2

Даже отсутствие противника не повод уклоняться от безупречного боевого построения. Хотя бы потому, что бой в космосе всегда прекрасен. Особенно если ты сидишь в командной рубке головного крейсера и собственноручно творишь эту красоту. В конце концов, война – высокое искусство. Не для противника, нет. Для себя. Высокая эстетика каждого манёвра доставляла господину командующему операцией истинное наслаждение…
Крейсер и оба эсминца, вполне естественно опасаясь залпа тарийских противометеоритных установок, заняли позицию у внешнего края планетного кольца. Тщательное сканирование показало полнейшее отсутствие боевых или на худой конец сторожевых спутников. Беспечность тари оскорбляла эстетическое чувство высших офицеров катэри: даже младенцу известно, что космос – источник опасности. Дикие расы только и ждут момента, чтобы наброситься на избранных. А вроде бы неглупые аборигены Тарины живут так, словно им нечего опасаться? Сумасшедшие. Чертовски везучие сумасшедшие, надо сказать. Удалённость планеты от основных космических трасс позволила им развиться до выхода в космос, но терпению Предвечного явно пришёл конец.
- Наблюдаем сокращение движения наземного и воздушного транспорта на девять десятых по сравнению с прежними показателями, - доложили разведчики.
- Ничего удивительного, - буднично произнёс командующий. – Даже эти безумцы догадались, что мы явились к ним с войной… Штурмовикам – приказываю: атаковать наземные станции противометеоритной защиты. Истребителям – приказываю: осуществить прикрытие штурмовиков от военно-воздушных сил противника… если таковые обнаружатся. Командиры звеньев, как поняли приказ?
- Приказ поняли.
- Исполнять.
- Десанту – приготовиться к высадке.
Всё просто и буднично, как на совершенно неразвитой планете. За исключением не совсем приятного момента возможного боестолкновения с перепуганными или обозлёнными тари. Физические данные этих ребят впечатлили не только учёных, посему хорошо было бы пустить на зачистку единственный элитный десантный полк, приданный к его смехотворной эскадре. Но – опять это чёртово "но"! – если сопротивление тари превысит опасный предел, кому придётся отвечать перед высокопоставленными папашами погибших сыночков? Вопрос, как говорится, риторический.
Первыми на вражескую планету ступят штрафники и резервисты. За их смерть никто не спросит.
Всё просто. Нет – даже проще, чем предполагалось.
Скучно…

