Проект «Венера»

Большой транспортный корабль, если посмотреть на него со стороны, на фоне огромной «картофелины» кометного ядра выглядел как муха рядом с автобусом. Он неторопливо плыл над побитой миллиардами лет и метеоритами поверхностью кометы туда, где под её поверхностью была упрятана База.  Грязный снег, миллиарды лет назад смёрзшегося в этот почти пятнадцатикилометровый ком газа, проступал обширными пятнами сквозь панцирь спёкшейся пыли. Наружный панцирь образовывался также все эти миллиарды лет, когда комета раз за разом возвращалась к Солнцу. Снег вытаивал, а пыль, состоящая из частиц более тугоплавких чем снег, медленно скапливалась на поверхности и спекалась яростным солнечным жаром, когда комета проходила через перигелий. Периодически этот панцирь взламывался взрывами вскипающего под ним снега, и тогда над поверхностью появлялся очередной красивый, расцвеченный во все цвета радуги, джет.  Потому-то и была поверхность кометы такой пятнистой, что далеко не везде этот панцирь стал достаточно толстым, чтобы удержать кипящие под ним газы. Со временем, этот панцирь стал бы  достаточно толстым и прочным, чтобы почти полностью укрыть снег от палящих солнечных лучей.
Стал БЫ.
Через те же миллиарды лет.
Стал бы если бы на комету не пришли люди, чтобы напрочь изменить её судьбу.
Сейчас транспортный корабль, последние несколько дней аккуратно пробивавшийся через внешнюю ударную волну, что создавал солнечный ветер на границе потоков испаряющихся газов, несущихся от ядра, проникнув далеко внутрь комы к ядру, медленно дрейфовал вдоль поверхности. Небо над ним, как и вообще у любой кометы, настолько близко подошедшей к Солнцу, было расцвечено полосами ярко сверкающих газов. Там, на расстоянии нескольких тысяч километров, эти газы встречались с несущимися от Солнца частицами, принимали их яростный удар, ионизировались и стекая назад, от ядра, образовывали гигантский «павлиний» хвост длиной уже в два миллиона километров. Через два месяца этот хвост наверняка будет уже более двадцати миллионов. Как и у любой такого же «калибра» долгопериодической кометы. Каждый газ ионизируясь, светил своим цветом, почему звёздное небо кометы было таким красивым. И переменчивым. Колоссальная мощь процессов ионизации и переизлучения, что каждую секунду разворачивались на границе кометной комы каждый час  и сутки меняла радужную картину небес. Только значительная протяжённость этих процессов в пространстве и во времени могла предметно показать их мощь  людям, дерзко проникшим к комете.

Лёгкие толчки маневровых двигателей периодически компенсировали искажения в заданной пилотом корабля, траектории. Несимметричное гравитационное поле, плюс интенсивно стреляющая испаряющимися газами поверхность кометы добавляла болтанки. Приходилось постоянно либо быть пристёгнутым  к креслу или переборке, либо крепко держаться за поручни. Иначе от шишек и синяков не убережёшься.
Бортинженер Соколов поправил шлем и принялся вертеть головой. Через очки шлема вид, открывающийся за бортом корабля, был куда содержательней, чем, можно было увидеть через иллюминаторы. Не было ограничений в виде края окна. Создавалось такое впечатление, что сам в скафандре медленно плывёшь над этими ледово-каменными просторами, под туманным небом, сквозь радужные пятна и полосы которого колюче просвечивают звёзды.
- Изучаешь будущее место своей работы? – услышал он голос своего напарника Быстрова.
- Да вот… интересно посмотреть всё это со стороны.  Как я понимаю, когда прибудем на место у нас возможностей «погулять» уже не будет.
- Почему не будет? Будет. Просто не часто. Ведь сейчас тут по поверхности ходить весьма неудобно. Видал, как «стреляет»?
Соколов повернулся в ту сторону, где последние полтора часа вырастал очередной такой красно-фиолетовый «протуберанец».
- Вижу. Поток газов уже весьма высоко вырос.
- Ото-ж! Но думаю, эти прогулки сейчас будут несколько бессмысленными и напряжными.
- В смысле?
