18.

Истина старая как мир – к своей работе надо относиться добросовестно, с душой, и тогда всем станет жить гораздо легче, и радости вокруг станет больше. Артюхов, например, к работе относился очень добросовестно. Хотя лег поздно, но утром встал ни свет, ни заря, и сразу принялся за дело.
Он лично арестовал всех подозреваемых связистов. Прямо на работе без сантиментов и скидок на возраст и пол. Жаль, некоторых из работников пришлось оставить. Все же, забрать коллектив полностью значило лишиться связи на некий срок, потребный для набора и подготовки новых кадров. Поэтому несколько человек, скрепя сердце, не тронули. Но сержант лично объяснил, какая судьба ожидает всех вредителей и их пособников, а так же, что связь должна работать бесперебойно с этого момента и до тех пор, пока ее труженики хотят сидеть здесь, а не в каком-нибудь другом месте.
- Но если хотите… - многозначительно протянул Артюхов напоследок и выжидающе замолчал.
Его тут же принялись горячо уверять, что остатки коллектива приложат все силы для выполнения задания партии и народа. Хотя сделать это будет несколько трудновато в виду малочисленности персонала.
- Время пошло, - аргументировал свою позицию Артюхов.
Подавленные убедительностью его слов сотрудники возражать дальше не стали и немедленно приступили к работе. Трудолюбивый сержант кивнул, мол, давно бы так, и тут же отбыл вместе с задержанными в родное управление.
Трудившийся всю ночь Катехин еще не прибыл. Поэтому два только что поступивших сообщения легли на стол сержанта. Работа такая, что покоя не жди. Пришлось первым делом ознакомиться с тем, что пишут граждане. Благо, оба автора были Артюхову уже знакомы с самой лучшей стороны. Как люди, первыми разоблачившими троцкистского агента Губермана.
Всеведущий Пуляев писал о бродячем монахе, которого по его данным видели где-то в районах колхозов (перечислялись шесть названий, одно из которых было "Светлый Луч"). По словам очевидцев, сей монах, не скрываясь, бродит по деревням, прямо в рясе, и проповедует колхозникам религиозные бредни. Скорее всего, не монах это вовсе, а какой-нибудь недобитый белогвардеец. Или троцкист. И уж без всякого сомнения – шпион, избравший себе такую личину, и пытающийся разведать тайны первой страны победившего пролетариата.  Надо с ним разобраться по всей строгости советского закона. И чем быстрее, тем лучше, пока ничего не успел вынюхать и, тем паче, натворить.
Сигнал был серьезный, требующий принятия срочных мер. Единственное, что несколько задержало Артюхова – это второе послание, с которым тоже требовалось ознакомиться.
Писал Носощекин, другой разоблачитель Губермана, и нынешний второй секретарь. Оно понятно - вакансий в области открылось много, и кем же заполнять их, как не проверенными людьми?
В этой бумаге никакой речи о бродячих служителях культа не было. Носощекин проанализировал первую и последнюю поездку разоблаченного врага народа Губермана в район, и пришел к выводу, что направление было выбрано не случайно. С председателем колхоза гражданином Потаповым вышеозначенный Губерман вел себя вполне дружески, что поневоле наводит на мысль об их давнем знакомстве. Если не сказать большее. К сожалению, на некоторое время указанным лицам удалось остаться наедине, и посему невозможно сказать о теме их тайной беседы. К глубокому сожалению, факты были осознаны не сразу, но прошу разобраться. Число. Подпись.
Артюхов вздохнул. Разобраться с этим действительно было надо. А заодно и поискать таинственного монаха. С той разницей, что задержать председателя не проблема, а вот за монахом возможно придется побегать. В смысле – поездить.
В тайне от всех Артюхов решил разобраться с еще одной проблемой. С пресловутой таинственной Орловкой, а, главное – с хозяином усадьбы, почему-то очень похожим на таинственного полковника, описанного памятливым Пуляевым.
Сержант был очень трудолюбив. Начальство заявилось в управление спустя четверть часа, однако все уже было готово к поездке. Две машины стояли во дворе, рядышком ожидали команды конвойные солдаты. Оставалось только получить "добро", и можно было трогаться в путь. Рутина.
Меры были одобрены с ходу. Каких-то пять минут, и машины одна за другой выехали со двора. Даже не стали дожидаться возобновления связи с колхозом.
Артюхов не знал, что это будет самая неудачная операция в его жизни. Ладно, монах. Во всех встречных деревнях ответ будет один – никаких попов здесь не видели давным-давно. А уж бродячих – тем более. Может, врали, но дружно, так, что не подкопаешься. Особенно – на скорую руку. Да здраво рассуждая, откуда монаху взяться на двадцать первом году Советской власти? Наверно, ошибся Пуляев. Вернее – написал, а не проверил. Он же не сам видел. С чужих слов. Мало ли что порою услышишь?
Но где ждал воистину неприятный сюрприз – так это в колхозе. Потапова и след простыл. Сбежал тайком со всей семьей. Бросил дом, все имущество и скрылся, непонятно куда. Его искали, конечно. Сразу, по горячим следам при помощи участкового, раз уж в область дозвониться не могли. Но – как в воду канул. Сразу видно, когда человек виноват.
Допрос ничего не дал. Колхозники понятия не имели, куда мог бы направиться их бывший председатель. Родственники в округе были. Так это идиотом надо быть, чтобы у них прятаться. Да и проверили уже там.
- А в Орловке? – вопрос у Артюхова вырвался сам собой.
- В какой такой Орловке? – его откровенно не поняли.
Напрасно сержант говорил о недалеком, сколько помнится, селе, приводил его описания, упоминал реку и усадьбу. Колхозники лишь пожимали плечами и твердили, что знать не знают никакой Орловки. Может, и существует таковая в другом районе, но в здешних краях ее никогда не было.
Связь уже действовала. После ареста вредителей прочие заработали в полную силу. Артюхов доложил в управление о результатах поездки, получил вполне ожидаемые инструкции, равно как и уведомление, что пропавший председатель будет немедленно объявлен во всесоюзный розыск. После чего пустился на поиски. Назвать движение наугад погоней не поворачивался язык.
Поиски продолжались три дня. Напасть на след Потапова так и не удалось. Как не удалось повстречаться с таинственным монахом и, даже, найти пресловутую Орловку.
Потом приказ вернул Артюхова в город к совсем другим делам. Правда, пришлось целый день потратить на рапорты и прочую писанину, но главное – это не сама проделанная работа, а ее переведенное в бумагу описание.
Если о беглом председателе Артюхов практически забыл под наплывом новых дел, то об Орлове и о селе с почти таким же названием вспоминал частенько. Целый месяц, пока в ходе очередной чистки органов не был арестован вместе с начальником областного управления. Тому припомнили знакомство с Ежовым, а Артюхова просто прихватили за компанию. Реабилитирован сержант был гораздо позже. Как часто водится на Руси – посмертно. Почти в один день с Губерманом.
Катехину повезло больше. Он даже получил следующее звание, и был переведен в соседнюю область на целых полтора года, и лишь затем, уже капитаном, отправился в недавно освобожденную от панского гнета Западную Белоруссию. Там тоже следовало укреплять советскую власть и бороться с различными троцкистами, шпионами и вредителями.