Вот...
Тут у меня настрочилось что-то
Пока серо-буро-малиновый корапь стоит Благодаря ему, (спасибо всем коллегам, принявшим участие в обсуждении! А особенно AL1618 за парашют! )
но совершенно без всякой сюжетной связи. Зато как раз сюда
Вот я и решил выложить.
Чтоб не забылось.
Да и тапками и табуретками обработать не помешает
Хотя это, конечно, чистая "рыба", но все-таки...
Итак...

.........................................................

"Где-то ЗА Проционом"
(рабочее название)
На правах черновика

......................................

- Подходим к гелиопаузе… -  сказал штурман.
- Командир! – тут же объявил со своего места радист. - Веста сообщает готовность нас принять и запрашивает подтверждение «дорожки»!
- Отбей им подтверждение – стандартный «зигзаг»! – ответил Лунин и тут же включил трансляцию: – Внимание! Приступаем к финишному маневру! Всем готовность к трансформации корабля! Как поняли?
Астрофизики, конечно, как всегда, поняли все в последний момент. Кто-то заверещал про «Еще чуть-чуть!» и Лунин с чистой совестью обозвал копуш идиотами и велел немедленно сохранять регистрационные записи.
- Как дети малые… - пробурчал он, выключив общекорабельную связь, и оглядел тех, кто был в рубке: второго пилота, штурмана, бортинженера, радиста. – Ну что, готовы? Тогда меняем темп – и работаем! Двигателю – стоп!
Время послушно замедлилось. Внешне это никак не сказалось на происходящем – что не удивительно, если находишься в паре десятков световых часов от Системы – только цифры на табло интеграторов заменились строчками нулей: корабль из режима торможения перешел в инерционный полет. Сменив искусственную кривую, по которой он подходил к Солнцу, на пролетную гиперболу. Бортинженер орудовал руками как заправский пианист, уничтожая ставшие больше не нужными конструкции ионного двигателя, ужимая вещество корабля в новую форму – гриба с толстой ножкой и полукруглой нашлепкой обтекателя. Где-то у себя астрофизики, матерясь и завывая от досады, вручную зачищали рвущиеся вместе с коммуникационными линиями показания наружных приборов… Лунину не было их жалко – горбатого могила исправит…
- Гелиопауза! -  сказал штурман.
За обзорными экранами полыхнуло. Гелиопауза – фронт ударной волны на границе Солнечной  Системы. Там, где ослабевший солнечный ветер уже не может преодолеть встречный поток межзвездного газа и соответственно возникает скачок плотности. По-настоящему плотность эта невелика. Но только не в том случае, если вы влетаете в нее на скорости под десяток тысяч километров – три процента световой – и на темпе времени, замедленном на несколько порядков по сравнению с реальным. Здесь картина выходит феерическая. Ничем не уступающая входу в атмосферу. На носовом обтекателе горят атомы водорода, выбивая частицы вещества, и вокруг корабля в момент прохождения фронта вспыхивает нимб коронарного сияния, вытягиваясь в длинный светящийся хвост. Видимый, правда, только вот так – из ходовой рубки. А затем быстро спадающий, по мере того, как плотность среды уменьшается до обычного значения.
- Парашюты… - сказал Лунин, когда корабль выскочил из зоны свечения, и по координатной сетке стало видно, что идут они без отклонений.
- Есть парашюты!
Бортинженер коротко двинул рукой и за хвостовой частью «гриба» вспухла вытяжная «медуза». Дернулась в потоке, натягивая фал, и ушла назад. А на месте ее хлестко -  как бы даже с отчетливо слышимым хлопком – распахнулся тугой зонт стабилизирующего парашюта. Окутался легким свечением, сориентировав корабль строго по оси полета – и тоже ушел назад. Уступив место основному куполу – гигантскому полотнищу металлической ткани с металлическими же стропами. Способному выдержать длительную температуру, возникающую на такой скорости. И сразу же это продемонстрировал, наполнившись сиянием – сперва несильным, а затем все более интенсивным.