3

Катэрийские штурмовики уважали эстетику боя и заходили на цель так красиво, что можно было залюбоваться. На фоне вечереющего неба, украшенного великолепнейшей аркой кольца, подсвеченной заходящим солнцем, их строй смотрелся чужеродно, но всё-таки прекрасно. Тари тоже с глубоким уважением относились к гармонии мира, и потому великолепный строй боевых машин противника, по их мнению, нарушавший оную, они встретили сперва дружным залпом малых лучевых установок, а затем маленькими вёрткими самолётиками, вооружёнными доисторической системы пулевиками и ракетами. Сюрприза не получилось: катэри ожидали чего-то в этом роде, но когда даже самого лучшего аса атакует больше десяти машин противника… Пренебрежение врага к собственной жизни поразило привычных ко всему опытных пилотов. Но очень скоро они обратили внимание на некоторое несоответствие габаритов вражеских машин и самих врагов. Ни один тари не уместился бы в этой летающей похоронной капсуле. Командир звена, прикинув соотношение сил и возможный резерв противника, принял было решение ретироваться (шутка ли – уже четыре катэрийских пилота горят на поверхности проклятой планеты!), но вот тут тари сумели преподнести сюрприз.
На всех частотах, доступных катэрийским передатчикам, поднялась буря помех. А количество самолётиков-беспилотников, казалось, увеличилось вдвое…
Невозможность связаться с вошедшими в атмосферу штурмовиками и истребителями на крейсере и эсминцах восприняли именно так, как и следовало: противник не пожелал сдаваться на милость высшей расы. Что ж, значит, дело будет куда интереснее, чем планировалось. Всё-таки охота на опасную, вооружённую продвинутыми технологиями дичь возбуждает куда больше, чем избиение беззащитных дикарей.
Огромная зеркальная игла крейсера, укутанная в мерцающую пелену защитного поля, начала "приподниматься" над плоскостью планетного кольца. Тяжёлые створки орудийных турелей раскрылись, и на Тарину с высоты её внешнего кольца глянула смерть. Нет, стрелять по планете сквозь атмосферу со всеми её искажениями и помехами – несусветная глупость. На такие подвиги способны лишь новейшие сверхмощные системы, установленные на флагмане военного флота Каттэ, а в распоряжении командующего тарийской операцией достался крейсер двадцатилетней давности. Впрочем, сетовать не стоило, двадцать лет назад тоже хорошие боевые единицы выпускали. Достаточно сбить с "насиженных" траекторий несколько десятков камней из внутреннего пояса кольца, и тари будет чем заняться в самое ближайшее время. Пока ударная группировка подавит обнаружившие себя противометеоритные установки и подготовит высадку десанта.
Внезапно изменившие траекторию "булыжники" сразу привлекли внимание, но прежде, чем наводчики успели захватить новые цели, произошло непредвиденное. "Камни" – вернее, то, что было замаскировано под оные – превратились в красивые беззвучные вспышки и исчезли в ядерном огне. А по трём кораблям катэри ударили пучки направленного излучения огромной мощности. Тари, оказывается, знали, что такое мазеры, кто бы мог подумать… Защитное поле, не выдержавшее такой нагрузки, отключилось уже через несколько миллисекунд, и основной удар радиации и электромагнитного излучения запредельных параметров благополучно приняли на себя корпуса кораблей. Внутри скачком возросла ионизация, часть экипажей отхватила опасную для жизни дозу радиации. Главный бортовой компьютер с системой псевдоинтеллекта, естественно, тут же перешёл в безопасный режим и на звуковые команды реагировать отказывался. Основные системы управления тоже отключились, а на резервных не работала филигранная настройка боевых модулей. Только жизнеобеспечение и основные функции двигателей. А в условиях разбушевавшейся от взрывов магнитосферы планеты ни о ближней, ни о дальней связи и речи быть не могло… Господин командующий изошёл на крик и ругательства, отдавая приказы. Техники совершили почти невозможное, сумев оперативно подключить генераторы защитного поля к резервной системе, и это спасло крейсер от нового сюрприза.
Пока катэри решали неожиданно возникшие технические проблемы, им было не до наблюдения за пространством. В общем-то, с неработающими системами слежения это простительно, потому новые взрывы застали их врасплох. Эти были куда менее мощными, чем первые, но по количеству доставленных проблем оказались куда более …гм …интересными. Тучи мелких стальных шариков, летящих со скоростью старинных артиллерийских снарядов, прошивали борта лишённых защиты эсминцев, словно бумагу. Особенно сильно досталось двигательным отсекам. Крейсеру, защищённому поспешно включённым полем, можно сказать, повезло. Эсминец правого фланга спустя несколько мгновений тоже закрылся полем, активно отстреливая вновь выявленные орудийные установки противника, а вот левофланговый, полыхнув выбросом повреждённого маршевого двигателя, "клюнул" носом и принялся медленно заваливаться в сторону планеты. На запросы очнувшегося бортового компьютера, с трудом пробивавшиеся сквозь магнитную бурю, сигналы жизни подавали лишь компьютеры двух десантных ботов, находившихся в ангарах эсминца.
Из всего экипажа эсминца в живых остались лишь две роты десантников-резервистов. Вот так. Ещё не вступив в настоящий бой, катэри понесли недопустимо большие потери в живой силе и технике. Господин командующий был мрачнее грозовой тучи: он уже представлял, каким тоном и в каких выражениях с ним будет говорить Верховный. Теперь спасти его репутацию может только победа.
- Орудийные системы и защиту привести в полную боеготовность. Доложить о выполнении. Десанту – готовность номер один.
Не стоило тари злить господина командующего.

4

- Первая часть боя за нами, - хмуро проговорил Каэ-Тал, внимательнейшим образом отслеживавший доклады наблюдателей и данные со спутников. – Но это лишь первая часть.
Он прекрасно понимал, что орбитальным обстрелом драка не закончится. Если верить словам Нойгеша Рили, катэри это только разозлит и они примутся утюжить стратегические объекты на планете из всех орудий. Ну, или хотя бы попытаются это сделать. Потому семи из восемнадцати станций метеоритного патруля приказано не обнаруживать себя, даже если на поверхность планеты начнёт падать астероид, способный вызвать новую Трёхлетнюю Тьму. До личного распоряжения главы Совета обороны. Перечень станций утрясали долго, тщательно, анализируя всё, что стало известно о логике катэри и об их разведывательных операциях. Это был резерв Тарины, её последняя надежда на случай, если катэрийские боевые корабли сумеют перейти на низкую орбиту без существенных повреждений. А шансы на такой исход были достаточно велики.
Сообщение о том, что один из вражеских кораблей начал неуправляемое снижение, а два других стали смещаться в "верхнюю" полярную область, пришло, когда воздушный бой над двумя основными энергостанциями, снабжавшими защитный контур планеты, подошёл к концу. Конец этот оказался неутешительным, но закономерным: потеряв до трети лётного состава, катэри уничтожили практически все боевые беспилотники. Размен был двенадцать тарийских аппаратов на один вражеский. Воистину мудрым был совет не допускать опытных, но совершенно не имеющих военных навыков тарийских пилотов к бою. От немедленного уничтожения энергостанции спасло лишь то, что катэри до дна опустошили свои оружейные установки. Стоило сгореть последнему тарийскому беспилотнику, как они немедленно стартовали за пределы атмосферы.
"Чтобы пополнить боезапас, горючее, и вернуться в качестве прикрытия десантных кораблей, - подумал молодой глава. – Без авиации мы ничего не сможем им противопоставить: под обстрелом с воздуха любая наземная операция обречена… Единый, я не хотел этого, но придётся отдать приказ…"
Если жертвы неизбежны, то пусть они хотя бы не будут напрасными.
…Катэрийские десантные корабли вошли в атмосферу Тарины через три с половиной эа. В районе энергостанции Бирнагэ, от которой зависела жизнь столицы и двух крупнейших противометеоритных установок, было ясное, безветренное утро. Вступившие в практически безнадёжный бой самолёты тари встретили врага ещё в стратосфере…

