Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
Прошу учесть: главы выкладываю не по порядку.
Глава 8
Обраменко не находил себе места. Он только чудом не попал в лапы МГБ. В тот злополучный день он решил лично пойти на встречу со связным Краевого Провода. И вот встреча произошла, новое задание получено, а сотни – нет! Ничего нет!..
На мисце постою Шрам нашел несколько воронок, какую-то рвань, обломки… Эмгэбисты прошлись безжалостным плугом по логову бандеровцев, не щадя никого. В двух местах схроны были просто завалены взрывами. Сашко представил себе, как умирали попавшие, точно крысы в колодец, «стрелки пана Степана», и содрогнулся. Такой смерти он не пожелал бы никому…
…Но судьба опять смилостивилась над ним. Как и тогда, когда их дивизию размазали гусеницами тяжелых танков не желавшие возиться с изменниками и выродками советские войска. Шрам снова уцелел. Разве что теперь он остался один…
Эта мысль пронзила мозг Обраменко точно раскаленной спицей. Один! Одиночку схарчат даже сопляки комсомольцы из «ястребков», даже участковые милиционеры, которых всяко разно в любом селе больше одного. Плюс те же ястребки. Про возможную встречу с бойцами МВД, МГБ или пограничниками Сашко старался не думать. Эти ведь живьем брать будут. И возьмут…
В голове мутилось от смеси лютого страха и не менее лютой ненависти. Шрам остановился и некоторое время стоял неподвижно, прислонившись к высокому явору. Но в конце концов разум бандита прояснился. Еще ничего не потеряно и ничего не кончено. Где-то в этих местах есть еще одна сотня. Проводником там Смок, которого Сашко хорошо и давно знал.
Бывший четник, серб Драган, чье псевдо было Смок , попал на Украину уже в конце войны. Когда немецкие полчища вторглись в Югославию, множество сербов и черногорцев не сложили оружие, а ушли в горы, в партизаны. Но среди ушедших не было единства. Пока Народный фронт Югославии бился на смерть, и его краснозвездные партизаны были сущим проклятьем для немецких оккупантов и хорватских националистов, четники, жаждавшие возвращения короля Александра, избегали активных боевых действий, и старались отсидеться в горах. Пусть другие воюют!
Обычно вся их партизанская война сводилась к тому, что они передавали английской разведке разные малозначительные сведения, за что их щедро снабжали посылками с консервами и медикаментами. Редкие диверсии сменялись продолжительными периодами отдыха. А иногда четники не брезговали даже прямым союзом с немцами, если, к примеру, требовалось уничтожить действовавший поблизости партизанский отряд НОАЮ. В свободное же от «войны» время четники грабили и без того полунищих окрестных крестьян, собирая с них дань продовольствием.
Вот во время такого фуражирского набега, Драган и попал в плен. Не сумел пройти мимо огромного кувшина с молодым вином, да вот не рассчитал свои силы. Когда полупьяные или просто пьяные четники двинулись в обратный путь к своему становищу, никто и не заметил, что одного бойца не достает…
Драган проснулся от грозного окрика и чувствительного удара ногой. С трудом разлепив глаза и охая от жуткого гудения в голове, он поднялся на ноги и огляделся. Его окружили хорватские стрелки – солдаты марионеточного фашистского государства Хорватия. У Драгана отобрали винтовку, пару раз двинули прикладом по ребрам и, наконец, основательно пнув сапогом в зад, погнали вперед. Так он очутился в хорватском концлагере…
Вот в лагере-то все и случилось. Однажды привезли партию пленников, из отрядов НОАЮ. С этими хорваты особо не церемонились: к яме и расстрелять! Но потом яму надо закапывать. А самим охранникам такая работа не по чину, поэтому к месту казни была отправлена похоронная команда. В ее состав был назначен и Драган, который недавно был в лагере и еще не успел превратиться в живого скелета.
Этот расстрел Драган запомнил навсегда. Трое в старенькой, поношенной форме югославской армии, когда-то аккуратно заштопанной, а теперь безжалостно разодранной. И один – в форме Красной Армии. Они стояли, сомкнувшись плечами, словно в последний раз поддерживали друг друга. Опухшие от побоев, окровавленные лица, запекшиеся бурые пятна на гимнастерках и рубашках. И глаза: не потухшие рабские, а гордые, горящие лютой ненавистью…
Раздалась команда: «Вод, зауставити! На лево! Спреман! Циљ!»
Но не успел офицер скомандовать «Прашине!» , как один из партизан крикнул: «Живела Jугославиjа!» . Остальные подхватили этот клич…
Офицер закричал на осужденных, вытащил из кобуры пистолет. И тогда человек в красноармейской форме выкрикнул: «Живео СССР!» .
После этого началась беспорядочная пальба. Приговоренные попадали в яму. Раздалась команда: «Схранити!»
