Вот так теперь выглядит переделанный текстик. Если Толик не возьмётся за мою же саблю, то через полчасика ещё выложу финал главы

22

Хафиз – означает "мудрый".
Не зря святой человек, носящий зелёную чалму совершившего хадж, поручил это дело именно ему. Пока шахиды отвлекли неверных взрывами и захватом заложников, у скромного школьного автобуса есть шанс незаметно просочиться к цели. Сделать это под силу лишь неглупому человеку, а Хафиз именно таков. Абдулла... Тот хорошо умеет только глотку драть. Сразу видно - новообращённый, бывший американец. Ему всё равно ничего серьёзного поручить нельзя, так пусть послужит пророку своей смертью.
Дети неверных сидят, боятся пошевелиться. Правильно, пусть и дальше сидят. Воинов Аллаха с улицы не видно, они лежат или сидят на полу. Водитель под прицелом. Взрывчатка готова. Даже если не удастся прорваться к цели, неверных ожидает весьма запоминающееся зрелище.
Когда в каком-то квартале от цели их попытались остановить полицейские, Хафиз приказал водителю не останавливаться. Чёрный так перепугался, что сдуру выжал из автобуса почти предельную скорость. Они едва не снесли пост. Дети завизжали, учительница скорчилась на сидении, закрыв руками голову.
- А ну молчать, ублюдки!
Хафиз, араб по отцу и пуштун по матери, некогда учился в Англии...
Всего один квартал. Всего один квартал. Всего один квартал. Он повторял это про себя, как священную шахаду пророка.
Автобус пролетел этот квартал за несколько секунд. Позади, завывая, как сам шайтан, неслись чёрно-белые полицейские автомобили.
- Останови вон там, - Хафиз сказал это водителю таким тоном, будто ехал в такси. Если бы не дуло автомата, упёршееся в висок "таксиста", была бы полная аналогия.
Водитель, увидев, где именно его попросили остановиться, посерел. Ох, не до патриотизма ему сейчас было. "Хоть бы штаны не испачкал, сын шакала, - подумал Хафиз. – Всё равно ему осталось жить несколько минут, так пусть проживёт их с крошечной надеждой на счастливое избавление. Это будет нам на руку".
Неверные никак не ожидали от воинов Аллаха такой дерзости, как атака на Белый дом – средоточие западной мерзости. Если бы в их отуманенные Иблисом головы закралась хотя бы тень такого подозрения, шахиды не проехали бы этот крошечный квартал. Даже с заложниками. Да их бы всех расстреляли на посту. Это в своих фильмах американцы показывают, какие они открытые и смелые. На самом деле все подъездные пути к Белому дому перекрыты постами… Могли и расстрелять. Что жизнь горстки каких-то жалких детей по сравнению с жизнями властителей? Дети правоверных для них точно ничего не значат.
Но ведь в автобусе их дети.
Сытые дети с круглыми щёчками. Никогда в жизни не битые ни родителями, ни учителями. Еженедельно получающие на карманные расходы больше, чем афганский дехканин зарабатывает за несколько месяцев.
Впервые в их глазах отражаются ужас и смертная тоска.
Эти дети не виновны в том, что творят взрослые.
Хафиз поспешил вытравить из своей души зарождающуюся жалость к отродьям неверных. Цель так близка!
- Пойдёшь со мной.
Он покрепче ухватил за волосы онемевшую от страха учительницу. Молодая, симпатичная. В другой ситуации он бы не преминул воспользоваться случаем, но как можно думать о женщинах, когда вот-вот свершится праведная месть? В затылок учительнице упёрся ствол пистолета.
В салоне остались человек двадцать детей, водитель и пятеро шахидов. Хафиз тоже оставлял себе шанс. Пусть крошечный, но всё же…

