоносого, не выдержав напряжения, звучно лопнула, высвобождая на долгожданную свободу доселе скрытый от глаз четвертый подбородок. Свиной пятак хрюкнул еще раз и выдул из левого отверстия полупрозрачный, зеленоватый шарик размером с перепелиное яйцо.
   -  Не погубите, господин офицер! Обознались мы! – хором захрипели стражники.
   Их испуганные взгляды были прикованы к внушительному торсу недавнего пленника, оставшегося в одной майке. Левое плечо полностью закрывала искусно выполненная татуировка, изображавшая черного паука с волосатыми лапками, цепляющимися за шею и грудь хозяина. На спине насекомого алела древнеславянская свастика.
   Усатый хорек бережно отряхивал изъятую куртку, изображая из себя походную химчистку, а остальной патруль предусмотрительно скрылся за ближайшим кустом. Через мгновение к ним присоединился и остроносый, с поклоном опытного царедворца вернув реквизит владельцу.
   Вовка, толком не вьехав в переменившую обстановку, основную суть, тем не менее, уловил верно – российская братва была в авторитете и здесь. Наколку эту ему сделали на научной конференции в далекой провинции Китая, куда они с пацанами ездили по обмену опытом. Поэтому, мысленно отправив пешим сексуальным маршрутом вновь заворочавшегося Умника, он задал самый главный вопрос любого попаданца:
   -  Пожрать есть чего?
   Свинорылый, опередив уже открывшего рот товарища, радостно ответил:
   -  Не извольте беспокоиться, ваше благородие. Вмиг организуем…
   Кривоносый согласно кивнул головой, с лязгом захлопнув челюсть. Крутившийся рядом воинственный шмель позорно бежал, не выдержав очередной волны нектарного амбре…
   Населенный пункт, куда в сопровождении почетного конвоя прибыл Вовка, ничем не отличался от привычных российских деревушек. Белые мазанки с крышами, крытыми глиняной черепицей, небольшая церковь с золочеными куполами и брусчатые мостовые, по которым с визгом носилась местная ребятня. Находившийся на центральной улице трактир был стилизован под старину: стены из грубого камня, дубовые лавки и смазливые официантки в народных сарафанах с кружевными передниками.
   Одну из них Вовка немедленно хлопнул по упругому заду и, дождавшись ответного взвизга, задал неизменный вопрос, приличествующий при первом знакомстве:
   -  Красавица, а как пройти до ближайшей библиотеки?..
   Трактирщик, по виду, бывший третьим братом-близнецом стражников, мигом организовал обильный стол. После мясной похлебки, жаркого из баранины и говядины, тушеной с черносливом, подали десерт. Отрезав от него здоровенный кусок истекающей соком нежнейшей корейки, слегка заморивший червячка Вовка спросил у сосредоточено чавкающих сотрапезников:
   -  Что там слышно, по последним сводкам информбюро?
   Как ни странно, его поняли. Ответил дальний родственник подельника Винни-Пуха:
   -  Князь собирает ополчение. К сакишвилам высадился десант на подмогу. Говорят, что хьянкесы прислали своего главного мага - Ораку Бамбаму.
   Вовка задумчиво кивнул. Пора было валить отсюда, пока не подсуетился местный военкомат. Как тут обстояли дела с призывом, он не знал: может, штраф выписывали, а может, и галстук пеньковый дарили…
   -  Скажите, господин офицер,  правда, что ваши Омара завалили? – подобострастно спросил у него кривоносый.
   Вовка, чьи мысли были заняты совершенно другим, отвлеченно кивнул:
   -  На куски порвали падлу. Как Тузик - грелку…
   При разборке с обнаглевшими чеченцами он не участвовал, но подробности знал до мельчайших деталей. Нахлынувшие воспоминания затронули какую-то струнку в нежной и ранимой душе братка. Возбужденный Вовка воспроизвел универсальный жест, подходящий для данной ситуации:
   - Фак им, от расейской братвы!!!
