В Великой Отечественной победили не рабы и винтики системы, а гордые, мужественные и очень умные люди

Каким образом Советскому Союзу удалось сыграть решающую роль в победном для нынешней цивилизации исходе Второй мировой войны? Рациональным разумом найти ответ очень трудно. А для «поколения пепси» - невозможно.

Впрочем, даже многие именитые ученые-историки сегодня никак не могут объяснить одновременное наличие ГУЛАГа, СМЕРШа, заградотрядов, штрафбатов, тотального подавления личных свобод и - одновременно небывалого взлета научно-технической мысли, плюс к этому, какой-то религиозной жертвенности... Многие искренне недоумевают, как получилось, что над рейхстагом взвился все-таки красный флаг СССР, а не сине-красно-белые США и Великобритании. И выиграли мы войну не тем, что завалили врага трупами, а тем, что умели все-таки лучше воевать и лучше работать. Вот лишь несколько не слишком широко известных, но достаточно показательных примеров того, как и кем создавалось оружие Победы, и как светлый советско-русский разум переиграл «сумрачный германский гений».

Когда началась Великая Отечественная, в западных военных округах находилось значительное количество орудий большого калибра – 152-мм и выше. Они были тяжелыми, неповоротливыми и в обороне, которая не была позиционной, а, скорее, отступательной, никакой положительной роли сыграть не могли. Их, конечно, можно было бросить. Но пушки большого калибра трудоемки в изготовлении, быстро утраченное количество не восстановишь. А когда придет время наступать – они как раз и пригодятся. Но их не будет. Что делать?

И тогда, в июле 1941-го, начальник Главного артиллерийского управления, генерал-полковник артиллерии Николай Дмитриевич Яковлев отдает приказ о немедленной эвакуации орудий крупного калибра в глубокий тыл, на восток страны.

Это было не просто смелое, а смертельно опасное в тех условиях решение.

Ведь все имевшиеся силы бросались как раз на Запад, чтобы хоть как-то остановить врага. И эшелоны с пушками, идущие прочь от фронта, могли вызвать естественное подозрение в том, что отдавший такой приказ работает на врага. Но факт остался фактом. Летом 1941-го практически все орудия особо крупного калибра были эвакуированы и переведены в резерв Главного командования. Переброску этих пушек удалось организовать и провести настолько скрытно, что ни немецкая разведка, ни советская контрразведка оказались тогда просто не в курсе. И когда пришло время наступлений, именно снаряды этих огромных пушек стали взламывать оборону врага и прокладывать Красной, а затем и Советской Армии путь к Победе.

В 1941-м на восток эвакуировались не только орудия главного калибра, но и многие промышленные предприятия. Эвакуация шла по железной дороге, которая постоянно подвергалась бомбардировкам. И все-таки она удалась. Каким образом? Можно утверждать - лишь потому, что Управлением военных сообщений руководил гениальный и внешне очень красивый русский человек, полковник Иван Владимирович Ковалев. Именно он помог генерал-полковнику Яковлеву осуществить скрытную переброску сверхмощной артиллерии.

Всего несколько забытых цифр. Объем эвакуационных перевозок в первый период войны составил 1 миллион 600 тысяч вагонов, чисто военных перевозок – 1 миллион 280 тысяч вагонов.

В период битвы под Москвой переброска резервов из Сибири шла со средней скоростью 1000 километров в сутки!

А ведь в первые две недели железнодорожное сообщение на Западе страны было действительно парализовано. Немцы разбомбили все узловые станции, а наши военные еще и умудрились потерять следы всех вагонов с боеприпасами и стрелковым вооружением, отправленными на фронт.

И в царской России, и в СССР каждый вагон, перевозивший военный груз, литеровался, а его передвижение по железным дорогам страны контролировалось каждые шесть часов. Незадолго до начала войны нарком путей сообщения Лазарь Каганович усмотрел в этом архаизм и жуткую бюрократию. Он приказал литеровать только железнодорожные составы, а интервал контроля за их передвижением значительно увеличил. В конце июня 41-го такая борьба с бюрократией обернулась катастрофой. Вагоны с боеприпасами и оружием цепляли к любым составам, идущим в западном направлении, которые зачастую не имели военного обозначения. Через две недели в снабжении воюющей Красной Армии наступил хаос. Начались скоропалительные поиски виновных и быстрые расправы. Про борца с бюрократией почему-то и не вспомнили. И тогда Иван Ковалев сумел организовать перепись всех вагонов, имевшихся в стране - с обязательной проверкой их содержимого. Он же настоял на возврате к старой системе литерования и контроля. Порядок в снабжении войск был наведен.

