То есть совсем уж старый и седой?
Эхъ...
Поседеешь тут...

Я чуть задержался, чтоб пополнить запас стрел в расходном колчане. Искать и собирать отбитые орками или их амулетами боеприпасы, а тем более – вырезать уцелевшие из тел убитых было категорически некогда. Закончив с перезарядкой, я бросился вдогон за двурвами. Сейчас, когда впервые за всё время в новом Мире мне пришлось бежать и с глефой и с луком в руках, оружие доставляло достаточно заметные затруднения. И это притом, что бежать приходилось по просеке! Буквально через десяток шагов пришло осознание того факта, что при таком раскладе я всё равно небоеспособен: чтоб воспользоваться одним оружием надо бросить другое, а потом искать его. Но переигрывать было некогда и я, мысленно присвоив себе парочку не слишком лестных наименований, просто зажал оба длинномерных предмета подмышками. На бегу ещё заметил, что у двух уруков были с собой короткие луки, но они даже не сделали попытки использовать их. Или решили, что и так справятся, или опознали во мне Стража и решили, что их шансы в перестрелке слишком близки к нулю – неведомо.
В парочке шагов от края леса мы притормозили с целью уточнить обстановку. Двое «чешуйчатых» в облачении варлов – боевых магов Тьмы – не слишком торопливо трусили к нашему краю леса, узнать причины шума. Двое других продолжали подготовку к непонятному ритуалу, иногда косясь в сторону нашей опушки. Самый главный занимался какими-то своими делами, то поглядывая на линии рисунка, то закатывая глаза и постукивая в бубен.
А вот это «ой». От данного музыкального инструмента просто ощутимо тянуло какой-то недоброй силой. Казалось, с каждым ударом  орка по натянутой потемневшей коже сердце пропускает один свой удар. Жуткий предмет в руках не менее кошмарного персонажа. Как-то сразу пришло решение уничтожить и то, и другое, если, разумеется, удастся.
Я решил не увеличивать шансы противника и слегка притормозил двурвов, положив им руки на плечи и не дав выскочить из кустов. Сам же, пригнувшись, уже привычно воткнул глефу в землю и, задавив жадность, приготовил стрелы с особыми наконечниками. Помимо этого, припомнилось несколько особых не то заклинаний, не то магических практик из арсенала Стражей, которые касались особых методов стрельбы. Хм, а я-то думал, как это так мои коллеги справлялись в истории, рассказанной Гролином. Прежде всего, эти хитрости позволяли повысить точность стрельбы, придавая стрелам элементы самонаведения, правда, в достаточно узком диапазоне, но отклонение в пяток градусов обеспечивали. Отдельно стояло заклинание, резко снижавшее влияние внешних помех на полёт стрелы. Особенно порадовало, что энергию это магическое читерство тянуло только в момент корректировки траектории (ну, ещё в момент активации заклятия, само собой). То есть чем точнее стреляешь сам – тем меньше тратится сил другого плана на исправление твоих ошибок. Третьим была методика накачивания энергией наконечников стрел, правда, далеко не любых. Годились только изделия, изготовленные из стражьего сплава, либо стальные,  превращённые  руническим узором в своего рода артефакт.
Сейчас я решил не мелочиться и задействовать все варианты, заодно и закрепить новые знания, применив их в боевой обстановке. Скользнул в ускоренное восприятие, задействовал оба наговора и схватил в кулак две стрелы, накачивая их Силой. Тут мне пришла в голову ещё одна здравая мысль – о том, что хорошо бы знать о наличии у врага защиты заранее. Я сдвинул на один глаз кожаную повязку-различитель. Так, что там у нас? У приближающейся парочки светятся, как гирлянды на ёлке, масса амулетов и прочего, но защитные пологи не активированы. Это они зря так доверяют своему патрулю. Точнее, конечно, для них зря, для нас – хорошо. Ну всё, пора, а то ускорение-ускорением, а эта сладкая парочка слишком близко, того и гляди – унюхают…
Я пристроил обе «накачанных» стрелы около глефы, поднял на лоб различитель – для точной стрельбы надо смотреть на мир двумя глазами. Если, конечно, смотришь не через оптический прицел. Потянул из колчана ещё пару специальных стрел и вскочил на ноги, одновременно натягивая тетиву. До парочки «быстрого реагирования» оставалось меньше пятнадцати метров, до основной группы противников – около шестидесяти. Ну, понеслось!