5

- Ань-Я, - Сан-Гир совершенно неуставным образом подёргал "друга-офицера" за рукав. – Можно тебя спросить?
Красноватое солнце Тарины – Сория – ещё не взошло, но предутренние сумерки уже нельзя было назвать непроглядными. Феерическое явление – планетное кольцо, в Солнечной системе доступное лишь на Сатурне – рассеивало мрак задолго до восхода. Собственно ночь здесь была короткой, а отсутствие крупного спутника на триста процентов компенсировалось светом, отражённым кольцом. Аня уже наделала снимков своим коммом. Если доведётся вернуться на Землю, будет что показать разинувшим рты родственникам и друзьям… Тоска по Земле снова царапнула душу ледяным когтем. Спасибо мальчишке, отвлёк.
- Спрашивай, доброволец, - усмехнулась она.
- Когда наши учёные найдут Землю, ты возьмёшь меня с собой? – бесхитростный, как подавляющее большинство тари, подросток сразу "залепил в лоб". Такая наука, как дипломатия, здесь была прочно забыта.
- Если тебя родители отпустят и Глава Тори-Маэ согласится, - раз уж тут принято говорить честно, без увёрток, будем следовать здешним правилам. – Это не от меня зависит, прости.
- Родители будут рады отпустить меня, а вот Глава… Не знаю, - сокрушённо вздохнул мальчишка-телепат. – Но если за меня попросишь ты, он может и согласиться.
"Вот ведь… манипуляторы! Не все, так через одного! – мысленно ахнула Аня. – Мне одной Да-Рэй более, чем достаточно, а тут ещё один выискался!"
- Сан-Гир, давай договоримся так: если мы оба переживём этот бой, тогда и разговор о путешествии на Землю заведём, - сурово ответила она. – Ещё неизвестно, чем всё кончится.
- Я мог бы попробовать… - смутился мальчик. – То есть, у меня ещё не очень хорошо получается прогноз будущего, но…
- Не надо.
- Ты боишься будущего?
- Неизвестность лучше. В ней, по крайней мере, есть место для надежды.
- Я об этом не думал, - Сан-Гир, и без того смотревший на малорослую инопланетянку как на воплощение давней мечты, теперь прямо-таки излучал восхищение. Аню это коробило. Она сама ещё толком ничего не знает и не умеет. – А мы ещё долго будем здесь сидеть?
"Здесь" – означало в здании школы. Посёлок, в котором жили сплошь энергетики и члены их семей, был спланирован по единому для всех таких посёлков образцу: утопающие в тёмной тарийской зелени жилые здания на две или четыре семьи, домики для одиноких, школа, информационный комплекс, развлекательный комплекс и …домик священника-маргата, ничем не отличавшийся от прочих жилых зданий. Тари не строили церквей со времён Наставника, который учил, что храмом должна быть душа верующего. Лишь по большим религиозным праздникам маргат собирал желающих на главной площади посёлка и рассказывал истории из жизни Наставника и древние притчи, не вошедшие в каноническую книгу Завета. Жилые дома в качестве укреплений не годились совершенно: быстровозводимые, из прочных, но лёгких материалов, они, как выяснилось, совершенно не защищали от пуль и энергоимпульсов. Их лишь заминировали на случай, если катэри пожелают помародёрствовать. То же относилось к прочим зданиям. А вот у школы имелся обширный подвал. Лет семьсот назад на месте посёлка стояла деревня, а подвал был общинным складом, где тари хранили урожай во время холодных зим или прятались во время Последней войны. Сейчас этот подвал расширили, углубили и соединили туннелем с подземными коммуникациями станции. Туннель, кстати, заминировать тоже не забыли – мало ли. А отряд "специального назначения" разместили как раз в школьном подвале. Диспозиция удобная: школа стояла на склоне холма выше всех зданий, перед ней обширная поселковая площадь, из окон цокольного этажа идеально просматривались – и соответственно простреливались – как посёлок, так и единственная дорога, ведущая к станции. Вряд ли катэри пожелают продираться сквозь стену невероятно густого леса, а небо над Бирнагэ надёжно прикрывали ракетные и лучевые установки, ибо падение на станцию даже мелкого метеорита могло привести к страшным последствиям.
