Всем привет! Я был не прав, интернет тут найти все же можно. Выкладываю кусочек, жду тапков. С какого места читать, я думаю, разобраться можно.

Операция «Чистое небо» прошла для 1-го авиаотряда в целом успешно, обратно вернулись все шесть «Тандерболтов». Три – невредимыми. Один - покалеченным. А вот остальные два прилетели и сели не иначе как «на честном слове и на одном крыле». Механики и пилоты только головами качали, рассматривая поврежденные машины.
Первый «инвалид» получил свое, когда атаковал «Мавериками» ангар. Из-за особенностей наведения он не мог толком маневрировать (боевой курс, этим все сказано), и его сверху атаковал дежурный «Гепард». Пилот смог уйти от атакующего АКИ буквально в последнюю долю секунды, но уберечься  не смог. Лазер «Гепарда» прошел мимо фюзеляжа, аккуратно срезал честь двигателя и напоследок зацепил хвостовое оперение. Части бешено вращающейся турбины разлетелись в разные стороны, выбивая вмятины в корпусе и крыльях, словно выстрел из огнемета полыхнуло снопом огня вспыхнувшее топливо. Пилот, к счастью, успел вовремя перекрыть подачу топлива. На базу самолет прилетел на одном двигателе, с обгорелым боком и работающим на половину рулем высоты. Пилота после посадки пришлось вытаскивать из кабины, сам он идти просто не мог.
Второй штурмовик встретился в воздухе с вражеским «Зейдлицем». И этот АКИ тут же наглядно продемонстрировал пилоту «Тандерболта», что штурмовик – это ни разу не истребитель. И слава Богу, что этот урок закончился всего лишь попаданием  лазера в двигатель! Пилот не пострадал и смог посадить самолет на ВВП без особых трудностей.
А вот с третьим штурмовиком все было очень серьезно – он получил два попадания из лазера. Первый выстрел угодил в фюзеляж, пробив его насквозь. А вот второй угодил в крыло, разрезав его поперек почти на треть ширины. Пилот тут же вышел из боя и нырнул к самой земле, чем спас и себя, и машину. Выстрел лазера уничтожил  гидросистему и почти всю проводку в крыле. Отказали все системы механизации крыла, оружейные подвески не реагировали ни на какие команды, сбросить боекомплект было невозможно. Крыло угрожающе покачивалось и скрипело. Но это было только начало. Когда буквально скребущий брюхом по земле самолет влетел в ущелье, спасаясь от преследования АКИ, по нему отстрелялись мехи. Причем свои же, что обидно. И попали ведь, что обидно вдвойне. Несчастный "Тандерболт" поймал шесть РДД - подарок от "Грифона" Легиона. Взрывы расковыряли штурмовику второй борт, к счастью - не задев пробитое лазером крыло. Самолет летел исключительно божьим провидением и на мате и уговорах своего пилота. Но честно продержался до аэродрома. Пилот отказался катапультироваться и на свой страх и риск посадил самолет. С крылом, которое могло отвалиться в любой момент, с неработающими закрылками, с покореженным фюзеляжем и с ракетами на боевом взводе  на подвесках.  Пилот, как только смог нормально воспринимать обращенные к нему слова (и вообще вести себя достаточно адекватно, что случилось только на следующий день), получил от начальства благодарность и чудовищный нагоняй. И прозвище, которой прилипло к нему на всю оставшуюся жизнь и обессмертило его имя – «Камикадзе». 
Сам самолет аккуратно затащили в ангар, где он под постоянным прицелом нескольких камер подвергся медленному и вдумчивому препарированию. Там были получены ответы на многие вопросы, которые возникли у специалистов. Например, подтвердилось подозрение, что при попадании в корпус лазер задел топливный бак. Но система защиты, предназначенная в том числе и для защиты бака от кумулятивных снарядов, справилась и с повреждениями от лазера. При попадании в крыло ситуация оказалась гораздо хуже, чем предполагалась. В разрез от лазера попали только часть гидросистемы и проводки, и ситуация не должна была быть настолько критической. Но при тщательном осмотре выяснилось, что оставшаяся в стороне от разреза изоляция проводов просто сплавилась от жары, замкнув цепи на корпус и между собой. Трубки гидросистемы были порваны или закупорены резко испарившейся гидравлической жидкостью. Также были зафиксированы случаи повреждений из-за разлетевшихся брызг расплавленного металла. На счастье пилота, противопожарная система все же сработала и залила место повреждения фреоном, не дав возникнуть пожару.