Интеграторы снова ожили, показав число, отличное от нуля – корабль тормозился. Но одновременно звезда по центру экрана – Солнце – начала увеличивать яркость. Буквально на глазах разгораясь все сильнее и сильнее и превращаясь из точки в диск. Корабль не стоял на месте – он несся вперед, все более и более приближаясь к центру Системы. К счастью приближение это происходило под углом к плоскости эклиптики. И можно было не опасаться болтающегося в межпланетном пространстве мусора – все сколько-нибудь крупные объекты давно сгруппировались именно там, между планетами, а в высоких широтах Системы царила пустота. Иначе б маневр быстрого финиширования, именуемый «зигзагом» был бы невозможен.
Купол грелся и постепенно начал сыпать искрами, прогорая. Неравномерное обтекание заставляло корабль болтаться на стропах, отклоняясь от траектории. Но Вадим с вторым пилотом были начеку. И вовремя парировали эти отклонения импульсами маневровых магнитоплазменных двигателей, пока бортинженер подтягивал или ослаблял стропы.
Парашют не выдержал на радиусе Меркурия. Впрочем – так и должно было быть. Его штатно отцепили. Огромный диск Солнца – каким он никогда не бывает на Земле: с широко распростертыми крыльями короны – висел прямо перед носом корабля. Но это было уже не страшно: скорость снизилась до приемлемой расчетной, траектория шла точно в край солнечного диска, а бортинженер в очередной раз перекомпоновывал корпус: придавал ему форму груши – сосредоточив всю ненужную массу в передней части. Как раз для начинающегося сейчас главного этапа торможения – в солнечной короне.
Экраны ослепли: корабль влетел в ад. Отстоящий от поверхности Солнца на двадцать пять миллионов километров. Но все равно невыносимый ни для какой хоть сколько-то сложной техники. Поэтому сейчас в околосолнечном пространстве и несся сплошной кусок металла. Сгорая и испаряясь, не видя ничего вокруг и управляясь только по счислению, но зато тормозясь в поле солнечного тяготения и плазме солнечной атмосферы. И одновременно заворачивая траекторию на почти противоположное направление.
Они вылетели из короны – внешние эффекторы снова заработали, дав  картинку – и Лунин оглянулся. В этой конфигурации Солнце выглядело еще больше похожим на адский котел. И не на котел даже, а на стену кипящего металла размером в полнеба. Мало кто видел его таким. И сейчас оно с каждым мгновением удалялось, быстро превращаясь в знакомый всем по астрономическим наблюдениям диск с жемчужным сиянием по бокам. Отняв у них бОльшую часть скорости, и направив траекторию их полета параллельно плоскости эклиптики.
Но это было еще не все…
- Штурман – как мы?
- В норме, командир… Потеряно три четверти массы, скорость после торможения расчетная… Идем без отклонений.
- Радист, передай на Весту: прошли первый разворот, идем к Юпитеру, на второй.
Скорость теперь стала меньше. Но и расстояние было не так велико, как в начале. Поэтому уже хорошо было видно, как маркеры, отмечающие планеты, перемещаются по экрану. А Юпитер скатывается к перекрестью курсора, как намагниченный.
- Ну, начинаем вдевать нитку в иголку… - проговорил Лунин, берясь за рукоятки манипуляторов. – Всем перейти в рапид…
Наступал наиболее тонкий момент – аэродинамический маневр в атмосфере Юпитера. Окончательное торможение и переход в плоскость эклиптики одновременно. При том, что из-за скорости корабля и плотности атмосферы огромной планеты ширина коридора входа равнялась едва ли не нулю. Хуже чем попасть белке в глаз. До овладения управлением времени операция эта была вообще невыполнима… Сейчас же – вполне рутинный маневр… Правда – только на изученной и подготовленной трассе
