продолжение главы.

Кстати Алексей его сразу же оценил. Особенно когда тот весьма непринуждённо и просто вытянул из Алексея красочный и подробный рассказ о спасательных работах на Венере. Алексей во время этого интервью только под конец своего рассказа вспомнил, что Михаил спрашивал его разрешения записать разговор на свою камеру. Всё происходило так, как будто он просто делится со своим товарищем за чашечкой чая впечатлениями о давнем происшествии.
Очень профессионально!
Но, как ни странно, наиболее ценные выводы Алексей сделал из наблюдений за десантниками. Они его заинтересовали тем, что вели себя как очень интересный слепок всего «Общества Паутинки». То, что он сам очень долго изучал и пытался понять на всю глубину, но окончательно понял, только внимательно понаблюдав за взаимоотношениями в штурмовой группе. Эти люди не были тупым орудием в руках командира. Да, они подчинялись приказам, но в целом подразделение не было тупым придатком военной машины. Каждый не только имел свою индивидуальность, но и активно, творчески встраивал её в любую решаемую подразделением задачу.
То есть это подразделение было далеко не толпой, а коллективом. А коллектив, в отличие от толпы имеет свой коллективный разум.
Это отличие от того, с чем он постоянно имел дело на Земле, его всегда интересовало, и когда он столкнулся с этим здесь – воспринимал до недавнего времени как Тайну.
Теперь же ему всё стало ясно окончательно: Общество Звёзд, Общество Паутинки, было гигантским коллективом. Именно поэтому многие механизмы его функционирования для стороннего наблюдателя привыкшего к конкурентному или полуфеодальному общественному устройству Земли были «тайной за семью печатями».
Что не удивительно.
Если толпа, это стадо двуногих животных, имеющая инстинкты и сильно заряженная эмоциями, то коллектив это нечто другое. Тут каждый ЗНАЕТ, каковы цели деятельности, что надо сделать и уже в этих рамках сознательно и творчески действует.
Если в толпе человек теряет свою индивидуальность, сливая её с коллективным бессознательным толпы, то в коллективе каждый человек есть вполне самостоятельная РАЗУМНАЯ единица, действующая по заранее согласованному плану. В том самом, в котором она же и принимала участие как один из разработчиков. В коллективе тупое следование приказу начальника – не благо, а порок. Коллектив требует СОЗНАТЕЛЬНОСТИ. А это значит, что любое тебе порученное дело он требует выполнения через разум, а не через мозжечок.
Многие не понимали там,  на Земле этой разницы, становясь тупым индивидуалистом, подсознательно готовым к слиянию в не рассуждающую толпу, и считающих свой индивидуализм как высшее достижение цивилизации.
Осознав это, Алексей очень сильно удивился. Особенно тому, что до сих пор искал Тайну.
А оказалось, что никакого секрета, никакой Тайны не было. Было только остаточное непонимание со стороны Алексея вот этой особенности общества. Он видел со стороны его законы – законы братства. Но, только попав вот так в плотный коллектив абордажной команды, почувствовав этот дух, который в отличие от толпы не забирает разум, а наоборот его даёт и усиливает, он окончательно понял его.
Получалось, он, будучи в душе истинным ценителем индивидуальности, человеческого разума, бессознательно очень сильно страшился её потерять. Потерять вместе с разумом. Потому всегда на Земле тщательно сторонился всех толп и Вождей. Часто поступая весьма по-свински и крайне эгоистично по отношению к каким-либо группам или коллективам, которые пытались его включить в себя. И когда попал на «Звёздочку», видя её человеческие законы, всё равно боялся её общества. Потому и создалось у него такое впечатление, что его крутят по каким-то кругам посвящения, и испытаниям. На самом деле, это общество ломало в нём тот остаточный, глупый индивидуализм, который он имел, и включало его в себя, в свои проблемы, каждый раз на более высоком уровне. Выходило, что он мог бы сразу войти в это общество на самом высшем уровне «посвящения» и полностью включиться в него, в его жизнь, если бы сразу понял вот эту особенность.

За день до подхода к цели, включили маскировку. Как понял Алексей, суть этой маскировки была в статическом поле, с какой-то хитрой, как её называли "Фрактальной" пылью, которая одевала весь транспорт от головы до дюз, делая его невидимым для сканеров и радаров. По причине слишком уж больших размеров, покрытие вышло не таким уж и совершенным, из-за чего транспорты были со стороны похожи на эдакие серые тени. Но эту беду скомпенсировали «тараканы». По сигналу они весьма успешно и надёжно перегрызли кучу кабелей, соединяющих внешние антенны и прочие устройства, которые были хотя бы отдалённо похожи на средства связи и обнаружения. Пока ремонтная система станции соображала, что произошло, и принимала меры по ремонту внезапно вышедшего из строя оборудования, нападавшие оказались полностью невидимые.
По сути поля, укрывшие транспорты, в этом контексте были простой перестраховкой. На всякий случай.
За четыре часа до момента атаки, отделились штурмовые модули, и отправился «в вольное плавание» челнок «Стрела». С клириками и журналистами на борту.
«Стрела» также была укрыта полем. Но так как её размеры были не в пример меньше, а поверхность не такая сложная, как состоящая из ферм и кабелей пополам с разного рода отдельными устройствами, маскировка была совершенна. За пределы маскировочной «шубы» Алексей выставил только приёмник и телекамеру, чтобы иметь хоть какое-то представление, что происходит. А так, со стороны он выглядел как два мелких космических булыжника, медленно дрейфующих в никуда.

