- Заявляйте немедленно. Врите что угодно - убийство отца, подделка завещания, - повторяю, что угодно. Здесь для многих вы почти что бог. Успейте до прибытия посланников. Первое слово должно быть за вами!
И не вздумайте выпускать местных святых отцов. Особенно, этого... Если их выпустите, то они в столице такого про нас наговорят, что все истинноверующие своим долгом сочтут с кулаками лезть на наши копья... А нам страна, а не пустыня нужна.
- Это-то я и без тебя знаю. Всё сказал?
- Нет ещё. Последний раз предупреждаю, наместник, высоко залезете, но быстро свалитесь. Слишком уж любите любые проблемы сабельным ударом решать.
- Ну, это мы ещё посмотрим, кто свалится!
- А мне и так дальше дна колодца падать больше некуда, да я и так почти уже там.
- Ну, ладно, теперь всё?
- Теперь да, - сказал "наместник" и гаркнул, - Стража!
Кэрдин на мгновение становится не по себе, но только на мгновение. Стража только притащит "наместнику" новый бочонок.

Кэрдин вскачь несётся по ночной дороге к городу. Она почти всегда ездит одна. Некоторые пытались этим воспользоваться... Теперь они все в колодце. Но даже пережив несколько покушений, Кэрдин не изменила своим привычкам. В конце-концов, пластинчатая безрукавка неплохо держит стрелу, а под ней ещё и кольчуга. Да и меч наместник не для красоты носит.
Конь взвивается на дыбы, и пронзительно заржав, падает. Кэрдин успевает соскочить. И сразу же её сшибает на землю страшный удар арбалетного болта.
Двое появляются из кустов. Оба в чёрном, даже лица сажей намазаны. Арбалеты на изготовку.
- Дохлая... - выдыхает один.
- Похоже... - отзывается ещё один с другой стороны дороги.
Они с опаской подходят к телу Кэрдин. Слухи о её заговорённости не на пустом месте родились. Но в этот раз, похоже, заговор не сработал.
- Отрезай давай...
- Почему я?
- Без головы денег не будет.
Рука Кэрдин взметнулась в броске. Один из чёрных валиться, из глазницы торчит рукоять ножа.
- Бей! - завизжал второй.
Он успел выстрелить, и даже попасть, но звериный прыжок Кэрдин уже не остановить. Меч ракроил череп. Человек умер, не успев упасть
В спину бьёт ещё одна стрела. Кэрдин, качнулась, но остается стоять.
Разворачивается. Последний чёрный швыряет арбалет. Торопливо швыряет в приближающююся Кэрдин нож. Мажет, и пускается наутёк. Кэрдин, шатаясь, делает несколько шагов вслед за ним. Лицо перекошено, зубы сцеплены.
- Не догнать, - то ли хрип, то ли рычание. Кэрдин падает.

  Яроорт разбужен среди ночи страшным грохотом. Кажется, в ворота лупят тараном. Осторожно выглядывает в окно. У ворот - вся ночная смена стражи. Снова грохот. Одновременно распахивается дверь.
Часовой.
- Что происходит?
- Наместника убили.
Как он добирался до городских ворот, вспомнить Яроорт потом не мог. У дверей валяются два тела. У одного разрублена голова. Из глазницы второго торчит рукоятка ножа. Такая знакомая рукоятка черного дерева. Через дверной проём видно Кэрдин, лежащую на столе в караулке.
- Кто? - хрипло спрашивает Яррорт, повернувшись к солдатам.
- Её нашёл разъезд. Там были эти двое, но был ещё и третий...
- Так чего тут  торчите?! По коням и в погоню!
- Уже погнались, - услышал он за спиной голос Рэнда. А ведь стражу-то сегодня несут как раз его солдаты...
Рэнд стоит в дверях.
- Что у неё делал? - безо всякого дружелюбия.
- Смотрел, правильно ли наши костоломы всё делают.
- Что всё? - не сразу сообразил Яроорт.
- Дырки на её шкуре латают, хотя шкура и так дублёная.
- Так она жива!
Яроорт бросается внутрь, чуть не снеся Рэнда вместе с дверью.
Грудь Кэрдин перетянута повязкой. Врачи невозмутимо заворачивают в кожу свои жутковатые инструменты.
- Что с ней? - мрачно бросает Яроорт.
- Жить будет, - отвечает старший врач, - но, пожалуй, будет ещё более кривобокой, чем сейчас.
- Я тебя... Самого... Окривеешь,- хрипит Кэрдин, - этого поймали?
- Нет ещё, - сказал Яроорт.
- Поймаете... Тащите ко мне... Кто его ловит?
- Мои, - ответил Рэнд, - Ещё я разбудил нашего бездельника Ардера, его люди уже ускакали. Заодно, поднял и Этлена.
- Всё равно... Не поймаете.
Кэрдин оказалась права. Ближе ко второй страже, её перевезли во дворец. Яроорт удвоил патрули на улицах.

