Немножко проды:

Старший сержант Черняков с интересом наблюдал за тем, что творилось на улице. В двигателе заглохшего прямо посреди дороги огромного  «Хамруса»  с суетливой бестолковостью копался худенький белобрысый парнишка в форменном полицейском комбинезоне. Из скопившихся впереди и сзади  перекрывшего движение грузовика, автомобилей то и дело слышались протяжные гудки и раздражённые выкрики опаздывающих по своим делам водителей.
Паренёк чуть не плакал, но проклятая машина  не желала заводиться ни в какую. Кое-кто из наиболее нетерпеливых горожан сунулся было помочь, но куривший с небрежной ленцой чуть поодаль офицер, выбравшийся из кабины после поломки, грозным окриком осадил их, заставив разойтись.
Черняков напрягся было, заподозрив неладное, но, тщательно просканировав грузовик и окрестности возле него,  расслабился – угроза нападения на охраняемый им объект отсутствовала. Сержант, естественно,  отправил,  сообщение о происшествии, неукоснительно соблюдая инструкцию. Но сделал он это скорее из вдолбленного долгими годами тренировок чувства долга, нежели и в самом деле опасаясь чего-то серьёзного. Его интуиция сейчас безмятежно молчала, а её сигналам Черняков привык доверять.
«Ярославич» с комфортом расположился на втором этаже домика охраны небольшого завода по сборке компьютеров. Его смена протекала весьма скучно, и спецназовец искренне обрадовался неожиданному развлечению. Он оживлённо спорил со своим напарником о том, как будут развиваться события дальше, не забывая при этом бдительно отслеживать картинку с камер слежения. Пока что сержант склонялся к мысли, что полицейские дождутся техпомощи и всё рассосётся само собой, в то время как Арманд Краулиньш, долговязый старшина-латыш, с несвойственной его нации горячностью доказывал, что ещё немного и возмущённые водители столкнут грузовик на обочину.
Спокойно  вошедший в комнату охраны человек в строгом чёрном костюме клерка средней руки поприветствовал мгновенно подобравшихся  «ярославичей» и лениво поинтересовался, чего, мол, им неймётся, раз они так расшумелись. Черняков начал было рассказывать, но пришелец не дослушал – лучевик в его руке появился с такой скоростью, что даже профессиональные рефлексы спецназовцев не смогли им помочь среагировать на опасность как должно.
Киллер аккуратно прострелил метнувшимся к нему «ярославичам» головы, брезгливо ткнул мыском сверкающего ботинка их неподвижные тела, споро подсоединил к центральному компу охраны какой-то небольшой блочок, дождался, пока на экране появится нужный ему результат, удовлетворённо хмыкнул  и негромко произнёс в пространство: «Чисто!»
Его слова услышали те, кому они были адресованы. Суета на дороге прекратилась точно по мановению волшебной палочки. И фальшивые полицейские, и подставные водители быстро направили свои транспортные средства в гостеприимно распахнувшиеся настежь широкие ворота. Из кузовов и салонов машин горохом посыпались многочисленные вооружённые люди. Они сноровисто занимали все ключевые позиции и готовились к бою.
Ударная группа боевиков в усиленных дополнительно штурмовых бронекомплектах, вооружённая исключительно парализаторами, целеустремлённо рванула по широкой площади прямо к главному входу, взятому уже под контроль. Группа зачистки держалась чуть позади.
Именно здесь на них и обрушилась смерть.
Два десантных модуля огневой поддержки типа «Синоп» камнем упали вниз, поливая округу из всех своих многочисленных стволов. Атаковавшие завод боевики сразу же попали в весьма неприятное положение – их оружие не позволяло вести на равных бой с воздушными целями, да ещё такого класса. Те, кому повезло не умереть в первые секунды, бросились врассыпную, пытаясь найти укрытие. Тщетно! Гашетки пушек находились в руках настоящих профессионалов. Они чётко накрывали мечущихся по двору людей, не давая им опомниться и оказать сопротивление. Разрозненные попытки командиров боевиков сорганизовать своих бойцов пресекались самым беспощадным образом.
Но, как это часто бывает, в ход боя вмешался случай. Вряд ли кто-нибудь смог бы внятно объяснить, на кой чёрт в одну из машин, на которых мафиози въехали на территорию завода, запихнули пусть и старенький, но не ставший от этого менее действенным, четырёхствольный ПЗРК «Бамбук». И сейчас водитель, оставшийся в салоне, вышел из состояния ступора, овладевшее им, когда всё пошло наперекосяк, и добрался-таки до грузового отсека.