Ох, везёт мне в последнее время! Нет, честно. Вот что стоило этим двоим быть чуть расторопнее и успеть до конца нашего боя с патрулём? Или хотя бы активировать защитные амулеты до того, как увидят противника? Могу придумать только одно оправдание их раздолбайству – слишком сложная и ответственная у них была работа, которую мы прервали. Настолько, что вторая задача в орочьих мозгах уже толком не помещалась. Так или иначе, минус два. Ещё вскакивая на ноги, я толкнул в спины двурвов – «вперёд!» – и теперь, когда первые две стрелы доплыли до передовых орков и вдвинулись вглубь колдовских одеяний чуть выше ворота, чтоб перебить трахеи, они успели вскочить и сделать по шагу. Так они будут плыть до противника очень долго.
Я перенёс обстрел на главаря, рассудив так: если подстрелю главного, а помощники поставят защиту, то пробиться через неё будет проще, чем через магические рубежи главаря. Первая из двух напитанных магией стрел была на полпути до цели, когда главный орк опять бухнул в свой бубен. Возникло ощущение, что тёмная волна покатилась от туго натянутой кожи, как рябь, за которой поднимались облака мути. Эта муть докатилась до летящих стрел. Наконечники начали светиться, медленно (в моём восприятии) разгораясь белым пламенем, а снаряды – снаряды стали отклоняться от цели. Я почувствовал, как заклинание точности начинает тянуть из меня всё больше и больше сил, но никак не может выполнить свою задачу. Я сбросил заклинание, почувствовав при этом явственное облегчение. Стрелы тут же рыбками порскнули в стороны. Но если вторая ушла свечой вверх, разгораясь всё ярче, то первая наоборот клюнула вниз и ушла вправо, закручиваясь по спирали.
В этот момент «чешуйчатый» шаман опять ударил в свой инструмент, глядя прямо мне в глаза. При моём темпе восприятия окружающего время, нужное звуку чтобы преодолеть шестьдесят метров, должно было быть явственно различимым, но тут возникло такое впечатление, что весь воздух на поляне загудел одновременно. Этот гул, ударив со всех сторон, проломил мою концентрацию, сбив транс. Мир вокруг рывком ускорился. Мне каким-то чудом удалось удержать себя на краешке боевого транса, если  выражение про краешек применимо в таком случае. Двурвы двигались всё ещё замедленно, но уже просто казалось, что они бегут не слишком-то торопясь, а не плывут сонными рыбами в густом желе. Ничего ж себе заявочки, а?!
Но тут пришла пора уже моему противнику дёргаться. Наконечники отбитых им стрел взорвались. Одна полыхнула на высоте примерно девятого этажа эдакой сигнальной ракетой, оставив серебристое, медленно оседающее и рассеивающееся облако поперечником метра три. А вторая рванула, едва коснувшись земли. Выброшенное ею серебристое облачко краем своим накрыло одного из младших шаманов, и вдруг он заорал! Завопил истошно, схватившись лапами за морду и катаясь по земле. Я только успел заметить, как тыльные стороны его кистей покрываются струпьями. Хм, видимо, стражий сплав, распылённый в аэрозоль, также не добавляет здоровья оркам и прочим порождениям Тьмы. Кто бы мог подумать? Это я так иронизирую, если кто не понял. Видимо, шаман не ожидал ни таких взрывов, ни такого эффекта от них. Он на мгновение отвлёкся на крик помощника, потом помимо воли покосился вверх, на оседающее облако, и взмахнул руками, выкрикнув что-то на своём языке. Явно ставит защитный купол, гад эдакий!
Пока враг проделывал все эти манипуляции, я выпустил в его сторону ещё одну спешно накачанную Силой стрелу. Осталось одиннадцать «гадобойных», из них семь в колчане. Ещё раньше я понял, что дистанцию надо сокращать, и потому сорвался на место сразу за стрелой, подхватив лук и глефу одной рукой, а второй потащил новую стрелу. На сей раз с гранёным наконечником из обычной стали. На бегу я спешно сформировал модифицированный мною шар холода с таким расчётом, чтобы он накрыл главаря своим центром. Эффект от моего воздействия снова шокировал врага. Колдун уже поставил защиту и, разумеется, считал, что хотя бы от первого удара он защищён. Но, как я и надеялся, защита была односторонней: купол не давал посторонним объектам или заклинаниям проникнуть внутрь. Так, например, моя стрела расплескалась по защите яркой вспышкой, похожей на сияющий цветок водяной лилии. В то же время щит обязан был пропускать атаки своего хозяина. Конечно, тут можно было придумать несколько вариантов, вплоть до формирования атакующих заклинаний на внешней стороне купола. Однако я надеялся, что маги ограничатся просто односторонней проницаемостью. Так и оказалось. А поскольку моё заклятье именно вытаскивало тепло из-под купола, то шамана успело существенно приморозить до того момента, как он сообразил, что дело нечисто и принял более активные меры по самозащите. Сперва он попытался просто нагреть воздух внутри купола, увеличив тем самым поток энергии ко мне, а затем, наверное, заметил, что именно происходит и разрушил мою конструкцию. Это сопровождалось новым ударом в бубен, от которого аж заныли корни зубов.