- Представь, идёшь ты так в своём самоходном скафандре, наступаешь на полость, которая вот-вот готова рвануть и отправляешься  в открытый космос…. Конечно, я тебя отловлю, притащу на Базу, но это же не дело, гонять челнок по всякому поводу. Да и тебе придётся синяки да шишки после долго залечивать.
- Думаю не синяки, а мегасиняк.
- То есть?
- Подбросит, если вот так нарваться,  с весьма приличным ускорением.
- Вот-вот! И я о том же! убить – не убьёт, а автомедика с нашим медикусом надолго займёшь.
- Потому вот и наслаждаюсь. Загодя.

Внезапно по поверхности кометы, прошла какая-то волна. Шла она сзади по ходу транспорта. Панцирь на поверхности небесного тела кое-где вспучился и через трещины к звёздам рванулись сразу тысячи микрогейзеров. Тут же транспорт сильно тряхнуло. Быстров, который не подумал пристёгиваться, надеясь на свою реакцию, еле успел хватануться за ближайший поручень и теперь поминал Бога и Чёрта. Картинка в очках шлема тоже резко качнулась. Горизонт ушёл вниз. Было видно, что транспорт, чтобы избежать столкновения с поверхностью, дал небольшое радиальное ускорение.
- Ахмед! – раздался из рубки, встревоженный голос пилота транспорта, - что там у вас происходит?! Вы что, движок там у себя врубили?
Несколько секунд тишины.  Видно на Базе, тоже не сразу поняли, что произошло.
- Нэ, дарагой. У нас тут малэнький чепе, – раздался наконец говорок пилота Базы, - тут нашу кыску Аллах пинул! Пасматры назад, там из-за либма султан выброса скора появитца.
«Киской» называли комету обитатели Базы. И если хохмач Ахмед говорит, что «киску пнул Аллах», это скорее всего означает, что в ядро кометы воткнулся шальной метеорит. Соколов быстро переключил обзор на заднюю полусферу.
И действительно, там, из-за края кривого горизонта стремительно вспухал «пузырь» раскалённых газов пополам со сверкающими в свете Солнца как тысячи звёзд, ошмётками панциря кометы.
- Рулы скарэй, а то этот бешенний метеорит нам стабилизацию нарушил, - завершил Ахмед.
Было слышно, как чертыхается вполголоса пилот, быстро меняя курс корабля. Опасности непосредственной не было, но процесс причаливания, этот звёздный фейерверк весьма сильно попортил.
Скоро выброс заслонил почти всю заднюю полусферу. Над кораблём быстро пролетел довольно крупный обломок и быстро затерялся среди струй газа, кометной комы.
- Быстров! – раздался голос пилота корабля по громкой связи, - ты пристегнулся? А то знаю тебя. Ты смотри, я не виноват, сам шишки залечивать будешь. Двадцать секунд до разворота!
Быстров, уже успевший закрепиться, буркнул в коммуникатор что-то для успокоения пилота и тоже нацепил шлем. Решил не пропускать такого зрелища. Хоть и знал, что после можно будет просмотреть запись, которую он загодя включил при подходе к комете. Запись-записью, а вот «в живую» такое редкое событие, как столкновение кометы с метеоритом посмотреть интересно.
Меж тем корабль развернулся вдоль продольной оси. Теперь на визорах шлема кометная поверхность перевернулась и проплывала «сверху». В космосе, понятия «верх» и «низ» весьма относительны, так что в данный момент «верх-низ» задавало положение внешних камер корабля. Транспорт наконец достиг противоположного конца гигантской «картофелины» кометного ядра. Горизонт выгнулся и ушёл вверх. Но ненадолго. Корабль выдал серию импульсов, в результате чего прекратил своё скольжение вдоль главной оси ядра и развернулся  носом к Базе. Поверхность «торца» ядра теперь снова была «сверху», но медленно уплывала назад и «вверх».
Наконец, из-за горизонта медленно выросли причальные конструкции базы. Над ними же возвышались трубы Большого Двигателя. Жилые отсеки были далеко под поверхностью, так что всё, что только напоминало о присутствии здесь людей были эти конструкции – причал и хвост Двигателя.
