Вот, навеяло нечто странное. Сам не знаю, насколько это нужно продолжать или нет - выскажитесь коллеги?

Пролог

Вроде бы поступить собирался так, как было положено, но ощущение, что он всё больше и больше становиться подонком не проходило. Старший смены, степенный немолодой прапорщик, всё же вызвал на экран терминала адресную книгу и негромко - так, чтобы никто из подчинённых не услышал, - выругался в сердцах. Но сержант, расположившийся за столом по соседству, похоже обратил внимание на его реакцию, ехидно улыбнулся и предложил с фальшивым дружелюбием:
- Если хотите, шеф, могу и я сообщить? – прапорщик ответил ненавидящим взглядом, но промолчал. Он давно подозревал, что его подчинённый получает жалованье не только в их финчасти. 
Грузовик стоявший у ворот КПП, тем временем уже начал трогаться с места, весело урча мощным движком. Дежурный проводил его тоскливым взглядом. Надо было определяться, поскольку в случае задержки доклада ему было не миновать служебного разбирательства. Это в лучшем случае!
Офицер в потрёпанном рабочем комбинезоне, сидевший рядом с водителем, поднял руку, салютуя часовому, и широко улыбнулся, не в силах сдержать радости. Его чувства можно было легко понять – выбраться в родной город на побывку после долгих месяцев, проведённых в стальной утробе крейсера, было великой удачей. Собственно, всё упёрлось в тот факт, что срочно понадобилось получить с окружного склада снабжения для ремонта кое-какие детали, отсутствующие в запасниках порта, а иначе куковать бы сейчас каплею  вместе со всем экипажем на орбите, вылизывая корабль  до зеркального блеска. И никого не волнует, что за время похода бесчисленные тренировки и занудные профилактики уже засели в печёнках, лица соседей по кубрику обрыдли, а от нежного голоса корабельного компа тошнит. Таков порядок: сначала требовалось привести крейсер в норму, а уж потом…Потом для одних: «здравствуй родимый дом!», а для других: «трепещите кабаки и бордели – космофлот гуляет!»
Зная это, сладко замирали в предвкушении обильной выручки хозяева увеселительных заведений, наводили последний марафет шлюхи и… готовили для будущих постояльцев камеры в военной комендатуре. А то, что они обязательно понадобятся, не сомневались ни стражи порядка, ни сами потенциальные «клиенты».
Дежурный горько улыбнулся. Как ни жаль ему было этого паренька, но, как говорится, своя рубаха ближе к телу! Он решительно набрал номер и, дождавшись ответа, негромко проговорил:
- Прапорщик Исаков, второй пост. Разрешите доложить – только что от нас проследовала на окружной склад машина за номером 4-101-01. В ней вместе с водителем – ефрейтором Сазоновым, - следует капитан-лейтенант Звонарёв. Да-да, Звонарёв…Тот самый, из ориентировки…Нет, у него оформлена служебная командировка на получение ремонтного оборудования…Так точно. Понял вас! – он свернул экран коммуникатора и вновь тихонько выругался себе под нос. Сержант хотел, было, сказать ему что-то, но прапорщик глянул на него так, что он буквально поперхнулся готовыми слететь с языка словами, покраснел и быстро отвернулся к своему экрану, делая вид, что график движения грузовых челноков с партией зерна за прошлый месяц является сейчас для него самым важным делом на свете.   
Дежурный побуравил немного его стриженный затылок недобрым взглядом, в котором злость смешалась с бессилием, шумно выдохнул, отвернулся и, рассматривая бездумно, взлетающие и опускающиеся на поле космопорта шаттлы, внезапно подумал о том, что он уже давным-давно выслужил пенсию и, если бы не война, , вполне мог бы уйти в отставку и уехать в одну богом забытую деревеньку со смешным названием Малая Копышовка, где вроде как ждёт его одна весёлая вдовушка, и никто пока слыхом не слыхивал о том, что творится на планете…
****

1
    Кондиционер грузовика был исправен, но Егор открыл полностью окно двери и с наслаждением вдыхал такой настоящий, такой живой воздух. Водитель, сухощавый ефрейтор, только весело хмыкнул в ответ на его поведение, но ничего не сказал. Он служил уже не первый день и навидался, как космолётчики ведут себя на земле после долгого похода.