  Несколько часов спустя в совсем другом месте тоже было штабное совещание. Проходило оно в командном центре Заимки. Состав штаба как-то сформировался сам собой. Со стороны командования силами милиции представителем был Давид Драх, интересы '501 легиона' представляли Соколов и Донахью, Вернер и Ракитин представляли собой разведку и контрразведку одновременно. Именно Вернер сейчас и держал слово.
  - ... так что возиться в ущелье они будут еще долго. Таким темпом, по нашим прикидкам примерно полгода. Наше мнение - это прикрытие. Они использовали его для осмотра ущелья и задержки на планете. Все время вокруг севших 'Мулов' было оживленное движение, куда там космопорту или блокпостам.
  В космопорте все спокойно, никаких видимых движений нет. Пострадавший 'Леопард' потихоньку латают снаружи и изнутри, 'Союз' дважды пытались выправить, но безрезультатно. Все АКИ затащили в дропы, сейчас на дорожке стоит только один 'Гепард'. Мехи ходят парными дозорами вокруг порта и блокпостов. Наши группы пытались подобраться поближе, но неудачно. Видимо, самых больших дураков мы уже выбили, а оставшиеся резко поумнели и больше ошибок не допускают.
  Отто все же вскрыл файл в компьютере машины разведки. Опять ругается. Это был архив, в котором был один нормальный файл и несколько зашифрованных. В том, что нормальный, содержался приказ на выдвижение в определенную точку и указание связаться после прибытия. Тогда командир, видимо, должен был получить пароль для открытия следующего файла. В общем, Отто опять ломает данные. Точку мы определили, вот она. Место, в общем-то, обычное, довольно глухое и непримечательное. Мы туда послали 'Борогоз' - взвод Дымова, пусть оглядится. Может, и найдут что.
  Что касается места посадки 'Мулов'. По показаниям разведки, от них постоянно отъезжают БТРы. Ездят они по трем маршрутам, причем каждый проходит по местам с высоким радиационным фоном. Поэтому проследить их очень сложно, пешим ходом по следам не пройдешь. Однозначно - следы путают, боятся нас. Через несколько дней в тот район подойдут еще три группы, попытаемся определить маршруты квадратно-гнездовым способом, но тут нужно время.
Проанализировав записи, сделанные с помощью специальной программе нашего «друга» Отто, мы вычислили три незарегистрированные послания,  сделанных после объявления начала операции «Чистое небо» и перекрытия всех каналов связи. Два – пустышка. Их авторов мы нашли и проверили. Оба сообщения короткие, это  голосовые сообщения о том, что их автор задерживается на работе. А вот последний… Кто-то, используя служебные протоколы, переслал в город кучу информации. Из-за ограниченной скорости передачи – всего несколько символов в каждом пакете – передача длилась около часа. Расшифровать сообщение мы не смогли, слишком сложный шифр. Система безопасности все эти сообщения спокойно пропускала и ничего не регистрировала. Отправителя вычислить не удалось, информация уходила с нескольких терминалов одновременно. Единственная зацепка – все эти терминалы находятся в одном помещении. Конкретно – в комнате, которую занимает служба связи.
Так каждая комната в центре находится под наблюдением, мы просмотрели записи камер. Ничего подозрительного. Расследование продолжается, пока же в комнате постоянно присутствует представитель контрразведки. На всякий случай. Сейчас специалисты по электронной безопасности настраивают дополнительные фильтры, что бы отслеживать повторное появление такой передачи. И пытаются понять, как такое вообще стало возможно. Видимо, эта дыра в системе защиты была введена специально и довольно давно, как бы еще не при проектировании. 
  - Что с нашими мехами?
  - Все восстановлены, Лев Маркович. А вот АКИ еще в ремонте и будут там еще неделю. Ускорить этот процесс мы никак не можем. «Зейдлиц» и «Штука» потеряли слишком много брони, «Корсару» требуется серьезный ремонт – несколько выстрелов пробили броню и нанесли повреждения внутренней структуре. А второй «Корсар» вообще лежит полуразбитый на плоскогорье с аварийно заглушенным реактором. Хорошо, что пилот сумел дотянуть свою машину до более-менее подходящего места и смог нормально провести вынужденную посадку. Машину замаскировали, но вот о ее ремонте или эвакуации говорить пока еще рано. Если ее вообще возможно будет эвакуировать.
  - Что с пленной?
  - Которая «Кошка»?  А что, Земля имеет на нее какие-то виды?
  - Хм. В общем, да. И руководство нашей страны было бы не против лишнего пилота, и притащивший ее товарищ Акатов - тоже.
  - А ему-то она зачем?!
  - А натура у него такая, хомяческая. Тащит все, что сможет найти, обменять, оторвать и уволочь. Причем потом сам все приведет в порядок, разложит по полочкам, полюбуется и отдаст без вопросов, если надо для дела. Похоже, ему доставляет удовольствие сам процесс добычи и хранения. У него, по-моему, что угодно можно попросить – даже если этого у него нет, он в лепешку расшибется, но достанет. Вообще-то, по его словам,  пилот ему не нужен, а Хокинс нужна ему исключительно как техник. Он говорит, что в его хозяйстве такой нужен. Что же касается подтекста вашего вопроса – нет, никакого поползновения в сторону «Кошки» он не предпринимает. И не предпримет. У него тут серьезный роман намечается, ему до других женщин дела нет.
  - Роман?! А с кем, если не секрет?
