Ну, раз ничего, попробую еще кусочек.
Кулинарка

Если зайти за красную кирпичную пятиэтажку, то на другой стороне будет маленькое крылечко с железными перилами. Деревянная дверь и плафон дневного света, на котором красной краской написано название. Иногда он горит, но чаще – нет. Это вход в кулинарию.  За дверью – маленькое помещение с двумя витринами и грязноватым алюминиевым столом в углу. Витрина налево – полуфабрикаты. Это, для тех, кто не знает – котлеты по двенадцать копеек, которые изредка появляются на твоем столе, потому что бабушка болеет, а мама не успела ничего приготовить: у нее – диссертация! Или антрекоты по три семьдесят. Намного лучше котлет, но бывают не всегда. Или подозрительные голубцы, от которых наш кот шарахается в святой уверенности, что порядочные люди такую гадость есть не станут. Не говоря уже о порядочных котах. Или еще более подозрительные ядовито-красные морковные и ядовито-малиновые свекольные котлеты. Господи, помилуй тех, кто их будет есть…
Но тебе это не интересно. Совершенно. Потому что есть и вторая витрина. Вот там – там твое. Кексы и коржики за пятнадцать копеек, ромовые бабы – за девятнадцать. А уж если ты сегодня богатый, можешь подумать и об эклере или миндальном – за двадцать две. И стакан молочного коктейля в придачу.
Вначале ты ходишь туда один. Или с приятелями. По принципу: сегодня ты угостишь, завтра – тебя. Никто никогда не станет считаться. «Робя, давай в кулинарку» – и показываешь пять двугривенных. Тебя не поймут, если проешь их один. Не обидятся – скорее удивятся. И не поймут. Потом кто-нибудь также позовет тебя. И если не хватит денег – честно отломит тебе половину кекса и даст отпить половину стакана.
Продавщица, тетя Люся, будет покрикивать на вас, чтобы вы не галдели, не толкались и чтоб: «Глядите у меня: кто стакан разобьет…». Она очень добрая, легко прощает нам, пацанам, одну или две копейки, которых не хватает для того, чтоб всем одинаково. Но мы потом обязательно заносим. Или напоминаем, когда берем в следующий раз: «Тетя Люсь, нам два кекса, два стакана коктейля, и еще я с прошлого раза две копейки должен»…
А став постарше, ты уже зайдешь в кулинарию с НЕЙ. И будешь мужественно смотреть, как она ест эклер, откусывая маленькие кусочки, и маленькими глоточками отпивает коктейль. Денег у тебя было только тридцать копеек, так что хватило только на одно пирожное, один коктейль и еще остался должен одну копейку. Но разве это страшно? Копейку ты потом занесешь, и пирожные в твоей жизни еще будут…

Каток

За красной пятиэтажкой – каток. Вернее – хоккейная коробка. Облезлый дощатый забор, с несколькими выломанными досками и остатками защитной сетки на торцах. Зимой ее заливают, и те, у кого есть коньки – фигурные, хоккейные или простые «гаги» – выбираются на лед. Кто-то просто катается, бездумно чертя лезвиями лед. Кто-то, в основным из «прекрасной и слабой» половины, старается и «фигуряет». Но чаще всего на льду разворачивается хоккей.
На льду стоит пара ворот, одни из которых защищает вечный вратарь – Геля менингитный. Это улыбчивый и добродушный дебил, лет на семь-восемь старше любого из вас. Он сильно отстает в умственном развитии, скорее всего по причинам куда более прозаичным, чем менингит. Его мать – законченная алкоголичка, а отца никто не видал, но вряд ли он был лучше матери. Наши бабушки и дедушки используют Гелю исключительно в воспитательных целях. «Немедленно надень шапку, а то будет менингит и станешь как Геля! Ты этого хочешь?!»
Геля – добрый, он всегда готов прийти ребятам на помощь в самых важных делах: выкопать в песке длинный тоннель, пригнуть ветку, чтобы дотянуться до приглянувшейся недозрелой яблочной зеленухи, выросшей в палисаднике, раскачать качели повыше, чтобы ощущение полета не смазывалось постоянным болтанием ногами. Если вынести ему конфету, то он будет долго, хотя  и непонятно благодарить тебя, а потом станет также долго и непонятно рассказывать всем, что ты его угостил. На коньках он, разумеется, кататься не умеет, да и коньков у него нет. Он в валенках, а в руках у него скребок для снега, который он соглашается поменять на клюшку только после долгих уговоров. Но как вратарь он не знает себе равных: его неуклюжая, закутанная в два пальто, широкая, фигура закрывает ворота почти полностью. Так что наш двор за свои ворота спокоен.
Летом в этой же коробке разворачиваются футбольные баталии. Причем никому не интересно, что в одной команде пять игроков, а в другой – четырнадцать. Какая разница, если в нашей команде играют Игорь и Мишка – самые старшие в нашем дворе, а в их команде – только Марков, но он моложе Игоря на три года, Мишки – на два, а тебя – всего на год старше!

Помойка

Можете смеяться, но помойка – весьма важное в жизни дома и двора  место. За торцом дома тропинка, которая ведет к огороженным полуразваленной кирпичной стенкой мусорным бакам. Большим, квадратным, всегда почему-то переполненным. Начиная где-то лет с десяти, ежедневный визит на помойку – твоя ежедневная обязанность. И там, в районе помойки, вы встречаетесь с друзьями-приятелями для  обсуждения событий прошедшего учебного дня и планов на вечер. Кроме того, на помойке есть много такого, что подлежит внимательной ревизии. На предмет дальнейшего использования. Например, старая кушетка очень удачно впишется в интерьер потушенной печи для обжига кирпичей, две сломанные табуретки пойдут на топливо для костра, на котором можно пожарить хлеб, а вот с этого разломанного приемника можно отодрать блестящие тумблеры, которые не знаю, для чего пригодятся, но они мне нравятся.
Рядом с помойкой, в тени разросшейся сирени, стоит вкопанный в землю стол. За ним собираются любители «забивать козла». Именно потому, что «забой козла» – мероприятие громкое, этот стол, по требованию женщин, разместили в район глухого торца. Там нет окон, так что грохот костяшек и «комментарии» болельщиков ни в доме, ни во дворе не слышны. Мужчины покорно подчинились, выкопали стол с прежнего места во дворе и перенесли его по указанному адресу. Женщины нашего двора очень гордились своей идеей, пока не обнаружили, что сами себе состряпали капкан. Их мужья оказались в зоне недосягаемости от зовущих жен,  вне досягаемости их недреманного ока. Поэтому «козел» за этим столом обязательно сопровождается распитием крепких и крепленых напитков.
А позже, когда даже  самые упертые доминошники разойдутся по домам, стол переходит в распоряжение подрастающего поколения. Здесь у подростков место сбора. Здесь аккуратно тлеют тайком купленные или утащенные из дома сигареты, здесь в два вытащенных из тайника стакана уже налита дешевая «Золотая осень», здесь натуральная дискотека, ведь тебе удалось тайком вынести из дома портативный «Панасоник». Здесь горит костер, на котором жарят хлеб, а рядом –  замечательные густые кусты сирени. Что опять гогочете? Кусты – это вам не общественный туалет, кусты – это кусты! Если в танце ты вдруг почувствуешь пробежавшую между тобой и твоей партнершей искру – вы ж при всех ни обняться, ни тем более поцеловаться не сможете! Ну, и куда денетесь? То-то…

Отредактировано Серб (12-02-2010 18:31:31)