А что вы хотите от людей, что месяцами дышали затхлым воздухом, прошедшим не один цикл регенерации? Да для них обычный, даже пахнущий слегка промышленной гарью ветерок в это время слаще чистейшего горного! И смеяться над ними может только полный идиот. А таких на Лазарусе было немного. Практически в каждой семье кто-нибудь да был, так или иначе, связан с космофлотом, - служил нынче, или раньше непосредственно «на железе» или рядом с ним,  и имел представление о специфике этой службы.
- Не продует вас, господин капитан-лейтенант?
- Что? – Звонарёв с трудом выплыл из бездумного, расслабленного состояния. Боже, как же хорошо было снова оказаться дома и спокойно ехать, никуда не торопясь, глазея на такие родные пейзажи, по которым он, оказывается, неимоверно соскучился! И плевать, что через пару недель он будет точно также безумно скучать по своему «Московиту» и рваться на борт – сейчас Егор был твёрдо намерен использовать на полную катушку каждую секунду отдыха.
- Я говорю, не продует вас? – деликатно улыбнулся водитель. – Вы же только-только после пустоты.
- А, понял. Нет, всё в порядке – я перед поездкой от нашего дока полный пакет всех необходимых прививок получил.
Ефрейтор понятливо кивнул и вновь сосредоточился на вождении, не желая больше попусту докучать офицеру. Видно же, что человек бог знает сколько времени в рейде был – вон какой бледный, - пусть себе отдыхает да греется на солнышке. И хотя очень хотелось расспросить, как оно нынче там, узнать правду, а не ту фигню, что крутят день и ночь по официальным каналам, ефрейтор решил, что вполне можно попробовать подкатиться с этим вопросом на обратной дороге, когда они поедут в порт.
Грузовик свернул с трассы, миновал блокпост – Егор пережил несколько весьма неприятных мгновений под прицелом тяжёлых пулемётов мобильной платформы поддержки пехоты, пока система «свой - чужой» не опознала их, - и аккуратно покатил по улочкам столицы. В ответ на вопрос Звонарёва ефрейтор пояснил, что когда он утром ехал в космопорт, то видел, как чуть дальше перекрывали трассу для ремонта, а здесь, дескать, он знает одну хитрую объездную дорожку, что выведет их прямо к складам. В общем, всё будет в лучшем виде – не извольте сомневаться, господин капитан-лейтенант! Егор рассеянно улыбнулся и согласно кивнул. 
Они проехали пару километров, когда впереди нарисовалась небольшая пробка, и грузовик притормозил. Водитель, чертыхаясь, начал вслух клясть свою неосторожность за то, что решил проехать именно этой дорогой. Звонарёв почти не прислушивался к его стенаниям, жадно рассматривая людей на тротуарах. Особенный интерес каплея вызывали, естественно, представительницы прекрасного пола – а как иначе? Тем более, что по случаю тёплой погоды многие из них были одеты довольно легко.
Вдруг офицер негромко вскрикнул. Водитель покосился, чтобы посмотреть, что это его так удивило, но тут же отвернулся и сделал вид, будто ничего не заметил. По улице, прямо по середине проезжей части, в окружении жандармов, шёл им навстречу невысокий человек в изодранной одежде, в которой с большим трудом угадывался некогда богатый мундир старшего офицера. Серое, измождённое лицо с отчётливыми следами побоев, усталые, пустые глаза, печально опущенные уголки губ – но привлекло Егора совсем не это. Он знал этого человека! Да и сложно, наверное, было найти кого-то, кто его не знал бы!
- Это же…
- Молчите, господин капитан-лейтенант! Молчите и делайте вид, что вам неинтересно, –негромко посоветовал ему ефрейтор краешком рта, старательно рассматривая витрину с садово-хозяйственным инвентарём на противоположной стороне улицы.
Звонарёв очумело потряс головой. Ему казалось, что он смотрит какой-то дурацкий сон или вовсе является участником некоего дурацкого розыгрыша. Нет, ну не могло же быть на самом деле так, чтобы посреди бела дня вели под конвоем, словно базарного воришку, не кого-нибудь, а каперанга  Фомина - героя сражения у Южного Креста! Офицера, бросившегося на изувеченном неприятельским огнём эсминце «Грозящий» в самоубийственную атаку на авианосец противника и сумевшего разнести его шлюзы, сорвав, таким образом, высадку вражеского десанта на Церебрус. Правда, затем спохватившиеся корабли охранения перемололи корабль Фомина в  пыль, и никто и не думал, что кому-нибудь из экипажа эсминца удалось спастись. Спасательную капсулу с несколькими выжившими нашли вовсе уж чудом – в той мясорубке, что творилась тогда, повреждённым кораблям помощь не успевали оказывать и те сгорали в атмосфере, будто рождественские свечи, а здесь ничтожная, по меркам космоса, песчинка со слабосильным маячком.