продолжение главы.

Задание для «Стрелы», до получения особых указаний, было простым – выйти в созвездие Геркулеса, как оно смотрится от станции, на расстоянии не более пятисот метров от неё и ждать. В случае неудачи – подобрать команды. В противном – ждать сигнала для стыковки.
Алексей вывел себе в отдельное окно виды мест пассажиров, где сидели трусившийся от страха гласа миссии СИ с безудержно потеющим по той же причине подчинённым и пару журналистов. Гонт просто и откровенно скучал, Михаил напряжённо вглядывался  в изображение станции, где, как хорошо было видно, на причальной аппарели висел транспорт с опознавательными знаками Дома Блэр. И на станции и на этом транспорте сейчас шёл бой.-
Алексей, чтобы привлечь внимание послал световой сигнал на его пульт. Михаил, заметив, что ими заинтересовались, вопросительно посмотрел в сторону телекамеры.
- Скучаете?
- Скучаем… Дела нет, а вид станции, похоже до последнего стыка и шва уже изучил. Может нас развлечёшь  - интервью для потомков оставишь? О текущих впечатлениях, мыслях? – просительно ответил Михаил.
- А чего бы и не? Камера твоя включена?
- Включил…
Алексей помялся, собираясь с мыслями.
- Трудно наблюдать бой со стороны. Вот сидишь тут, под прикрытием маскировочных полей и просто ждёшь. На экранах станция. Возле неё два тёмных силуэта – крейсера. Третий чуть поодаль… И ничего. Также ровно светят звёзды. Также медленно и неторопливо поворачивается  станция. Неизвестность она гнетёт очень сильно. Но то, что пока на приём идёт вполне деловая телеметрия пополам со вполне предсказуемыми звуками… Хм! Обнадёживает!
- А что это за звуки и откуда вы их берёте?
- Я к «тараканам» подключился. Принимаю всё, что транслируется ими. Картинки, ясное дело пока нет, но по звукам могу судить, что пока наши продвигаются. Звуки, какие?.. Гм… По-разному! В основном выстрелы ругань на английском, на пиджин – это враги, и… чисто русская речь – это уже наши. Последнее особо радует. Иногда слышу что-то скандинавское и японское.
- А что значит «чисто русская речь»?
- Ну как же?! – воскликнул Алексей. - Вот на каком диалекте ты будешь изъясняться, когда сам будешь на месте наших десантников?
- Понял! – рассмеялся Михаил.
- Вот сейчас сижу и думаю, что там, на станции наши ребята поворачивают Мир.
Михаил подбадривающее кивнул  - ему понравилась метафора.
- Он, ведь сейчас на грани… наши комментаторы правы. Сейчас мир балансирует на грани между миром и войной. Между хоть и худым, но мирным продолжением жизни, и повторением Катастрофы. Если действительно Дом Блэр, как утверждают многие аналитики Колоний, является ключевой фигурой поворота Землян в сторону нарушения Конвенции, то показав всему миру кто они на самом деле, возможно удастся остановить Катастрофу. Поэтому там, наши ребята действительно повернут мир в сторону Мира… Такой вот каламбур… Если всё то, что обнаружили наши разведчики – правда. Повернут, если удастся захватить образцы, материалы и самих разработчиков.

- Можешь ли ты определить по тому, что принимаешь от «тараканов», где сейчас идёт бой?
- Примерно - могу. Сейчас захвачен транспорт Блэр, и полностью зачищена ось, захвачен центр управления и верхние этажи станции. Самураи, - я сужу по тому, какие команды слышны, - сейчас пробиваются на нижнем. Куда – не ясно. Просто слышна стрельба.
Алексей наморщил лоб и прислушался.
- О! Тишина…
Через несколько минут тишины на связь вышел командир русской штурмовой группы и усталым голосом отдал распоряжение о стыковке. Ясное дело, при этом была сказана кодовая фраза, показывавшая,  что всё в порядке.
- Сообщаю всем интересующимся, - сказал по громкой связи Алексей (при этом оба клирика дёрнулись, как будто им шило в зад воткнули),  - что станция взята под контроль и нас просят пройти к стыковочным узлам.
Клирики не знали – то ли радоваться, то ли печалиться.
На самом деле всё для них только начиналось.