Темп времени прыгнул на несколько порядков в обратную сторону – к убыстрению. Окружающий мир превратился в стоп-кадр. И потянулись нуднейшие дни… Именно дни. Штурман считал поправки. Пилоты ориентировали корабль согласно полученной коррекции, вымеряли каждую долю угловой секунды. Включали двигатели, переходили в замедленное время – и тут же прыгали обратно в ускоренное. Снова стоп-кадр. И штурман опять принимался за измерения и расчеты, постепенно нацеливая корабль в край планетного диска аккурат в районе экватора.
Джуп приближался постепенно. Но надвинулся как-то разом. Заняв полнеба своими полосами. И даже продемонстрировав пресловутое Красное пятно. На фоне титанических облаков повис неправдоподобно четкий желтый шарик спутника – это была Ио. Бортинженер опять перекомпоновал форму корпуса – сформировав конус для аэродинамического торможения. А потом оранжевая пелена закрыла обзор полностью, и экраны ослепли в яркой вспышке входа в атмосферу. Осталась только маркерная сеть да сетчатая «дорожка», которую нужно было удерживать строго по курсовому визиру. Что было не так-то просто даже в ускоренном времени – поскольку Юпитер это вам не Солнце…
Тут стоп-кадрами было не обойтись. Корабль трясло и швыряло, как в самый настоящий шторм. И требовались немалые усилия, чтобы удерживать его на курсе. «Дорожка» так и норовила изогнуться то в одну, то в другую сторону – как живая. Лунин с напарником, сменяя друг друга поочередно, несли вахту за рулевыми манипуляторами. День за днем. В какой-то мере это была расплата за лихой пролет вокруг Солнца. Но все равно выгода такого финиша была куда как очевидна по сравнению с торможением по классической спирали, характерной для кораблей с «холодной» электрической тягой – там гасить скорость пришлось бы годы.
Но, наконец, кончился и этот слепой пилотаж. Потеряв остатки избыточной скорости, всего лишь чуть быстрее местной второй космической, корабль снова вышел в свободный космос. Уже в плоскости эклиптики. Позади плавно уменьшался Юпитер. Совсем не страшный и даже какой-то присмиревший. Впереди снова было Солнце. Вернее – пояс астероидов. На экране расцвело множество навигационных отметок, демонстрируя густонаселенность этого района Солнечной Системы – нового, космического местообитания человечества.
Теперь Веста летела по своей орбите совсем рядом, и можно стало пользоваться голосовой радиосвязью.
- Диспетчерская! Здесь рейсовый с Проксимы. Прошли второй поворот у Джупа. Все параметры согласно расчетных. Прошу разрешения на посадку!
- Здесь диспетчерская… А валяй, садись где стоишь! – донеслось неожиданно в ответ голосом Тимура Саитгиреева. – Вот ни фига ты, Димка не космач! Сколько ни талдычил тебе, что на астероиды не садятся, а стыкуются – ты все туда же!
- Ты откуда там взялся? - удивился Лунин. Но тут же спохватился: - И иди ты сам на фиг со своим неуставным радиообменом! Профессор кислых щей! «Добро» давай! Или я, нахрен, сам сяду без всяких твоих разрешений – надоело, сил никаких нет!
- Откуда взялся – расскажу, когда сядешь, Козлодоев! А так – просто решил поработать для разнообразия, да вот на тебя попал! С возвращением, Димка! Ты маяки уже видишь?
- Дальние – да! Ближние – нет…
- Ближние от тебя с другой стороны – за астероидом. Так что тормозись и разворачивайся в створ… Сам справишься, или тебя на автомат взять?
- Без костылей обойдусь… - отозвался Лунин, берясь за манипуляторы.
Легкий – не больше ста тонн массы от того, что было – корабль реагировал на движения рулей как пушинка, пройдя точно по центру маячного створа. А впереди, на невзрачной поверхности Весты уже четко выделялись четыре огня, обозначающие свободную посадочную площадку.

Отредактировано П. Макаров (30-09-2011 07:49:05)