Больше всего Егора добил тот факт, что прохожие шли по своим делам так, будто не происходило ничего экстраординарного. Люди скользили по конвою и арестанту равнодушными взглядами, в которых не отражались никакие эмоции. Звонарёв ошеломлённо дёрнулся, было, к клавише замка, собираясь выйти, но вдруг натолкнулся на чей-то чересчур внимательный взгляд и завертел головой, пытаясь определиться. С тротуара за ним пристально наблюдал невысокий черноволосый мужчина в штатском костюме, сидевшем на нём так, что сразу становилось понятно – военная форма для него куда как более привычна.
Встретившись глазами с Егором, он, едва заметно, отрицательно покачал головой, как будто намекая, что капитан-лейтенанту лучше бы поумерить свой пыл и не совершать резких телодвижений. Тёмные глаза незнакомца смотрели с такой пронзительной строгостью, что Звонарёв против своего желания остался на месте.
Страшная процессия тем временем миновала их грузовик, и водитель резко рванул с места, будто желая поскорее убраться подальше. Егор успел выглянуть, но незнакомец пропал, будто его и не было. Капитан-лейтенант откинулся на высокую спинку кресла и крепко задумался.
Увиденное сильно потрясло молодого офицера. Нет, до него доходили смутные слухи, что на Лазарусе происходит нечто странное, но полной картины событий ни у кого на «Московите» не было. Военная цензура бдительно отслеживала все сообщения, идущие по системе дальней связи, а особист на самом крейсере тщательно просматривал все диски с сообщениями от родных и близких, что изредка доставлял почтовый курьер.
Да и сейчас Егор пока не был готов сказать, что видит что-то необычное. Да, Новограев изменился, но для города, находящегося на планете, ведущей боевые действия, все эти изменения укладывались в рамки допустимого. Естественно, на улицах прибавилось людей в форме, появились блокпосты на въезде - выезде, вооружённые патрули придирчиво проверяли документы, на дорогах встречались колонны боевой техники и снаряжения, в небе то и дело проносились хищные тени атмосферных истребителей. Ну так на то она и война. Но вот водить по улицам, словно напоказ, или для устрашения, вчерашних героев этой самой войны…нет, это никак не укладывалось в сознании каплея. Виноват? Судите! А глумиться над офицерами незачем!
Флот вообще всегда очень ревниво относился к попыткам государственных структур замахнуться на его права и готов был отстаивать их всеми доступными средствами, предпочитая наказывать виновных космолётчиков через систему собственных военных судов и трибуналов. А если учесть, что каждый корабль в силу особых условий постройки и комплектования и так фактически являлся своеобразным «государством в государстве», то вмешательство посторонних в его внутреннюю жизнь было практически исключено. Звонарёв даже не мог себе представить, какие обвинения должны были быть выдвинуты в адрес Фомина, чтобы его передали в руки жандармского управления Лазаруса.
Всё то время, пока они ехали до склада, Егор размышлял над этим вопросом, но так и не смог внятно сформулировать для себя приемлемую версию, хоть как-то объяснявшую бы увиденное. Не в заговоре же против царствующей фамилии оказался замешан бравый каперанг?! Да и тогда вряд ли бы его так свободно водили по улицам – упекли бы в особую тюрьму при дворце и допрашивали бы там с пристрастием, бывали прецеденты. Ерунда какая-то, в общем!
Можно было, конечно, попробовать спросить у водителя, но Звонарёв почему-то сильно подозревал, что ефрейтор вряд ли станет откровенничать с ним на эту тему. Да и сам факт беседы офицера с нижним чином о судьбе представителя высшего командного состава флота не вызывал у Егора положительно отклика. Поэтому он решил как можно скорее пересечься с кем-нибудь из служивших на планете приятелей и попытаться выяснить для себя все нюансы творившегося.