Ковалев же нашел способ увести наши эшелоны из-под бомбежек. Оказалось, что немцы не бомбили сами железнодорожные пути – берегли для себя. Они разрушали узловые станции, причем налеты совершались с истинно германской педантичностью, ровно в 21.00. Полковник Ковалев отдал приказ: к девяти вечера ни на одной станции, находящейся в пределах досягаемости вражеских бомбардировщиков, не должно находиться ни одного вагона, тем более – паровозов. Все составы растягивались цепочкой по магистрали, отводились на запасные пути. И случилось невероятное. Немецкие бомбардировщики спокойно пролетали над стоящими под парами десятками составов, растянутыми на подходах к станциям, и обрушивали весь бомбовый запас на пустые железнодорожные узлы. Сразу после окончания бомбардировок восстанавливались станционные пути, необходимые для маневрирования, и движение возобновлялось с прежней интенсивностью.

Удивительно, но немцы так и не смогли перестроиться, хотя, в конце концов, поняли, как русские их дурят.

Когда фашисты оказались под Москвой, Генштаб предложил ликвидировать железнодорожные войска, а весь личный состав бросить пехотинцами на фронт. Создали ликвидационную комиссию во главе с Львом Мехлисом. Однако на последнем заседании комиссии, когда вопрос поставили на голосование, начальник Управления военных сообщений Иван Ковалев в категоричной форме заявил, что положить всех военных железнодорожников в боях за Москву – ума много не надо. А вот подготовить им смену в условиях войны не удастся. И что делать, когда отступление наше завершится и армия пойдет на Запад? Кто будет восстанавливать железнодорожные коммуникации, кто поведет составы с техникой и войсками? Фактически полковник Ковалев обвинил самого Мехлиса и даже начальника Генштаба в пораженческих настроениях.

Естественно, оба тут же доложили Сталину, что полковник Ковалев саботирует реализацию указания Верховного главнокомандующего. Сталин вызвал его к себе и в грубой форме потребовал объяснений. Иван Владимирович не спасовал, повторил все свои доводы. Иосиф Виссарионович, хоть и не имел высших образований, в сути проблемы разобрался сразу. Тогда уже досталось и Мехлису и Шапошникову. Ликвидационная комиссия была распущена, железнодорожные войска сохранили. И свою огромную роль в будущей Победе они сыграли.

О создателях советского оружия материалов в открытом доступе более чем достаточно. Казалось бы, известно все и обо всех. И, тем не менее… О Николае Федоровиче Шашмурине знают лишь очень дотошные исследователи истории советского танкостроения.

А ведь именно он помог армии выиграть Курскую битву. Да и вообще, его вклад в мировое танкостроение неоценим, хотя совершенно недооценен. На Кировский завод он пришел в возрасте 27 лет, и сразу включился в конструкторскую работу. Первое, что сделал Шашмурин – добился, чтобы на тяжелых танках, проектировавшихся и выпускавшихся в Ленинграде, устанавливалась только торсионная подвеска. Сегодня такое решение кажется естественным, но тогда даже именитые танкостроители были уверены, что торсион не выдержит веса КВ и сломается в самый критический момент. К тридцати годам молодой конструктор уже поседел в битвах с титанами танковой мысли, вроде Жозефа Котина. Но авторитет на Кировском заводе заработал непререкаемый.