Огненная сила, вытянутая мной из пространства вокруг противника была какой-то грязной, что ли? С примесями неприятной черноты, напомнившей (видимо, по ассоциации с огнём) дым от горящих покрышек. Поэтому я, даже не пытаясь как-то усвоить или переработать эту энергию, собрал её в клубок и метнул в сторону второго помощника колдуна. Тот выбросил вперёд туманно-серое облачко, быстро сгустившееся в подобие щита. Не то я выкачал из старого хрыча слишком много силы, не то сказалось то, что я втихаря вплёл в этот огненный клубок астральный кулак – но помощника, внешне невредимого, снесло вместе со щитом. Это хорошо, а вот то, что он приземлился всего в метре от более мощного защитного купола шефа – хуже. Так они могут и объединить усилия, а оно нам надо? Оно нам не надо. Я остановился, воткнул в землю глефу и быстро выпустил уже вытащенную к тому моменту стрелу в ещё не очнувшегося младшего шамана. Вдогонку бросил молнию и, понимая, что это всё только отвлечение внимания и загрузка щита, выпустил ещё одну стрелу со стражьим сплавом, не забыв на сей раз присовокупить заклинание на пробой щита. Колдун уже почти пришёл в себя и попытался отразить мою последнюю атаку, и даже отчасти преуспел в этом. Но именно отчасти: стрела, отчётливо шипя и оставляя гнойно-зелёный росчерк в воздухе, распорола магическую защиту орка и, вместо горла или морды, куда я целился, воткнулась колдуну в ногу. В принципе, такое попадание давало орку крупной породы, находящемуся в хорошем физическом состоянии, около семи-восьми секунд жизни. Был шанс и на выживание – если кто-то рядом успеет отсечь поражённую конечность, а потом ещё и не дать умереть от кровопотери, болевого шока и остаточных явлений от сплава. Колдун выглядел более субтильно, чем воин но, видимо, имел какой-то свой расчёт. Он выдернул стрелу (точнее, только её древко) и полностью утратил интерес к окружающему миру, сосредоточившись на ране.
А вот я зря так надолго отвлёкся от главного шамана. Тот выудил откуда-то из сладок одежды нечто, напоминающее помесь чёток,  детской погремушки и дикарского ожерелья. Это были какие-то палочки или косточки, просверленные около одного конца и надетые на верёвку. Погремев этой связкой, шаман вдруг стряхнул с неё в мою сторону солидный огненный шар. Я даже не видел всего этого и восстановил события чуть позже, в том числе и по рассказам двурвов. Хотя и они мало что видели в щели своих шлемов, старательно сокращая дистанцию. Я обернулся, как будто дёрнутый за хвост чувством опасности и увидел летящий в меня заряд. Сделать хоть что-то я уже просто не успевал, да и момент ступора имел место быть. Только схватил глефу, наклонив её большее лезвие в сторону опасности, как будто собирался рассечь вражеский снаряд. Да ещё и подумал: «Кранты котёнку. Отмяукался…»
Меня опять спасла та самая огненная защитная стена, которую я поставил впервые ещё в ночь переноса, и которую взял себе за привычку обновлять как минимум ежедневно. Вражеский огненный шар начал растекаться по моему кокону, тот засветился, а потом вся эта пламенная феерия стремительно скатилась вниз двумя крупными, с кулак, искрами, мгновенно исчезнувшими в земле. Опять наступила очередь врага делать большие глаза и удивлённую морду. Я не нашёл чем порадовать его, кроме банальной молнии, правда, что-то мне тюкнуло бросить её как когда-то при истреблении «лиха одноглазого», используя глефу в качестве разрядника. Я, выставив глефу перед собой наподобие винтовки со штыком, побежал к своему врагу, что-то вопя и выпуская разряд за разрядом с максимально возможной для меня скоростью. Первый разряд расплескался по куполу, второй тоже, третий заставил засиять почти половину купола. К тому моменту, когда я сгенерировал четвёртый заряд, а шаман почти закончил какую-то глобальную пакость на наши головы, в игру вступили забытые в пылу боя двурвы. Гролин ухитрился метнуть гром-камень так, что тот ударился в защиту шамана как раз туда, куда били мои молнии, непосредственно перед очередным попаданием. Четвёртый разряд срывается с лезвия и гаснет, впитавшись в выставленный пред старым орком бубен. Честно сказать, я не сразу сообразил, что это значит, а когда понял, то обрадовался. Перегрузили-таки мы вражий щит! А толку? У меня самого энергии осталось всего ничего, если этот сейчас защиту восстановит, то это будет финиш.
