…Ну вот, проскакали кавалеристы, проехали броневики, пора и нам трогаться. Мой мобильный командный пункт стоит под парами. Мобильный КП это, всего-навсего – поезд, с несколькими салон-вагонами, переоборудованными в штабные, несколько вагонов для офицеров штаба и охраны и изюминка – вагон со здоровенным генератором и вагон – мобильная телеграфная и телефонная станция. При необходимости мы можем воспользоваться имеющимися линиями, а нет – протянем собственные, благо кабеля у нас на КП – километров двести будет. Я прохаживаюсь вдоль поезда, а за мной неотлучно следуют Шелихов в алом чекмене лейб-конвойца и Махаев, в своем стрелковом мундире, но с аксельбантами и вензелями флигель-адъютанта. Мои бравые тонтон-макуты держат руки на кобурах с пистолетами-пулеметами «мушкетон», которые до боли напоминают «маузеры» времен Гражданской войны – той, страшной, которой, если все пойдет по плану, не будет и вовсе.
Я подхожу к очередному воинскому эшелону. Тут же передо мной вырастает начальник поезда, а за ним уже торопится, придерживая шашку, командир казачьей сотни, которая в этом эшелоне и следует. Шелихов и Махаев одновременно расстегивают колодки своих мушкетонов, и встают так, чтобы удобнее было и меня закрыть, и огонь открыть. Опасаться мне нечего, да и некого, по крайней мере – здесь и сейчас. Но Филя с Егором бдят. Правильно, так и надо: помни, товарищ, враг не дремлет…
Я вполуха выслушиваю рапорт офицеров, когда внезапно мое внимание привлекает песня, доносящаяся из ближайшего вагона. Под визгливый напев пары гармошек, хор мужских голосов весело выводит:

Помнишь, как в степи гуляли, хэй, хэй, хэй!
Выбирал ты сам себе коней.
Твой последний конь, дьявол и огонь,
За тобой всегда готов был в бой.
Помнишь, как тебя любил он,
Гордо под тобой ходил он,
Как из рук твоих хлеб и соль он ел,
Был в бою так безнадежно смел.

Сказать, что я удивлен – вообще ничего не сказать. Неведомые исполнители поют песню Газманова «Есаул» и поют, надо отметить, неплохо. Но от припева папироса медленно валится у меня изо рта:
Ах ты, конь, ты мой конь,
Что ж ты бросил меня?
Пристрелить не поднялась рука...
И не то чтобы конь пожалел мне патрон
Просто нету руки у коня!

Вообще-то я уже попривык к странноватому репертуару строевых песен этого времени. Не далее как позавчера одна из сотен Атаманского полка продефилировала мимо меня по Кремлю, радостно горланя песню Дунаевского и Лебедева-Кумача «Герои Хасана». С некоторыми изменениями и дополнениями по тексту, согласно задач текущего момента... А официальным маршем бронесил России считается «Гремя огнем…» Но вот это...

Как ты мог оставить друга
Помнишь, как жестокой вьюгой
Кровью ран своих он тебя согрел
Нес вперед и раненный хрипел.
Бились, бились волны за кормой,
Тихо таял берег твой родной
И морской прибой, зарево огня
Отражал отважный глаз коня.

Оч-чень интересно! Это кто же постарался?..
- Егор, – мой голос сладок, как мед и вкрадчив, как поступь тигра. – Не скажешь ли мне, братец: кто вот эту песню сочинил?
- Дык, Александр Михалыч, государь, – бодро рапортует Шелихов.
- Рукавишников?! Ты чего это плетешь, дружище?!
- Так точно, ваше величество, – вступается за друга Махаев, – господин Рукавишников. Мы эту песню еще весной услыхали и дюже она нам понравилась, но слова мы тогда не запомнили, а вот после нам Ерема записал…
Великий сочинитель казачьих песен – купец первой гильдии Рукавишников! Зашибись! Особенно меня умиляет припев, доставшийся этому варианту песни из замечательной кавээновской пародии. В сочетании с исходным текстом, пародийный припев производит незабываемый эффект…
- Ну, хорошо, а казачки как эту песню узнали?
Егор, искренне не понимая, в чем он провинился, сообщает, что песню разучивали лейб-конвойцы, а тут родня нагрянула, вот и… Да нет, я не против. Слава Единому, что хоть не поют любимый «шЫдевр» Димыча «Нас не догонят…» Правда, Димыч исполняет сию балладу только сильно нагрузившись и, к тому же, заменяет предлог «не» известным русским словом из трех букв…
Я отправляюсь обратно к своему КП, а в спину мне несется:

А теперь он спутанный стоит,
Занесенный хлыст над ним дрожит
Разорвать ремни не хватает сил
Конь мундштук железный закусил.
Если б знать, что в будущем нас ждет,
Знать, куда табун коней несет
Времени хлысты подгоняют нас
Дали нам с конем последний шанс

Ах ты, конь, ты мой конь,
Что ж ты бросил меня?
Пристрелить не поднялась рука...
И не то чтобы конь пожалел мне патрон
Просто нету руки у коня!