Алексея сильно удивило то обстоятельство, что стыковочные узлы станции были такими же стандартными, как и везде. Он почему-то подсознательно считал, что двести лет назад эти самые стандарты были другими, а значит и сами узлы должны были бы быть какими-то иными. И он очень удивился, когда его корабль направили не на стыковочный узел абордажного модуля, вцепившегося в глухую стену станции, а прямо на её родные.

Окончание главы

Алексей шагнул в проход и потащил за собой журналистов с клириками.
Сначала не было ничего особенного – какие-то лаборатории. Сразу же бросалось в глаза, то, что оборудование было самое дорогое и самое совершенное. К тому же этого оборудования было очень много – видно средств на комплектацию лабораторий не жалели.
А вот после…
После было нечто типа «склада образцов»… Или «виварий»?!
Зашедшие по инерции за ним журналисты и священники не сразу заметили из-за его спины, куда попали. Но когда разглядели.
Гонт с ужасом смотрел на «образцы» и  на его лице было крупными буквами начертано, что он чувствовал. А чувствовал он что в ближайшие годы спокойно спать не сможет. А может и до самой смерти. Ему будут сниться каждый из этих обитателей клеток. Меж тем Михаил, обладающий куда более крепкими нервами (не истерик ведь!) аккуратно обводил своими телекамерами каждую клетку. Особо он останавливался на пластиковых табличках с описаниями того, что же было сделано каждому из тех бедолаг, что сейчас пребывали в настолько плачевном состоянии.
В углу безудержно рвало главу Миссии Святейшей Инквизиции. Его напарник с бледным, как стенка лицом, с трясущимися коленками никак не мог заставить себя отлипнуть от стены и сделать шаг вперёд. Туда, куда вежливым приглашающим жестом указывал японский десантник. Видно, там ещё что-то было такое, что обязательно должны увидеть и Инквизиторы и журналисты.
Возможно, что что-то ещё более кошмарное.
Но, как ни странно, на душе у Алексея было светло и радостно. Он стоял посреди всех этих ужасов, с глупой улыбкой обозревая и блюющую Инквизицию, и трусящегося как осенний лист «евразийца»,  с каменным лицом снимающего всё подряд Михаила, а также по деловому снующих по «зверинцу» десантников.
Обведя эту картину взглядом, уткнулся в сопровождающего их невозмутимого самурая. Тот, увидев обратившего на него взор пилота, вежливо улыбнулся.
- Мы победили, - сказал Гамаюн ему. – Катастрофы уже не будет.
- Да, Гамаюн-доно! Истинно так! – подтвердил штурмовик и, кивнув, снова заулыбался. С некоторых пор, самураи принимали его за своего, поменяв традиционное слово-приставку в обращении к нему с «сан», на «доно».

Дальше было много суеты.
Пленный персонал станции и экипаж транспортника Блэр, засунули в гибернаторы. И как простые ящики штабелем сложили в одном из найденных пустовавшим складских помещений станции.
После, собрались в некоем подобии конференц-зала и командующий всей операцией, попутно поздравив всех, тут же перешёл к текущим задачам.
- Как вы знаете, на Земле назревает Кризис. – начал он. – Кризис рискует перерасти в новое издание Апокалипсиса. Та информация, что мы сейчас имеем, может эту катастрофу, если не отменить вовсе, но сильно задержать. Она даст козыри тем, кто это может сделать. А именно: Святейшей Инквизиции и тем Домам, которые остаются верными Конвенции. Это означает, что успешный захват Базы Блэр – лишь полдела. Нужно как можно быстрее доставить материалы и пленных на Землю. Доставить вместе с журналистами и присутствующими здесь Инспекторами СИ. Поэтому…
Командующий прокашлялся и продолжил.
- Решение будет следующим: Перегружаем часть топлива, что мы нашли на этой Базе,  на крейсер «Иосиф Сталин» Все захваченные «образцы»  и материалы загружаем в грузовые трюмы «Стрелы».
«Ямомото» и «Бальдур» следуют старому утверждённому плану. Но «Иосиф Сталин» вместе с образцами и пленными, в сопровождении русского отряда и двух инспекторов СИ, следуют к Земле. Именно для этого им понадобится дополнительное топливо. Крейсеру на гало-орбиту – не выходить! На связь с ними не выходить! Связь только с Управлением Космических Полётов Корпорации «Интаком». Чтобы не переполошить Дома. Он выходит на низкую околоземную орбиту, и отправляет «Стрелу» со всеми нашими трофеями на космодром Дели. Далее просто ждёт «Стрелу». После выполнения миссии, он забирает челнок и отправляется к Венере. Пока будет ждать примет заправщики «Интаком». Так что возвращение будет также быстрым.
«Веселуха продолжается!» - удовлетворённо подумал Алексей. – «Теперь и на Земле побываю как бы «контрабандой». А главное, поучаствую в завершающей фазе операции «Дурной журналист»!
Гамаюн беззвучно рассмеялся и весело глянул на, до сих пор не пришедшего в себя после увиденного, репортёра «Евразии».

daurigota