КВ-1, спроектированный Котиным, был лучшим тяжелым танком своего времени. Правда, был у него один недостаток – танк не мог ездить. Из-за слабой коробки переключения передач тяжелая машина намертво клинилась, пройдя своим ходом всего несколько километров. Кировский завод эвакуировали в Челябинск, где продолжился массовый выпуск совершенно бесполезных КВ-1. И к лету 1942-го Красная Армия оказалась обеспечена танками хуже, чем летом 1941-го. Трагедия Харькова и поражение в Крыму в немалой степени были связаны с отсутствием бронетехники, так как массовый выпуск Т-34 еще не наладили. Тогда Николаю Шашмуринупоручили «разобраться» с капризной коробкой. И он спроектировал совершенно оригинальный механизм, который придал неповоротливому КВ новые качества. Танк стал очень надежным и скоростным. Он получил название КВ-1с, то есть «скоростной». Именно эти танки стали основой советской броневой армады в битве за Курск. При передислокации 5-й танковой армии в район Курской дуги сотни КВ-1с прошли своим ходом 400 километров без единой поломки и с марша вступили в бой.

Николай Федорович нашел ряд поистине революционных решений в совершенствовании технологии машиностроительного производства. В результате его нововведений суммарная трудоемкость производства тяжелого ИС-2 была такой же, как при производстве среднего Т-34. Кстати, во всех справочниках говорится о том, что ИС-2 спроектировал Николай Духов. Это не совсем, а точнее – совсем не верно. Николай Леонидович действительно исполнял обязанности главного конструктора Челябинского Кировского завода, но работу над ИС-2 поручил Шашмурину, а сам занялся созданием ИС-3. В итоге грубоватый ИС-2 стал настоящим и очень грозным стальным бойцом, а красивый ИС-3 - идеальным для установки на различных постаментах.

ИС-2 оказался на 11 тонн легче «Королевского тигра», а по эффективной бронезащите превосходил его в полтора раза.

В 1944-м было выпущено несколько сот ИС-3 и даже ИС-4, но… И тот и другой опять имели проблемную коробку передач и ломались даже чаще, чем приснопамятный КВ. Красивые грозные машины, так нужные фронту, до фронта не дошли. А ИС-2 отвоевал окончательный период войны более чем достойно. Неслучайно даже Сталин назвал именно эту машину «танком Победы». И в Карлсхорсте, где была принята капитуляция Германии, вечным памятником нашей бронетанковой мощи стоит, и будет стоять ИС-2.

Николай Шашмурин еще в годы войны разработал концепцию проектирования танков по предельным параметрам, ей стали пользоваться во всех танковых КБ мира. Шашмурин спроектировал лучший тяжелый танк СССР – ИС-7. Он имел полуавтоматическую пушку калибра 130-мм, двигатель мощностью 1000 л.с, полуавтоматическую коробку передач и много других новаций. По всем своим действительно предельным параметрам ИС-7 опередил время на десятилетия. И ведь этот танк был построен, испытан, получил прекрасные отзывы, но так и остался уникальным экспонатом уникального музея в Кубинке.

Крупнокалиберный пулемет ДШК - Дегтярев, Шпагин, Колесников - был принят на вооружение в 1938-м. И оказался лучшим в мире.

Даже сегодня морская пехота оставила эти пулеметы в своем арсенале. Совсем недавно тяжелый атомный ракетный крейсер «Петр Великий» ходил в охоту за пиратами. И все могли в телерепортажах видеть, как морпехи упражнялись в боевой стрельбе из тех самых ДШК.

К 1942-му Василий Гаврилович Грабин (на фото) спроектировал одну из самых красивых и эффективных дивизионных пушек – знаменитую ЗИС-3. Эти прекрасные орудия не утратили своей мощи и сейчас. Они остаются на вооружении армий десятков стран, выпускаются за границей по переданным еще в советские времена лицензиям. Показательный факт. Погибшего президента Польши Качиньского, отличавшегося просто лютой ненавистью к Сталину, и тело его супруги везли к месту погребения в Кракове на лафетах пушек ЗИС-3, названных, между прочим, в честь советского генералиссимуса. Пушка эта – одна из самых массовых и любимых в Войске Польском.

Примеров того, что в Советском Союзе умели делать не только что-то самое большое и несуразное, но еще и умели очень хорошо работать даже в самое тяжелое время, приводить можно бесконечно много. А разговоры о том, будто и воевали мы неправильно, и техника у нас была хуже немецкой, тем более, американской, идут зачастую от незнания, а то и от лукавства.

В 1931-м СССР практически не имел тяжелой промышленности, армия была пехотно-кавалерийской. Десять лет спустя в СССР было практически все: и современная артиллерия, и современная авиация, и современный флот, и более чем современная бронетехника.

