Furious
SMALVA
Поживем - увидим 

Показывай!

У меня лично возник вопрос о возможности столь точной наводки "по положению рулей".
По сути прицеливание осуществляют люди держащие самолет за хвост.
В такой ситуации точное прицеливание (два сбитых самолета) - сомнительно.
Вот чудом уцелевший ЗА такого результата добиться смог бы.

Глава 24.

    Андрей бегом приближался к свалке, возникшей около разбитого "Юнкерса", стараясь не сильно оглядываться по сторонам – вокруг валялись обгоревшие трупы, иногда фрагментированные. Зрелище не из приятных.
После ухода немецкой авиации потерявшие надежду немногие уцелевшие немецкие десантники сдались. Но взявшие их в плен бойцы БАО, впервые узнавшие, что такое настоящая война, не сдержав своих чувств, начали их избивать. Хоть и били за дело, но все таки – непорядок, пленные же.
- Прекратить! – громко скомандовал Воронов, добежав до места свалки. Вошедшие в раж бойцы неохотно подчинились. Он подошел к одному из пленных, выглядевшему похожим на офицера. Тот, утирая кровавую юшку с лица, заметил Андрея и, ухмыльнувшись, обратился к нему на довольно сносном русском:
- У вас всегда принято бить пленных, герр Воронофф?
"Та-ак! Это еще что за новости?" – у Андрея чуть не отвисла челюсть.
- Представьтесь!
- Оберстлейтенант Вейсе, полк "Бранденбург", - немец и не думал запираться. /* Оберстлейтенант – подполковник */
"Ну, ясно, что не стройбат! Что-то мне это начинает не нравиться – абверовский спецназовец, а меня в лицо знает! Надо его изолировать, а то болтает много!" – он отдал соответствующие распоряжения.

    Первый допрос пленного офицера Воронов решил провести сам, без посторонних. Слишком деликатная тема разговора вырисовывалась, чтобы доверять его особистам заштатного авиаполка. А завтра – отправить немца прямо в Москву, там разберутся. Пока же – поспрашиваем. Без протокола, все равно Андрей понятия не имел как его вести.
- Итак, имя вы назвали. Должность? – начал он.
- Командир второго батальона полка "Бранденбург".
- Вы командовали десантом?
- Да.
- Цель десанта?
- Посмотрите в бумагах, которые у меня отобрали, - оберстлейтенант кивнул на сверток из нескольких листков, лежащий на столе. Воронов развернул сверток. И на первом же листе обнаружил собственную, впрочем достаточно мутную фотографию, сопровождаемую куцым описанием.
- Откуда у вас это?
- Вручили перед отправкой на задание.
- Вы должны были меня захватить или ликвидировать? – при мысли об этом у Андрея побежали мурашки по телу.
- Захватить. Руководство Рейха желает знать, что происходит в ближайшем окружении герра Сталина. Был получен список лиц, бывающих на фронтах, чей захват крайне желателен. Могу вас поздравить – вы в этом списке на почетном третьем месте, - охотно, даже с какой-то странной в его положении веселостью, сообщил Верке.
- Благодарю, польщен, - сухо ответил Андрей, призадумавшись. Откуда они знают о его скромной персоне такие подробности?
- Ладно, об этом потом. Как вы узнали о моем пребывании здесь?
- Из допроса пленного летчика. Он сам о вас упомянул, никто его за язык не тянул, - опять ухмыльнулся немец.
"Так, теперь понятно, откуда у них подробная информация о аэродроме. Майор Светлов, заместитель командира полка. Был сбит два дня назад зенитной артиллерией при разведке ближних тылов противника. Считали, что он погиб. А он оказывается, гад такой, все им и разболтал. По собственной инициативе, если верить немцу."
- Расположение всех объектов на аэродроме тоже он раскрыл? – уточнил Андрей.
- Со всеми подробностями! И упомянул, что по вечерам вы всегда находитесь на КП. Разрешите закурить, герр Воронофф?
- Да, пожалуйста, - Андрей протянул тому пачку папирос. Что-то в речах пленного подполковника казалось ему неправильным. Не так, по его мнению, должен был вести себя захваченный офицер элитного подразделения.
- Почему вы мне это все так легко рассказываете, оберстлейтенант? Даже то, что я и не спрашивал? – поинтересовался он после некоторой паузы.
Верке каким-то излишне порывистым движением затушил, в служившей пепельницей гильзе от зенитного снаряда, недокуренную папиросу и, глядя своему собеседнику прямо в глаза, проговорил:
- Герр Воронофф, я честно выполнял свой долг перед Рейхом, но, раз судьба распорядилась таким образом... Мне, как и многим профессиональным военным, в последнее время стало абсолютно ясно – Германия эту войну проиграла. Конец еще не близок, но неизбежен. Наш единственный шанс был – разбить ваши войска сразу, но мы не сумели. А теперь нас ждет долгая война на два фронта – как в Первую Мировую. И с тем же результатом.
- Для вас война в любом случае уже кончилась.
- Вы уверены? Скажу честно – я не желаю погибнуть в застенках этого вашего... НКВД! Я надеюсь вернуться в освобожденную от нацизма Германию и работать на ее благо! – с пафосом произнес Верке. – И я рассчитываю на вашу помощь, герр Воронофф! Ведь вы, судя по нашему списку, достаточно влиятельный человек. Поэтому я готов к любому сотрудничеству.
От такого заявления Андрей даже несколько растерялся. Нет, понятно, конечно, что за напыщенными фразами о благе Германии стоит лишь желание спасти свою шкуру. Крепко запугали их там застенками НКВД, видать. Но, в любом случае, обещать я ему ничего не могу.
- Боюсь, вы переоцениваете мое влияние, господин Верке. Так же, впрочем, как и ужасы застенков НКВД. Не могу обещать вам ничего конкретного, но добровольное сотрудничество несомненно повлияет на вашу судьбу в лучшую сторону. Кстати, а где этот ваш пресловутый список?
- Честно говоря, я не должен был даже его видеть. Но офицер из штаба абвера, ответственный за проведение этой операции и имеющий всю информацию – мой старый друг еще с курсантских времен...