   И оторопело уставился на собственный средний палец, кончик которого осветился голубоватым сиянием небольшой шаровой молнии. Как он помнил из читанной им фантастики, феномен этот назывался фраерболом…

                                                   ГЛАВА ВТОРАЯ

   Стража увлеченно и сосредоточенно продолжала жевательный процесс, не отвлекаясь на эксперименты новоявленного мага. Вовка нахмурился и убрал  палец. Лошастый светлячок переместился на дальнюю стену, превратившись в обычную лампадку. Снова выставил палец. Фраербол возник опять. Он потряс головой, пытаясь привести в чувство проделки разыгравшегося зрения. Вмешался, как обычно, ехидный Умник:
   -  Ты бы, поменьше налегал на местное пиво, не то еще что-нибудь померещится.
   -  Иди ты в …! – вслух огрызнулся он. Облом напряг не по-детски.
   Сотрапезники оторвались от своих тарелок и посмотрели на него. Вид разозленного офицера, с угрожающе выставленным пальцем, и непонятная фраза привели их в состояние крайнего смятения.
   -  Можно обратиться, ваше благородие, - заискивающе начал свинорылый.
   -  Можно за хер подержаться, - на автомате ответил задумавший Вовка.
   -  Виноват, - по-уставному поправился стражник, с трудом вытискиваясь из-за стола в строевую стойку. – Разрешите?
   -  Ну, подержись.
   Ответ также был привычным. Местный патруль растерялся окончательно.
   -  Хотели узнать, ваше благородие, какое у вас звание? – наконец выдавил стражник.
   Последний сбор, отмазка от которого обошлась Вовке в ящик молдавского коньяка, принес на погоны третью звездочку, но он решил накинуть еще одну.
   -  Капитан, - жестко отрезав, он добавил:
   -  Слышь, братва, вас как здесь погоняют?
   Обращаться к ним языком парнокопытных было как-то не по-пацански.
   -  Ажот, господин капитан! – отрапортовал стоящий. – Моего напарника Гаргеном кличут.
   -  Чебуреки, что ль? – уточнил Вовка.
   Пояснений он не дождался.
   -  Ты, братуха, присаживайся, - ласково сказал он Ажоту. – Не в прокуратуре, здесь все свои. И вот что, мне скажи – где можно волыну раздобыть?
   -  У десятника нашего есть резервный фонд. Называете свой личной номер и берете из оружейной все, что угодно.
   -  А с рыжьем как?
   -  С этим похуже, ваше благородие. Договариваться надо, - с многозначительной интонацией в голосе, ответил стражник.  Как ни странно, но смысл вопросов он улавливал верно.
   -  Значит, бум надеяться на себя, - глубокомысленно запустив пятерню в могучий загривок, произнес Вовка. Другая рука, в это время, уже шарила по карманам. Надо заметить, по своим. Через мгновение, на свет появилась горсть мелочи, по недоразумению именуемая серебром.
   -  Каких стран это будут деньги? – поинтересовался Гарген.
   -  Это, брат, не деньги, а способ добычи, - непонятно ответил Вовка. – В углу, что за фраерок сидит?
   Головы стражников синхронно повернулись в указанном направлении. Интересующий их субъект оказался щеголеватым франтом с тонкими усиками на смуглом, худощавом лице. Ослепительно белый костюм, ладно сидящий на хорошо скроенной фигуре, резал глаз в полумраке захудалого деревенского трактира. Двое его спутников, такие же черноволосые и чем-то неуловимо схожие с франтом, были одеты в черное, и внимания к себе почти не привлекали.
   -  Дык, это дон Сантиго, кабальеро из Гишпандии. Магическая инквизиция, ведьм деревенских отлавливают. Кто не платит гильдейский сбор, того могут и на костер уволочь.
   С последними словами Гарген презрительно сплюнул на дощатый пол. Уважения к инквизиции в его голосе не чувствовалось вовсе.
   -  Говорят, он бастард князя Темного Клана, - добавил Ажот.
   -  Долго он тут тусоваться будет?
   -  Почитай, весь день и просидит. Делать ему все равно нечего.
   Вовка склонился поближе к стражникам:
   -  Так, пацаны, слушаем меня сюда. Есть тема – будем разводить лоха. Но, сначала, сходим за оружием. Ясно?
   -  Так точно, ваше благородие! – шепотом, в один голос, ответили патрульные. Судя по алчному блеску в глазах, блатная музыка препятствием для них не служила.
