Интерлюдия

Лорд Валлентайн тигром метался по кабинету. Все так хорошо начиналось и так плохо заканчивается. Чертов матрикант опять уцелел. Положительно, ему помогают какие-то темные силы! Но этого мало! Валлентайн с силой ударил себя кулаком по бедру. Как он мог так ошибиться?! Он, человек, раскрывший более пятидесяти преступлений класса «А», человек, руководивший раскрытием пяти настоящих заговоров против Объединенных Наций, попал в глупейшее положение: находясь в чужом для себя времени, он безоговорочно поверил в то, что услужливо подсказывала ему память реципиента. Хоть бы задумался о том, что реципиент в своей «свободной» жизни был никчемным человеком, почти законченным алкоголиком, великосветским бездельником, как, впрочем, и все его окружение. И теперь оказалось, что гвардейские офицеры, на чью лояльность он, безусловно, рассчитывал, относятся к нему несерьезно, мол «мели Емеля – твоя неделя». И наоборот: «цесаревича» они воспринимают куда как серьезно, всецело разделяя его идеи и устремления. Несколько гвардейских полков просто старались не показывать командующему гвардией, что выполняют приказания и распоряжения молодого Романова. И вот результат: три полка, будучи даже в  крайне ослабленном, некомплектном составе, ушли из Санкт-Петербурга. И не просто ушли – пробились с боями, нанеся посланным вдогонку частям чувствительные потери.
Но это еще не все. Лорд Валлентайн обхватил голову руками: чертов матрикант! Чертов матрикант! Если дела будут так же развиваться и дальше – гражданская война неминуема! А гражданская война, если она не имеет под собой классового противостояния, это резкое развитие технологий и промышленности (у проклятого «цесаревича» имеется Стальград, что требует адекватного ответа), это новые кадры боевых офицеров, это обстрелянные войска, овладевшие новыми способами ведения войны и новейшим оружием . И после этого уже не важно, кто победит в этой войне. В России будет промышленный бум, мощная, современная армия, офицерский корпус, одной своей частью опьяненный великой победой, другой – горящей желанием продемонстрировать недавним врагам свои умение и полезность. (Лорд Валлентайн совершенно прав: именно это и произошло в результате гражданской войны в США) В таком случае Россия станет гегемоном в Европе, а, может быть, и во всем мире. Даже если он, лорд Валлентайн, окажется правителем новой России, он станет заложником новой элиты этой проклятой России. И если он попытается проводить свою политику, вернуть Россию на исторически отведенное ей место сырьевого и аграрного придатка великих стран Запада, его просто убьют и сменят более лояльным правителем!
Что же делать? Что делать?! ЧТО?!! Лорд Валлентайн нажал на кнопку электрического звонка (еще один «привет» от цесаревича Николая!). В кабинет вошел адъютант:
- Что прикажете, ваше высочество?
- Будьте добры, капитан, пригласите ко мне министра иностранных дел. Незамедлительно.
- Слушаюсь.
Возможно, это решение. Нужно попросить помощи у другой державы. У Британской Империи. Во-первых, это его настоящая родина и вести переговоры с теми, чьи интересы и чья психология тебе близки и понятны, несравненно легче, нежели с остальными, во-вторых, если уж научно-технической революции не избежать, то нужно дать соответствующий толчок и историческому противнику России. Посмотрим, что сможет матрикант противопоставить британскому флоту…

Интерлюдия

- Ваше императорское высочество, – настойчивый голос адъютанта вырвал Валлентайна из тягостных раздумий.
Только что от него вышел великий князь Николай Михайлович . Он принес неутешительные новости: в кавалергардском полку, где Николай Михайлович служил после академии генерального штаба вот уже третий год, опять проявились настроения в пользу узурпатора-цесаревича. Причем, если в первых случаях, это было просто глухое роптание на существующую власть великого князя Владимира, на изоляцию  Санкт-Петербурга, на бегство многих к цесаревичу, то теперь в полку открыто говорят, что цесаревич отца любил и никогда не поднял бы на него руку. Несколько кавалергардов, нимало не смущаясь присутствием Николая Михайловича, обсуждали опубликованный в «Московских ведомостях» и «Речи» рассказ императрицы Марии Федоровны о подробностях покушения. Некоторые вспоминали рассказы приятелей из Конно-гренадерского и Гродненского гусарского о справедливости цесаревича, его внимании и участии в жизни полков. Наконец, прозвучало самое страшное: «Да если бы он был узурпатором, давно бы уж на Петербург бы пошел! Сил-то у него  больше, чем у «Володьки»!» И тут же во внезапно повисшей тишине прозвенело: «А если «Он» пойдет, ты что делать станешь?»