Впрочем даже не хвост а хвостик. Большая часть его громады уходила далеко под поверхность кометы.
- Э! Вижу тэбя! – раздался голос Ахмеда, - хорошо идёшь. Прямо на второй свободный причал. Включаю автомат причаливания.
- Есть захват! – тут же отозвался пилот, когда зафиксировал передачу управления кораблём на причальную автоматику.
- Понял. Расслабься. Теперь считай уже на Базе.
Корабль ещё раз развернулся. Теперь поверхность кометы скользила прямо перед его носом. Снизу вверх. Снизу же наплывали огромные «шпалы» причала. Ещё серия импульсов, корабль ещё более замедлил своё движение, стабилизируясь относительно причала. Нос его по-прежнему смотрел в сторону поверхности. Там, напротив носа, уже ясно нарисовались стыковочные узлы.
Ещё импульс и корабль почти остановился.
Толчок. По кораблю прокатился гул. Это причальные захваты зацепили корабль и зафиксировали его вдоль направляющих. Через несколько секунд, стыковочный узел медленно стал приближаться. На самом деле сам корабль к нему «поехал». Но в невесомости это как-то не особенно существенно: Ты движешься навстречу стыковочному узлу и всей комете или она со всеми стыковочными узлами Базы движется навстречу тебе.
Толчок и гром. Стыковочный узел Базы слипся с корабельным, быстро зафиксировал его и стянул стыки. Автоматически переходный отсек заполнился воздухом и люки разблокировались. Механизм шикул сжатым воздухом, медленно и величаво открыл проход на Базу.

- Давай вылаз. Стол уже накрит дорогим гостям! – услышали они в наушниках весёлый говорок Ахмеда, - Тут правда час ищо ходить неудобна будет. Сичас запускаю двигатели ориентации. А то уже ядро слишком далеко развернуло. С прибытием на Базу!
Соколов выключил и медленно стянул с головы шлем. Повернул голову вправо и посмотрел в ложемент Быстрова. Напарник почёсываясь – видно всё-таки приложился о переборку во время незапланированных кульбитов корабля, - тоже стянул шлем и вопросительно посмотрел на бортинженера.
- Неплохой салют в нашу честь Природа устроила! – хмыкнув выдал он наконец, - надо будет посмотреть на досуге ещё раз.
- Только бы ничего в самом ядре не попортил этот самый метеорит, - озабоченно ответил бортинженер и отстегнулся от своего ложемента.
Тут же проявилась слабая гравитация кометы. Еле заметно но ускорение увлекло его к ближайшей переборке.
- Как я понимаю, в ближайший час ходим по стенам и потолку? – саркастически выдал подкравшийся сзади «медикус» смены Круглов и ныне наблюдающий за эволюциями бортинженера.
- Типа того! – мурлыкул под нос Быстров и тоже, отстегнулся.
На Базе «под» стыковочным узлом их встречал руководитель смены Салих. Он с улыбкой наблюдал как ссыпалась вновь прибывшая смена из стыковочного угла. Экипаж транспорта несколько подзадержался, но и он долго ждать не заставил. Вскоре все шестеро стояли на палубе под люком, соединяющем корабль с Базой. Как всегда все привычные к микрогравитации и невесомости они проигнорировали лестницу и просто головой вперёд нырнули «вниз». Только  почти у самого низа сделав кувырок, развернулись ногами к полу.

После бурных приветствий и крепких объятий принялись выяснять что же произошло. Салих только руками развёл, мол всё ещё выясняем. Да, метеорит, да крупный. Но после самых общих фраз резко оборвал расспросы и перевёл разговор в привычное русло гостеприимного хозяина.
- Проходите, стол накрыт в главной каюткомпании! Там Абдаллах, уже всё сделал. И нас ждёт всех.
- А Ахмед?
- Ахмед сейчас «рулит». Надо остановить поворот ядра вокруг оси и вернуть его в прежнее положение. Он чуть позже подойдёт. Сейчас идёт пересчёт новой конфигурации ядра после столкновения с метеоритом. Удар всё же был очень сильный.