  - Не секрет, в общем. Помните хозяйку того склада в старой шахте, где наш Т-80 отсиживался со взводом Дымова? В общем, с ней. Похоже, сошелся характером на базе любви к собирательства, у нее на складе тоже запасы чуть ли не всего на свете есть. Но это все лирика. Так что там с пилотом?
  - Да обычное, в общем-то, дело. Пирофобия – панический страх перед огнем, на который наложилось сильное потрясение. У всех пилотов мехов в той или иной степени присутствует страх перед огнем. Ракеты с боеголовкой «Инферно» являются наиболее дешевым и эффективным оружием пехоты в борьбе с мехами. Мехи сами по себе греются сильно, а атака зажигательными ракетами перегружает систему охлаждения до предела. Даже несколько ракет могут превратить любой мех в статую и заставить его прекратить огонь. Более плотный обстрел вызывает аварийную остановку реактора из-за перегрева, детонацию боеприпасов, отказ множества систем. К тому же при пробитой броне горящая огнесмесь попадает внутрь и вызывает пожар внутри меха. Все это может привести к тому, что кокпит превращается в топку. Иногда – буквально. Часты случаи, когда пилот просто сгорает заживо.
  - А как же катапульта?
  - Она часто отключается от жара или блокируется из-за заклинивших вышибных пластин на макушке меха. А сам пилот часто не может выбраться самостоятельно из-за повреждения механизма открытия аварийного люка, своего ранения или потери сознания. Да и вылезти порой нельзя – снаружи огненный ад. Даже если он при этом выживет… поверьте, очень часто потом он сожалеет, что не умер. В общем, этот страх вполне понятен и контролируем. Но если пилот когда-то горел сам или кто-то из его знакомых, то такой страх начинает давить на подсознание, постепенно выходит из-под контроля и начинает контролировать разум сам. У такого пилота при применении ракет «Инферно» может начаться паника, переходящая в паническое бегство или ступор. Он может ни с того ни с сего сбежать с поля боя, внезапно катапультироваться, открыть беспорядочный огонь, застыть статуей.… Много чего может быть. Такое явление известно, его тщательно отслеживают и лечат, ведь такой пилот в бою может подставить все подразделение и легко угробить свой мех. Но не всегда его могут выявить вовремя.
Случай с «Кошкой» Хокинс классический – когда-то она попала под атаку «Инферно», катапульта отказала, реактор заглушила система безопасности. Тогда она выкрутилась -  подоспели остатки ее взвода, отбили атаку и рассеяли нападавших, но надлом в душе остался. После того, как во время патруля около блокпоста она оказалась под огнем «Ураганов», где ее чуть не накрыло зажигательными боеголовками, этот надлом сказался, и ее рассудок оказался на грани. А после того, как она попалась в ловушку в ущелье, он не выдержал. Слишком уж нереальное и подавляющее зрелище было. На неподготовленный разум действует просто убойно, а он у нее и так был неустойчивый. Вот он у нее и «поплыл».
  - Это она рассказала? С ней можно говорить?
  - Большую часть этой информации мы получили после анализа заключения нашего психолога и просмотра «черного ящика» ее «Феникса». Кое-что удалось узнать после осмотра ее личных вещей. Говорить с ней сейчас бесполезно, она ушла в себя и просто не услышит вопроса. Все только бормочет о падающем небе и что-то про стену огня. Сейчас мы ее держим на успокаивающих препаратах, но долго так продолжаться не может. Наркотик есть наркотик, каким бы легким он не был, и злоупотреблять им не следует. В таких случаях очень важна помощь близкого человека, его участие и сочувствие, но где его взять? Вот такая вот ситуация.           
  - Хорошо. А теперь основной вопрос на сегодня. Что делать дальше?
  Мазур обвел взглядом всех присутствующих. На лице Давида было спокойствие, он явно все для себя решил, и менять свое решение не собирался. Вернер был странно задумчив. Его коллега Ракитин сейчас напоминал собаку, вставшую на след - хищный взгляд, напряженное состояние, азарт охотника... Сильно его задело это странное поведение герцога с предложением перемирия, очень сильно. И он приложит все силы, чтобы докопаться до правды. Оба командира 'Легиона' были внешне спокойны, но внутренне чувствовалось некоторое напряжение.
После некоторого молчания слово взял Донахью.
- На мой взгляд, необходимо продолжать следовать выработанной ранее стратегии и постараться полностью использовать тот факт, что силы противника больше не имеют превосходства в воздухе. Необходимо нанести налет на группу, дислоцированную около завала в ущелье. Или на конвой, идущий туда или оттуда. А еще лучше – ударить в момент пересменки, когда концентрация вражеских сил в лагере наибольшая. Космопорт сейчас для удара недоступен, его прикрывают орудия дропов. Удар по оставшимся блокпостам то же рискован, взлетевший вражеский АКИ прилетит за считанные минуты, штурмовики не успеют долететь до гор и превратятся в мишени. Кроме того, что мы нанесем непосредственный урон силам противника, мы также прекратим сбор информации о нас разведгруппами противника, которые осуществляют поиск в ущелье. Чем больше они найдут различных следов, тем быстрее они смогут сделать определенные выводы. Герцог сможет получить относительно точные данные о нашем вооружении и его возможностях, и тогда наше положение серьезно ухудшиться. Пока противник не знает точно, что ему противостоит и чего ему следует опасаться, и потому его можно довольно легко ввести в заблуждение и подсунуть нужную нам дезинформацию. 