Две выпущенные ракеты на столь близком расстоянии произвели поистине ужасающий эффект. Один из «Синопов», напоровшись на раскалённые добела струи, протянувшиеся снизу вверх, вздрогнул всем своим многотонным телом, подпрыгнув на месте от удара и, заваливаясь на бок, с надсадным воем начал падать, разматывая за собой багрово-чёрное полотнище огня и дыма. Обезумевшие люди, потеряв последние крохи рассудка, бросились куда глаза глядят, мечтая лишь об одном – вырваться из этого ада, не попасть под удар падающей машины.
Второй штурмовик резко, на пределе возможностей двигателей, прыгнул в сторону и вверх, уходя из зоны поражения. Его бортстрелок стреляя без остановки, пытаясь любым способом достать, уничтожить врага, совместил прицел всех стволов, превратив разрозненные строчки выстрелов в одну широкую огненную ленту. Косая черта вскипевшей, поднявшейся на дыбы земли стремительно побежала к автомобилю, выписывая зигзаги, но боевик успел всё-же произвести повторный запуск, перед тем как исчезнуть во вспышке разрыва.
Эта пара ракет не сумела нанести неприятелю такого урона, как её предшественница. Можно сказать, что второму «Синопу» повезло – он «всего лишь» потерял в один миг четверть носового отсека с расположенными там лазерными скорострелками. Штурмовик тяжело развернулся на месте. Его командир благоразумно решил не продолжать бой, а уйти в безопасную зону. Тем более, что несколько пришедшие в себя боевики Картеля открыли по нему бешенную стрельбу.
Но в этот момент в дело вступил жандармский спецназ. Для начала по выжившим после воздушного налёта командирам и расчётам тяжёлого вооружения отработали снайперы, а следом, под прикрытием пулемётного огня вперёд рванули закованные в броню солдаты. Они молниеносно рассекли значительно поредевшую толпу бандитов и, не вступая с ними в перестрелку - оставляя окончательное решение вопроса по ним на совести подпирающих жандармов сзади армейских частей, - ворвались в здание завода.
А вот там их встретили «ярославичи». За время сшибки Картеля с жандармами они сумели придти в себя и подготовиться к отражению атаки.   
Внешне они не слишком отличались друг от друга. Питомцы одной воинской системы, и те, и другие были словно близнецы-братья. Одинаковая броня с одними и теми же знаками различия, стандартный набор оружия - как ручного, так и интегрированного в доспехи - смертоносные приёмы боя, отточенные одними и теми же инструкторами…Казалось бы, ну что им делить? Но вот, поди ж ты,  сошлись будто злейшие враги в смертельном поединке!
При этом одни со спокойным хладнокровием профессионалов намеревались подороже продать свои жизни, зная, что отступать больше некуда. Другие изо всех сил стремились выполнить полученный приказ.
Первоначальное незначительное преимущество было на стороне «ярославичей». За то время, что они провели на заводе, его цеха превратились в хорошо укреплённые линии обороны. Коварные мины-ловушки, терпеливо ждущие своих будущих жертв; размещённые тут и там автоматические огневые точки; несколько мобильных оружейных платформ, уже раскрутивших роторы свои пулемётов; да, ко всему прочему, элитные бойцы, прекрасно осведомлённые как извлечь из всего этого максимальную пользу. 
И жандармы, проскочив с наскока первый цех, вынуждены были откатиться назад, с лихвой умывшись кровью. Но, быстро перегруппировавшись, они двинули вперёд послушные механизмы, призванные помогать своим хозяевам. Тяжеловооружённые комплексы поддержки двинулись вперёд, сметая шквальным огнём всё на своём пути. «Ярославичи» отчаянно огрызались, но отходили под их натиском, теряя, то и дело, кого-то из своих товарищей. Они предприняли несколько контратак, но всё, чего им удалось добиться – это вывести из строя несколько платформ, заманив их на мины. Правда командиры жандармов решили не рисковать и отвели неповоротливые машины, справедливо опасаясь, что от многочисленных взрывов может обрушиться всё здание завода. А поскольку цель операции заключалась не в уничтожении, а захвате груза, находившегося у «ярославичей», получить груду обломков им вовсе не улыбалось. В бой бросили спешно подтянутых армейских десантников.   
В этой странной, фантастической битве людей и машин в просторных заводских цехах, превратившихся по странной прихоти судьбы в поле битвы, сплелись в причудливый кровавый клубок не просто две разные вооружённые группы, отличающиеся друг от друга цветом эмблем. Нет, сейчас здесь окончательно решали свой извечный, старый как мир, спор две власти – старая и новая. И этот момент, может быть не до конца осознаваемый сражающимися людьми, незримо витал над ними, вызывая дополнительный накал страстей. Поэтому всё чаще и чаще противники сходились врукопашную, с презрением отбрасывая прочь ставшее ненужным оружие.
