...Золотинка с ходу прыгнула на ветку и через несколько секунд догнала его уже с шишкой в зубах. Устроившись на его плечах и держась за него тремя лапами с выпущенными коготками, а четвёртой придерживая добычу, Золотинка быстро шелушила её, отбрасывая чешуйки и выбирая семена. Столкнув вниз опустошённую растрёпанную шишку, Золотинка прижалась раздутой щекой к углу его рта. Гиан повернул голову, подставляя губы, и Золотинка ловко, не выронив ни одного семечка, поделилась с ним добычей. Крохотные смолистые семена наполнили рот запахом ароматной смолы для жевания, памятной по дыханию отца. Смолу жевали только мужчины, воины. Конечно, это не то, не совсем то, но запах... почти тот же...
…После пира большинство родственников разъехались. Остались все не каты, Миуау, Фьорьфь, ещё два ката, бывавшие у них и раньше, но не родственники, и он. А Миу отправили спать. Большой стол свернули, и он теперь сидел между Миуау и Фьорьфьом, напротив Айи. Его расспрашивали, и он отвечал, а Айя переводила, ведь он так мало слов знал, ну только самые расхожие. У Айи мелко дёргалась кожа на переносице, а под глазами выступили маленькие розовые пятнышки – так она нервничала, но голос её оставался тем же, ровным и, по сравнению с голосами катов и землян, безжизненным. Айв большей частью молчал, рассматривая его тёмными, отливающими то синим, то зелёным блеском глазами. А он рассказывал, как прошёл сквозь цветную паутину и играл с мягкими зеркалами.
– И ты не боялся? – спросил его землянин,
– А я не знал, что этого надо бояться, – ответил он.
Фьорьфь одобрительно фыркнул, а остальные, кроме Айи,  засмеялись.
– Но ты был без оберега, – сказал мутант, смуглый, похожий на землянина, но с полуприкрытым третьим глазом  над переносицей.
Он с интересом посмотрел на глаз мутанта.
– Ну да. Но оберег от духов. А днём духи к человеку не лезут, – и не удержался. – А зачем тебе третий глаз спереди?
– А где надо?
– Сзади, – сразу  ответил он и объяснил. – Ну, чтобы со спины никто не подобрался.
К его удивлению, этому рассмеялись как шутке. Но тут Миуау спросила его о родных. Его и раньше о них спрашивали, но он или не понимал, или мог отвечать кратким: «нет», а теперь Айя переведёт, и он стал рассказывать.
– Брат и сестра в детский мор умерли, а отца с матерью убили, когда весь род убивали.
Миуау ахнула, а Фьорьфь спросил низким, не слышанным им раньше, похожим на рычание голосом.
– Это как?
– Ну, Властитель, – стал он объяснять, – велел все младшие рода истребить. Старшие рода ещё его отец истребил. Чтоб только его род правил. А меня лорд Гаргал увёз и Сумеречным, – он указал на Айю, – отдал. Так что я сразу и живой, и мёртвый.
Когда Айя перевела, Миуау обняла его, прижав к себе, а Фьорьфь неопределённо фыркнул. Фыркнули и за дверью. Совсем тихо, но он услышал и обернулся на дверь. Миуау сразу отпустила его и побежала загонять девчонок и Миу спать. А один из катов осуждающе сказал.
– Какая дикость!
– Наши предки были не лучше, – возразил ему другой, – но это прошлое. А мы собрались решать будущее мальчика.
Вернулась Миуау, села на своё место и взяла его на колени. Он прислонился к ней и, видимо, задремал, потому что голоса спорящих стали доходить до него глухо, как через стену…
…Сейчас  он не может сообразить, то ли Айя продолжала переводить, то ли он просто запоминал и уже потом,  вспоминая,  осознавал слышанное…
…– Раз его родители мертвы, а его родине он  не нужен, мы можем обеспечить ему всё необходимое.
– Он передан Звёздному Миру!
– Каты равноправные члены Звёздного Мира! Это дискриминация!
– Опомнитесь, он гоминид. У него совсем иная физиология.
– Однако в нашем доме ему хорошо!
– Успокойтесь. Мы должны исходить из его интересов.
– В его интересах быть лабораторным животным у дорсайцев? По меньшей мере, оригинально!
– Вы несправедливы. Мы делали только должное.
– Да, и строго по инструкции.
– И следуя инструкции, не распознали разум!
– Мы опять говорим о прошлом.