Атака должны быть максимально быстрой и внезапной, и произведена в самое ближайшее время. Чем больше мы ждем, тем больше поврежденных машин противник сумеет вернуть в строй, и тогда атака с воздуха станет невозможной. Атака космопорта и бой в ущелье наглядно показали, что наши штурмовики очень уязвимы для местного вооружения и бороться на равных с АКИ и мехами у них не получиться.
По данным разведки, противник в готовности держится только один легкий АКИ, а постоянно висеть в воздухе он не может. Пилоту нужен отдых, машине требуется техническое обслуживание, поэтому периодически «Гепард» возвращается в космопорт. Сам конвой и основной лагерь противника на дороге у входа в ущелье прикрывают примерно по одному пехотному взводу и меху, конвой привозит смену каждые сутки. Если провести атаку быстро и не спускаясь слишком низко, то мехи можно игнорировать. Пока мы можем использовать наше численное преимущество и выставить против одного легкого АКИ в воздухе и двух мехов на земле восемь «Тандерболтов», но что будет завтра? Через несколько дней? Через неделю?
- Извините, а возможно ли прикрыть ваши атмосферники с земли? И повторить сценарий «Чистого неба» для одного конкретного АКИ? Я, к сожалению, все еще плохо представляю возможности вашей техники. Какая-то она не очень привычная и… нелогичная, что ли.
Теперь заговорил Соколов:
- Извини, Давид, но только пехотой с ПЗРК. Из средств ПВО у нас есть «Буки» и один «Партизан». Из мехов это «Снайпер» Сиверса и «Катапульта» Смоллетта. Все они в полном порядке, но сейчас находятся в укрытии. Вывод их может быть обнаружен из космоса, и тогда и техника, и само укрытие окажутся под угрозой. В принципе, можно попытаться, но подвести технику слишком близко к вражескому лагерю опасно. Значит, развернуть ПВО мы должны будем где-то на подходах, а подходы – это горы, ущелья, небольшие плоскогорья. ПВО в таких условиях очень сложна, и наладить нормальную ее работу будет очень трудно. Слишком мало у нас времени и сил. В ущелье у нас были преимущества – нас не ждали, противник не знал особенностей нашего вооружения, мы знали примерные азимуты подходов и атак вражеских АКИ, к тому же при штурмовке наземных целей в условиях гор противник должен был сбрасывать скорость и снижаться, тем самым сильно облегчил нам жизнь. В случае предполагаемого воздушного боя всего этого уже не будет. Атаки будут происходить с высоты, на больших скоростях и со всех направлений. Положение можно было бы немного уровнять, если бы мы смогли расположить нашу технику на возвышениях, контролирующих предполагаемый район боя, на это необходимо время, серьезные усилия и привлечение специальной техники. Быстро и без посторонней помощи  занять необходимую позицию может только «Катапульта», но, на мой взгляд, это слишком рискованно. Прыжки по горам – это всегда лотерея, и угробить машину можно очень легко. Поэтому оказать поддержку могут только рейдовые  группы с ПЗРК. По крайней мере, они помогут штурмовикам сбросить с хвоста АКИ самим фактом запуска зенитных ракет. Но для самих групп это может быть очень опасно.
Хотя, как вариант, можно рассмотреть возможность вывода техники из укрытия, при условии, что точка выхода останется неизвестной для орбитального наблюдения.
- Ясно. Сколько атмосферников вы можете выделить для этого?
- В первом отряде осталось три «Тандерболта», задействуем их. Тем более, что место дислокации этого отряда, скорее всего, врагу уже известно. Если взлет самолетов и прошел незаметно для противника, то уж посадку он точно засек. А уж его агентура в городе – тем более. Все же аварийная посадка и транспортировка аварийных машин событие запоминающееся. Возможно, получится поднять и четвертый самолет, если у него успеют заменить пробитый двигатель.
Я думаю, что больше никого задействовать не нужно, две машины за один заход способны уничтожить все в лагере. Тем более, что цель уничтожить мехи перед нами не ставиться, насколько я понял. Я прав?
- Да, правы. Хорошо, другие предложения есть?
- Атака лагеря разведовательно-диверсионной группой.
- Там будут два меха, причем оба умеют прыгать и хорошо могут бороться с пехотой. Особенно «Поджигатель». Рискованно, очень рискованно. Даже если совместить обе атаки – с земли и с воздуха – и атаковать только лагерь, без конвоя, то все равно это очень рискованно. Но как вариант, я думаю, можно рассмотреть. Что еще?
- Использовать атаку для взятия «языка». Во время атаки вполне может подвернуться удобный случай.
- Хорошо. А как насчет…
Тем же вечером на главной базе четыре пехотных взвода: два взвода из состава «501 легиона» и два – из состава «Борогоза» начали подготовку к выходу. Несколько групп, осуществляющих разведку около космопорта и блокпостов, получили кодированные сообщения. На «Катапульту» Смоллетта снова начали устанавливать и заряжать контейнеры с ЗУР, а рядом с ним заряжались и проверялись два «Бука»-ветерана, уже успевшие повоевать в ущелье. А в подземном хранилище, находящемся под ангаром с рекламой тяжелой строительной техники, закипела работа. Три самолета готовились к вылету: заправлялись, вооружались, проверялись. На четвертом, стоящем в специальном боксе, техники гоняли свежеустановленный двигатель. Синоптики обещали на следующий день слабую облачность, и было решено попытаться использовать ее как прикрытие. Хилое прикрытие, конечно, но чем черт не шутит?