   Штаб-квартира местного гарнизона находилась в одноэтажном домике с черным , железным петухом на зеленой крыше. Красномордый десятник вылез на крыльцо, слеповато щурясь от яркого солнца и блаженно почесывая необъятное брюхо. Прилипшие к рыжей бороде крошки, ясно давали понять, что высокий воинский чин оторвали от важного дела.
   -  Чего надо? – недовольно буркнул он, узрев своих подчиненных.
   Кривоносый Гарген подскочил к начальнику и быстро зашептал на ухо.
   -  С этого и надо было начинать, - расплылся в фальшивой улыбке десятник. – Прошу вас, господин капитан, в наши скромные чертоги.
   Последнее слово Вовке не понравилось, а от пояснений Умника он привычно отмахнулся.
   -  Вот здесь, все наше оружие, - пояснил десятник, делая щедрый взмах рукой. – Можете выбирать все, что вам заблагорассудится.
   Выбирать, собственно, было не из чего. Десяток ржавых сабель, в обтрепанных, кожаных ножнах,  деревянные щиты, с порубленной оковкой, растрескавшиеся луки и другая, не менее ценная армейская утварь. Все это Вовке не нравилось по одной простой причине: пользоваться этим он не умел. Не нравилась ему и гладкая речь хозяина, и хитрая физиономия, по которой хотелось немедленно провести любимую комбинацию ударов. Сдержался он с большим трудом.
   - Арбалеты есть?
   Это было единственное средневековое оружие, которым он владел. В летних спортивных лагерях они осваивали древнее воинское искусство, невзирая на яростную ругань тренеров - мишени превращались в решето моментально. Арбалеты свободно покупали за границей в местных охотничьих магазинах. С таможней проблем не было – биатлонную винтовку от арбалета отличалась незначительно. С их точки зрения…
   Красномордый многозначительно замялся:
   -  Вообще-то, есть парочка, но они уже зарезервированы господином полковником.
   -  Показывай! - скомандовал Вовка. – Не боись, не обижу.
   Первый выставленный образец он забраковал моментально: тяжел, несбалансирован и… просто не понравился. Второй заставил его присвистнуть от восторга. Легкая, изящная игрушка, тем не менее, не оставляла никаких сомнений в своей грозной смертоносности.
   -  Гномы делали? – спросил он, глядя на десятника сквозь прицел арбалета.
   -  Что вы, господин капитан, - протянул с презрением красномордый. – Это же работа Мастера Дана. А братья Гномм даже болт прямой сделать не могут.
   -  Есть где испытать?
   -  За домом - полигон.
   Небольшой пустырь был усеян разнообразными мишенями: более привычными, круглыми, и в рост человека. Вовка вставил болт и с трудом взвел рычаг. Рядом затаили дыхание стражники, возглавляемые десятником. Захотелось рисануться. Выбрав самую дальнюю мишень, до которой было шагов пятьдесят, Вовка плавным движением поднял арбалет. Спусковой щелчок последовал сразу – без прицеливания. Короткая стрелка, со свистом прорезав воздух, воткнулась точно в нарисованное сердце.
   -  Снайперский выстрел, господин капитан.
   В голосе красномордого впервые, за все время, появилось неподдельное уважение. Но про дело он, тем не менее, не забывал.
   -  Вам это будет стоить пять золотых.
   -  Сколько я могу взять из воинской кассы?
   -  На сегодня лимит исчерпан.
   -  Пятнадцать процентов.
   -  Господин капитан знает это слово?
   -  Пасть порву!
   -  Капитан элитного подразделения приравнивается к общевойсковому полковнику. Предельный уставной лимит – двадцать золотых.
   Десятник шпарил как по бумажке.
   -  Тридцать процентов. И за арбалет.
   -  Мне отдашь двенадцать, распишусь за двадцать.
   -  Десять, господин капитан.
   -  Яйца отрежу!
   -  Договорились, ваше благородие.
   Ведомость, в руках гарнизонного кассира, материализовалась из воздуха.
   -  Где расписываться?
   -  Господин капитан умеет писать?
   -  Отрежу и в глотку забью!
   -  Вот здесь, ваше благородие…
   Покинув гостеприимного хозяина, Вовка подозвал вышедших следом стражников.