Да, Красная Армия отступила до Москвы и понесла огромные потери. Но советская, а не американская армия вошла в Берлин и положила конец войне в Европе. Формально победила коалиция, фактически – наша страна. И вряд ли все это стало бы возможным в стране лишь «тотального рабства и сплошного ГУЛАГа».

В 1991-м мы имели вполне современную оборонную промышленность и самую боеспособную армию в мире. С 2000 по 2008 год – купались в нефтедолларах. Итог эффективного менеджмента? Оборонка деградировала практически полностью. Дошло до того, что современное вооружение будем закупать за границей – сами сделать не можем. А на что способна нынешняя Российская Армия – не знают даже ее командиры. Так что в год 65-летия Великой Победы вспомним победителей. Ими были не рабы и винтики системы, а гордые, мужественные и очень умные люди. Слава им и память наша!

Дмитрий Михайлович Карбышев - Герой Советского Союза, генерал-лейтенант инженерных войск, доктор военных наук, профессор, по происхождению - родовой сибирский казак. За пару недель до начала Великой Отечественной войны был командирован в Гродно для оказания помощи оборонительному строительству на западной границе. 8 августа при попытке вырваться из окружения в районе севернее Могилева был контужен и захвачен гитлеровцами в плен.

26 октября 1880 — 18 февраля 1945

Сражения/войны:
- Русско-японская война,
- Первая мировая война,
- Гражданская война в России,
- Советско-финская война 1939—1940 гг.,
- Великая Отечественная война

Дми́трий Миха́йлович Ка́рбышев (14 (26) октября 1880, Омск — 18 февраля 1945, лагерь смерти Маутхаузен, Австрия) — генерал-лейтенант инженерных войск, профессор Военной академии Генерального штаба, доктор военных наук,
Детство, юность, начало службы

Родился в городе Омске в семье военного чиновника. Кряшен. Двенадцатилетним остался без отца. Детей воспитывала мать. Несмотря на большие материальные затруднения, Карбышев блестяще закончил Сибирский кадетский корпус и в 1898 году был принят в Петербургское Николаевское военно-инженерное училище. В 1900 году, по окончании училища, направлен служить в 1-й Восточно-Сибирский сапёрный батальон, начальником кабельного отделения телеграфной роты. Батальон дислоцировался в Манчжурии.

В ходе русско-японской войны в составе батальона укреплял позиции, устанавливал средства связи, наводил мосты, вёл разведку боем. Участвовал в сражении под Мукденом. Награждён орденами и медалями. Войну закончил в чине поручика.

После войны служил во Владивостоке. В 1911 году с отличием окончил Николаевскую военно-инженерную академию. По распределению штабс-капитан Карбышев был направлен в Брест-Литовск на должность командира минной роты. Там он принимал участие в строительстве фортов Брестской крепости.

Участник первой мировой войны с первого дня. Воевал в Карпатах в составе 8-й армии генерала А. А. Брусилова (Юго-Западный фронт). Был дивизионным инженером 78-й и 69-й пехотных дивизий, затем начальником инженерной службы 22-го финляндского стрелкового корпуса. В начале 1915 года участвовал в штурме крепости Перемышль. Был ранен. За храбрость и отвагу награждён орденом св. Анны и произведён в подполковники. В 1916 году был участником знаменитого Брусиловского прорыва.
Вступление в ряды РККА

В декабре 1917 года в Могилёв-Подольском Д. М. Карбышев вступил в Красную гвардию. С 1918 года в Красной Армии. Во время Гражданской войны участвовал в строительстве Симбирского, Самарского, Саратовского, Челябинского, Златоустовского, Троицкого, Курганского укреплённых районов, обеспечивал инженерное обеспечение Каховского плацдарма. Занимал ответственные должности в штабе Северо-Кавказского военного округа. В 1920 году был назначен начальником инженеров 5-й армии Восточного фронта. Осенью 1920 года стал помощником начальника инженеров Южного фронта. Руководил инженерным обеспечением штурма Чонгара и Перекопа.