Облака и вправду появились, но какие-то хилые. Рассчитывать на них было бы глупо. Поэтому в ход пошел основной план атаки, не учитывающий погоду.
Ворота в космопорт открылись. Не замедляя хода, на дорогу вышла колонна техники. В ее голове шел легкий мех, напоминающий человека с огромным пистолетом в руке.

- Это Глаз-3, конвой  прошел КПП порта, повторяю, конвой прошел через КПП. Состав – один мех, два танка и четыре ховера. Повторяю: один, два, четыре. Как слышите, прием.
- Это база, тебя понял. Один, два, четыре. Какой мех? Повторяю, какой мех в конвое, прием.
- Это Глаз-3, это «Оса», повторяю, это «Оса». Как поняли, прием.
- Это база, «Оса», принято. Отбой.

Четыре «Карнова» поднялись с площадок и повернулись в сторону космопорта. Разбившись на пары, конвертопланы разлетелись в разные стороны.

- Мостик, это третий. У нас четыре воздушные цели. Похоже, это тяжелые вертолеты. Разбились на пары, держат курс на блокпосты №1 и №3. Примерное время прибытия – через час.
- Понял тебя, третий. Продолжай наблюдение.
- Есть.

Лифт поскрипывал, медленно поднимая из глубины подземного хранилища самолет. Оскаленная зубастая пасть, налитые кровью глаза… и два двигателя, которые при взгляде с носа здорово напоминали огромные уши и придавали «Тандерболту» вид обозленного Чебурашки. Стоящий около ворот ангара часовой, в голове которого сложилась эта аналогия,  заулыбался. Пилот штурмовика, проверяющий в этот момент работу бортовых систем, увидел это и скривился. Не нравились ему русские. Вот не нравились, и все. Все они были какие-то ненормальные.

Конвой медленно и осторожно входил в предгорья. Равнина плоскогорья сменилась холмами, покрытыми кустами, затем пошли рощи, которые постепенно превратились в сплошную стену деревьев и кустарника. Довольно редкую стену, но тем не менее. Именно где-то здесь из-за идиотизма нескольких самоуверенных дураков снайпер в течение нескольких секунд смог снять шесть человек. В том числе трех пилотов и командира. Так что все были настороже: мех постоянно прощупывал окружающее пространство сканерами, все пехотинцы сидели под защитой брони, стволы пушек и пулеметов танков и ховеров смотрели по сторонам.

- База, это Дозор-2. Конвой прошел точку Альфа. Повторяю, конвой прошел точку Альфа.
- Это База, тебя понял. Не высовывайся.
- Принято. Конец связи.

«Карновы» с натугой шли вверх. Под ними проплывали заснеженные пики и хребты. Не очень высокие, всего-то около километра с небольшим, но от этого не менее величественные. От них веяло каким-то первобытным величием и силой. Они словно взирали свысока на человека и усмехались.
Но пассажирам конвертопланов не было до окружающего пейзажа никакого дела. Они тщательно проверяли оружие и снаряжение. Сначала у себя, потом у соседа напротив. Потом снова у себя. Проверялось все, вплоть до того, насколько хорошо горит фонарик и насколько удобно закреплен пакет с сухим пайком. Горы ошибок не прощают.

- Чарли Альфа три, это Чарли Браво, ответь.
- Это Чарли Альфа три. Привет, Билли. Как жизнь?
- Нормально. Как у вас?
- Тихо. Когда будете?
- Через час. Начинайте паковать чемоданы.
- Уже упаковали. Давай быстрее.
- Торопишься?  Интересно, куда?
- Чарли Альфа три, Чарли Браво, это Альфа два. Кончайте болтовню.
- Понял, молчу.
- Неужели? Не верю!
- Чарли Браво, это Альфа два. Заткнись!

- База, это Дозор-7. Конвой прошел точку Чарли. Повторяю, конвой прошел точку Чарли. РВП около часа. Повторяю, расчетное время прибытия около часа.
- Это База, тебя понял. Как пройдет, начинайте.
- Понял тебя, База. Это мы с удовольствием. Конец связи.

«Карнов» медленно летел вдоль хребта. Из открытого люка вниз на тросах слетали человеческие фигурки и грузовые контейнеры. В нескольких километрах то же самое происходило и со второй машиной.

- Мостик, это третий! Обе пары вертолетов сменили курс. Похоже, они хотят облететь блокпосты стороной.
- Сколько от них до блокпостов?
- Около сорока километров. Сейчас летят вдоль хребта, к нам не приближаются. Не спешат.
- Хм. Ладно, смотри дальше.
- Понял, слежу.

Джеймс Новак  сначала радовался назначению в самую элитную эскадрилью США. Правда, радость была недолгой – ровно до той поры, как он узнал, что помимо новых стран и неба его ожидает работа с коммунистами. Ценой огромных усилий ему удалось сдержаться и не набить морду агенту ЦРУ. Однако доводы агента были ОЧЕНЬ убедительны. Или служба где скажут и выполнение всего, что прикажут, или пожизненное сидение вечным лейтенантом где-нибудь на Аляске. Где самым частым гостем у него будут белые медведи. И медведицы. Отказаться от карьеры Джеймс не мог себе позволить, и он скрепя сердце ушел с головой в освоение нового штурмовика.   
А-10 подготовлены в рамках программы отличались от своих собратьев отсутствием заводских маркировок и качеством сборки в лучшую сторону. Машина была неплоха, несмотря на свою внешность, хотя и непривычна.
… когда  Новак увидел гигантское яйцо, он был шокирован...
Нет, конечно, молодой пилот слышал о событиях, произошедших в семьдесят седьмом году в Европе. Но одно дело слышать и видеть фотографии разрушенного Мюнхена. И совсем другое - идти по коридорам корабля и ощущать его чуждость.
Полет к новому месту службы  ему не понравился. Особенно из-за присутствия русских.
По прибытию на базу потянулись бесконечные тренировки  с местными армейцами. Настоящим шоком для него был тот факт, что практически все местные тоже были РУССКИМИ! Ну, почти русскими. Джеймс выкладывался полностью, пытаясь как можно лучше выполнять свои обязанности, и потихоньку боролся с неприязнью. Не сказать, что бы очень удачно, но некоторые положительные подвижки были.
…Рев двигателей в замкнутом пространстве был оглушающим. Поморщившись, пилот развернул «Тандерболт» в сторону ворот. Штурмовик, выкрашенный в горный камуфляж и украшенный оскаленной пастью, ожил и двинулся вперед, постепенно набирая скорость.  Полосы разметки на ВВП слились в непрерывные полосы, и самолет пошел вверх...