Драган перехватил лопату поудобнее и подошел к яме. Копнул землю, примерился и… встретился глазами с взглядом того, в советской форме. Человек смотрел на него без страха, без мольбы. В его глазах читалась такая ярость, такая жажда борьбы, что Драган невольно вздрогнул и отступил. Умирающий усмехнулся и прохрипел: «Щенок трусливый! Чего смотришь? Давай!..»
Драгана словно ударили. Этот человек не был сербом, но он дрался за его, Драгана, дом, за его, Драгана, страну, а сам Драган… Задохнувшись от злости на правду, он замахнулся лопатой…
От изуродованного тела русского партизана озверевшего бывшего четника пришлось оттаскивать вчетвером. Хорваты вырвали из его рук окровавленную лопату, но он все еще рвался вперед, выкрикивая «Jебем ти свету Петку!» . Даже когда хорваты свалили его с ног и принялись его избивать, Драган все еще ругался, и пытался добраться до русского…
От немедленной расправы его избавил оберштурмбанфюрер СС, приехавший в лагерь накануне. Он присутствовал на казни и решил, что такой лихой боец с партизанами и мировым большевизмом еще пригодится тысячелетнему Рейху. Уже через неделю, Драган, вместе с десятком таких же как и он бывших заключенных, сочтенных полезными «новому порядку», вступил в добровольческий сербский легион СС.
Дальше были операции против партизан, карательные рейды, массовые казни, полицейская служба на дорогах и в городах оккупированной Югославии. Была сытная еда, хороший оклад в рейхсмарках, чин штурмфюрера и бронзовый крест…
Но однажды все это кончилось. Преследуя отступающих немцев, советские войска вошли в Югославию, освободили Белград… «Хозяева» Югославии, бегущие под натиском Красной Армии и партизан Тито, попытались прикрыться своими верными псами. Сербский добровольческий легион был брошен в огонь с требованием, если не остановить, так хотя бы задержать наступление советских войск.
Донельзя «обрадованный» таким приказом, Драган рассудил, что умирать за немцев нет смысла, и он дезертировал. Однако оставаться в Югославии ему не хотелось: он был наслышан о том, как партизаны поступают с предателями своей Родины. Сдаться англичанам? Драган не был уверен, что союзники хорошо отнесутся к предателю. И он просто бежал. Сперва – в Венгрию, потом дальше – в Австрию. Там он и встретился с американцами – офицерами ОСС …
После обучения в разведшколе его планировали использовать на территории Югославии, но Драган взмолился не посылать его туда, где он оставил по себе такую «добрую» память. Рассмотрев все варианты, новые хозяева удовлетворили его просьбу. Не потому, что жалели Драгана или боялись за него. Просто вероятность провала была слишком велика. Вот так Драган оказался на Западной Украине по заданию ЗЦ ОУН . Провел несколько диверсий. Совершил несколько убийств и, в конце концов, оказался сотником с псевдо Смок…
Его-то и искал Шрам, рассчитывая в дальнейшем на базе сотни Смока создать новую сотню. Для себя…
Три дня Обраменко бродил по лесам. К четвертому дню он оголодал настолько, что, забыв об осторожности, рискнул выйти к маленькому хутору, попавшемуся на пути. Он долго наблюдал за его обитателями, и, наконец, улучив момент, умудрился раздобыть еду. Правда, для этого пришлось прирезать дворового пса и девчонку лет восьми, которая попыталась заорать, увидев, как чужой человек замахивается ножом, но за то Шрам стал обладателем ковриги хлеба и большого куска печеной тыквы. Набив рот едой, Сашко бежал по лесу…
- Стий! Руки в гору!
Сашко замер, едва не подавившись тыквой. В спину ему ткнулся автоматный ствол:
- Обернися!
Повинуясь приказу, Обраменко послушно повернулся. И тут же получил здоровенный удар:
- Що, коммуняка, втратыв чого в нашому лиси? Знайшов?
Увернувшись от следующего удара, Сашко завопил:
- Слава героям! Слава героям!
Здоровенный бандеровец удивленно посмотрел на своего напарника и, почесав в затылке, спросил:
- Онисим, вин по-нашему витаэться?
- До сотника сведем, – рассудил второй, и ткнул в Обраменко винтовкой:
- Вставай, пишов!..
… Через два часа Шрам сидел в бункере Смока и с аппетитом наворачивал напластанное толстыми ломтями сало. Напротив него сидел и ухмылялся в длинные усы Смок:
- Що, друже, гарно тоби мои хлопци встретили?
Сашко потрогал набухавший на скуле желвак, поморщился и отозвался с набитым ртом:
- Гарно, друже. Зи своймы воны воюють добре. Тепер бы лише поглянуты, як воны з Радамы воюють …
Отредактировано Серб (05-01-2011 13:46:34)