Симптомы были угрожающими. Верные люди докладывали, что во всех присутственных местах сейчас почти пустыня. Чиновники рангом повыше частью сбежали к Николаю, а частью сидят по домам, симулируя самые экзотические заболевания. Мелким чиновникам податься некуда, но и они старательно поддерживают необъявленную «итальянскую» забастовку – на службу ходят, но практически ничего не делают.
Проклятый матрикант проявил несвойственные ему благоразумие и выдержку. Вместо того чтобы немедленно бросится в атаку на Питер, он спокойно выжидал в Москве.  И копил силы. Вот только вчера пришло сообщение, что область Войска Донского направила выборную старшину в Москву. Зачем? Не нужно быть предиктором, чтобы предсказать: они направляются к проклятому «цесаревичу», выражать свою покорность. А этот мерзавец Чихачёв? Ведь при личной встрече однозначно выразил свою лояльность! Но на следующий день перебрался из-под шпица под защиту фортов в Кронштадт. Вместе со всем штабом. В Морведе теперь только вестовые и остались. И все боеспособные корабли туда угнал, оставив в Питере только разъездной катер для связи. Мотивировал «сложностью момента», скотина. Может их семьи в заложники взять? Здесь так не принято, но ведь начать никогда не поздно, правда? А то ведь, не дай Бог, во время прохода английского флота какой-нибудь казус случится! Вроде шального выстрела с форта. Или случайного включения крепостного минного поля. Кстати, а англичане…
…- Ваше императорское высочество, – сэр Роберт Бернет Дэвид Мориер  слегка поклонился, – то, что вы просите, осуществимо, но что вы можете предложить правительству ее величества взамен?
- Если правительство ее величества согласится оказать нам реальную помощь в борьбе с узурпатором-отцеубийцей, мы готовы пойти на самые широкие уступки в Туркестане.
- Под «реальной помощью» вы подразумеваете военное вторжение? – сэр Роберт снова чуть наклонил голову.
- Да, именно так! И за эту помощь мы пойдем на любые, мыслимые и немыслимые уступки! Я согласен с генералом Макгрегором , что до сих пор Россия слишком часто нарушала взятые на себя обязательства. Понимая, что это не добавляет открытости и искренности в наш диалог, я, тем не менее, готов предоставить любые гарантии нашего немедленного ухода из Туркестанских ханств, отвода наших войск от Панджшеха и скорейшего оставления Мерва.
Сэр Роберт вскочил на ноги, как ошпаренный кот. Такое предложение бывает у дипломата только раз в жизни, и Мориер не собирался его упускать.
- Я немедленно информирую правительство ее величества о ваших предложениях… – он на мгновение запнулся, но уверено закончил, – ваше величество…
…Да, единственным успехом его политики можно считать переговоры с англичанами. Но медленно, боже, как же медленно!..
…- Ваше императорское высочество, – адъютант стоял все там же, вытянувшись перед его столом, – генерал Ванновский безотлагательно просит вашей аудиенции, в связи с новыми разведданными…
…Через час лорд Валлентайн тихо сидел, обхватив голову руками. Матрикант готовится к атаке на Питер, причем в его распоряжении бронепоезд и несколько бронеавтомобилей с крупнокалиберными пулеметами. Как это проклятый «Рукавишников» не предоставил «цесаревичу» еще пары бомбардировщиков?!