Двери ангара открылись, и из них с ревом выкатился самолет и начал разбег. Едва он оторвался от широкой и странно пустынной дороги, как из ангара тут же показался второй. Через минуту пара штурмовиков с подвесками, забитыми оружием, начали набирать высоту.

- Мостик, это третий! Зафиксирован взлет двух «Оводов», повторяю – «Оводы» в воздухе!
- Направление?!
- Блокпост №1! РВП – полчаса!
- Принято! Не спускай с них глаз.
- Понял!
- Появились, голубки.

Через десять минут после того, как по дороге пропылила колонна вражеской техники, кусты на обочинах зашевелились. На дороге появились несколько человеческих фигурок, закутанных в «лохматый» лесной камуфляж. И каждого из них была нашивка с эмблемой в виде странной шестеренки с цифрой «501» в центре. Послышались негромкие голоса, и разведывательный отряд с позывным «Дозор-7» принялся за работу. 

Фредерик Грегерсон краем уха слушал переговоры по радио. Основное внимание его было сосредоточено на лежащей перед ним интерактивной карте, на которой отображалась текущая ситуация. В голове шел анализ:
- Два «Овода» летят по центру, две пары тяжелых вертолетов заходят с флангов. Что же это такое? Атака? Ловушка? Черт, а исправных АКИ всего ничего!
Скорость «Оводов» меньше, чем при атаке «Союза». Значит, могут дать скорость выше. Учтем. Что мы можем сделать? Поднять АКИ – это естественно и само собой напрашивается. Пока пилот добежит и запустит истребитель – это одна-две минуты. Долетит до блокпоста – еще две. Всего пускай будет четыре. Сколько же пролетит за четыре минуты атмосферник? Если по прямой, то тридцать-сорок километров. А может, и больше. А порт точно под присмотром. Значит, подготовку «Гепарда» к старту они точно засекут. Пока передадут информацию, пока переправят – минута долой. Значит, рассчитываем на тридцать километров.
От блокпоста до порта около тридцати километров. Еще столько же – от блокпоста до предгорий. А до ущелья-ловушки, кстати, всего сорок. И встречали там наши АКИ так горячо, что половина до сих пор в ремонте, а четверть проще выкинуть, чем починить. Местные хотят повторить однажды удавшуюся ловушку? Нелогично, но… черт его знает! Их уцелевшая техника после боя словно растворилась в этих горах, и где она сейчас? Уже ждет в засаде? От них всего можно ожидать! Или они нацелились всего лишь обработать блокпост? Вот так, прямолинейно и без изысков?
Грегерсон почувствовал, что потихоньку звереет. Местные пока что всегда действовали так, что под одним слоем действий и намерений ВСЕГДА скрывался другой! И самое смешное, что пока он будет искать второй, третий и двадцатый слой в очередном действии противника, его там может и не оказаться! Они просто сделают то, что было так очевидно, и потому отброшено! Старая игра «я знаю, что ты знаешь, что я знаю…». Проклятье!
Значит, что бы гарантированно перехватить «Оводы» до того, как они успеют улететь к опасной зоне, поднимать АКИ надо в тот момент, когда эти атмосферники начнут заход для атаки блокпоста. Не раньше. Иначе – развернуться и улетят. Может, так и сделать? Черт с ними, пусть летят? А вертолеты тогда для чего? Что они делают на флангах?
Грегерсон в раздражении ударил кулаком по столу. Чертов герцог Кент! Как так можно воевать?! Его словно подменили, в последнее время он ведет себя до жути странно. Его идиотские приказы и стремление решить все мирным путем связали его по рукам и ногам! Лишили его инициативы! И это уже обошлось им в уничтожение почти все авиации!
А что, если… Грегерсон рассмотрел появившуюся мысль. Интересно все может получиться. Даже очень. Что ж, попробуем.
- Пилотам, подготовиться! Наружу пока не высовывайтесь, ждите внутри.
Подождем.   

- … Повторяю! Возможна атака с воздуха, на вас летят два «Овода»!
- Принято! Рассредоточиваемся!
Спокойствие блокпоста №1 разорвал вой сирены. Через несколько секунд вокруг бегали в кажущемся беспорядке люди, с ревом в поле выезжали носители РДД, с небо поднимались стволы тяжелых пулеметов. Через полминуты каждая щель ощетинилась оружием.

- Это Удар-1, подходим к точке Альфа.
- Удар-1, это база. Чуть ускорься, отстаешь от графика. Поворот по плану, пока все без изменения.
- Это Удар-1, вас понял.
Щелк.
- Как настроение, напарник? Памперс не забыл?
- Это Удар-2, все в порядке. Поворот через полминуты, не отвлекайся. После поболтаем.
«Зануда ты» - беззлобно подумал капитан Новак.
- Поворот! Ускоряемся!