   -  А теперь, братва, запоминаем, что нужно будет сделать…

   Войдя в трактир, Гарген направился прямиком к сидящей в углу компании. На Вовку, мирно попивающего пиво за соседним столиком, он не обратил никакого внимания. Остановившись перед белоснежным франтом, стражник заискивающе произнес:
   -  Дон Сантиго, вы не могли бы оказать мне небольшую услугу.
   -  Говори, только коротко, – презрительно процедил кабальеро.
   -  Будьте любезны, передайте моему напарнику эту монету, когда он появится в трактире.
   С этими словами Гарген протянул франту юбилейный рубль советской чеканки.
   -  Откуда у тебя это? – заинтересовано спросил тот, разглядывая нумизматическую ценность.
   Стражник, заговорщицки оглянувшись по сторонам, наклонился поближе.
   -  Клад нашли, древний. Ажот должен ее купцам показать, а меня командир вызывает. Так вы передадите?
   -  Ступай, - небрежно махнул рукой кабальеро. – Передам.
   -  Благодарю вас, дон Сантиго.
   Коротко поклонившись, стражник исчез за дверью. Настала очередь Вовки.
   -  Позвольте полюбопытствовать? – вежливо спросил у франта, показывая на рубль.
   После секундного замешательства, монета перешла в руки настоящего владельца.
   -  Редкая диковина! Не продадите?
   -  К сожалению, она не моя.
   -  Даю пять золотых!
   -  Извините, но не могу.
   -  Десять. Нет, двадцать. Прямо сейчас.
   Франт с разочарованных вздохом забрал монету обратно.
   -  Говорю же вам – она не моя.
   -  Давайте, я оставлю вам десять золотых, может быть, вы уговорите владельца продать ее? – предложил Вовка, выстраивая на скатерти блестящий столбик. – Мне нужно отлучиться по делам, через час я вернусь. Договорились?
   Вид сверкающего золота не оставил равнодушным гишпандца.
   -  Хорошо. Я попытаюсь.
   -  Если у него будут еще монеты, то я куплю все. В моей коллекции таких диковинок еще не было. Больше всего ценятся маленькие. Говорят, что их осталось всего несколько штук.
   Не дожидаясь ответа собеседника, Вовка круто развернулся и направился к выходу. Через пять минут в трактир забежал запыхавшийся Гарген. Покрутив по сторонам головой, он разочарованно махнул рукой и направился к знакомой компании.
   -  Дон Сантиго, мой напарник не появлялся?
   -  Нет, еще.
   -  Да куда же он подевался, чтоб его дремлющий прибрал! Купцы уже уехали.
   -  Если хотите, то можете продать мне.
   Стражник, минуту постояв в нерешительности, высыпал на стол всю наличность…
   - …четырнадцать, пятнадцать, - вслух считал кабальеро, разглядывая на свет каждую монетку. Что он там собирался увидеть, было неясно. – Итого, получается, пять больших и двадцать семь маленьких. Могу предложить вам за все сто золотых.
   -  Не пойдет, ваше магичество, - отчаянно закрутил головой стражник. – Купцы давали пятьсот.
   -  Сто пятьдесят.
   -  Четыреста… двадцать.
   -  Двести.
   -  Не смешите мои валенки. Триста пятьдесят.
   -  Триста. Мое последнее слово.
   -  Грабите вы меня. Договорились.
   Старательно взвесив на ладони два кожаных мешочка с золотом, Гарген покинул трактир. Быстрым шагом пересек улицу и свернул в ближайший переулок, едва не столкнувшись лбами с подельниками.
   -  Все получилось?
   -  Так точно, господин капитан.
   -  Сколько?
   -  Триста.
   -  Сойдет.
   -  А что такое – валенки?
   Оставив без внимания последний вопрос, Вовка быстро поделил нажитое непосильным трудом. Все сделал по-братски: сто монет отдал стражникам, двести оставил себе.
   -  Довольны, братва?
   -  Еще бы, ваше благородие!
   Лица стражников сияли неподдельным счастьем.
   -  Значит так. Сейчас мы разбегаемся, меня вы не видели. Ясно?
   -  Так точно.
   -  Как мне пройти в город?
   -  Прямо по этой улице и упретесь в станцию. Можно взять лошадь, а если средства позволят, то и экипаж нанять…
   Средства позволяли. Здесь делать было больше нечего, а городе его ждала непаханая и непуганая целина. Лоховская.