Маленький кусочек.
Первая атака вражеских позиций, как первая любовь! Забыть ее невозможно.В этот день нам на завтрак раздали по сто граммов рома, по куску ливерной колбасы и по полфунта хлеба. С семи утра говорила наша артиллерия.
  Накануне, в окопах стало тесно - отдыхавший ранее в ближайшем тылу полка батальон, был влит в траншеи, и нам пришлось потесниться. До этого я не видел такого количества солдат в окопах. Убежищ и «лисьих нор» для всех явно не хватило бы. Наша рота была почти полного состава, который предполагал довоенный устав. Думаю, что и в других подразделениях было так же. Почти полнокровный полк, должен был захватить проклятый бугор, на котором обосновались «лягушатники». Обстрел их позиций  производился не только из полевых пушек, но и из дивизионных пятнадцатисантиметровок, которые я видел при устройстве позиций.
  Обстрел шел третий час, камрады уже давно примкнувшие штыки к своим «Маузерам», ожидали свистка лейтенанта, долженствующего послать нас в «огонь». Мне так некстати вспомнилось высказывание про «сраный пулемет», что я погрузился в размышления о том, что какова моя роль в мироустроении. Все время, когда земля передавала как ей больно от взрывов нашей артиллерии, у меня было совершенно глупое чувство, что меня убьют, едва я вылезу из траншеи. Занятый своими мыслями, я пропустил момент когда ребята густо полезли из окопов, чтобы показать «лягушатникам», что такое истинно тевтонский дух. Выгнал меня наверх Хаус, который орал совершенно непотребные вещи о родителях тех, кто задержался под прикрытием земляных брустверо. Таких как я, оказалось немало, и мы быстро попытались догнать ушедших вперед камрадов.
  Французская артиллерия, пытавшаяся отвечать нашим спрятанным в глубине обороны гаубицам, сейчас просто начала неистовствовать, разрывы шрапнельных снарядов, вспухающие на рубеже нашей атаки, просто  выкашивали  людей десятками. Крики «Хох!», тонули в разрывах.  Я почти догнал цепь нашего взвода, сзади меня что-то орал Хаус, на тех, кто не был таким проворным,видимо  он обещал им всякие кары, вплоть до того, что эти засранцы, окажутся в крепости.
   Под ногами у меня оказались трупы французов, павших при атаке наших позиций. Это были полусгнившие тела, с зачастую торчащими ребрами из под военной формы. Красные штаны пехотинцев, были перемешены с тусклыми кирасами и лежащими на земле палашами. Полуразложившиеся остовы лошадей, свидетельствовали, что позиции полка, пытались атаковать в конном строю кирасиры.
  Подвернувшийся мне под ногу череп во французской каске, произвел на меня большое впечатление, но Хаус, кричащий сзади о том, что он сделает с теми, кто отстал, придал мне прыти и я догнал цепь.
  Из первой траншеи, французы практически не стреляли. Несколько человек из тех кто вырвался вперед конечно погибли, но очаги сопротивления, были быстро подавлены. Со второй траншеей пришлось повозиться гораздо больше. Треск выстрелов, напоминающих по звуку то, как рвут холст, крики и вопли, все сливалось в один совершенно общий неприятный гул.  Во второй траншее, я столкнулся с французом. Синяя шинель, красные штаны торчащие из под нее, кепи на голове, и самое главное, винтовка с полуметровым штыком, такая неудобная при действиях в стесненных условиях траншей. Я успел воткнуть штык ему в живот, чуть ниже середины туловища.
  Я слышал только его всхлип, видел только то, как он сползает с моего штыка, чувствовал в этот момент, что УБИЛ ЧЕЛОВЕКА! Убил не на расстоянии, убил не пулей издалека. Убил сейчас, СВОИМИ РУКАМИ! Я глядел на него и думал о том, кто он был до того, как стать солдатом. Кем были его родители, кто …
- Заснул!? Вперед!!!
  Хаус догнал, унтер-офицер направит, даст верное направление - вперед! Мы шли уже не цепью, мы шли толпой, отведавшей крови и готовой пустить кровь всем, кто окажется перед нами! Но нас  стеганули свинцовой плетью  у третьей траншеи, сначала положили в ноябрьскую грязь лицом вниз, потом последовала такая контратака «лягушатников» поддержанная артиллерией, что нас буквально вымело на исходные позиции.  Артобстрел, атака, все пришло к изначальному варианту. Мы едва успели занять места в траншее, чтобы отразить натиск французов. Те кто остались в живых. Я остался.

Отредактировано Погранец (07-08-2011 12:47:23)