Вот дописалось немножко проды.
Заодно и конец предыдущего отрывка изменил -  как-то он мне сильно не нравился. Выделеный жирным - текст предыжущего куска, предшествующий нынешней проде:
..............
Владельца чемоданов (ну если он таки был их владельцем - насчет чего Кондратьев опять начал почти всерьез сомневаться) не было довольно долго. Но в итоге он все же появился. В своей не по сезону летней, мятой одежде, заметно небритый и с виноватой улыбочкой на пухлом лице и умоляющим взглядом. Ну натуральный интеллигент-эвакуант из какого-то военного фильма.
- Вы извините, - не успев еще усесться на чемодан, принялся оправдываться он. - Там очередь, пришлось ждать... Столько людей - ужас. Сердюков, Павел Нилыч, технолог, - представился он без всякого перехода. А когда Кондратьев назвал себя, тоже без перехода заговорил: - Ах, Сергей Иванович, что ж делается-то, а? Несчастье-то какое для стольких людей! Я из Ташкента еду, - поведал он, нисколько не борясь за секретность информации, - так везде на станциях одно и то же - эвакуированные, эвакуированные, едут и едут и едут!.. Когда ж оно остановится?..
- Вы действительно из Ташкента едете? – неожиданно спросила сидевшая на крайнем в ряду кресле немолодая – или скорей уж пожилая? (Кондратьев пока еще не мог решить, как классифицировать местное население по возрасту, особенно слабого пола – слишком существенная была внешняя разница с двадцать первым веком; да даже и самого его тут принимали чуть ли не за тридцатилетнего – чего уж говорить о женщинах!) – гражданка.
- Да, действительно, а что? – Сердюков откровенно настороженно впился в нее глазами (Этих вот нюансов его поведения Кондратьев расшифровать тоже не мог – чего бы, кажется реагировать так на сидящую рядом тетку? А с другой стороны – отчего он ее не попросил чемоданы посторожить? Непонятно)
- Видите ли, - объяснила неизвестная. – Нас туда эвакуируют… Наш театр – мы с дочерью обе там работаем, - она повела головой, указывая на спящую в соседнем кресле женщину заметно более молодого вида. Хотя в этой их тутошней одежде отличать молодую от старой тоже была нетривиальная задача… - Вот ждем поезда. Обещали еще в два часа, но из-за бомбежки посадка задерживается. Вот я услышала и решила спросить вас как человека, там уже побывавшего – как там? Как устраиваться эвакуированным? Вы что-нибудь знаете?
- Ах, да.. Да-да, конечно! – невооруженным взглядом было можно увидеть, что вся настороженность технолога мгновенно испарилась. – Ну, там непросто… - начал он уже привычным Кондратьеву извиняющимся тоном. – Наплыв эвакуированных очень большой, а Ташкент город не такой уж крупный, на подобное увеличение населения не рассчитывался… Но если вас организованно эвакуируют, всем театром, - он оживился, - то там местные товарищи из горкома, горисполкома должны подготовить для вам места для размещения. А так же встретить на вокзале и проводить. Так что насчет этого не сомневайтесь!
- А обстановка в городе как? – неожиданно повернулся молодой человек на кресле перед старшей женщиной – тоже крайнем в своем ряду.
- Что обстановка? – снова насторожился Сердюков. Видимо его нервозность заметила и первая собеседница, потому что поспешила представить:
- Это мой сын, Вадик!** Он остается в Москве, пришел нас проводить. Он очень за нас беспокоится!..
- Мама! – довольно резко ответил названный. – Разумеется беспокоюсь! И логично, что хочу узнать, как там в городе с обстановкой? Вам же там жить!..
- Так что вас интересует? – опять заметно успокоившись, спросил Сердюков. – А то обстановка, сами понимаете, может касаться разного…
- Да чего меня может интересовать? – ответил парень. – Спокойно ли в городе? Не хулиганят ли? У нас здесь в Москве сейчас всякая нечисть активизировалась – уголовные, шпионы, ракетчики, все время что-нибудь случается… Вот и хотелось бы знать, что там, - он кивнул куда-то в пространство, подразумевая Ташкент, - с этим обстоит не так…
- Понятно, понятно! – быстро закивал Сердюков. – Ясно, о чем вы… Нет – шпионов там точно нет, - он даже позволил себе улыбнуться. – Ракетчиков тоже… Ну а уголовные… Где их нет! А в условиях того столпотворения, которое там – надо обязательно проявлять внимательность. А так, в целом – ничего. Местная милиция работает со всем старанием.