Академия им. Фрунзе, Академия Генштаба

В 1923—1926 годах председатель Инженерного комитета Главного военно-инженерного управления РККА. С 1926 года — преподаватель в Военной академии имени М. В. Фрунзе. В 1929 году был назначен автором проекта «Линий Молотова и Сталина». В феврале 1934 года назначен начальником кафедры военно-инженерного дела Военной Академии Генштаба. 5 декабря 1935 года присвоено звание дивинженер.

С 1936 года был помощником начальника кафедры тактики высших соединений Военной академии Генерального штаба. В 1938 году окончил Военную академию Генерального штаба. В том же году утверждён в учёном звании профессора. В 1940 году ему присвоено звание генерал-лейтенанта инженерных войск. В 1941 году — учёная степень доктора военных наук.
Карбышеву принадлежит наиболее полное исследование и разработка вопросов применения разрушений и заграждений. Значителен его вклад в научную разработку вопросов форсирования рек и других водных преград. Он опубликовал более 100 научных трудов по военно-инженерному искусству и военной истории. Его статьи и пособия по вопросам теории инженерного обеспечения боя и операции, тактике инженерных войск были основными материалами по подготовке командиров Красной Армии в предвоенные годы.

Помимо этого, Карбышев был консультантом Ученого совета по реставрационным работам в Троице-Сергиевой Лавре, научным руководителем и главным архитектором которых был назначен И. В. Трофимов.

Участник советско-финской войны 1939—1940 годов. В составе группы заместителя начальника Главного военно-инженерного управления по оборонительному строительству вырабатывал рекомендации войскам по инженерному обеспечению прорыва линии Маннергейма.
В начале июня 1941 года Д. М. Карбышев был командирован в Западный Особый военный округ. Великая Отечественная война застала его в штабе 3-й армии в Гродно. Через 2 дня он перебрался в штаб 10-й армии. 27 июня штаб армии оказался в окружении. В августе 1941 года при попытке выйти из окружения генерал Карбышев был тяжело контужен в бою в районе Днепра, у деревни Добрейка Могилёвской области Белоруссии. В бессознательном состоянии был захвачен в плен.

Не пасть на колени

Три с половиной года провел Карбышев в фашистских застенках. К сожалению, до сих пор нет научных исследований (или хотя бы правдивых публикаций) о том трагическом и героическом периоде в жизни великого советского генерала. О судьбе Карбышева несколько лет в Москве вообще ничего не знали. Примечательно, что в его "Личном деле" в 1941 г. была сделана официальная отметка: "Пропал без вести".
Поэтому не секрет, что некоторые отечественные публицисты стали "выдавать на-гора" прямо-таки невероятные "факты" вроде того, что Советское правительство в августе 1941 г., узнав о пленении Карбышева, предложило немцам устроить обмен советского генерала на двух немецких, однако в Берлине сочли такой обмен "неэквивалентным". На самом деле наше командование на тот момент даже не знало, что генерал Карбышев попал в плен.
Дмитрий Карбышев начал свой "лагерный путь" в распределительном лагере у польского города Остров-Мазовецкий. Здесь пленных переписывали, сортировали, допрашивали. В лагере Карбышев переболел тяжелой формой дизентерии. На рассвете одного из октябрьских холодных дней 1941 г. переполненный людьми эшелон, среди которых был и Карбышев, прибыл в польское Замостье. Генерала поселили в барак # 11, за которым впоследствии прочно закрепилось название "генеральский". Здесь, как говорится, была крыша над головой и почти нормальное питание, что в условиях пленения было большой редкостью. Немцы, по словам германских историков, были почти уверены, что после всего пережитого у выдающегося советского ученого возникнут "чувства благодарности" и он согласится на сотрудничество. Но это не сработало - и в марте 1942 г. Карбышева перевели в сугубо офицерский концентрационный лагерь Хаммельбург (Бавария). Лагерь этот был особенным - предназначенным исключительно для советских военнопленных. Его командование имело четкую установку - делать все возможное (и невозможное), чтобы склонить на сторону Гитлера "неустойчивых, колеблющихся и малодушных" советских офицеров и генералов. Поэтому в лагере соблюдалась видимость законности, гуманного обращения с пленными, что, надо признать, давало свои положительные результаты (особенно в первый год войны). Но только не в отношении Карбышева. Именно в этот период родился его знаменитый девиз: "Нет большей победы, чем победа над собой! Главное - не пасть на колени перед врагом".