Мощная техника позволяла разглядеть всё в мельчайших деталях и Антон, наблюдавший за ходом операции из штабного автобуса, с оторопью взирал на то, как посреди горящих, затянутых едким дымом цехов, кружились в завораживающем, смертельном танце затянутые в броню защитных доспехов гибкие фигуры. Настоящий, не показушный бой стремителен – один – два удара и всё: победитель несётся дальше, побеждённый оседает бесформенной кучей на пол. Но от этого не становилось легче: наблюдать за тем, как судорожно скребёт землю стремительно холодеющими пальцами мгновение назад живой, а сейчас уже мёртвый – но сам ещё не осознавший этого! – человек, было страшновато. 
Каланин даже поймал себя на мысли, что когда дерёшься сам, то всё воспринимается совсем иначе, чем когда наблюдаешь за боем со стороны. Любая незначительная деталь, на которую в пылу схватки не обращаешь никакого внимания, вдруг начинает выглядеть по-другому: гораздо значительнее, объёмнее, страшнее.
То ли дело Бремберг – полковник буквально прилип к экрану и взирал на происходящее с хищным удовлетворением победителя, наслаждающегося процессом уже практически выигранного сражения. Он сухо и деловито отдавал короткие приказы, и, повинуясь его распоряжениям, бойцы убивали и… умирали – тут уж как кому повезёт!
С места, где сидел Антон, было хорошо видно, как похожи, оказывается, своей внутренней, истинной сущностью брат и сестра – Анна, закованная в броню – только каска-сфера небрежно брошена на стол – стояла неподалёку от полковника и на лице её отражались такие же чувства. Трое «чёрных гусар» - как окрестил про себя скандийских грушников Каланин – застыли по углам автобуса молчаливыми истуканами. Остальные находились на улице где-то неподалёку, играя роль резерва «ставки». Но вряд ли их помощь должна была понадобиться – компьютер с холодной беспристрастностью показывал, что завод почти полностью перешёл под контроль атакующих, а отметки, обозначавшие защищающихся стали гаснуть всё быстрее и быстрее.
- Ну вот, - не скрывая своего радостного удовлетворения, хлопнул себя по колену Бремберг, - сейчас команда зачистки отработает и всё!.. «Полста четвёртый» - это уже командиру одной из групп – завязывайте там с дуэлями. Хватит! Пройдитесь ошеломителями…да получше – мне нужны «языки»!.. Анна, через пять минут возьми отделение своих ребят и выдвигайтесь. Ищите кого-нибудь из верхушки «Ярославля». Лучше живыми, но в крайнем случае можно и раненых с убитыми брать - только чтобы обязательно были с неповреждённым мозгом. Данные по ним вам передали? – Девушка утвердительно кивнула. – Вот и отлично. Теперь вы, господин капитан… Что там такое? – Каланину так и не суждено было узнать, что же хотел поручить ему Бремберг – дверь в автобус исчезла в ослепительной вспышке и все, кто находился внутри, полетели наземь, сбитые с ног стремительно прокатившейся по салону взрывной волной.
Как не странно, но сознание Антон не потерял. За долю секунды до взрыва Анна, похоже почувствовавшая что-то, двинулась к выходу и невольно стала живым щитом, прикрывшим следователя. Да, его чувствительно приложило о стену, вышибая прочь дыхание, но ясность мышления – насколько это было возможно, учитывая обстоятельства – он сохранил. Разве что перед глазами плавали разноцветные круги, да в уши будто ваты напихали, а так, ничего – живой!
Чужие руки подхватили его с пола, подняли и безжалостно поволокли куда-то, крепко придерживая с двух сторон. Капитан попробовал, было, спросить, что происходит, но язык отказывался ему повиноваться, и вместо членораздельных слов получилось лишь невнятное мычание.
Свежий ветерок ласково погладил его по лицу и Антон понял, что они выбрались из автобуса на улицу. Каланин несколько раз крепко закрыл – открыл глаза, пытаясь восстановить зрение и, наконец-то, ему это удалось. Сразу стало легче.
Подняв тяжёлую, будто с перепоя, голову капитан глянул по сторонам. Его волокли под руки два бойца в стандартной армейской экипировке. Определить их принадлежность к тому или иному подразделению возможности не было, но Антон предположил, что эти ребятки играют за другую сторону – так равнодушно наступить тяжёлым ботинком на корчащегося на земле от боли жандарма с кровавой кашей вместо лица, собрат по оружию явно не мог!
Значит?!..