А с утра на площади стала собираться толпа. Преобладают вооруженные. Хватает и солдат. Болтают разное. Но с каждой минутой всё громче: "Наместник убит, от нас это скрывают, офицеры делят казну".
Покушавшиеся на Кэрдин ещё с ночи повешены на площади. У виселиц многолюдно. Люди пытаются их опознать. Пока без толку.
А народу у ворот всё пребывает. Яроорт уже послал в лагере гонцов - поднимать части. Бунтов здесь давно не было, но это не гарантия, что их не будет впредь.

- Кто же на неё напал? - сказал Яроорт.
- Точнее, от кого они узнали, что она будет там, - сказал "наместник" он появился в городе ещё ночью. Нюх у него, как у собаки на любые неприятности. А от самого разит как от пьяницы в кабаке.
- Есть у меня подозрение, от кого именно, - с мерзковатой ухмылочкой сказал Рэнд, выразительно посмотрев на "наместника". Всем известно: два самых нелюбимых в городе человека, друг дружку не то, что терпеть не могут - убить попросту готовы. Причём, желательно, чужими руками.
- С чего ты взял? - хмуро интересуется Этлен, словно невзначай оказавшись между Рэндом и "наместником".
- Куда чаще всего она ночами гоняет?
"Наместник" кладёт руку на меч. Рэнд - тоже.
- За такое обвинение и того, - взгляд "наместника" впивается в лицо Рэнда. Тот глаз не отводит, - убить можно.
- Молчать! - рявкнул Яроорт, - Нам сейчас только поножовщины, на радость святошам, и не хватало! Полгорода в знает, куда она ездит. Что все проверять будем?
- Не мешало бы, - угрюмо буркнул "наместник".
Рэнд отошёл, ворча что-то неодобрительное. Ему-то к ложным обвинениям не привыкать.
За окнами шум всё сильнее.
- Знаешь что, Рэнд,- сказал Яррорт, - сходи-ка наружу, да разузнай, чего им надо.
- Они не станут со мной говорить.
- А ты попробуй. От тебя тут всё равно толку немного.
Рэнд глянул на Яррорта, как змея на кролика, повернулся, да и пошёл на балкон.
Голос у Рэнда громовой. Так рявкнул "Тихо", что посуда на столе задрожала. И в самом деле, стало значительно тише. Потом опять грянул голос Рэнда.
- В чём дело?
Выкрики с площади в здании не слышны, зато Рэнду на балконе всё слышно прекрасно. Он расхохотался.

Отредактировано Чистяков (03-04-2010 12:35:37)

Исправил!

Из столицы, правда, прибыл гонец с официальным сообщением о смерти командующего и приказом Кэрдин от какого-то "Священного совета" прибыть в столицу для присяги. Кэрдин вежливо отказала. Везти эту новость гонцу в столицу явно не хотелось; денег у него было много, кабаков в городе - не меньше. Впрочем, за три дня все деньги оказались пропиты, за ними последовал и конь, а вскоре один нанятый Кэрдин карманник стащил у посланника "Знак гонца", подтверждающий его статус и позволявший требовать лошадей на любом постоялом дворе. За потерю знака вполне можно было лишиться головы.
Ещё через пару дней Яроорт с ухмылкой сообщил Кэрдин, что пропивший всё, кроме меча, гонец пришел на вербовочный пункт.
В армейских кузнецах дым коромыслом, да и городские кузнецы не жалуются на отсутствие заказов.
К начальнику конницы Ардеру с нескольких наместничеств стекаются младшие сыновья известных родов с конными слугами.
Хорт Этлен отправил своим родственникам тайное письмо Кэрдин с просьбой о большом денежном займе.
Комендант городской крепости Рэхтерн тоже не слишком надеется на мирный исход дела. Машины на стенах и так в идеальном порядке, но он приказал вытащить из подвалов десятки лет пылившиеся там котлы для варки смолы и поставить их на стены.
Тот же Рэхтерн осчастливил всех окрестных землевладельцев, скупив весь урожай. Скотная ярмарка в этом году, опять же, из-за Рэхтерна не состоялась. Вся скотина скуплена офицерами гарнизона, и крепостные подвалы постепенно заполняются солониной.
У местных купцов заняли ещё денег. Те, кому уничтожение колонии в прошлом году открыло устье реки деньги давали охотно. Прочие - не очень. Но за ссудами обычно приходил Рэнд... А его "обоянию" никто не мог отказать. Уж больно улыбчивы черепа на его панцыре.