Пелит и история Красной Армии

В начале 1943 г. советской разведке стало известно, что командир одной из немецких пехотных частей полковник Пелит был срочно отозван с Восточного фронта и назначен комендантом лагеря в Хаммельбурге. В свое время полковник окончил юнкерское училище в Петербурге и прекрасно владел русским языком. Но особо примечательно, что бывший офицер царской армии Пелит служил когда-то в Бресте вместе с капитаном Карбышевым. Но этот факт у советских разведчиков особых ассоциаций не вызвал. Дескать, в царской армии служили как предатели, так и настоящие большевики.
Но дело в том, что именно Пелиту было поручено вести персональную работу с "военнопленным генерал-лейтенантом инженерных войск". Полковника при этом предупредили, что русский ученый представляет "особый интерес" для вермахта и в особенности для главного управления инженерной службы Германии. Надо приложить максимум усилий, чтобы он работал на немцев.
В принципе Пелит был не только хорошим знатоком военного дела, но и известным в германских военных кругах мастером "интриг и разведки". Уже при первой встрече с Карбшевым он начал играть роль человека, далекого от политики, простецкого старого вояки, всей душой сочувствующего заслуженному советскому генералу. На каждом шагу немец старался подчеркнуть свое внимание и расположение к Дмитрию Михайловичу, называл его своим почетным гостем, рассыпался в любезностях. Он, не жалея красок, рассказывал боевому генералу всевозможные небылицы о том, что, по дошедшим до него сведениям, германское командование решило предоставить Карбышеву полную свободу и даже, если он того пожелает, возможность выезда за границу в одну из нейтральных стран. Чего скрывать, от подобного соблазна многие пленные не удерживались, но только не генерал Карбышев. Более того, он сразу же раскусил истинную миссию своего давнего коллеги.
Отмечу попутно, что в этот период именно в Хаммельбурге германская пропаганда начала отрабатывать свое "историческое изобретение" - здесь была создана "комиссия по составлению истории операций Красной Армии в текущей войне". В лагерь прибыли ведущие германские эксперты в этой области, в том числе сотрудники СС. Они беседовали с пленными офицерами, отстаивая ту мысль, что цель составления "истории" чисто научная, что офицеры вольны будут писать ее в том плане, в каком пожелают. Мимоходом сообщалось, что все офицеры, изъявившие согласие заняться писанием истории операций Красной Армии, получат дополнительное питание, благоустроенное помещение для работы и жилья, а, кроме того, даже гонорар за "литературный" труд. Ставка в первую очередь делалась на Карбышева, но генерал категорически отказался от "сотрудничества", более того - смог отговорить большинство остальных военнопленных от участия в "авантюре Геббельса". Попытка фашистского командования организовать "Комиссию" в конечном итоге провалилась.