На склад они попали в самый разгар трудового дня. От обилия грузовых транспортов, тучи снующих туда-сюда кар, уходящих за облака штабелей ящиков и паллет со снаряжением, надсадной ругани кладовщиков, грузчиков и водителей могла пойти кругом голова. Не мудрено, что Звонарёв, отвыкший за время похода от наземных реалий, растерялся и потерянно крутил головой, пытаясь понять, куда ему обратиться со своей заявкой. Выручил его водитель – сжалившись над каплеем, он взял у него бумаги и ужом ввинтился в плотную очередь, раскинувшуюся от дверей небольшого двухэтажного офиса, помогая себе, где надо, то шуткой, то весёлым матерком. Вскоре он вышел вместе с полноватой, но чрезвычайно миленькой, девушкой в полевой форме с погонами младшего лейтенанта. Она весело смеялась над тем, что нашёптывал ей на ухо ефрейтор, демонстрируя окружающим задорные ямочки на щеках.
- Это вы с «Московита»? – обратилась она к Егору, подойдя к машине. – Я посмотрела заявку, мы подготовим всё необходимое примерно через полчасика - час, так что можете пока отдохнуть в кафешке, - она махнула рукой в сторону небольшого павильона с террасой, где расположились под тентами ожидающие своей очереди. – А потом вас вызовут и укажут, к какому отгрузочному пандусу подгонять машину. – Она ловко провела ручным сканером по бляхе пропуска, выданного Звонарёву при въезде, и сделала какую-то пометку в ручном терминале.
- Да я всё господину капитан-лейтенанту расскажу, Зиночка! – умильно заголосил водила, приобнимая фамильярно её за талию. – Лучше скажи, когда же ты, наконец, перестанешь меня мучить и ответишь согласием на приглашение отужинать?
- Иди, Сазонов, не безобразничай и не мешай работать, - со смехом шлёпнула его по руке девушка. – Много вас здесь таких – с каждым не встретишься! А вы, господин капитан-лейтенант…
- Звонарёв. Егор Звонарёв, - учтиво поклонился ей офицер.
- Да-да, Звонарёв. Заполните, пока будете ждать, вот эти документы, – лейтенант протянула Егору прозрачную папочку с тонкой стопкой каких-то бумаг. – Таков порядок, - с извиняющейся улыбкой сказала она, видя поскучневшее лицо собеседника, повернулась и направилась в сторону склада, негромко наговаривая что-то на ходу в усик микрофона.
- Богиня! – восхищённо причмокнул ей вслед ефрейтор. – Честное слово, если бы уже не был женат, то я бы с ней…ух!
- Ладно, хватит травить, - улыбнулся Егор, - у тебя, небось, на каждом складе по такой богине?
- Ну вот, и вы туда же, господин капитан-лейтенант! – притворно обиделся водитель, но не выдержал и тоже засмеялся. – На всех, не на всех, но на тех, где надо – обязательно! А как же – представляете, сколько бы я иначе в очередях бы торчал? Да с меня завгар шкуру бы спустил, а помпотылу ему  ещё и помог бы.
- Да шучу я, шучу! Скажи-ка мне, братец, лучше вот что – мы сейчас никак не успеем ко мне домой на минутку заскочить? А документы я бы по дороге заполнил.
- Домой, - задумался ефрейтор. – А куда именно?
- Здесь рядом, по Владимирскому тракту пара километров от города. Я бы только своим в живую показался бы и сразу назад?
- Угу, - начал что-то прикидывать в уме водитель, - туда мы минут за пятнадцать отсюда должны добраться, значит кладём ещё минут пятнадцать-двадцать на ваши дела, и после обратно… В принципе успеваем, господин капитан-лейтенант. Вот только что патрулю скажем, если остановят – путёвка то у меня только сюда и в порт оформлена? Они ж по базе в момент проверят.
Звонарёв ухмыльнулся.
- Ну, это не проблема – мне командир по такому случаю дополнительную командировку выписал. Не придерёшься, всё чин по чину – краткосрочное посещение объекта по адресу такому-то в силу служебной необходимости! И адрес моего дома.
- Что, прям так и написал? – не поверил Сазонов. - Эх, повезло вам с командиром! – он завистливо вздохнул. – От нашего и простой увольнительной не допросишься!
- А то! – Егор нетерпеливо глянул на часы. – Так что, рванули?

До усадьбы Звонарёвых долетели даже быстрее, чем предполагал водитель – всего минут за десять. Просто трасса была в эту сторону на удивление свободной.
Егор, быстренько разобравшись со складскими документами,  возбуждённо постукивал ладонью по металлу двери, словно желая подхлестнуть грузовик, чтобы он мчался побыстрее. Сазонов посматривал на него искоса с необидной усмешкой.