- Мостик, мостик! Это третий!
- Слушаю!
- «Оводы» сменили курс и ускорились! Новый курс – на порт! Время прибытия – десять минут!
- Принято!

- Тревога! Возможна атака с воздуха!
- Дежурная машина, на взлет!
- Мартин! Давай на выход! Возможна атака с воздуха! Бегом в точку Гамма! Остальным – по местам! Бегом!
Из «Леопарда» вышел «Егерь», вооруженный пятью орудийными стволами, и не спеша пошел к ограде. За его спиной к стоящему в начале полосы «Гепарду» бежал пилот, держа под мышкой нейрошлем. Около самого АКИ суетились техи. Люки дропов закрывались, стволы лазеров, РРС и ракетных турелей пришли в движение. Двери нескольких ангаров раскрылись настежь, из некоторых стала выезжать бронетехника и выходить мехи, расходясь к позициям по периметру.

- Ворнер! Плохо дело!
- Что случилось?!
- Повторная передача! Расшифровке не поддается.
- Откуда?
- Оттуда же. Хуже другое – судя по логам, передача ушла несколько часов назад. Наш новый фильтр неэффективен, я сам узнал только потому, что залез в протоколы и просмотрел их вручную.
- Гадство! Нас ждут. Срочно – связь с «Легионом», отменяем операцию!
- Поздно. Они уже в воздухе, устойчивой связи с ними нет.
- Передать всем – вариант «Люцифер»! Повторяю – «Люцифер»!
- Принято, сообщение ушло.

- Дьявол!
- Чтоб тебя!
Подъемник скрипел, поднимаясь вверх. Стоящий на нем самолет гонял движки, проверяя их работу. А внизу техники лихорадочно выводили из бокса второй.

Замаскированная дверь, выглядевшая как кусок скалы, откатилась в сторону. Из темного проема медленно и аккуратно вышла металлическая туша «Катапульты» с необычной формой пусковыми. Следом за ним протиснулся «Снайпер». Дверь за мехами тут же закрылась. Повернувшись, «Катапульта» пошла в сторону космопорта, старательно прижимаясь к левой обочине. Чуть подождав, «Снайпер» пошел следом. Несколько сот метров их должен защитить от взгляда с орбиты нависающий скальный карниз, а там… А там посмотрим.

«Карновы», медленно летящие над заснеженной равниной, внезапно резко развернулись и, увеличив скорость, полетели обратно. Через минуту их заметили бойцы десанта, устраивающиеся на гребне небольшого хребта. Проводив конвертопланы взглядами, они не сказали ни слова. Только усерднее стали готовить позиции и  распаковывать контейнеры с вооружением. Раз «Карновы» вернулись, значит, все пошло не по плану. И они, скорее всего, окажутся последней надеждой удирающих штурмовиков. Впрочем, как всегда. И если не они, то кто же?     

- Это Удар-1, вас понял! Код «Люцифер» принял!
Щелк!
- Слышал, напарник?
- Так точно, Удар-1, слышал. Наши действия?
- А ты как думаешь?
- Уходить по запасному маршруту.
- Хм. Нет, напарник, мы так не поступим. Я ровняю, ты полируешь.

- Черт!
Грегерсон с некоторым недоумением наблюдал, как тяжелые вертолеты вдруг резко развернулись и полетели обратно. Спустя полминуты начали разворачиваться «Оводы». Что за….? Они что, хотели всего лишь прощупать его реакцию? Тогда зачем такие сложности? Так, а куда это несет атмосферники?

Пилот «Гепарда» свечой поднял свой АКИ в небо. Реактор работал на полную мощность, перегрузка резко вдавливала в кресло. Все, можно прекратить подъем. Быстрый взгляд на радар. Чисто! Хорошо, значит, со спущенными штанами нас не поймали. Начальство пока молчит. Ну и ладно. Начнем пока облет космопорта. И дадим побольше энергии на сенсоры. На всякий случай.

На карте были четко видно, как взлетевший АКИ нарезает круги вокруг защитного периметра. Все четыре вертолета, нырнув в ущелья, летели в сторону местной столицы. И все. Больше никаких целей не появлялось – ни воздушных, ни наземных. И что бы все это значило? А вот оба вражеских атмосферника сменили курс и продолжали лететь вперед. Им оставалось почти пять минут до разрушенного блокпоста, восемь – до космопорта… и  минута до ущелья! Неужели все так просто? К черту все!
- Щит-2, твой выход! Всем Щитам! Ваша цель – «Оводы»! И берегитесь атаки с земли!
Через несколько секунд из открытых ворот дальнего ангара вырулил второй «Гепард» и начал разбег.   
 