Впрочем, теперь надо что-то решать. Лорд Валлентайн сосредоточился. Необходимо вспомнить все, что он знает о способах борьбы с бронепоездами и бронеавтомобилями…
Рассказывает Олег Таругин (цесаревич Николай)

Третью неделю идут непрекращающиеся тренировки войск. Кроме бронепоезда и бронеавтомобилей, Димон привез с собой полторы тысячи магазинок (и к ним – кучу патронов!), сотню «бердышей», три десятка станкачей и четыре новеньких артиллерийских орудия калибром сто пятьдесят миллиметров. Последние - почти точные копии отличной советской гаубицы Д-1, с которыми я и Димка свели близкое знакомство в светлой памяти Югославии. Для нынешних времен эти орудия – сущее вундерваффе! Ствол оснащен невиданным здесь двухкамерным дульным тормозом, затвор поршневого типа, гидравлический тормоз отката и гидропневматический накатник. Станины раздвижные, что тоже сейчас не делают. Причем они сварные, а не на заклепках. Диски колес стальные, кованые, покрышки пневматические. К каждой из этих супергаубиц – по сотне сорокакилограммовых осколочно-фугасных снарядов. Жаль, конечно, что произведены эти орудия кустарным методом – изготовление деталей велось лучшими мастерами-станочниками только по чертежам, без изготовления лекал. Сборка и подгонка – вручную. Жаль в том смысле, что повторить сей подвиг – изготовление таких орудий, на Стальграде еще долго не смогут. Впрочем, Димыч клятвенно заверил, что если полевые испытания пройдут успешно, то массовое производство он сможет запустить уже года через полтора. Ну, да Бог с ним, массовым производством, для меня сейчас и одна эта батарея – козырной туз в рукаве, почище бронепоезда!
Что интересно - наименовал их Димка почему-то МЛ-20! Когда я увидел наставление, отпечатанное в типографии Стальграда, на обложке которого значилось название этого чуда инженерной мысли, то тут же пристал к Димычу с расспросами: что означает эта аббревиатура? На что наш великий гений, солнце русской промышленности, ни мало не сумняшеся, заявил, что МЛ означает «московский лев», а двадцать … э-э… двадцать – гарантированный срок службы в годах, во! Хохотал я долго. Потом Димка признался, что первоначально хотел повторить в металле именно гаубицу МЛ-20 и даже успел соответственно назвать проект. Но «двадцатая эмэлка» оказалась дамой строптивой и при нынешних технологиях строиться не пожелала. Да и весила она более семи тонн.
Все это оружие великолепно, но пока солдаты и офицеры не научаться им пользоваться – просто груда мертвого железа. Вот потому я уже третью неделю гоняю солдатиков (и их командириков) в хвост и в гриву! Ничего-ничего, вот еще маленько и можно будет выступать…
…В пойме Москвы-реки, близ Звенигорода, разворачивается для атаки казачья лава. На флангах вылетели квадриги-тачанки, развернулись и ведут огонь по фронту наступления. Казаки 2-го Донского казачьего полка несутся вперед, паля на скаку из «пищалей». Мне остается только поморщиться: какого черта?! Ведь сколько талдычил, чтобы в атаку шли в пешем рассыпном строю, пригибаясь, подавляя противника огнем! Язык, блин, стер! Нет, мы, блин, донские, мы, блин, верхом, шашки вон, пики перед себя!.. Ну, полковник Волосюк, будет кому-то на орехи!
Вслед за казаками на поле начинается атака пехотной бригады. Ну, эти еще ничего себе: движутся перебежками, впереди – лучшие стрелки, офицеры по форме неотличимы от солдат, разве что погоны… не так уж плохо, не так уж плохо… Вот разве что рельеф местности можно было бы использовать получше, но это придет уже в процессе, так сказать. Командиру бригады генерал-майору Гофману можно объявить благодарность…
Общая готовность войск, разумеется, ниже нижнего. Эх, если бы у меня был хоть один год, то вот тогда… А-атставить! Если бы у тебя были колеса, ты я бы работал автобусом! Наступать на Питер необходимо уже прямо сейчас, «промедление смерти подобно», как говаривал мой «великий предок».
Чертов «дядя Володя»! Все-таки он нашел способ уесть меня! Видимо, с перепугу, после сообщения о появлении у меня бронепоезда, ВА сделал несколько неординарных шагов, последствия которых будут аукаться долгие годы, даже в случае нашей победы.
Началось все с того, что Владимир объявил себе регентом при Михаиле и инициировал в Сенате процедуру отрешения меня от прав наследования. Естественно, что с мотивировкой «за отцеубийство». Поскольку председатель Сената, да и часть сенаторов уже пребывали к тому времени в Москве, необходимого кворума для принятия решения не было. Но это не остановило новоявленного регента.