Когда среди зелени большого сада показались белые, под красной крышей, стены родного дома Егор почувствовал, как у него спазмом перехватило горло, а глаза как-то подозрительно защипало.
- Слава богу, добрался! - с чувством произнёс он, сняв фуражку, и истово перекрестился на кресты небольшой церквушки, скромно расположившейся в тени высоченных акаций неподалёку от распахнутых настежь ворот.
Но уже в следующее мгновение он вдруг понял, что здесь что-то не так. Ворота! Как же он сразу-то не сообразил – с каких, это, пор они раскрыты, будто хозяева приглашают всех встречных в гости? Насколько он помнил, никаких семейных праздников или памятных дат сегодня не было. Он родных о своём визите не предупреждал, решив устроить сюрприз, значит…значит он совершенно не понимает, что происходит!
- Притормози! – приказал он внезапно охрипшим голосом и полез в бардачок, куда забросил ремень с кобурой. Ефрейтор ошалело взглянул на него, но послушно остановился.
- А что случилось, господин капитан-лейтенант?
- Пока не знаю, - напряжённо ответил Егор, щёлкая предохранителем офицерского лучевика, - но сейчас выясним. У тебя оружие есть?
- Конечно! – водитель откинул декоративную панель на внутренней стороне двери и извлёк из появившейся ниши десантный вариант штурмового автомата. – Думаете засада? – он напряжённо озирался по сторонам, механически, не глядя, проверяя готовность оружия к стрельбе. – Может бандиты какие? Мне недавно свояк – он в городской полиции служит, - рассказывал, что в окрестностях мародёры появились. Из числа дезертиров значит.
- Помолчи. Сдавай потихоньку к дому, а там разберёмся… И окно закрой – мало ли что. – Сам Звонарёв уже поднял толстое стекло, отгораживаясь от внешнего мира, из которого так неожиданно повеяло угрозой. Егор набрал номер дома на ручном коммуникаторе, но ответа всё не было и не было.             
Машина не спеша подкатилась прямо к высокому крыльцу и остановилась. Звонарёв со всё больше нарастающим беспокойством смотрел на входную дверь, что была слегка приоткрыта. Не услышать шум подъехавшего тяжёлого армейского грузовика домашние и прислуга не могли, но почему же тогда никто не выходит его встречать? По спине пробежал лёгкий холодок. Все чувства буквально вопили, что впереди его ждёт опасность. Егор ещё раз попробовал вызвать родных. Безуспешно. Дом будто вымер. 
- Сейчас я выйду и осторожно войду внутрь, а ты меня, если что, прикроешь. Понял? – Ефрейтор пару раз сморгнул и быстро-быстро закивал. Было видно, что водитель отчаянно трусит, и Звонарёв постарался его успокоить, чтобы солдат не натворил какой-нибудь глупости. -  Да не дрожи ты так, пехота! Всё будет нормально. Если бы тут кто чужой похозяйничал, мы бы уже следы какие-нибудь заметили, верно? – в принципе отмазочка была так себе, но ничего более умного Егору в голову не пришло. Однако ефрейтор несмело улыбнулся.
- И то верно!.. Так что не извольте сомневаться, господин капитан, всё понял! – Звонарёв усмехнулся ошибке солдата в своём чине и, глубоко вздохнув, решительно распахнул дверь.
Снаружи всё было тихо. То есть, конечно, пели птицы, шумели листвой деревья, тоненько посвистывал в кровле ветерок – не было только шума от деятельности человека или каких-нибудь механизмов. Разве что где-то вдалеке был слышен далёкий гул с трассы, да в вышине промчался вертолёт.
Звонарёв осторожно, чуть пригнувшись, подошёл к крыльцу, старательно оглядываясь по сторонам. Лучевик он держал наизготовку, готовый пустить его в дело. Конечно, Егор не был крутым десантником, что в одиночку может разнести в пух и прах небольшой городишко, но всё же командир БЧ-3 тяжёлого крейсера «Московит» вполне знал, как следует себя вести в бою – ситуации бывали разные и случалось, что за оружие приходилось браться буквально всему экипажу.   
Вдруг ему показалось, что за стеклом входной двери мелькнула чья-то тень… И вроде бы женская.
- Мама? – негромко позвал Егор.
Луч парализатора обрушился на него настолько внезапно, что Звонарёв даже не успел вздохнуть как следует. Последнее, что он успел заметить, прежде чем потерял сознание, это были солдаты в боевой броне с эмблемами жандармского спецназа, выскакивающие из дома и бегущие к нему.
****