– Да. Мальчик активный, контактный, безусловно, приживётся в любой цивилизации.
– Да, согласны. Поэтому оставьте его у нас.
– Ему сейчас… сколько ему лет?
– Примерно семь.
– Ну вот. Сейчас всё хорошо. А через десять лет? А через двадцать? Трудно представить, какие могут возникнуть проблемы и конфликты…
…Становилось всё жарче. Гиан перевёл коня на шаг, расстегнул и снял замшевую куртку и рубашку из тонкого льняного полотна, Золотинка ловко переступала на нём, не мешая раздеваться. Аккуратно свернув одежду, он уложил её в заседельную сумку. Золотинка повозилась и спрыгнула с его плеч, устроившись на передней луке седла. Вокруг её носа вздувался и опадал обонятельный веер: так её волновали лесные запахи. Всё-таки, в основе её генотипа - лесные беспощадные хищники, только дополнявшие свой рацион орехами и грибами. Доместикация и генная инженерия сделали их всеядными, но основа есть основа…
…Вдруг повеяло холодным ветром с еле уловимым, чуждым, но чем-то знакомым запахом. И разом смолкли спорящие голоса. Он открыл глаза и увидел стоящего в дверях  р`хнехрра. А за ним второго. Того, что тогда поймал его и Миу.
– Привет, – улыбнулся он ему. – А я тебя помню.
Дрогнувшим голосом Айя перевела. Сидевшие за столом быстро переглянулись.
– Я же говорил, – сказал второй р`хнехрр.
– Можем ли мы войти? – вежливо обратился к присутствующим первый р`хнехрр. – Просим прощения за опоздание. Приглашение где-то затерялось, и мы узнали о собрании из третьих уст и слишком поздно.
Он заметил, что земляне покраснели, и догадался, что никакого приглашения не было и р`хнехрры приехали сами. Неужели тоже за ним?...
…Гиан улыбнулся. Семилетний дикарь из наблюдаемой цивилизации раннего уровня – яблоко раздора Звёздного мира! Чего только не бывает во Вселенной. Горячий был спор. Теперь он понимает, что, конечно, сам он такой уж большой ценностью не был, но схлестнулись амбиции служб и цивилизаций. Появление р`хнехрров делало предложение катов более приемлемым…
…– Но он гоминид, гуманоид.
– Он сапиенс, – механический переводчик скрадывает интонации, но у р`хнехрра возбуждённо трепещут радужные крылья за спиной, выдавая его состояние. – И с нулевой ксенофобией.
– И кем он будет? Экспонатом?!
– Не оценивайте всех по себе. Это вы ставили ему диагноз: заторможенность и даже отсталость. И только потому, что он не совпадал с придуманными вами стандартами.
– Неправда!
– Ну, значит, из предубеждения. Что не менее непрофессионально. И наша цивилизация достаточно развита, чтобы обеспечить ему комфортные условия роста и развития.
– И кого вы будете растить? Разведчика?
– Неплохая идея. Непременно воспользуемся.
– А его личная жизнь?! Об этом вы подумали?
– А наши девочки находят его симпатичным.
– А он их?!
– Ну-ка, – смеётся айв, – что ты думаешь о девочках?
– Каких? – уточняет он.
– Ты же декаду общался с ними.
– Аа, – и искренне отвечает. – Дуры они. Только и разговоров о кисточках и коготках. Ну, красят они их. И задаются!
– Нормальная половозрастная реакция, – удовлетворённо кивает кат.
– Наши девочки ему тоже понравятся, – обещает р`хнехрр…
…Когда что-то нужно многим, это забирает себе самый сильный. Даже если ему самому это и не нужно. Просто, чтобы показать свою силу, подтвердить власть. Звёздный мир забрал его себе. Уже окончательно. Не собираясь отдавать такую ценность кому-либо из своих членов. И хотя всё было всем ясно, ещё сидели за столом и уже не спорили, а просто расспрашивали его об Арле, прошлой жизни. Миуау принесла его рисунки. Как-то в дождь они с Миу не пошли гулять, а сидели дома и рисовали…
…– А это что?
– Это барс. Я Барс.
– Это твой герб?
– Ну да.
– А снизу что нарисовано?
– Это и написано. Барс.
– Ты умеешь писать?
И быстрый обмен взглядами. У Айи прибавляется несколько пятен под глазами.
– Да. И читать, – гордо заявляет он.
– И кто тебя учил? Отец?
– Нет, Книжник.
– А твой отец умеет читать и писать?
– Да, – и объясняет, – воину это необязательно, но отец умел. Даже мать знала буквы. Когда она вышивала молитву Творцу в Храм, Книжник ей ничего не писал. Она сама всё делала.