- Спасибо! – поблагодарил Вадик самым серьезным образом.
- Да что вы, не за что!
Кондратьев помалкивал, очень остро ощущая себя зрителем спектакля или военного фильма, угодившим прямиком на сцену. До сего момента его как-то не доставало. Пришлось несколько раз себе напомнить, что он – провинциальный счетовод/завхоз из забытого богом и советской властью зверосовхоза – просто для того, чтобы не ляпнуть что-нибудь от большого ума и послезнания. Он-то знал – и что ждет этих эвакуированных в Ташкенте и что предстоит этому остающемуся в Москве Вадику всего через несколько дней. Но не мог ни сказать ни сделать ничего, чтобы это будущее изменить.
- А вы на фронт, товарищ майор? – внезапно обратился к Кондратьеву Вадик. По счастью, этот вариант был предусмотрен заранее.
- Да. Вот, еду… - ответил Сергей, примерно в интонации Сердюкова. Чтобы показать что он «тоже интеллигент». И для усугубления добавил со смешком: – Да какой я майор! «Колеса» видите? – он ткнул пальцем в петлицы. – Интендант второго ранга. Специалист по снабжению портянками и сапогами. Призвали вот!.. – оправдывающимся тоном завершил он.
- А меня не берут! – вздохнул Вадик. – Говорят что не годен! А чем не годен, если это никак не видно?! Вот, смотрите! – он вскочил и быстро прошел перед собеседниками туда-сюда, резко поворачиваясь при смене направления. – Заметно что-нибудь?!
- Вадик… - укоризненно потянула его за рукав мать, успев поймать в момент одного из прохождений.
- Ничего не видно… - честно ответил Сердюков. Но Сердюкова Вадику явно было мало и он требовательно вонзил взгляд в Кондратьева:
- Видно или нет?
- Нет, - ответил Кондратьев. – А что у вас?
- Одна нога короче. Прихрамываю слегка. Но сапог всего лишь с толстой подошвой – и все! А не берут!
- Вообще-то врачам видней, - возразил Сергей. Натурально озадаченный напором собеседника.
- Да знаю я, что видней! -  в сердцах ответил Вадик. – Но как мне в тылу сидеть, когда все воюют?!
- Вадик, Вадик! – продолжала дергать его за рукав мать.
Кондратьев почувствовал себя как-то особо неуютно. Сердюков молчал. Не торопясь принять на себя тяжесть ответа.
Кондратьев кашлянул и сказал:
- По закону.
- Что? Недоуменно замер Вадик.
- По закону в тылу сидеть, - ответил Сергей, глядя на сапоги Вадика. – Пригодность или не пригодность к строевой не дураки придумали! Какая от вас в войсках польза будет? Или вы считаете, что кто-то там вам будет специально ортопедические сапоги тачать? Так не будет! Получите такие же кирзачи как и все и превратитесь в общую обузу! Кому от того станет лучше? Вот вы где сейчас работаете? – сообразил спросить он. Что бы получить хоть что-то конкретное для разговора.
- В газете… В редакции, - хмуро ответил Вадик. – Корректором…
- Вот и работайте там дальше, -  сказал Кондратьев, не придумав ничего другого.
Но как ни странно, такой ответ вполне подействовал. Вадик угрюмо вздохнул, глядя в пол и уселся обратно на свое место на деревянном железнодорожном диване. Предусмотрительно придерживавшимся все это время рукой его матери. Напряжения в ее взгляде, когда он говорил о своем желании попасть на фронт, он не замечал.

.........................
* Персонаж романа О. Сидельникова  "Нокаут" о работе советской контрразведки в пятидесятые годы. Написан в манере "Золотого теленка" и "Двенадцати стульев". Пользовался определенным успехом. Ныне прочно забыт
** Вадика я целиком украл из повести Сергея Абрамова «Граждане, воздушная тревога!»