Вот и я решил вставить свои "пять копеек" в тему попаданцев в период ВОВ. Но так как от попаданцев там уже не протолкнуться, решил сделать не совсем попаданца, точнее почти попаданца почти в 42-ой.

Да, правильно мне говорили умные люди, что читать книги вредно, книги по теме альтернативной истории вредно в двойне. А самое страшное – это книги на тему попаданства в период Великой Отечественной. Вы, уважаемые читатели, спросите почему? А я Вам сейчас расскажу.
Как-то этим летом выбрался я на выходные за грибами. Дело это сами знаете непростое. Пришлось ехать за двести километров к друзьям в деревню, потом весь вечер под самогон и маринованные огурчики вспоминать годы «бурной молодости». И самое ужасное вставать в пять утра. Нет, я понимаю рыбалка. Там уж если проспал, то рыбы не будет. Она днем клюет хуже. Но грибам-то все равно. Они всегда «клюют» одинаково. Ан нет. Приятель мой, Володька, пристал, как банкир к кредитору, и ни в какую не унимается. Говорит, мол, если мы с утра не пойдем, то в восемь уже в лесу не протолкнешься. Городские понаедут, и все наши грибы соберут.
А мне так вставать влом. Я ему в ответ:
- Ха, в лесу в восемь не протолкнешься!  Ты, друг мой, в восемь на «Выхино» ни разу в метро не садился, а я там пять лет прожил.
- Где в метро? – вот уж «простота хуже воровства».
Ржал я минут десять.
- Да, нет. Ни в метро. Рядом. Просто в Москве народ обычно ориентируется не по районам, а по ближайшему метро. Хотя, они очень часто одинаково называются.
- Странные вы там все в городе. Совсем одичали – и указав на резиновые сапоги добавил – Одевайся давай быстрее, а то все грибы порежут, пока мы тут в носу ковыряем.
Ха, глупые европейцы. Они думают, что с утра лучше всего пить свежесваренный кофе. Хрен то там. В России с утра лучше пить прошлогодний рассол. Напиток богов! Сразу мелькнула мысль – продавать в магазинах рассол в пакетах. А что? Сок из чего попало продают и ничего, берут. А уж натуральный рассол у нас пойдет просто на «ура». Огуречный, помидорный, капустный. Стоит копейки, рынок не мерянный. Это же офигенный бизнес! Но от мыслей в очередной раз «сделать» Била Гейтса, Абрамовича и Сергея Брина, меня оторвал Володька:
- Ну, ты идешь или где?
- Вовка, ну твою мать, вот я в очередной раз чуть не стал миллиардером. И все это, блин, из-за тебя и твоих грибов.
- Нет, братан – усмехнулся мой приятель – Миллиардером  ты не станешь по любому.
- Это почему же?
- Так ты сам посуди. Кто у нас миллиардеры? – начал мой друг давнюю нашу игру в словесные перепалки и подколки - Правильно!  Березовский, Ходорковский, Абрамович. А ты кто? Так что сначала фамилию смени, а потом уж лезь со своим «свиным рылом в их калашный рад».
- Ну, как же – не унимался я – А Прохоров, а Потанин, а Лужков тот же?
- Ага – ерничал Вовка – Это они по паспорту Прохоров, Потанин и Лужков, а кто они в самом деле, наверное, даже на «Лубянке» не знают.
Вот так слово за слово мы и дошли до леса. Хорошо летом в лесу. Свежесть, воздух чистый, птички поют. Красота, одним словом. Идешь, радуешься и никаких тебе Турций и Египтов не надо. Эх, почему русскому человеку всегда кажется, что в Париже пирожные вкуснее, а в Таиланде девки лучше? Вот так оставшись наедине с лесом, грибами и своими мыслями, я думал о вечном и прекрасном, пока до моего слуха не донеслись странные звуки. Странные – это еще мягко сказано. Звуки были очень похожи на взрывы гранат, а уж поездив еще в школе на раскопки, я помнил как весело и громко могут взрываться минометные мины, гранаты и прочие интересные, но далеко не безопасные штуки. То, что я слышал сейчас, было явно посерьезнее детской петарды. Мыслей появилась куча. Во-первых, мужики глушат рыбу, но в округе нет ни одного водоема, в котором можно ТАК глушить. Во-вторых,  рядом мог бы находиться армейский полигон, но тут нет полигона, и никогда не было. Как вариант, саперы вывезли что-то взрывоопасное и рвут подальше от людей. Но обычно это делают в карьерах. А карьеров тут тоже нет. В общем,  развлекая себя догадками, я боролся с искушением, пойти и посмотреть, что там твориться. Но здравый смысл настойчиво шептал о том, что отсюда надо валить, и чем быстрее, тем лучше. А тут как на грех, раздались пулеметные очереди. Почему именно пулеметные? Просто в армии я настрелялся из автомата и пулемета, поэтому хорошо знал, как звучит то и другое. Причем пулемет был явно не РПК. Потом раздалось несколько винтовочных выстрелов.