Дальше началась настоящая свистопляска. Для начала Владимир приказал взять под стражу семьи тех моряков, что перебрались вместе с Чихачевым в Кронштадт. Здешний народ был непривычен к взятию заложников (нет, все-таки попаданец внутри великого князя сидит!), и семеновцы, которым и было поручено это грязное дело, взвились на дыбы. Два молодых поручика, выполнив приказ, вечером того же дня застрелились. А следующее утро гвардейцы, вместо осуществления арестов, встретили на плацу в ротных колоннах. И простояли так до обеда, не сдвинувшись ни на метр. Это был, чуть ли не первый случай саботирования прямого приказа вышестоящего начальника.
Вот тогда Владимир, сообразив, что с семеновцами он каши не сварит, и издал свой гениальный указ. Он объявил, что любой армейский полк, который его поддержит, будет немедленно зачислен в гвардию. А в гвардии и оклад денежного содержания чуть ли не втрое выше армейского, да и нормы питания для рядовых не в пример… И армейцы дрогнули! Но Владимир на этом не остановился. Его следующий указ повторял гениальный ход большевиков: человек, называющий себя регентом, объявил об отмене выкупных платежей за землю. Мало того – земля тех, кто не поддерживал Владимира, объявлялась государственной собственностью и подлежала последующей раздаче тем, кто его поддержал! И солдаты, на девяносто девять процентов состоящие из крестьян, радостно приветствовали своего нового кумира.
Случилась парадоксальная ситуация – два гвардейских полка, Преображенский и Семеновский, основная опора регента, снялись с квартир и пешим маршем дернули куда-то в сторону Москвы. А в Московском военном округе четыре армейских полка приняли сторону Владимира. И это, невзирая на всю мою контрпропаганду! Перебив или арестовав своих командиров и часть офицеров, мятежные полки ушли в Питер. Догонять их я не стал.
Но на этом сюрпризы не закончились. Приехавший неделю назад из Варшавы, Целебровский доложил, что в Ревеле высаживаются англичане. Мы даже сначала не поверили, но Альбертыч видел их собственными глазами. И точно, на следующий день питерские газеты вышли под заголовками: «Население столицы радостно приветствует союзные британские войска, прибывшие для борьбы с узурпатором». Вот так, твое императорское высочество, наследник цесаревич! В Питер прибыл первый эшелон экспедиционных войск: шесть пехотных полков (из которых четыре – гвардейские!), и две кавалерийские бригады. Но это не самое главное! Главное то, что в Балтике – чуть не половина британского флота! А большинство наших кораблей ушли под флагом генерал-адмирала на Дальний Восток. Мало того – в командовании флотом разброд и шатание. Еще бы – вроде бы враг на пороге и надо исполнять свой долг, но конкретного приказа никто не отдает, да к тому же семьи большинства флотских офицеров сидят в Петропавловской крепости.
Дернувшегося было наперехват нагличанам «Петра Великого» только чистым случаем не утопили, но досталось старичку изрядно. Морячки Ее Величества объяснили стрельбу неспровоцированной агрессией со стороны русского броненосца, хотя тот нес флажный сигнал: «Вы идете на минные поля!» Что происходит в Кронштадте нам пока непонятно – информация оттуда крайне скудна. То поступает сообщение – там хозяйничают морячки «ее величества», форты разоружаются. То, напротив, гарнизон сидит в осаде, но сдаваться не собирается.
А тут еще в «Торгово-Промышленной газете» вышла сенсационная передовица. Прекрасным слогом в новой статье писалось о том, что с приходом к власти (не дай Бог!) цесаревича, русской торговле и промышленности наступить полный песец! Якобы Николай, в силу своей безграничной дружбы с немецким принцем Вильгельмом (и женитьбе на немецкой принцессе!), собирается отменить заградительные пошлины и открыть русский рынок для дешевых немецких товаров. Данный в газете четкий экономический анализ явственно показывал: в этом случае разорится две трети русских купцов и примерно половина промышленников. Удержит свои позиции только «исчадие ада» - Рукавишников, но не в силу эксклюзивности своей продукции, а, конечно же, только из-за близости к «кровавому» Николаю. Несмотря на другую подпись, в стиле этого мерзкого пасквиля явно угадывалась рука того борзописца, что написал статью о лоббировании цесаревичем Рукавишникова. Прочитав сей опус, я отказался от намерения использовать в дальнейшем этого журналиста. Мне его, гада, просто захотелось на месте убить – ведь только эта фальшивка обеспечит Владимиру поддержку, как минимум, половины русского купечества! И даже у тех из купцов, кто поумней и просчитал, что на такой шаг я никогда не пойду, невзирая на любую дружбу с немцами, наверняка крутилась в голове мыслишка: «А вдруг?..»
