Решил сделать из эпизода фронтовой биографии Марины отдельный рассказ. Пока не окончено (как и всё остальное) 

Вездеход разведчиков выскакивает чуть ли не под гусеницы «единицы».
-С перепою, что ль? – орёт с башни Марина
-Танки!
-Сколько?
-Три!
-Где?
-У моста взорванного.
-Пехота?
-Не видел.
-Хм. Как они туда попали? Какие танки?
-Тяжелые!
-«Драконы»?
-Нет. Какие-то другие. Не видел раньше.
-Сходим, поглядим, что ещё за новинку на нашу голову принесло?

-Ты таких раньше видел? - не убирая бинокля, осведомляется Марина у башнёра.
-Нет. Первый раз вижу.
-И я про тоже; либо разведка чего-то не доразведала, либо последним «Определителем» можно подтереться.
-Командир…
-Что?
-А ведь там болото. Как же они через него?
-Нашли, видать, дорожку. Живьем кого возьмём – поспрашиваем.

-Огонь!
-Один готов!
-Второй тоже!
-Третий разворачивается!

-Пошли поглядим, кого ухлопали.
Первый танк, если смотреть спереди, цел. Скошенная лобовая броня, размалеванная зелёными и красно-коричневыми пятнами по грязно- желтому фону. Маленький лючок и щель с торчащим пулемётом.
-Когда они камуфляж такой ввели?
-А хрен его знает, у них, вроде, несколько лабораторий сидит, и камуфляж для техники сочиняет. Заметь, пушка какая длинная, чую, с бронепробиваемостью всё в порядке. Хотя калибр… - она прищурилась,- вряд ли больше 80-мм. Жаль, раскурочили мы их, а то надо бы было в  тыл уволочь… Хотя, сейчас надо найти ту дорогу через болото, где они проскочили.
-Хм, а лючок такой маленький зачем? Гильзы чтоль стреляные выкидывать?
-Наверное, хотя мне он лишним кажется – прочность бортовой брони меньше. Впрочем, и так пробили!
-Так наш калибр и так никакая броня не выдержит!
-Что верно, то верно, но и они нас, думаю, прошибут. Глянь, как катки стоят – я такого не видела, чтобы один другой перекрывал… Хотя, если грязь между катками замерзнет – кисло будет.

-Что за эмблема такая, черная с белым, никогда такой не видел. Гвардейцев что ли на нашу голову прислали?
-Это не гвардейцы.
-А кто?
-Не знаю.
Мехвод «единицы» забирается на танк. Открывает люк над двигателем.
-Точно, новенькое что-то! Движок – на бензине. И марка какая-то непонятная. К нему присоединяется мехвод тройки. Вытаскивает из башенного люка застрявшее тело, сбрасывает с машины. Лезет внутрь.
Мехвод «тройки» высовывается из круглого люка на задней стенке башни.
-Командир, лови трофейчик! – кидает ремень с кобурой – Первый раз такой пистолет вижу.
Марина вертит оружие в руках.
-Хм. Я тоже.
-Тут и пулемёт какой-то новой конструкции.
Хозяйственный мехвод выбирается наружу уже с пулемётом.
-Ты бы лучше инструмент поснимал! – говорит командир «тройки», - Вон домкрат какой.
-Сейчас снимем!