- Пока катэри не пожалуют, будем сидеть, - негромко проговорила Аня, отвлекаясь от невесёлых раздумий.
Небо на востоке – тари говорили, "справа" – налилось жемчужно-розовым светом, предвещавшим скорый восход. Аня решила на всякий случай ещё разок проверить свою "сбрую". Всё на месте. Вроде не должна ничего напутать. Красный шприц-тюбик, до боли похожий на аналогичные земные приспособления, под рукой. Противошоковое в смеси с могучим анальгетиком. Медичка-тари, выдававшая лекарства, предупредила: вводить инъекцию только в случае тяжёлого ранения. У Ани в тюбике сорокапроцентная дозировка, с расчётом на её не совсем тарийский рост и гемоглобиновую кровь. Должно хватить, чтобы дожить до медпомощи, если вдруг что. Четыре кассеты – именно кассеты, обоймой это язык не поворачивался назвать – с тонкими оперёнными иглами из твёрдейшего сплава. Ружьё-гауссовка и две сменные батареи к нему – хватит расстрелять половину отрядного боезапаса. Пулевой пистолет доисторической конструкции, но зато двадцатизарядный. Немного похож на большой "макаров", только рукоять длиннее. Универсальный нож огромных, под тари, размеров буквально вчера заменили на его уменьшенную копию. Запаса перевязочного материала хватит опять-таки на половину отряда, а вот препараты для существ с "железной" кровью тарийским медикам пришлось разрабатывать отдельно. На тари эти горошинки либо не подействуют, либо подействуют не так. Что ещё? Ах, да, комм на руке. Индикатор батареи зелёный – полный заряд. Индикатор сигнала тоже зелёный. Тонкая скобка переговорного устройства на ухе время от времени издаёт едва слышный писк штатного режима.
Всё в порядке.
Всё ли?
Окинув отряд оценивающим взглядом, Аня вся сжалась от крайне хренового предчувствия. Да-Рэй ещё ничего, совместное космическое путешествие и пребывание на У-Найте закалили её нервы достаточно, чтобы выдержать испытание огнём войны. Или почти достаточно. А вот остальные… Уставшие, осунувшиеся от бесконечных тренировок мраморно-белые лица. Позы, выражавшие всё ту же безмерную усталость. И – искорки страха в тёмно-синих молодых глазах. Всё-таки Нойгеш не успел полностью вытравить его из "спецназовцев". Не хватило времени.
Теперь придётся платить кровью.
- Внимание, - Да-Рэй, получив сигнал на наушник, встрепенулась. – Корабли противника в прямой видимости. К бою!
Сколько раз эта команда звучала на полигоне, а всё равно реальная боевая обстановка – это всё-таки немного другое. Душа мгновенно сбежала куда-то в район пяток, и, кажется, не только у Ани.
Нойгеш говорил, это пройдёт. Если сумеешь пережить первый бой.
- Анна, - динамик наушника зашелестел любимым голосом. Только вспомнила – и вот он. – Над вами воздушный бой. Тари пока держатся, но десантные корабли уже прозевали. Готовьтесь, они заходят прямо на посёлок.
- Мы готовы, - только и смогла сказать Аня. Горло совершенно некстати стиснуло подозрительным спазмом.
- Держитесь там… Я люблю тебя.
- И я тебя…
Жемчужно-розовый восход разорвала тень. Чужая тень. Незваная тень. Крошечный видеодатчик, установленный на крыше, вывел на экранчики коммов изображение бочкообразного корабля отвратительного коричневого цвета, испещрённого более светлыми пятнами и разводами. "Брюхо" аппарата раскрылось и выпустило в мир целый рой блестящих точек: пока ничего лучше парашюта для десантирования на незнакомой планете катэри не придумали. Второй корабль проделал всё то же самое с задержкой в несколько секунд.
Ветер, свежий утренний ветер… Вместо прохлады предгорья он принёс на себе смерть. Но даже смерть, оказывается, можно убить, если хорошо прицелиться.
- Наргэ! – крикнула Да-Рэй. – Наргэ син!
Точного перевода на русский язык Аня не знала, но гауссовка в её руках замелькала сполохами.
Война началась. Настоящая война, когда видишь врага в прицел…

6