«Что это?» - мысли заметались, как испуганные цыплята при виде соседского кота – «Бандитские разборки? Какого хрена они делают в лесу в пять утра? Учения? Ага, у нас все учения проходят с лопатой «от забора и до обеда». Да и частей военных тут нет. И Вовка бы сказал, если бы что-то было. Террористы? В лесу! Типа, партизаны. Не, это вообще бред».
На всякий случай я нырнул в кусты. Так думается спокойнее и если что, меня там точно не заметят. «Однозначно, надо найти Володьку и дергать домой. Там уже позвоним в милицию, пусть они сами разбираются, кто у них тут по лесам стреляет и взрывает. Блин, к тому же мобильник, как назло не работает. Нет сети. Хотя, Володька говорил, что Билайн у них совсем никакой. МТС еще хоть как-то берет, а вот Билайну вышку новую западло видимо поставить.  Вот тебе и единение с природой. Нахрен, нахрен. Уж лучше в Турцию слетать. Пусть нет там родных березок, зато из пулемета под окнами отеля никто лупить не будет. А что до воздуха лесного, то морской тоже полезен. Не даром Чехов свою чахотку в Ялте лечил. Да и грибов можно на рынке купить. К тому же не надо вставать ни свет ни заря».
С этими мыслями я выдвинулся искать своего товарища. Двинулся, естественно через лес напрямки. Так же короче и быстрее. Но это Вовка здесь каждый пень знает, наверное, потому что сам зимой эти деревья и валил, а я-то человек сугубо городской. В лесу-то схемы как в метро нету. Короче, через полчаса понял, что заблудился. Правда, никаких взрывов или выстрелов уже не было слышно, и это здорово успокаивало. Выбрав направление на запад, я пошел вперед. Чай не тайга, куда-нибудь выйду. А там уж разберемся. Вышел к речке. Даже не речка, а ручей большой. Примерно по э-э-э… чуть меньше, чем по пояс. Но лезть в холодную воду было страсть как не охота, поэтому двинулся вдоль ручья, в надежде найти все-таки удобное место для переправы. Ну, местные как-то через него переправляются, значит, есть мостик. А где мостик, там и тропинка или дорожка. А где дорожка там, и люди. А где люди, там ЦИВИЛИЗАЦИЯ !
Вот так уж человек устроен, что дай ему надежду на лучшее, и он тут же передумает умирать, а вместо этого начнет с удвоенной силой искать «свет в конце тоннеля». Или не Свет, а Маш. Впрочем, имя обычно не играет большой роли. Довольный собой и жизнью я  двигался дальше. Единственное, что немного беспокоило – это мысль о том, не попал ли мой товарищ «под раздачу» с этими выстрелами. Но с другой стороны, Володька парень не глупый, все тут знает лучше, чем я иной раз содержимое своих карманов, так что не пропадет. Конечно, когда приду домой, нужно будет с соседом пойти его искать, а то вдруг что и вправду случиться могло. Или вдруг он там меня будет искать в лесу. Хотя, договаривались на опушке около дороги встретиться. Но где теперь эта опушка и где теперь эта дорога? Да, хрен их знает где. Потом разберемся. Опа! А это что еще такое?