- Насколько уже развернуло ядро? – тут же снова перешёл на беспокоящую его тему Соколов. Салих тяжело вздохнул, но ответил. По его виду можно было сказать, что он чувствует себя несколько виноватым за этот метеорит.
- Когда я в последний раз смотрел, было тридцать два градуса отклонения.
- Много! – удивился пилот корабля.
- Да много. Думаю, что часом здесь уж не обойдётся. Ну да ладно, проходите, проходите. Там обсудим.
После шумного застолья, на которое Ахмед совершенно не опоздал, - влетел в каюткомпанию за секунду до того, как открылась противоположная дверь ведущая к шлюзам, - сменщики отправились на инспекцию принимаемого хозяйства. Экипаж транспорта остался в каюткомпании на попечении медиков  обоих смен и балагуристого Ахмеда, который, правда даже в каюткомпании интерфейса с головы не снимал. Контролировал задачу выполнение которой задал автоматам.
Ясное дело, что как только оказались в помещении астрогации, то разговор зашёл о  последнем происшествии, свидетелями которого все были. Салих, как главный по смене, тут же вывел на экран схемы траекторий планеты и кометы. Инерциальная траектория кометы была прочерчена сплошной линией, а пунктиром та, которую формировали люди. Сплошная проходила очень далеко и от линии орбиты и вообще от «точки попадания». Этому причиной был очень сильный наклон кометной орбиты к плоскости эклиптики. Поэтому, для того, чтобы вывести комету на траекторию столкновения с планетой нужно было не только поменять ей эксцентриситет , но и повернуть слегка плоскость орбиты. Пунктир, же утыкался точно в жёлтенький кружок планеты.
- Как там, «прицел» нам не сильно сбит? – поинтересовался Соколов, кивнув в сторону монитора главной ЭВМ.
- Да нет, не очень. Всё в пределах, - спокойно ответил Салих, - Вот посмотри.
На экране высветилась другая схема. Почти в центре разноцветных кругов, закрывая их на четверть по площади, находился мутный белый шарик.
- Вот Венера, - Салих клацнул ногтём по белому шарику на экране, - а вот, круг наибольшей вероятности.
Палец Салиха скользнул в сторону и прошёлся по внешнему кругу.
- Пока что мы далеко от планеты, но по мере приближения круг этот будет уменьшаться. Пока как видите, он шире эффективного диаметра планеты.
Салих прервался и глянул с интересом на прибывшую смену.
- Я вам, если честно, завидую. Вам предстоит довести комету до финиша. Красивое будет зрелище, когда она упадёт на Венеру!
- Постараемся запечатлеть в мельчайших деталях! – заверил его Быстров.
- Да уж, - задумчиво глядя на схему отозвался Круглов, - бабахнет славно. Нашим атмосферным станциям думаю очень даже достанется.
- Их уведут на другое полушарие, - сказал более информированный бортинженер.
- Всё равно, ударная волна обогнёт планету не один раз. И температура там подпрыгнет существенно.
- Не всё так мрачно. Всё просчитано.
- Но болтанка будет им обеспечена весьма серьёзная.
- Ну разве что….
- Ну и главная наша задача, чтобы этот «пельмень», пардон, «киска», никоим образом не зацепил Щит… -глубокомысленно изрёк Быстров. Впрочем именно эта задача и ложилась непосредственно на их плечи. Предыдущая смена выполнила свою задачу и теперь именно они должны будут довести проект до конца. Довести комету до «финиша». Финиша на поверхности Венеры.
- Кстати! Я знаю, что до вас тут депеши с трудом доходят, то со «Звёздочки» пришло сообщение, что Щит уже почти завершён, - тут же доложил Соколов, - через месяц они переводят и станцию, и Щит в режим полной функциональности.
- А вот это уже очень хорошая новость!  - тут же оживился Салих, - Получается, что Марс от них сильно отстал.
Салих, родившийся и выросший на Марсианских станциях, весьма ревниво относился  к успехам или «неудачам» своей родины. Поэтому последняя фраза прозвучала с хорошо читаемыми нотками сожаления.
- Ну не совсем, но отстал. Думаю, что и там больше чем на год монтаж не задержится, - поддержал его Быстров.