Окрик «Вылазь!» и очередь по кустам. На дороге появляется человек с поднятыми руками.
-Когда они форму новую ввести успели? – с удивлением сказала Марина
-И кто он по званию, понять не могу, - поддакнул башнёр.
-Да это-то, как раз, не удивительно. У них в старых частях зачастую такая дурь со знаками различия, что они сами воют. 
Пленный что-то говорит, кивая в сторону стрелка.
-Что он бормочем?
Марина прислушивается.
-Не пойму ничего. А ты? – мехвод из грэдских мирренов.
-Тоже ничего. Не по-нашему болтает. Кокнуть его и всё тут!
-Погоди ты кокать, - Марина подходит вплотную к пленному. Что грэдские миррены зверино ненавидят императорских – слишком известная вещь, - Много ты танкистов не мирренов видел?
-Да этот, пожалуй, первым будет.
-Вот то-то и оно… Имя! Звание! – рявкнула Марина.
Пленный, похоже, уловил только интонацию. Однако, вытягивается, и что-то торопливо отвечает. Марина и мехвод переглядываются. Они оба опять ничего не поняли.
-Документы его где?
-Вот.
-Дай сюда!
Листнула – и присвистнула. Понимать – понимает обрывками. Но понимает. Хотя язык и не мирренский. Вообще, не из этого мира язык. И документ. И сами танки эти. Но как это может быть? Снова ткнула пальцем в пленного. Память на язык включается как-то постепенно.
-Дойче?
-Вас?
-Дойче, я спрашиваю? – Марина переходит на немецкий. Языками другого мира она владеет.
-Я-я немец, господин офицер, баварец.
-Эсэсовец? – почему-то вспомнилось отцовское ругательство.
-Нет… И не член НСДАП.
-Вижу, - буркнула Марина; историю той войны, с которой сюда попал Саргон, она знает неплохо. Даже по униформе кое-что помнит. Ничего напоминающего череп с костями на форме пленного не присутствует, - Кто там у вас сейчас император?
-Не понимаю, какой император? Вильгельм уже умер.
-Так! Кто такой Тим V?
-Впервые слышу это имя. Вы русские? То есть, советские?

«Единица» показывается из лесу. Пленный на неё глянул с плохо скрытым удивлением.
-Быстро же у вас новый танк сделали!
-Стараемся!
-Ладно, хватит болтать. Попытаемся вот эту красотку уволочь. Движок надо попробовать завести, а нет – на буксире уволокем. Пока – давай связь с батальоном, пусть БРЭМ высылают.
-Нет связи. Ни с кем. Только треск на всех частотах. У «двойки» и «тройки» тоже.

Марина сравнивает карту со своей. Совпадает только течение речки. Всё остальное… Вместо мирренских позиций – населённый пункт, через него проходит железная дорога.
-Дорога пропала!
-Как пропала!?
-А вот так. Была и нет. Чаща!
Вскоре вернулись и от болота. Оно осталось на месте. Что в сложившийся ситуации не прибавило оптимизма.

-Говорил, что каждый куст тут знаешь?
-Так точно!
-Так откуда это здесь взялось?
-Не знаю… Но места эти нехорошими считаются. Люди здесь пропадают. Не то, чтобы часто, но с концами. И не в болоте.
-А чужие люди не появляются?
-Старики говорили, раньше бывало… Да и перед войной…
-Что перед войной?
-Да из столицы приезжали. Кто – не знаю, но солдат в оцепление поставили и что-то в лесу искали. Потом слухи ходили, что весь район хотят переселить. Да не успели.

-Я вот карту смотрю… Мысль – пока одна. Бредовая, но что есть, то есть. В общем, сравниваем вот эти два участка. Почти полное совпадение. Назад – не пройти, дорога только вперёд. Тем более, нам туда и надо по первоначальному приказу.

У дороги стоит съехавший в кювет двухосный грузовик. Танки останавливаются. Разведчик первым спрыгивает с брони. Вскоре возвращается. Протягивает какое-то удостоверение.
-Водитель мёртв.
-А нас ведь опять перебросило… Это не тогда, где мы «кошку» захватили.
-А когда?
-Как минимум, за два года до того. Хреново… Эй, на «двойке»! Краска есть?
-Была где-то…
-Найти и кресты на трофее замазать! А то народ тут нервный, пальнут, и спрашивать не будут. Хотя, вряд ли пробьют. Особенно, нас... Раз уж попали на чужую войну, надо сразу решить, к кому примкнуть, иначе от обеих сторон по мозгам получишь!