В лагере около заваленного входа в ущелье готовились к отправке обратно в порт. Оба меха бродили за грницами лагеря, в пределах прямой видимости, охрана держала периметр. Несколько человек готовили очередную партию разных предметов, набранных в ущелье. Небольшую партию, надо сказать. Все, что было около завала, уже успели собрать, а уходить дальше, вглубь ущелья, пока никто желанием не горел. И стремился оттянуть этот момент как можно дальше.
Неожиданно мехи разом развернулись и вскинули орудия на север, в сторону далекого Михайловска. Завыла сирена тревоги, забегали люди. А через полминуты появились те, кто вызвал такой переполох.
Первым «Тандерболт» обнаружил пилот «Беркута» и тут же выстрелил в него из установки РДД. Самолет летел на высоте почти полкилометра, был еще далековато, и другим вооружением достать его было практически невозможно. «Поджигатель» навел на далекий самолет оба средних лазеров, но стрелять не стал. Ракеты промахнулись. Впрочем, пилот «Беркута» и не рассчитывал на попадание, слишком уж было далеко. Расчет был только на то, что самолет увернется от ракет и тем самым изменит курс. Но он не изменил. А через несколько секунд вниз полетел ответный привет.
Пара подкрылевых подвесок раскрылись, и вниз полетели бомбы. Самые обычные, осколочно-фугасные Мк82, весом 227 кг. Под каждой подвеской их висело по три штуки. Вниз улетело шесть. «Беркут» успел дать короткую очередь из своей автопушки, после чего прыгнул в сторону. «Поджигатель» прыгнул сразу, не пытаясь стрелять. Из среднего лазера этот атмосферник не достать, а кроме них у него были только огнеметы. В результате оба меха ушли из-под удара, один влево, второй вправо. Вот только…

Наблюдатель опустил бинокль. Машины «501 легиона» свою задачу выполнили, да еще как! Даже перевыполнили. Ему даже стало жалко тех, кто был в лагере – шансов выжить у них не было изначально. Даже то, что при объявлении тревоги почти все население лагеря начало разбегаться кто куда, им не помогло. Шесть бомб легли вокруг лагеря с диким разбросом, внутрь не попала ни одна! Зато досталось всему вокруг. Мехи уцелели, жаль. Успели упрыгать. И пропустили второй самолет. Тот вылетел абсолютно неожиданно, на малой высоте. И пролетел точно над лагерем. Теперь там, где когда-то был лагерь, было море огня. Жуткое зрелище – летящий за самолетом странный двойной след вдруг загорается и падает на землю огненным дождем.  Вряд ли кто смог остаться в живых, оказавшись в этом аду. Жестко работают эти наемники. И где их только нашли?

«Тандерболт» Новака снижался. Сам капитан был доволен. Первая часть работы выполнена. Осталась вторая. Где там эта колонна? А то у него еще две подвески с бомбами остались. Да и напарника тоже есть что предложить. А вот и колонна! Ребята, вам не повезло!

- Вот там! - воскликнул Алекс, указывая на горизонт. Несколько секунд назад откуда-то оттуда раздались звуки нескольких приглушенных взрывов. Ник одной рукой поднес электронный бинокль к глазам и посмотрел туда, куда показывал напарник. Бинокль остался как память об отце, на потертом  ремне еще была видна дарственная надпись прежнего владельца. Две темные точки были хорошо видны на полуденном голубом небосклоне. Они медленно приближались к остановившейся колонне.
Ник машинально нажал кнопку, и картинка резко прыгнула навстречу:
В объектив Ник увидел странные, крестообразные в плане самолеты с двумя большими двигателям, со странными контейнерами под крыльями. Подкрутив настройки, он приблизил изображение еще немного.  Через бинокль он уже смог рассмотреть обшивку странного аппарата, корпус машины, выкрашенный в защитный камуфляж и с какой-то талантливо нарисованной зубастой мордой. Плавно поведя чуть в сторону, он разглядел сквозь остекление пилота в странном сером комбинезоне. Закрытый шлем не позволил разглядеть выражение его лица, но Ник готов был спорить на что угодно - пилот стального уродца ухмылялся.
Смирьнофф отпустив бинокль, юркнул в люк и во весь голос заорал:
- Жми отсюда!
Ховер сорвался с места и понесся вперед по узкой дороге.  Мгновеньем позже нос штурмовика окутался облаком дыма, из которого бил сноп огня. По дороге к колонне стремительно побежала стена разрывов. Пушка этого летающего урода выплевывала снаряды с ужасающей скоростью.  Вот очередь досталась стоявшему первым  "Скорпиону".  Танк скрылся в облаке разрывов и пыли. А пушка атмосферника продолжала стрелять.
Штурмовик с ревом пронесся над колонной, сбросив над ее центром серию из шести бомб. Взрывы опрокинули два ховера, взорвался яркой вспышкой APC, разбросав куски обшивки по дороге. В этот момент Ник, который не мог оторваться от бинокля, заметил на крыле атакующей машины эмблему:  шестеренку с какой-то вписанной в нее цифрой.
Штурмовики плавно разворачивались для второго захода.
Ховер, чудом избежавший гибели, несся на максимальной скорости. К несчастью, дорога была зажата между гигантских деревьев, а корни и различный мусор не позволяли скрыться под кронами исполинов. Алексу приходилось рискуя жизнью нестись прямо по дороге, никуда не сворачивая. Ник с ужасом увидел, как один из атмосферников снова открыл огонь. На этот раз удача от них отвернулась, и очередь тридцатимилиметровых снарядов вскрыла тонкую броню ховера, отрубив ему лопасти по правому борту. Изувеченная машина пропахала бортом глубокую борозду, взметнув целый фонтан искр, пыли и мелкого гравия, и на большой скорости врезалась в ствол дерева. Попутно вытряхнув при этом Ника.
Над деревьями, ревя двигателями, пролетел штурмовик, за которым тянулся странный двойной белесый след.

ЖДУ ТАПКИ!!! И ПРЕДЛОЖЕНИЯ!!!!!

Отредактировано Hildor (23-12-2010 13:41:47)