Так что тянуть с наступлением на Питер больше нельзя. Вот, коронуюсь, и – вперед!
Мой новый премьер-министр князь Долгоруков взял на себя обязанности министра двора и деятельно занялся подготовкой моей коронации. Не смотря на то, что «питерские родственники» прибыть на коронацию, по понятным причинам, не смогут, а у Сереги Платова образовались собственные проблемы (по непроверенным слухам его эскадра вместе с ним самим интернирована не то на Цейлоне, не то – на Сингапуре). Из Романовых на коронации будут присутствовать только Ксения и маменька Мария Федоровна. Но все равно Владимир Андреевич клянется и божится, что эти торжества затмят нашу с Татьяной свадьбу, и «москвичи запомнят эту коронацию надолго, государь!» После этих слов у меня по спине пробежал неприятный холодок: Ходынку  москвичи тоже помнили долго! Но тут же успокаиваюсь: организацией массовых гуляний займется настоящий профессионал, а не педерастический Сергей Александрович, можно не волноваться...
Из иностранных правящих фамилий на коронацию смогли приехать только датские родственники, представители царствующих домов Германской Империи и соседи из Швеции. Англичане не приехали – не дураки же они, в самом деле, предоставлять мне таких замечательных заложников? Австрийцы тоже не приехали. Вместо этого на наших границах наблюдается какая-то подозрительная концентрация войск Двуединой монархии. По крайней мере, именно об этом сообщил в секретной депеше командующий Киевским военным округом Михаил Иванович Драгомиров . Согласно моему приказу войска Киевского, Одесского и Варшавского военных округов приводятся в боевую готовность, а генерал Драгомиров назначен главнокомандующим войск Юго-Западного направления.
Вилли не приехал по причине собственной коронации. Представлять Россию туда отправился дядя Павел-Григорий Романов. В гордом одиночестве. Зато, он один стоит двух (Шутка!).
Вильгельму сейчас не до глупостей – похоже, что начало его правления будет ознаменовано новой войной с Францией. По крайней мере в полученном от Вильгельма личном письме, если отбросить из все славословия, теплые воспоминания и дружеские излияния, он просит гарантировать благожелательный нейтралитет России в случае возможного военного конфликта между Рейхом и Третьей Республикой  Вот так! Не больше и не меньше.
Прочитав это послание, я глубоко задумался. С одной стороны, разборка с Францией все равно неизбежна, так что можно бы и наплевать на любителей земноводных. С другой, согласно недавнего договора «перестраховки» немцы не разрешают нам разобраться с Двужо..., пардон, с Двуединой Австро-Венгрией. Именно потому мы гарантировали неприкосновенность Франции. Не-ет, Вилли – прекрасный парень, но либо – честный обмен, либо – перетопчешься, братец!
Однако сейчас я не в состоянии что-либо требовать от Кайзера Германской Империи. Согласитесь, сложно предъявлять требования, когда у тебя в стране вот-вот полыхнет гражданская война, да вдобавок еще и интервенты резвятся! Поэтому я вызвал к себе Манасеина и Долгорукова, которые на следующий день представили мне текст ответного письма. Сперва, прочтя их труд, я ничего не понял, но потом... Мне помнится, у Айзека Азимова описывался компьютер, который умел переводить с «дипломатического» языка на общедоступный. Так вот, если бы у Вилли был такой компьютер, то после прогона данного документа (между прочим, на семи листах!), он получил бы на выходе... Девственно чистую бумагу! Вот, блин, высший пилотаж крючкотворства. На семи листах не сказать ровным счетом ничего! Асы, что и говорить...