Внутренняя стража донесла о появлении большого вооруженного отряда.  Ардер уже хотел было поднять своих, откровенно скучающих от безделья всадников, но выяснилось, что это прибыл с чего-то вспомнивший о родственных чувствах, брат Кэрдин по отцу, Аркар.
Торжественную встречу и пир, как обычно, организовывал Яроорт, так что что вся свита Аркара оказалась мертвецки пьяной. Сам же он, не выпивший ни капли, пожелал говорить с Кэрдин наедине.
Едва войдя, он вспорол ткань рукава, достал и передал Кэрдин письмо наместника юга Эрендорна, более того, написанное им собственноручно.
Собственноручное письмо Эрендорна удивило Кэрдин чуть ли не больше, чем трезвость Аркара. Как-никак, из родственников Кэрдин, кроме неё, почти никто никогда не пишет ничего сам (хотя, все умеют). Даже на личных письмах вместо подписи ставится печать. Эрендорн же даже на данном фоне, выделялся. Он вообще предпочитал даже бумаг со своей печатью не оставлять, предпочитая решать все важные вопросы путём личных переговоров. К тому же, у него хватает молчаливых и верных слуг с прекрасной памятью, способных умереть под пыткой, но всегда передающих слова Эрендорна только тому, кому он повелел их передать.
Эрендорн ничего не забывает. Помнит он и о прекрасной памяти единокровной сестры. В детстве Кэрдин часто видела написанное им.
Письмо деловое. Ни напыщенных фраз, столь любимых придворными писцами, ни перечисления титулов отправителя и адресата.
Солдатом Эрендорт не был, но писать по-солдатски кратко, умеет.
"Кэрдин, всё очень плохо. Вешаю святош - их меньше не становится. И все называют меня узурпатором. Столица грозится выслать войска - я объявил себя командующим. Мои наместничества присягнули. Ты, думаю, тоже привела своих к присяге. Нам надо встретиться, и договориться о совместных действиях, иначе нас разобъют по-одиночке. Со мной согласен Претт, но он формально присягнул им. Из центральных провинций уже бегут.  В приграничных городах - резня. Это только начало. В "Священном" совете боятся только меня и тебя, и рассчитывают посеять между нами вражду. Не верь ни одному слову столичных посланцев.  Противостоять им мы сможем только вместе".
Подписи нет. Только оттиск перстня Эрендорна. Он скорее умрёт, чем снимет этот перстень.
- Ответ будет?
- Зайди утром. Что-нибудь ещё?
- Да как тебе сказать... В общем, для всех, я еду развлечься в Дреттскую колонию, - "До чего же живучи старые названия" - подумала Кэрдин, - а там твои головорезы. Дай подорожную со своим именем на случай чего.
"Не дурак, - подумала Кэрдин, - именную подорожную может выдавать только канцелярия командующего. Здесь-то любой листок с моей подписью где угодно примут. А вот за пределами наместничества любой листок с моей подписью - улика. Против меня. Чего же ему на самом деле нужно?"
- Кого ты боишься, Аркар? - спросила Кэрдин, сощурив левый глаз. Всем известно - такой прищур не предвещает ничего хорошего. - Ты имперский офицер с подорожной от наместника, естественно, в соответствии с законом, у тебя есть те же права, что и у офицеров другого наместника. Зачем тебе ещё одна подорожная?
- Офицеры не столь высоких рангов, зачастую превратно понимают приказы. Сама знаешь, в такое сложное время действие подорожной наместника границей наместничества и ограничивается. Я ехал через две границы. Стража пропускала меня, - он сделал жест, словно развязывает кошель, - но все спрашивали подорожную от "Священного" совета. Плохое сейчас время, Кэр, - назвал он её, словно в детстве.
- Хорошо. Пришлёшь завтра кого-нибудь - будет тебе наместническая подорожная за моей подписью. Твоих бывших сослуживцев устроит. Только, когда надумаешь покидать моё наместничество - отдашь её на границе. Сам понимаешь. Не маленький.
Аркар кивает.
В гарнизоне Дреттской колонии полным-полно старослужащих. А среди них много тех, кто прекрасно помнит ту позорную осаду восемь лет назад, когда из-за недостатка пищи армия понесла большие потери и была вынуждена отступить. А командующим, пусть и формальным, тогда был Аркар.
С той поры на Севере его крепко недолюбливают. А в такое сложное время, количество несчастных случаев с непопулярными командирами почему-то резко увеличивается.

Отредактировано Чистяков (18-05-2010 11:56:55)