Несколько машин. Три ещё дымятся. Съехавший на обочину автобус. Мертвые лошади, какие-то непривычного вида повозки. И тела. У машин, на поле, повсюду.
-Что здесь произошло?
-А сам-то как думаешь?
-Колонну расстреляли с воздуха. Но… - он непонимающе замолкает.
-Что «но»?
-Это же гражданские. Я не вижу ни одной военной машины.
-Значит, не врали…
-Что?
-Да так, ничего… Слышал, как миррены бунты в колониях подавляли?
-Так они же аборигенов вообще за людей не считали. Я, если честно, не очень верил, что они деревни со всеми жителями уничтожали.
-Знаешь, пока Степь не завоевали, была у мирренов поговорка: «За рекой божьи заповеди не действуют».
-Знаю. – зло ответил заряжающий, - Они эту поговорку сперва как раз против нас и придумали, мол отступники – не люди.
Марина, хотя и придерживается другой версии возникновения поговорки, сочла за лучшее согласиться.
-Ну, так вот. Здесь – примерно тоже самое, только похуже. Эти… Что с крестами, только себя людьми и мнят, а все остальные – так, скотина двуногая. Да к тому же, ещё и вредная. И уничтожать их надо только за факт существования. Сам видишь – гражданских пострелять для них так, вид развлечения.
-Да я их… Станем – стрельну этого.
-Отставить! Чем ты тогда будешь лучше их? Кстати, учти, мы для них сейчас по категории местных проходим – похожи слишком.
-Не могло же тут... Ну, побить всех...
-Не знаю... Сам видишь,  солдат тут нет.. Люди просто испугались... Разбежались.
-Но мертвецы... Оставлять так...
-Ты думаешь, что им стоило вернуться, и похоронить их?
-Не знаю... Наверное.
-Они испугались... К тому же, я местных по лицам плохо различаю, и насколько помню, тут запросто могут убить просто за принадлежность к неправильной национальности или социальной группе... Тут выбор - или бежать, или взять винтовку и встретить смерть в лицо... А здесь те, кто просто не  могли ничего сделать.
-Связь есть, я их слышу, но ничего не понимаю.
Марина берёт наушники.
-Стандартный радиообмен. Я только кое-что понять могу.

Кажется, на пехотинцев произвел впечатление откровенно помятый вид танков. Хотя ощущение мощи как-то не очень сочеталось с оторванными надгусеничными полками и откровенно небрежной покраской.
-Эй, бойцы, куда путь держите?
Ещё раз окидывает взглядом.
-Танкисты есть? - о местной форме представления хотя и не туманные, но от идеальных далёкие. Да и непривычно не видеть погон.
-Повторяю: танкисты есть? У меня экипаж не полный, нужно три человека.
Выходит один.
-Я - в петлицах и правда силуэт танка.
-Кто такой?
-Младший лейтенант Петров.
-Документы.
Бегло просматривает. Возвращает.
-Ну, давай лезь на полосатого. Только учти - экипажи у меня  особые - из испанских республиканцев. Немцев ненавидят, воевать умеют, только по-русски ни черта не понимают.

-Воздух!
Пехотинцы, уже ученые, сразу же сиганули с брони.
Кажется, эти двое просто не нашли другой цели, и решили отбомбиться по маленькой колонне. Они слишком привыкли за эти дни к почти полной безнаказанности. Что чревато. Рванувшиеся навстречу огненные трассы оказались неприятным сюрпризом. 15-мм пулемёты, да стрелки не раз уже отражавшие атаки мирренских штурмовиков. Те тоже часто атаковали с пикирования.
Один так и врезался в землю, не выходя из пике. Второй задымил. Появляется белый купол.
-Живьем его! - кричит Марина.
Кажется, только теперь у пехотинцев пропали последние сомнения, что странные танкисты на самом деле свои.
Лётчика вскоре приводят. Он злобно смотрит одним глазом. Второй закрыт, украшенный огромным синяком.
Впрочем, Марину он смерил весьма наглым взглядом. За что тут же и получил удар, от которого согнулся, вытаращив глаза и хватая ртом воздух.
-Дальше повезём, или тут шлёпнем? Больно уж неохота пехоту злить, а они на нас и так косятся.
-Нам-то он не к чему.
-Если не застрянем тут навсегда. Тогда очень даже может пригодиться. У них-то сейчас с пленными небогато.
-Угу, особенно, с такими, как тот первый.
-Вообще-то ещё мы сами есть.