Убеждения и вера

По некоторым данным, к концу октября 1942 г. немцы поняли, что с Карбышевым "не так все просто" - привлечь его на сторону фашистской Германии довольно проблематично. Вот содержание одного из секретных писем, которое получил полковник Пелит от "вышестоящей инстанции": "Главное командование инженерной службы снова обратилось ко мне по поводу находящегося в Вашем лагере пленного Карбышева, профессора, генерал-лейтенанта инженерных войск. Я был вынужден задержать решение вопроса, так как рассчитывал на то, что Вы выполните мои инструкции в отношении названного пленного, сумеете найти с ним общий язык и убедить его в том, что, если он правильно оценит сложившуюся для него ситуацию и пойдет навстречу нашим желаниям, его ждет хорошее будущее. Однако майор Пельтцер, посланный мною к Вам для инспектирования, в своем докладе констатировал общее неудовлетворительное выполнение всех планов, касающихся лагеря Хаммельбург и в особенности - пленного Карбышева".
К 65-ЛЕТИЮ ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ: ГЕНЕРАЛ КАРБЫШЕВВскоре гестаповское командование приказало доставить Карбышева в Берлин. Он догадывался, зачем его везут в германскую столицу.
Генерала поместили в одиночную камеру без окон, с яркой, постоянно мигающей электрической лампой. Находясь в камере, Карбышев потерял счет времени. Сутки здесь не делились на день и ночь, прогулок не было. Но, как говорил он потом товарищам по плену, прошло, по-видимому, не менее двух-трех недель, прежде чем его вызвали на первый допрос. Это был обычный прием тюремщиков, - вспоминал впоследствии Карбышев, с профессорской точностью анализируя все это "мероприятие": заключенного приводят в состояние полной апатии, атрофии воли, прежде чем взять "в раскрутку".
Но, к удивлению Дмитрия Михайловича, его встретил не тюремный следователь, а известный немецкий фортификатор профессор Гейнц Раубенгеймер, о котором он немало слышал на протяжении последних двух десятков лет, за трудами которого пристально следил по специальным журналам и литературе. Несколько раз они встречались.
Профессор вежливо поприветствовал пленника, выразив сожаление за причиненные неудобства великому советскому ученому. Затем достал из папки лист бумаги и начал читать заранее подготовленный текст. Советскому генералу предлагалось освобождение из лагеря, возможность переезда на частную квартиру, а также полная материальная обеспеченность. Карбышеву будет открыт доступ во все библиотеки и книгохранилища Германии, предоставлена возможность знакомиться с другими материалами в интересующих его областях военно-инженерного дела. При необходимости гарантировалось любое число помощников для обустройства лаборатории, выполнения опытно-конструкторских работ и обеспечения иных мероприятий научно-исследовательского характера. Не воспрещался самостоятельный выбор тематики научных разработок, давалось добро на выезд в район фронтов для проверки теоретических расчетов в полевых условиях. Правда, оговаривалось - кроме Восточного фронта. Результаты работ должны стать достоянием немецких специалистов. Все чины германской армии будут относиться к Карбышеву как к генерал-лейтенанту инженерных войск германского рейха.
Внимательно выслушав условия "сотрудничества", Дмитрий Михайлович спокойно ответил: "Мои убеждения не выпадают вместе с зубами от недостатка витаминов в лагерном рационе. Я солдат и остаюсь верен своему долгу. А он запрещает мне работать на ту страну, которая находится в состоянии войны с моей Родиной".

О могильных плитах

Подобного упрямства немец не ожидал. Чего-чего, а с любимым учителем можно было бы прийти к определенному компромиссу. Железные двери одиночки захлопнулись за спиной немецкого профессора.
Карбышеву начали давать соленую пищу, после чего отказывали в воде. Заменили лампу - она стала такой мощной, что, даже закрыв веки, глазам не было покоя. Они начинали гноиться, причиняя мучительную боль. Спать почти не разрешали. При этом с немецкой аккуратностью регистрировали настроение и психическое состояние советского генерала. И когда казалось, что он начинал "скисать", снова приходили с предложением сотрудничать. Ответ был тот же - "нет". Так продолжалось без малого полгода.
После этого по этапу Карбышев был переведен в концентрационный лагерь Флоссенбюрг, расположенный в баварских горах, в 90 км от Нюрнберга. Он отличался каторжными работами особой тяжести, а бесчеловечное отношение к заключенным не знало предела. Узники в полосатой одежде с пробритой крестообразно головой с утра до ночи работали в гранитных карьерах под наблюдением эсэсовцев, вооруженных хлыстами и пистолетами. Минутная передышка, взгляд, брошенный в сторону, слово, сказанное соседу по работе, любое неловкое движение, малейшая провинность - все это вызывало бешеную ярость надсмотрщиков, избиение хлыстом. Часто слышались выстрелы. Стреляли прямо в затылок.
Один из советских пленных офицеров уже после войны вспоминал: "Однажды мы с Дмитрием Михайловичем работали в сарае, обтесывали гранитные столбики для дорог, облицовочные и намогильные плиты. По поводу последних Карбышев (которому даже в самой трудной ситуации не изменяло чувство юмора), вдруг заметил: "Вот работа, доставляющая мне истинное удовольствие. Чем больше намогильных плит требуют от нас немцы, тем лучше, значит, идут у наших дела на фронте".
Почти шестимесячное пребывание Дмитрия Михайловича на каторжных работах закончилось в один из августовских дней 1943 г. Пленник был переведен в Нюрнберг и заключен в тюрьму гестапо. После непродолжительного "карантина" его отправили в так называемый "блок" - деревянный барак посреди огромного вымощенного булыжником двора. Здесь генерала многие узнали: одни - как сослуживца в прошлом, другие - как грамотного учителя, третьи - по печатным трудам, некоторые - по прежним встречам в фашистских застенках.
Затем последовали Освенцим, Заксенхаузен, Маутхаузен - лагеря, которые навеки войдут в историю человечества как памятники самых страшных злодеяний германского фашизма. Постоянно дымящие печи, где сжигались живые и мертвые; газовые камеры, где в страшных муках гибли десятки тысяч людей; холмы пепла из человеческих костей; огромные тюки женских волос; горы ботиночек, снятых с детей перед тем, как отправить их в последний путь… Через все это прошел советский генерал.
За три месяца до вступления нашей армии в Берлин 65-летнего Карбышева перевели в лагерь Маутхаузен, где он и погиб.