Двурвы, игнорируя старого колдуна, побежали к тому, что пытался бороться с последствиями от попадания моей стрелы в ногу. Драун подбежал первым, рубанул мечом наотмашь. Клинок как будто ударил по автомобильной покрышке и отскочил назад, разворачивая хозяина боком. Орк тут же метнул в двурва клубок неопрятного, дымно-бордового пламени с длинным хвостом. Клубок ударил в край щита берглинга, разворачивая того ещё сильнее, а хвост хлестнул по шлему. Драун рухнул на землю тёмной, слегка дымящейся грудой. Орк вскинул руки, явно намереваясь ударить по упавшему двурву ещё раз. Но тут уже Гролин подбежал на дистанцию атаки. Он не стал рубить защиту тёмного, а нанёс колющий удар, направив тот наискосок сверху вниз, а потом навалился обеими руками на крестовину меча, как бы продавливая его внутрь защиты всем весом. Орк выставил ладони навстречу клинку. Неизвестно, чем бы все кончилось, но орк явно зря отвлёкся от первой своей раны. Он начал стремительно бледнеть, руки задрожали, он упал навзничь и почти выгнулся мостиком, пуская пену из уголка рта, но тут Гролин рухнул вниз вместе со своим оружием, пригвоздив орка к земле.
Я бросил ещё одну молнию, также играючи поглощённую бубном. Энергии почти не оставалось, чтобы вступить врукопашную до врага ещё надо пробежать минимум метра три, а за это время он меня поджарит. И тут меня осенило: Храм! Источник Силы Земли, родного мне Воздуха и отлично работающего против порождений Мрака светлого Астрала! Я потянулся к источнику, вливая его силу в сплетаемый мной каркас молнии. Одновременно к источнику потянулся и мой Спутник. Он вливал в моё заклинание чистый поток Астрала, переплетённый довольно простой, но неизвестной мне ранее каркасной сеточкой. Изогнувшись над моим плечом, поток Силы от Храма слился с протянувшимся от меня каркасом и ударил в сторону орка. Больше всего для меня полученный результат напоминал луч ярко-белого света, обвитый мелкими молниями, наподобие того, как медная оплётка покрывает коаксиальный кабель. Шаман подставил под удар бубен, второй рукой поднимая над головой свою трещотку. Молнии, оплетавшие центральный стержень заклинания, уже привычно разбежались по поверхности бубна, впитываясь в него, а вот столб света, в котором сразу же гораздо чётче проступила внутренняя структура, прошёл через инструмент навылет, оставив лишь несколько более светлое пятно на поверхности, и вонзился в грудь орка напротив сердца.  Глаза его распахнулись. Старый колдун был уже мёртв, но отказывался признать это. Его рот уже открылся для последнего заклинания или проклятия, когда в эту клыкастую пасть вонзилось ещё одно копьё света, поменьше мощностью, но созданное уже именно мною, для закрепления навыка.
Я повернулся в ту сторону, где упал Драун, и похолодел от увиденного. Другой ученик шамана, обожжённый в начале боя, как-то незаметно затих, и я перестал обращать на него внимание. Когда, как и зачем он сумел обойти своего учителя, оказавшись на полпути к своему коллеге – неведомо. Но сейчас он, страшный, покрытый шевелящимися на ветру ошмётками горелой или гниющей заживо кожи, стоял, воздев над головой руки, между ладоней которых клубился неприятного вида багрово-зелёный, цвета гноя с кровью, клубок энергии. Полный ненависти взгляд, направленный на меня, не оставлял сомнений в том, кому предназначен этот мячик. Но, не успел я вторично подумать про котёнка, морда орка дёрнулась. Из приоткрытой пасти плеснула тёмная кровь, и он опустил глаза вниз, туда, где из груди торчал кончик берглингского меча. Руки колдуна рухнули вниз,  недолепленное заклинание упало неопрятной кляксой на землю в паре шагов перед своим автором, оставив неприятного вида выжженную проплешину на траве. Колдун рухнул, а за ним обнаружился нетвёрдо стоящий на ногах, опирающийся на свой щит Драун.
– Башка болит, как с перепою, – прохрипел он. – И ухо, кажется, обжог, левое.

Helio

Только в самый первый раз, потому как ставил неправильно.
В тексте, кстати, было...
Сегодня главу таки закончу!