– А ещё чему учил тебя Книжник?
– Ещё? – удивляется он. – Он не учил, а рассказывал. Как Творец создал мир, как пришёл в мир первый Книжник, и научил людей буквам, и дал всему названия. А с Книжником были его братья, Воин, Кузнец и Пахарь, они научили всему остальному. И ещё он летописи читал, и рукописи. Мать и сама читала, и любила, чтоб ей читали, когда она вышивает. А монах говорил, что это разврат, а отец сказал, что на земле Барсов его слово главное.
– Монах всегда жил в замке?
– Не-ет, – смеётся он, – зачем он в замке? У отца Наставником не монах был.
– А считать ты умеешь?
Он смущается. Счёт – торговое дело, но… но он уже во всём им признался. И Миуау знает, как он с Миу в камушки на счёт играл.
– Умею.
Ему дают листок и палочку для письма.
– Напиши что-нибудь. 
Писать сидя ему неудобно, и он встаёт коленями на стул, наваливаясь на стол грудью и животом. Миуау незаметно и ловко подсовывает ему под колени подушку. Он берёт палочку, нажимает на красный кружок и рисует заглавную букву.
– Первая буква красная, – объясняет он всем сразу и нажимает на чёрный кружок, чтобы дальше писать чёрным, и пишет, шёпотом проговаривая буквы. – Те и ве и о, тво, эр и е, и це, рец, творец, эс и о, со, зе и де, и а, зда, и эл, создал, ве и эс и йо, всё. Вот. Творец создал всё. Ой, Творец весь красный должен…
– Ничего, – успокаивает его один их р`хнехрров, – очень красиво. И нарисуй рядом.
– Творца? – удивляется он. – А Книжник говорил, Творец образа не имеет.
– Нарисуй что хочешь, – говорит один из землян.
Он рисует, меняя цвета и приговаривая.
– Это я, это Миу, это дерево, это дом, это он, – и показав на р`хненхрра,  рисует и его, – а вокруг вот, – он заштриховывает края тёмно-синим, – это море-небо. Снизу море, сверху небо, снизу рыбы, сверху птицы. Вот.
– И это всё создал Творец? – улыбается трёхглазый.
– Ну откуда-то же оно всё взялось, – рассудительно отвечает он.
– Удивительно. Ведь вполне стройная космогония.
– Ну, как же вы не заметили, что он грамотный?! Это же совсем иной уровень мышления!
– Само наличие института книжников предполагает кастовую локальность грамоты, – защищается Айя.
– Посмотрите на рисунок. Все сапиенсы одного размера.
– Да, весьма характерно.
– И мир не замкнут.
Они говорят между собой, а он продолжает рисовать. Коней, воинов и битву.
– А это что?
– Это битва.
– И кто с кем бьётся?
Он с сомнением рассматривает свой рисунок и начинает пририсовывать стяги с гербами.
– Это Барсы. А это Цапли.
– И кто победил?
– Мы, конечно, – гордо отвечает он, – Барсы. Барсы смелые. Мы считаем не врагов, а добычу.
– Барсы всегда побеждают?
– Когда по-честному - всегда, – убеждённо отвечает он и отодвигает рисунок, на котором уже трудно что-либо разобрать за чёрточками летящих стрел.
Он почему-то почувствовал себя очень усталым и задремал, привалившись к тёплому мохнатому боку Фьорьфьа или Миуау. Голоса стали совсем далёкими и непонятными. Потом мужской голос сказал на языке Арлы.
– Пора, малыш. Путь долгий, а время позднее.
Сильные руки подняли его на воздух и понесли. Как когда-то, из замка, а он уже спал и не попрощался с Миуау и Фьорьфьом. И проснулся уже в школе Звёздного Центра…

Отредактировано Зубатка (08-03-2010 17:05:38)

Cobra
Спасибо.
Золотинка - эниф, т.е. животное-друг. Так что назвать её породу как-то затрудняюсь. Может быть, впоследствии, где-нибудь, когда зайдёт разговор об энифах, возникнут и названия их пород. А так пока получается, что каждый эниф уникален и потому имеет своё индивидуальное имя.
Я пробовала заменить на "она", но тогда возникала путаница с "шишкой" и "добычей" и сильно утяжелялся весь абзац.

Отредактировано Зубатка (08-03-2010 11:19:24)

Uksus

Он - это Гиан, это его воспоминание. Воспоминания от третьего лица, но там он сам себя не называет по имени. Попробую немного перестроить фразу.
За остальное - спасибо. Сейчас исправлю.

Отредактировано Зубатка (08-03-2010 17:06:33)