Под водой ледяной

Впервые стало известно о гибели Карбышева через год после окончания войны. 13 февраля 1946 г. майор канадской армии Седдон Де-Сент-Клер, находившийся на излечении в госпитале под Лондоном, пригласил к себе представителя Советской миссии по делам репатриации в Англии, чтобы сообщить "важные подробности".
"Мне осталось жить недолго, - сказал майор советскому офицеру, - поэтому меня беспокоит мысль о том, чтобы вместе со мной не ушли в могилу известные мне факты героической гибели советского генерала, благородная память о котором должна жить в сердцах людей. Я говорю о генерал-лейтенанте Карбышеве, вместе с которым мне пришлось побывать в немецких лагерях".
По словам офицера, в ночь с 17 на 18 февраля около тысячи пленных немцы пригнали в Маутхаузен. Мороз стоял около 12 градусов. Все были одеты очень плохо, в рванье. "Как только мы вступили на территорию лагеря, немцы загнали нас в душевую, велели раздеться и пустили на нас сверху струи ледяной воды. Это продолжалось долго. Все посинели. Многие падали на пол и тут же умирали: сердце не выдерживало. Потом нам велели надеть только нижнее белье и деревянные колодки на ноги и выгнали во двор. Генерал Карбышев стоял в группе русских товарищей недалеко от меня. Мы понимали, что доживаем последние часы. Через пару минут гестаповцы, стоявшие за нашими спинами с пожарными брандспойтами в руках, стали поливать нас потоками холодной воды. Кто пытался уклониться от струи, тех били дубинками по голове. Сотни людей падали замерзшие или с размозженными черепами. Я видел, как упал и генерал Карбышев", - с болью в сердце излагал канадский майор.
"В ту трагическую ночь в живых осталось человек семьдесят. Почему нас не прикончили, не представляю. Должно быть, устали и отложили до утра. Оказалось, что к лагерю вплотную подходили союзные войска. Немцы в панике бежали… Я прошу вас записать мои показания и переслать их в Россию. Я считаю своим священным долгом беспристрастно засвидетельствовать все, что я знаю о генерале Карбышеве. Я выполню этим свой маленький долг перед памятью большого человека", - такими словами закончил свой рассказ канадский офицер.
Что и было сделано.
16 августа 1946 г. генерал-лейтенанту Дмитрию Карбышеву было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Как записано в указе, это высокое звание присвоено генералу-герою, трагически погибшему в фашистском плену, "за исключительную стойкость и мужество, проявленные в борьбе с немецкими захватчиками в Великой Отечественной войне".
28 февраля 1948 г. главнокомандующий Центральной группой войск генерал-полковник Курасов и начальник инженерных войск ЦГВ генерал-майор Слюнин в присутствии делегаций от войск группы почетного караула, а также правительства Австрийской Республики открыли памятник и мемориальную доску на месте, где фашисты зверски замучили генерала Карбышева на территории бывшего гитлеровского концентрационного лагеря Маутхаузен.
В России его имя увековечено в названиях воинских коллективов, кораблей и железнодорожных станций, улиц и бульваров многих городов, присвоено многочисленным школам. Между Марсом и Юпитером совершает путь по околосолнечной орбите малая планета # 1959 - Карбышев.
В начале 1960-х годов организационно оформилось движение юных карбышевцев, душой которого стала дочь Героя Елена Дмитриевна, полковник инженерных войск.