Пользуясь наличием свободного времени, Воронов решил ознакомиться с положением дел в атомном и ракетном проектах, к инициации которых имел когда-то самое непосредственное отношение. Информация по ним проходила по разряду  совершенно секретной и, будучи на фронте, он, естественно, о прогрессе в этих направлениях не имел ни малейшего представления.
    К сожалению, бумажки, позволявшей открывать ногой двери любого учреждения в Советском Союзе у него более не имелось. С тех самых пор, как Андрей сменил серый пиджак сотрудника секретариата Сталина на военный мундир, пропуск у него отобрали. Так что для посещения занимавшихся ядерной проблемой заведений необходимо было отрывать от работы вечно занятого Берию - просить организовать поездку, еще и мотивируя это чем-то. Да и большинство из них находились вне Москвы. Поэтому Воронов решил обойтись пока без этого, тем более, что кроме удовлетворения праздного любопытства ему там делать было решительно нечего - все, что знал по теме, он давно уже изложил на бумаге. Другое дело - созданный для Королева научно-исследовательский институт ракетной техники под "счастливым" номером тринадцать - преемник ликвидированного еще в прошлом году за полной бесполезностью НИИ номер три (ранее называемый еще РНИИ). Там можно подискутировать и, чем черт не шутит, подсказать более оптимальное решение какой-либо проблемы. Все-таки это почти его специальность. Короче - интересно и с пользой для всех провести время. А главное - НИИ-13, в отличие от  предшественника, ютившегося под крылышком Совета Народных Комиссаров, формально относился к Наркомату авиапромышленности, поэтому для его посещения достаточно было подписи генерал-лейтенанта Рычагова, имевшего право инспектирования всех объектов упомянутого наркомата.
   Старый друг Паша оказался настолько любезен, что снабдил Андрея не только пропуском, но и машиной, на которой тот и добрался до небольшого подмосковного городка, где располагался институт. Преодолев без лишних задержек проходную, он направился на поиски кабинета главного конструктора. Небольшое, но новое здание, где размещалось конструкторское бюро и помещения администрации института отличалось рациональной планировкой, поэтому искомый кабинет Воронов нашел быстро. Но тот оказался запертым. Кабинет его заместителя, двигателиста Валентина Глушко - тоже. Наличия  секретарши у Королева не наблюдалось - не завел еще, видать. Потыкавшись немного по довольно пустынному коридору - здание было выделено новоиспеченному КБ на "вырост", выловил, наконец, кого-то из сотрудников. Удерживая за лацкан пиджака пытавшегося с удивительным упорством продолжить прежний путь и явно находившегося мысленно совсем в другом месте очкарика, удалось выяснить, что Главный с заместителем только что убыли на испытательный аэродром НИИ ВВС. Что они там забыли, узнать не получилось. Вроде бы, авиационной тематики в первоначальном плане работ НИИ-13 не намечалось? Чтобы не разбрасываться силами. Правда, за прошедший год, пока Воронов шлялся по фронтам, потеряв всякий контроль над ракетным проектом, все могло измениться. Почесав в затылке, он пришел к единственно  возможному в данной ситуации решению - поехать туда же и посмотреть своими глазами.
    Ехать было недалеко и вскоре Андрей стоял в одном из ангаров НИИ ВВС. Вокруг одного из находившихся там аппаратов тусовалась довольно большая и громко орущая компания, среди которой он быстро опознал и искомых Королева с Глушко. А сам аппарат, насколько Воронов мог его различить сквозь толпу мечущихся  на первый взгляд хаотично работников, показался ему чем-то знакомым. Он еще раз взглянул на маленький самолетик без привычного носового винта и ахнул: это был опытный ракетный перехватчик Би-1! Ничем не отличающийся, вроде бы, от того, чьи изображения запомнились из "того" мира. Которого в этой реальности никаким образом быть не должно! Во-первых, потому что жидкостный ракетный двигатель конструкции Душкина, работавший на азотной кислоте и керосине, появление которого стало толчком для создания этого самолета "у нас", здесь не был создан. По причине перевода конструктора на работу в новое НИИ под руководством Люльки, занимавшееся перспективными воздушно-реактивными двигателями. А во-вторых - Воронов еще полтора года назад "спустил" в ЦАГИ документ, якобы добытый разведкой в одной из западных лабораторий, где подробно описывались эффекты, возникающие на околозвуковых скоростях, вроде затягивания в пикирование. И методы предполагаемые методы борьбы с ними. Но, судя по толстому профилю прямых крыльев стоящего перед ним самолета никаких выводов из этого сделано не было. Ну и в-третьих - такой перехватчик ВВС был совершенно не нужен. Разве что, как летающая лаборатория...
    Растолкав продолжающих яростно спорить о чем-то специалистов, Андрей пробрался к Королеву и потащил его за рукав прочь из толпы:
- Здравствуйте, Сергей Павлович! - прокричал он ничего не понявшему конструктору, инстинктивно пытавшемуся вырваться из тащивших его куда-то рук.
-  Товарищ Воронов? - узнал тот, наконец. - А вы здесь откуда? И куда вы вообще пропали, столько вопросов у меня за это время возникло!
Конец фразы Королев произнес тихо - куда мог внезапно деться человек он и сам прекрасно знал на собственном горьком опыте. Но гость поспешил развеять его сомнения:
- Воевал, Сергей Павлович, почти с первого дня. Не до интересных бесед было, - конструктор только сейчас обратил внимание на новенькие погоны подполковника и ряд наград на груди своего собеседника. Последнюю из которых - Орден Ленина, тому вручил неделю назад, как и положено, сам "всесоюзный староста" Калинин в Кремле.
- Вижу, что успешно! - кивнул головой на награды Королев.
- Ага! Сейчас в отпуске после ранения, вот, решил выяснить, как у вас дела идут. А оказалось - вы на аэродроме! Не просветите - какой двигатель стоит на этом странном аппарате?
    Из дальнейшей беседы выяснилось, что еще прошлым летом в НИИ-13 обратился инженер Березняк, работавший в КБ одного из подмосковных заводов и поинтересовался наличием работающего ракетного двигателя. Конструктор поделился идеей создания скоростного ракетного перехватчика. Двигатель у Королева был. Конструкции его заместителя Глушко. Правда кислородно-керосиновый и испытанный пока только на стенде. Но обеспечивавший тягу около тысячи килограмм. Березняк решил использовать его, несмотря на проблемы с жидким кислородом - криогенная техника находилась пока на зачаточном уровне. А его предложение разработать вариант двигателя на высококипящих компонентах Королев отверг, как противоречащее генеральной линии его КБ.
    Дальнейшее развитие событий происходило почти как и в нашей реальности. Созданный в кратчайшие сроки планер самолета испытали без мотора, пока тот доводил до ума Глушко, внося необходимые изменения в конструкцию. Потом установили в самолет, провели успешные наземные испытания и, две недели назад - летные. Потом еще несколько Ныне бурлящая у машины "дискуссия" была вызвана спором о ресурсе двигателя. Конструкторы машины требовали заменить его на новый, а Глушко, после осмотра, клялся, что еще один, как минимум, полет этот выдержит. Нового двигателя у него просто еще не было.
- Сергей Павлович, а почему конструктор применил для самолета классическую схему? Ведь ему предстоит летать на очень высоких скоростях, а там совсем другая аэродинамика?
- Понятия не имею, у меня своих проблем хватает!
- Не познакомите меня с Березняком?
- Пожалуйста! - Королев кивнул и они направились в сторону молодого, но уже с залысинами, инженера.