23

Журналисту Тони Мартинсу крупно повезло: он должен был предоставить CNN материал о реакции Белого дома на взрывы в Вашингтоне. Или не повезло. Ну, это ещё как дело обернётся. Вон, бедолаги, которых военные сбили, приняв за террористов, те вообще уже ни на что не надеются. Даже на справедливость – любительские ролики со сбитыми журналистскими вертолётами просочились в ютуб, так их оттуда быстренько сковырнули. Правда, несколько блоггеров утащили ролики на свои ресурсы, но ведь для чего-то существуют DDoS-атаки, не так ли?.. Свобода слова, как проговорился однажды исполнительный директор, существует лишь в том виде, в каком она выгодна. Кому? На этот вопрос Тони знал ответ. Только говорить вслух такие вещи рискованно для карьеры и кредитной истории.
Оператор ещё возился со своей камерой, когда снаружи раздались выстрелы.
Дальнейшее слилось для Тони в один кошмар.
Сроду не бывавший в "горячих точках", видевший войну только по телевизору и во время монтажа новостей Тони лишился дара речи при виде орущих бородачей, которые, прикрываясь щитом из детей – американских детей! – лезли к ограде. И ведь нашли, где слабое место! На Вест Екзекьютив авеню как раз разобрана основная ограда и поставлена временная – ведутся строительные работы. Террористы схватили даже кого-то из зазевавшихся строителей. Главарь этих дикарей, державший в заложниках учительницу, кажется, кричал что-то осмысленное… Господи, да он же по-английски шпарит не хуже королевы Елизаветы Второй!
- Майк, ты снимаешь? – завопил Тони. – Майк!
- Да снимаю я, снимаю, - неожиданно спокойно ответил оператор, водивший объективом камеры, как охотник стволом ружья. Далеко не сразу Тони сообразил, что Майк напуган не меньше него самого. Только ему некогда бояться – страх упустить уникальную возможность снять не менее уникальные кадры оказался сильнее страха перед террористами.
Оператор дал приближение, и Тони, заглянувший ему через плечо, увидел на экранчике залитое слезами лицо заложницы. Он не мог слышать, что шептала перепуганная женщина, но прочёл по губам: "Пожалуйста, пожалуйста, не убивайте меня!" Ох, как пожалел Тони, что техники ещё не наладили прямой эфир! Какие были бы кадры!..
Бородач крикнул ещё что-то, на этот раз своим. Те, прикрываясь от SWATовцев и снайперов живым щитом, пошли прямиком к въезду, не забывая палить из автоматов короткими очередями.
- Есть прямой эфир! – возбуждённо шепнул Майк. Кричать не стал – не та ситуация. – Тони, давай комментируй!
С лужайки за Белым домом поднялся вертолёт. Пилот, заметив террористов, резво вильнул к югу, но один из бородачей дал по нему длинную очередь. Кажется, не попал… Тони, захлёбывающимся от волнения голосом комментировавший картинку, не знал, да и не мог знать, что в этот момент глава Секретной службы делал жуткий выбор. Что важнее – долг перед властью или долг перед маленькой частью народа, которой вот-вот суждено погибнуть? Приказ ясен: перешагнувшего невидимую черту – любого! – уничтожить без малейшего колебания. Но – дети, которыми прикрываются террористы?.. О том, что его приказ, возможно, будет последним, отданным им в этой должности, он сейчас старался не думать.
Командир террористов, отдав приказ своим подчинённым идти на штурм, склонил чашу весов в сторону долга перед властью…
И это увидел весь мир.