Около мостика через ручей находились человек десять взрослых мужиков, но такое общество меня очень не обрадовало. Нет, Вы, уважаемые читатели, неправильно меня поняли. Это были не поклонники творчества Бори Моисеева, выбравшиеся на пикник. И не охотники-рыболовы-браконьеры. И даже бандиты. Это были немцы! Да, блин! Самые обыкновенные немцы. Нормальное пехотное отделение. В нормальной фельдграу. В касках и с железными коробками для противогазов, которые все почему-то называют термосами. С винтовками «Маузер 98К», парочкой МП-38 или МП-40 и одним МГ-34. Вы спросите, что немцы делали около ручья? Что, что, немцы около ручья умывались. При этом весело переговариваясь на нормальном русском языке и лишь иногда вставляя какие-то непонятные, судя по всему немецкие слова и выражения.  А один, как ни в чем не бывало, играл на губной гармошке.
Я рухнул на землю и стал из-за кустов рассматривать все происходящие. «Мать моя женщина! Попал!». Наверное, если бы не немцы, заорал бы во всю глотку.  А так сижу, смотрю на них из кустов и думаю, как дальше быть. «Судя по всему сейчас лето. То есть время года, как у нас. Немцы тут были до февраля сорок третьего. Это точно. Вовка говорил. Еще меня в лес покопать сманивал. Но боев тут не было, война прошла стороной. Так что ничего интересного мы не накопали. Даже окопы не нашли. Пусто. Я уж думал, что  этой глуши фашистов вообще не было. А вот выходит, что были. И не просто были, а даже воевали с кем-то. Вот откуда взрывы и выстрелы. Наверное, лес прочесывали и напоролись на кого-то. Бл…ь! Так это могли быть такие же попаданцы как я! Или тот же Володька! Хотя, нет, он бы смылся. Малый толковый, в армии служил, все здесь знает. Хрен его они возьмут. А вот каких-нибудь городских могли бы перестрелять запросто».
«Точно!» Один из фрицев, хотя, какие они фрицы если по-русски говорят. Скорее всего какие-нибудь «власовцы» или им подобные. Все верно – охранные части. Командир или немец из русских или прибалт какой-нибудь, а солдаты наши, русские. «Су…и. Эх, «Калаш» бы мне, да пару Ф-1».
Так вот, одни из этих, не буду ругаться матом, достает из кармана мобильник и пытается фотографировать своих товарищей. Видимо, взяли кого-то живьем, и человек показал, как телефоном пользоваться. Звонить-то нельзя. Связи сотовой и в помине нет. А вот фотографировать можно. Наверное, думал, отдаст мобилу и они отстанут, но эти забрали «новую чудную игрушку», а хозяина в расход. Хотя, так даже может и лучше. Могли бы привести к настоящим немцам, а те бы уж попаданца  выпотрошили, как гаишник пьяного водилу. Так что мне тоже в плен никак нельзя. Уж накрайняк хоть вены режь. Благо есть чем. Хотя, ножик для грибов хоть маленький, а глядишь, пырну кого-нибудь, они меня с горяча и пристрелят. Все мучится меньше буду. Даже может кого из этих с собой «туда» заберу» если повезет. Да, мысли-то не веселые. «Так. Год сейчас, скорее всего, сорок второй. Летом сорок первого немцев здесь еще, наверное, не было. Они осенью пришли. К тому же летом сорок первого у них еще не было частей, сформированных из русских. Значит, год у нас сорок второй. Ладно, подожду в кустах, пока они свалят.  И надо к своим на восток двигать. Тут до фронта километров сто пятьдесят, а то может и меньше.  Документов нет, да оно даже к лучшему. Наш паспорт с орлом, тут хуже, чем душанбинская прописка в мое время. Там менты могли только денег стрясти, а тут запросто и расстрелять могут. Ну, дай бог доберусь, мобильник мне послужит самым железным доказательством. В нем теперь мое спасение. А пока думать буду, что Берии со Сталиным говорить. Про Хрущева, и про двадцатый съезд, и про Горбачева с Ельциным, и про многое другое. Да, вот так читаешь книгу и думаешь всегда: «А что бы я сделал первым делом? Танки, пушки, мины, диверсии». Ага, щаз… Я вот первым делом чуть не обс…, короче, чуть не обгадился от страха. Вот они – немцы, точнее русские, но это еще хуже. Настоящие, живые. Враги. Предатели и убийцы. В двадцати метрах за кустами. И геройствовать как-то не хочется. Хочется жить. Очень хочется. Что там пишут в книгах про тоску по родным и близким? Хрень это все ребята. Первая и основная мысль – выжить. Вторая – выйти к своим. А все остальное – ненужная рефлексия и розовые сопли». Как это не забавно, но, поняв и осознав, что я попал в сорок второй год, на душе стало гораздо спокойнее. Появилась ясность мысли. Есть задача, ее надо решать. А сокрушаться о том, что осталось в далеком две тысячи десятом, будем потом, после победы. Пока же надо дождаться, когда эти свалят отсюда и двигать к своим. Чем черт не шутит, может на партизан нарвусь. Уж они то должны помочь к нашим выйти. Хотя, были ли тут партизаны? Да, нет, партизаны были везде. Но с местными лучше не общаться. Хрен его знает, попросишь еды, а может он полицай какой-нибудь. В любом случае, мобильник надо будет прятать, прежде чем с кем-нибудь из деревенских контактировать. А вопрос о еде меж тем очень даже актуальный. Пару-тройку суток без еды еще можно прожить, но потом-то жрать надо. Хорошо еще летом перенесся, можно в лесу ночевать, а если бы зимой? Тогда все. Вилы. В лесу особо не поночуешь. Или волки сожрут, или замерзнешь нахрен. Впрочем, сначала замерзнешь, а потом сожрут.