-Развилка дорог. А различия в картах начинаются только здесь.
-И что?
-И ничего. Помнишь тех, кого мы обогнали?
-Ну?
-Они по этой дороге уходят. Если мы сейчас двинемся, а на дорогу хоть броневики разведывательные выскочат, они там такого наделают...
-Что предлагаешь, командир?
-Стоим тут до вечера. Сунется кто - объясним, что с нами лучше не связываться. Стемнеет - двинем дальше. Немцы ночью воевать не особо любят.
Кажется, капитан просто плюнул на всё. Если батальоном (хотя что там от батальона осталось?) взялась командовать странная девка со своими то ли испанцами, то ли, вообще, басками да приблудными пехотинцами, то, как говорится, вперёд и с песней. Иногда проще всего перевалить ответственность на другого. Раз уж другой так уверен, что надо делать, и просто светится энергией и вовсе неуместным оптимизмом. Словно "Малой кровью, могучим ударом" в голову ударило. Хотя, с такими танками и немудрено. Пусть, один из них и немец отбитый. Но Звезду-то она где-то получила, и судя по тому, как угрюмые испанцы чуть ли не в рот ей смотрят и с полуслова выполнять приказания... Капитан кое-что в людях понимает - давно танкисты знают командира. Видели, за что она Звезду получила, да и у них хватает наград, пусть и испанских.

Марина стоит у танка. Курит. В уши словно ваты натолкали. Кажется, всё, сегодня больше не сунутся. Получили своё... Хотя, без пехоты вряд ли бы отбились. Ругать немцев можно сколько угодно - ругай, не ругай - с танками они бороться умеют. Непривычные габариты и монструозные размеры машин если и могли напугать, то кого-то другого. Да и танкисты с артиллеристами стреляли метко. Кто другой бы - уже погорел. Но сила столкнулась с  силой. Пусть и немного чужой для этого мира.
Подходит капитан. Марине даже шевелиться лениво. А вот капитан каким-то другим стал. Заматерел словно. Неужели, бывает так быстро? Хотя, кто знает. Она-то второй год воюет, мехвод с "двойки" - так вообще, с првого дня, а вот для них - первые бои.
-Капитан, не спросил... У тебя Звезда не за Испанию?
Хотелось соврать, но передумала. Люди почти всегда слышат только то, что готовы услышать.
-Нет, там вместе всё набралось, но по сути, за прорыв укрепленного района. ДОТ заткнула, да несколько пушек уничтожила.
-Понятно. На этом? - он хлопает по броне.
-Нет, на другом. Штурмовом с... шестидюймовой, - Марина впервые в жизни употребляет это слово в живую, хотя, калибр орудия ею и сокращён почти на два дюйма, - гаубицей. Мне эти паразиты ствол  прострелили в конце концов. Броню взять так и не смогли. Хотя, стреляли метко. Как эти...
-Видел такой со здоровенной башней весной. Так и подумал, что ты из Ленинграда... Подумал вот, - он кивнул в сторону машин, - похоже, твои интернационалисты домой всё-таки вернутся, - хлопнул по броне, - своим ходом.
-Ну, до Пиренеев ещё топать и топать. Хотя...
-Теперь почему-то думаю - дойдём!
-Ага. Много слышала про места, где не бывала ни разу - поглядеть охота.

-Тут их дальше задерживать не имеет смысла. Знаю одно - нас тут они рано или поздно накроют. Поэтому – «Пантеру» взрываем, у неё всё равно топлива почти не осталось, а сами продолжаем движение.
-Здесь же война…
-Там тоже… Тут-то и без нас справятся, а вот там.

Отредактировано Чистяков (02-12-2009 18:10:03)