А в общем... Вот финал:

28

- Господин президент, ситуация критическая. Престижу Соединённых Штатов нанесен колоссальный ущерб. Я не удивлюсь, если акции террористов повторятся. Мне кажется, следует увеличить наш контингент в Афганистане.
Президент, едва опомнившийся после случившегося, чувствовал себя как погорелец. Не только престиж страны – его собственный престиж тоже сорвался в неуправляемое пике. Именно по этой причине он был злее чёрта.
- Я надеюсь, вы потратите деньги налогоплательщиков куда эффективнее, чем наши хвалёные спецслужбы, - злость нашла выход. – Интересно, куда смотрели ребята из ФБР, когда семьдесят пять обкуренных и вооружённых до зубов афганцев пересекали нашу границу?
- Очевидно, со снабжением им помогли единоверцы, - глава ФБР чувствовал себя, мягко говоря, "не очень". Такие проколы не прощают, лучше самому после совещания подать в отставку.
- На вашем месте я бы оперировал только проверенной информацией, а не предположениями, - президент отмахнулся от него одной фразой. – Переверните всю страну, но найдите подонков, которые смогли вооружить целый отряд террористов. В противном случае никто не даст гарантию, что и к вам в штаб-квартиру не нагрянут такие же гости, какие сегодня чуть не ворвались в Белый дом.
- Господин президент, - подала голос госсекретарь. – Увеличение нашего контингента в Афганистане и проведение контртеррористической операции потребует много затрат. Думаю, мы сможем минимизировать их, если перебросим часть наших войск из Ирака.
- Но иракские сунниты… - начал было спикер Конгресса.
- Полагаю, если недовольство иракских шиитов и курдов направить на суннитские кварталы, им будет не до козней против законного правительства.
- Почему же мы раньше этого не сделали? – вопрос спикера сочился ядом.
- В этом не было необходимости.
- Этот процесс не должен выйти из-под контроля, как случилось в Ливии, - президент на корню зарубил зарождающийся спор. – Придётся свернуть военную операцию там. Мы не можем вести войну на два фронта, арабский мир и без того взрывоопасен. Ещё не известно, как отреагируют на наши действия Европа, Россия и Китай… Кстати, я бы хотел задать интересный вопрос: почему Аль-Каида, которая, как меня уверяли некоторые компетентные джентльмены, находится под нашим полным контролем, вдруг позволяет себе проводить акции на территории Соединённых Штатов? У меня два предположения: либо меня сознательно вели в заблуждение, либо заблуждался сам говорящий. Пожалуйста, разубедите меня.
Глава Центрального разведывательного управления, в компетенцию которого входили "афганские" дела, попросту не нашёл, что ответить…
…Нервозное, изматывающее совещание длилось второй час, когда один из секретарей Белого дома, сопровождавших президента, подошёл к боссу и протянул ему записку. На бумажке, не на айпаде. Президент не без удивления развернул листочек… и его лицо вытянулось.
- Господа, - внезапно севшим голосом сказал он, - я оставлю вас ненадолго. Госпожа госсекретарь, нам нужно переговорить.
- Что случилось, господин президент? – недоумённо спросила пожилая суховатая женщина, едва они оказались в отдельной комнате. Прослушки тут не было – по крайней мере, так считалось.
- Допрошены двое взятых в плен афганцев, - негромко сказал президент. – Вот, читайте… Как, интересно?
- Господи…
- Доставить его сюда. Немедленно! Я ему покажу игры с Аль-Каидой…

Седой мужчина сжал пульт телевизора с такой силой, что пластик треснул в руке.
- Марта, я говорил тебе, что этого черножопого урода нельзя пускать в Белый дом, - с этими словами он поднялся с дивана.
- Амос, - немолодая, но всё ещё красивая темноволосая женщина побледнела, увидев лицо своего мужа.
- В этом автобусе мог быть наш Джордж.
- Амос?! - в её голосе появилась паника, - Что ты задумал? Не смей!
- Я должен, Марта. Я давал присягу, - его лицо стало каменной маской, а голос пришёлся бы впору терминатору.
- Но что ты хочешь сделать?
- То, что следовало сделать ещё два года назад.

Коллега Mortu - огромное спасибо
Теперь на Обаму будут охотиться 

Отредактировано Елена Горелик (24-04-2011 00:07:49)

А если Джо Байдена? Вице-през, должен быть на совещании...