В этот момент к ручью вышел еще один попаданец. «Блин, да куда ж ты мужик лезешь-то»! - я в бессильной злобе прикусил губы. «Крикнуть ему, чтобы бежал отсюда, да поздно. От пули не убежишь. А самое главное себя выдавать нельзя, тогда оба погибнем. Вот она - суровая правда жизни. Кто там говорил про «сам погибай, а товарища выручай»? Это хорошо говорить, когда по настоящему погибать не надо. А как подкрадется северный пушистый зверек, сорок раз подумаешь, выручать кого-то, тем более не знакомого тебе человека или смотреть, как на твоих глазах его убивают? Жалко человека, но сделать ничего не могу. Сейчас важнее дойти к своим.»
А меж тем события развивались следующим образом. Мужик, вместо того, чтобы рвануть в лес со всех ног, начал орать на немцев чуть ли не матом.
- Ребят, ну, какого х…я вы тут прохлаждаетесь! У нас съемки встали, надо новый дубль снимать, а вас где-то черти носят. Давайте быстрее, блин. У нас каждый час на вес золота.
- Да ладно, Петрович, не ори – махнул рукой один из «фрицев» - Мы, что, с тобой первый раз работаем? Я сказал, все будет нормально, значит, будет нормально.
- Конечно, – не унимался пришедший тип – Не ты же платишь. Там Ермолов уже на го-но изошел. Надо снимать, вас нет нигде.
- Ну, позвонил бы, телефон-то есть.
- Есть-то он есть, а х…и толку. В этой глуши Билайн не работает. Давайте мужики в темпе. Сейчас доснимем всю утреннюю часть быстренько, и потом свободны до вечера.
Один из солдат Вермахта  вытащил телефон из кармана, взглянул на него и произнес:
- Да, парни, давайте в темпе. У Маринки сегодня день рожденья, так что мне край в пять надо в Москве быть.
- Как в пять в Москве? – встрепенулся пришедший товарищ – А кто пулеметчика будет играть?
- Ну, кто, кто? – он кивнул на молоденького солдата, игравшего до этого на губной гармошке – Вон, Колька сыграет. Колян, выручишь? Край надо. А то моя меня с потрохами сожрет.
- Да, не вопрос – ответил тот – Тогда с тебя пиво на всех.
- Заметано! Спасибо, брат.
- Федь – обратился к нему самый страшный «немец» - Хрень получится. В начале пулеметчику тридцать лет, а потом двадцать. Да и на морду вы разные. Фигня это.
- Да, ладно – махнул рукой представитель съемочной группы – Тридцать, двадцать, кто там на это смотреть будет. Сейчас зритель пулемет от мотыги не отличит, а ты говоришь пулеметчики разные. Давайте, шнель, шнель товарищи фрицы. Арбайтен, арбайтен, шварце аффе, ди зоне нох хох. (работай, работай черная обезьяна, солнце еще высоко).
Под мелодию губной гармошки вся группа удалилась в лес.
А я еще почти час сидел, мягко выражаясь, в состоянии полного ох…я.