Ещё один маленький кусочек...

…Гуляли хорошо!..
Третий день компания меняла кабак за кабаком. Сашка давно потерял им счёт и не смог бы сейчас вспомнить, пожалуй, ни одной детали, присущей какому-то одному из них. Везде было одно и то же: стол, обильно заставленный закусками и бутылками, шумное многоголосье, в котором никто и не старался услышать собеседника, а тылдычил что-то своё, размалёванные девицы, появлявшиеся, как правило, после второй перемены блюд, ну и – как венец всего – вежливая, но твёрдая просьба хозяев «выметаться подобру-поздорову».
Первому такому «недовольному» Сашка едва не набил морду, но Джонни почему-то удержал его. Это было настолько удивительно, что все  замолчали и вытаращили на него глаза, а затем, не сговариваясь, потребовали объяснений. В самом деле, с чего бы это вдруг самый резкий, самый заводной из их компании вдруг проявил такое странное миролюбие?!
Но Джон в ответ цыкнул зубом, по-волчьи оскалился и обманчиво тихим голосом посоветовал всем заткнуться и топать на выход. При этом он так выразительно сунул руку во внутренний карман, что все как-то сразу поскучнели, и спорить больше не стали: получить импульс между глаз – оно кому надо?
Тем более, что платил то за всех именно Джонни, так почему бы не закрыть глаза на некоторые странности в его поведении? Глядя на всех, и Сашка решил плюнуть на это недоразумение.
Правда в третьем – или в четвёртом? А, не суть важно, - заведении он всё-таки подсел к приятелю поближе и, для начала чокнувшись, задал- таки мучавший его вопрос:
- Слушай, а хрен ли ты тому лосю не дал рога обломать?
Митяй – Джонни было только  прозвищем, о чём знали лишь близкие друзья, да дотошные следователи полиции, - мутно поглядел на него, неожиданно благодушно улыбнулся, и задушевно ответил:
- Дурень ты, Сашок! Ох какой дурень! Ну кто ж при полных карманах лавэ на скандал в первом же кабаке нарывается? Вот посидим ещё здесь, потом там – он неопределённо махнул рукой, - потом ещё вон там… дно кармана увидим, вот тогда и развернёмся во всю ширь – это я тебе обещаю!  А сейчас гуляй душа!.. Эй, человек, а ну вели-ка музыкантам мою любимую ещё разок сбацать!..
Что ж, это меняло дело. Сашка решил, что и сам – поймай он подобный фарт – не захотел бы оказаться в участке в самом начале веселья.
А то, что Джонни улыбнулась нешуточная удача было видно невооружённым глазом, один его прикид чего стоил! Вылитый граф! Ну, или барон, на крайний случай! И не скажешь, что за плечами этого расфуфыренного щёголя три ходки по самым серьёзным статьям и нехилое уважение весьма авторитетных людей.
А чаевые, которыми щедро одаривались все официанты, шлюхи и музыканты?! Да Сашке по нынешнему «неурожаю» полгода за такие бабки пахать как проклятому! А Митяй лишь посмеивается да знай себе карточкой по кассовому санеру – вжик-вжик!
Правда ночью второго дня довелось Сашке кореша совсем в другом виде наблюдать. Стоял тогда Митяй на улице - вроде как проветриться вышел, - смолил сигарету за сигаретой и смотрел в одну точку остановившимся взглядом.
А когда Сашка, не разобравшись в ситуации, сунулся к нему  и попросил огоньку, вдруг ухватил его за плечо, придвинулся вплотную – так, что глаза в глаза! – и жарко зашептал срывающимся голосом:
- Ты представляешь, я их вот как тебя сейчас видел! Лежат вроде как мёртвые, а всё одно по спине холодок всё время – будто смотрят они на тебя и ждут, когда ты к ним спиной повернёшься, чтобы, значит, наверняка броситься!.. А пить то нельзя! И ширнуться тоже: ни-ни! Там у них с этим строго было – одного  сразу грохнули, как только под кайфом застукали! Им это вообще было раз плюнуть – звери ещё те…Куда там нашим беспредельщикам!.. Эх, и зачем я только на это подписался! – Митяй аж всхлипнул от жалости к самому себе. А потом вдруг обмяк, отпустил Сашкин пиджак и, вяло сплюнув на тротуар, поплёлся обратно в кабак.
Но на пороге он встряхнулся, вновь превращаясь в прежнего Джонни – фартового и лихого медвежатника – и весело подмигнул застывшему столбом другу:
- Не боись, Сашок! Мы ещё повоюем! С золота есть-пить будем! Я ж ведь тоже не пальцем деланный – страховочку на всякий случай себе знаешь какую придумал? Ни одна сука меня даже тронуть не посмеет, иначе такой тарарам поднимется – всем чертям жарко станет! – Митяй продемонстрировал ночным небесам неприличный жест и заразительно рассмеялся. – Пойдём лучше ещё врежем и по бабам!..
…Оператор, сидевший в неприметном фургоне с сине-белой эмблемой крупнейшей межпланетной IT-корпорации «IBS» на борту, привычно обработал поступившую к нему на терминал информацию, быстро сформировал пакет данных, пропустил его через кодирующий контур и переправил соответствующему  адресату…